Победить, занять территорию какой-то страны – это только пол-дела (весьма трудного, конечно). Другие пол-дела – управлять живущим на этой территории населением. Озлобленным, растерянным, находящимся в бедственном положении, не имеющем работы и средств к существованию. Которое вовсе не считает, что его «освободили». Именно это ждет Россию в случае победы на хуторе.
Давайте посмотрим, как это было после 1945 года на территориях Германии, которые вошли в зоны оккупации наших союзников: США, Англии Франции.
Конец войны не стал для немцев концом трудностей. Еще в течение двух лет ситуация в западных зонах оккупации последовательно ухудшалась: не было продуктов, топлива, не работали заводы, миллионы немцев ютились в лагерях временного размещения. Росло недовольство. Самым проблемным стал период так называемой «голодной зимы» 1946-1947 годов, когда люди, не имевшие доступа к черному рынку продуктов, начали в буквальном смысле умирать от голода.
Естественно, что в начавшихся проблемах они обвиняли победителей. Начались волнения: в Руре рабочие препятствовали демонтажу предприятий, в Брауншвейге английских солдат забросали камнями. Распространялось мнение, что оккупационные власти хотят сжить со света всех немцев.
На самом деле оккупационные власти на первых порах толком не знали, что делать, да и не особо об этом думали. Но к весне 1947 года оккупационным властям стало ясно, что если ничего не менять, неизбежна масштабная катастрофа, эпидемии и бунты. После этого постепенно начался запуск программ восстановления западногерманской экономики.
Планы раздела Германии на зоны (американская, английская, французская) были довольно быстро отброшены – по мнению специалистов, это только помешало бы построению единого нового общества. Американцы считали, что «переучивание» (re-education) немцев на демократические традиции станет долгим процессом. Первые попытки «переучивания» зачастую оказывались неудачными: школьная реформа провалилась, фильмы о концлагерях вызывали у немцев не раскаяние, а отторжение, голливудское кино часто воспринималось местным зрителем не так, как рассчитывали американцы… Постепенно стало понятно, что, как говорил Брехт, «сначала появляется жратва, потом мораль». Народ хотел есть.
Попытки оккупационных властей убрать со сцены деятелей культуры, которые ранее активно сотрудничали с нацистами, тоже потерпели неудачу. Деятели простодушно утверждали, что никогда не интересовались политикой, а просто играли на сцене. Простые немцы требовали вернуть любимых исполнителей.
Не очень успешными оказались и результаты кампании по отстранению от работы квалифицированных специалистов, ранее работавших на Рейх. Еще в 1945 – 1946 годах во всех оккупационных зонах были уволены сотни тысяч человек: учителя, чиновники, судьи, инженеры… Но через пару лет выяснилось, что заменить их некем, а без них экономику Германии не поднять. В итоге, например, в Баварии в начале пятидесятых 60% судей являлись бывшими нацистами. Первый федеральный канцлер ФРГ Аденауэр открыто заявил, что в обществе не должно быть деления на «запятнанных» и «незапятнанных». Нацистское прошлое людей пришлось забыть.
Для немецкого общества первого послевоенного десятилетия была очень характерна политическая пассивность: «смесь недоверия, скрытности, эгоизма и жалости к себе» (ц). Большинство не испытывало никакого интереса к политике и хотело только, чтобы их оставили в покое.
К 1948 году для западных держав-победительниц вопрос «наказания» окончательно перестал быть приоритетным. На первый план вышла необходимость не допустить распространения коммунизма (а он тогда набирал популярность во всем мире благодаря победе СССР), запустить экономику и создать новое западногерманское государство как противовес соцлагерю. На смену плану Моргентау от 1944 года (который предусматривал расчленение Германии, переход важных промышленных районов под международный контроль, ликвидацию тяжёлой промышленности, демилитаризацию и превращение Германии в аграрную страну), пришел План Маршалла. Были сделаны огромные инвестиции в германскую экономику, предоставлены льготы, рынки сбыта и т. д. США могли себе это позволить: на войне они разжирели. Разумеется, контроль политической жизни Германии они оставили за собой.
.......................................................
Конечно, я описал всё это это с намеком. Не следует думать, что когда на хуторе все закончится, то проблем не будет. На смену одним проблемам придут другие, которые тоже потребуют очень существенных расходов. Окупятся ли они когда-нибудь? Не знаю. Я до этого не доживу.
==========================================