1
Эта история произошла в конце восьмидесятых годов на Пайхое во время проведения полевых работ съёмочной партией, в одном из отрядов которой я работал в качестве геолога. Геологические маршруты сопровождались радиометрическими наблюдениями с помощью радиометра СРП-68-01. Расшифровывается такая аббревиатура как счетно-решающий прибор шестьдесят восьмого года выпуска первой версии. В качестве радиометристов мы использовали студентов геологических институтов и техникумов, присылаемых к нам для прохождения производственной практики со всей нашей необъятной Родины. За каждым геологом был закреплен студент, за которого мы несли персональную ответственность, за что к нашему окладу добавлялся один червонец советских рублей. Студенты были разные, в том числе и такие, за которых иной геолог сам бы доплатил червонец государству лишь бы избавиться от такого чуда природы. Но, как говорится, кому как повезет...
Своей студенткой, которой было восемнадцать лет, я в принципе был доволен. Звали её Эльза, родом она была из Прибалтики, хотя училась в техникуме в Средней полосе России. Девушка была добросовестная, исполнительная и, что явно не мешало делу, сообразительная. Она ходила со мной в маршруты по горам по долам, делала исправно радиометрические замеры прибором СРП-68-01 и никогда не скулила, что ей тяжело и некомфортно.
Производственная практика у наших студентов заканчивалась в конце августа, а в условиях Крайнего Севера в этот летний месяц уже нередко выпадал снег и температура воздуха днем не поднималась выше минус десяти градусов по Цельсию.
Если бы со мной в маршруты ходил парень-студент, то вопрос со справлением физиологических потребностей "по-маленькому" и не только, решался бы просто. А вот с девчонкой возникали трудности. Порой местность была ровная как стол и спрятаться при всем желании не было никакой возможности. В конце первого совместного маршрута я предложил Эльзе ,
2
что если она в таком ландшафте захочет справить естественную нужду, то пусть меня предупредит сообщением типа : "Иди и не оглядывайся". Она быстро освоила эту нехитрую науку и мы использовали её в дальнейших маршрутах уже автоматически.
Как-то, в начале третьей декады августа, пошли мы с Эльзой в очередной маршрут. Ночью были сильные заморозки и день выдался морозный. Под ногами хрустел выпавший накануне снег и нас обдавало умеренным северным ветерком, неприятно ощущаемым открытыми частями тела. В предыдущем маршруте Эльза щеголяла в новеньких вязаных варежках и не могла нарадоваться тому, что в них было тепло и комфортно. Теперь я у неё варежек не наблюдал, но не придал этому факту серьёзного значения.
Ближе к концу маршрута вышли мы с Эльзой к скальному обнажению в виде останца высотой около трех и протяженностью более пяти метров среди обширной плоской поверхности, поросшей мхом ягелем, припорошенным свежим снежком. Эльза оставила радиометр и пошла за скалу, как я догадался, справлять малую нужду, а я остался на месте и стал изучать скальную породу. Я записал наблюдения, произвел нужные замеры и сделал зарисовку в полевую книжку, отобрал образцы породы, взял сколки на шлифы и металлометрические пробы, весь каменный материал замаркировал и завернул в крафтовую бумагу и уложил всё в маршрутный рюкзак. Все эти мои манипуляции заняли достаточно времени, но Эльза из-за скалы не появлялась. Я заподозрил неладное и позвал её по имени, но ответа не прозвучало. И тут до слуха моего донесся тихий беспомощный девичий плач. Я подал голос и пошел за скалу. То, что я увидел оставило в моей душе двойственное чувство - смех и жалость одновременно. Эльза стояла прижавшись к скале и тихо рыдала, а руки её находились на уровне пояса в полусогнутом положении. Приглядевшись я сообразил в чем причина беспомощного плача моей студентки. Руки Эльзы сильно замерзли и пальцы были неестественно скрючены. А так как штаны ее рабочего костюма были на пуговицах, расстегнуть последние своими замерзшими руками она не могла. Вот когда сказалось отсутствие варежек у моей студентки! Её новые теплые красивые удобные варежки, оказывается, сгорели накануне вечером когда
3
она сушила их на веревке над металлической угольной печкой у себя в палатке. Когда Эльза ушла ужинать в кухонную палатку, варежки упали на горячую печку и в страшных муках прекратили свое существование...
Дальнейшие события были похожи на раскрученный и хорошо срежиссированный анекдот. Я сказал девушке, чтобы она терпела и ко всему относилась спокойно. Сам же отвернул голову в сторону и наощупь расстегнул пуговицы на ширинке её штанов. Затем взявшись за пояс я резко рванул вниз её штаны вместе с гамашами и женскими трусиками. После удачно проведенной операции я вежливо предложил ей присесть, а сам удалился за скалу. Через несколько минут Эльза подала голос и я с точностью наоборот вслепую втряхнул её в штаны и детали женского нижнего белья. Застегнув на пуговицы ширинку её штанов я посоветовал девушке с силой растереть снегом руки и все время держать их в карманах ватной фуфайки. Сделав необходимые замеры я засунул радиометр в рюкзак и мы двинулись к намеченной конечной точке маршрута.
По дороге к лагерю я всячески пытался поднять настроение своей студентке. Пришлось даже пообещать ей новые варежки, хотя я понятия не имел где их взять. До ближайшего промтоварного магазина или прилавка на рынке верст эдак около четырёхсот, среди работников отряда одни мужики, не умеющие вязать спицами, да и клубков шерстяных ниток и вязальных принадлежностей ни у кого из них я не замечал.
Ответ на мучающий меня вопрос пришел сам собой. Умывшись и переодевшись после маршрута в спортивный костюм я вошёл в шестиместную палатку-кухню чтобы всласть поесть и обпиться крепким чаем с сухарями из белого хлеба. На глаза мне попалась старая ватная фуфайка, которая уже давно лежала в углу палатки. Я выяснил, что фуфайка ничейная и страшно обрадовался этому факту - решил вместо шерстяных ярких цветастых варежек организовать Эльзе ватные рукавицы, сверху покрытые брезентовкой защитного цвета. Такой суровый стиль одёвки, предостерегающий руки от замерзания и переохлаждения и строгий цвет хаки будут способствовать самодисциплине и укрепят веру моей студентки в светлое будущее. Так решил я
4
и после ужина занялся швейным делом: сделал выкройки будущего шедевра из спины фуфайки, сшил их суровыми нитками и вывернул наизнанку так, чтобы снаружи был брезентовый материал радующего глаз цвета хаки. Для предотвращения утери такой ценной амуниции я соединил рукавицы длинной узкой белой резинкой из-под трусов. Налюбовавшись творением своих рук, я с чувством исполненного долга лег спать.
Утром перед маршрутом я торжественно вручил Эльзе рукавицы цвета хаки на резинке. Радости, восторга и чувства благодарности не было предела - при всей своей прибалтийской сдержанности Эльза удостоила меня поцелуем в мою заросшую бородой щеку. В этих рукавицах моя студентка благополучно отходила до конца своей производственной практики.
Через десять лет, прошедших после описываемых событий, я случайно встретил Эльзу в Москве на Ярославском вокзале. Эльза предстала передо мной молодой симпатичной женщиной со своим отношением к миру. Мы обменялись краткими отчётами о последних десяти годах жизни, повспоминали общих знакомых, поделились планами на ближайшее будущее. В конце нашей неожиданной скоротечной встречи Эльза на полном серьёзе сказала:
- А рукавицы те у меня дома висят до сих пор на гвоздике над диваном...