Первая беременность у меня случилась в 17 лет. Я совершенно не была готова к такому повороту событий: с отцом ребёнка мы расстались, провстречавшись всего два месяца, а мама моя была слишком авторитарной, чтобы спокойно перенести эту новость. Я решила держать новость о своей беременности в тайне до тех пор, пока не окончу школу и не сдам все экзамены.
Следовать плану оказалось не столько сложно физически, скрывая обострение обоняния и тошноту, сколько морально: каждый раз, глядя на маму, я думала о своей ситуации и невольно грустила. Нам определённо предстоял серьёзный разговор, и начать его могла только я. На меня, маленькую девочку, свалилось столько ответственности, что я едва не впала в депрессию.
Однажды летом, проснувшись почти в полдень после последнего экзамена, который я наверняка написала хорошо, я поднялась спостели и вышла на кухню к маме. Та увлечённо читала что-то в своём планшете.
— Вот, смотри! — сказала она, заметив меня. — Подадим вот сюда на физико-математический факультет. А потом ещё… Подожди, сейчас найду…
— Мам, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — сказала я.
Она продолжала сидеть с планшетом в руке и грызть огурец, глядя на меня своим строгим взглядом.
— Что, плохо написала? — предположила она. — Не пугай меня! Если окажется, что ты физику завалила, я с тебя шкуру спущу!
У меня задрожала губа от волнения. Если мама могла накричать на меня за физику так, что я забилась бы в угол и проплакала весь день, то что же она сделает за новость в тысячу раз хуже?
— Это не касается учёбы. Я должна поговорить с тобой на очень серьёзную и взрослую тему, которую мы планировали обсуждать только лет через пять, но должны уже сейчас.
Мне хотелось казаться максимально спокойной, но у меня не получалось. Ситуацию усугубило то, что мама резко встала со своего места и схватила меня за руку.
— А ну, говори! Хватит растягивать, говори уже!
— Я беременна!
После этого признания по моим щекам потекли слёзы, а ноги подкосились, и я едва не упала на пол. Вокруг меня на несколько секунд воцарилась гробовая тишина, и были слышны только мои всхлипы. Я зажмурилась, чтобы не видеть лицо мамы, но осознав, что никакой реакции нет, я открыла глаза и осторожно взглянула в её сторону. Она явно была шокирована, но не торопилась бить меня или кричать.
— Кто эта тварь? — спросила она колючим голосом. — Тебя кто-то заставил? Напал на тебя?
— Нет, ничего такого.
— Тогда ты сама согласилась?
— Да.
Губы мамы сжались в тонкую нитку, как всегда происходило, когда она была разочарована во мне и с трудом сдерживала гнев.
— Вот уж не думала, что воспитаю такую дуру!
Сказав это, она заперлась в своей комнате, а я стала громко рыдать, чувствуя её неприязнь ко мне. С тех пор, как от нас ушёл папа, мать особенно холодно ко мне относилась, но я чувствовала её гордость, когда делала успехи в точных науках. Мама искренне верила, что я поступлю в университет, стану учёной и многого добьюсь, но всё это разбилось на осколки, стоило мне связаться с Родионом и позволить ему пренебречь контрацепцией.
Вечером, когда я вдоволь наплакалась, мать вышла ко мне и сухо спросила:
— Какой у тебя срок?
Я ответила:
— Думаю, около четырёх месяцев.
— Ну и о чём ты думала? Поверила пареньку своему, да? Я угадала?
Не поверив своим ушам, я медленно кивнула. Мать продолжила:
— Все они так говорят, что ничего не будет. И отец твой так говорил, а я и поверила. Правда, мне не семнадцать было, а уже двадцать, но я хотела окончить университет. Все мечты коту под хвост улетели, а папочка твой скрылся. Вернулся только спустя шесть лет, когда мозги появились. Да и то, как видишь, долго не продержался…
— Мамочка, не плачь! — воскликнула я, бросаясь к ней, как только увидела слёзы на строгом лице. — Мы с тобой обязательно будем счастливыми, вот увидишь. Я устроюсь на работу и буду учиться заочно!
— Ну уж нет, — возразила она. — Учись очно, впитывай весь материал. У тебя всё ещё большое будущее, милая. А папаша твоего ребёнка ещё вернётся, чтобы повидаться с дочкой, только вот поздно будет отцом становиться!