Официальное церковное издание «Киевские епархиальные ведомости»[1], выходившее несколько раз в месяц с 1861 по 1918 гг., в своих материалах хранит сведения самого широкого круга церковных вопросов, в том числе в области церковнопевческого искусства. Публикуемые сведения приводятся не только из жизни Киевской митрополии, но из разных епархий того времени, что представляет особый исследовательский интерес.
Вопросы духовного образования вплоть до середины XIX столетия в России относятся по преимуществу к мужской половине духовного сословия и образование для дочерей священнослужителей, а тем более — церковнослужителей (пономарей и псаломщиков (дьячков)) было вопросом исключительно внутрисемейным, зависевшим от материального уровня родителей и их взглядов на этот вопрос. Свидетельства об участии лиц женского пола в церковно-певческой деятельности на официальном уровне приводятся все более и более с появлением специальных женских образовательных учреждений в середине XIX в. Однако, участие женщин в богослужебной певческой жизни ранее, также вскользь фиксируются в некоторых материалах рассматриваемого издания. Так, интерес представляют заметки сопровождавшего Антиохийского патриарха Макария архидиакона Павла в 1653–55 гг., в которых он в описании посещения Вознесенского женского монастыря Киева подчеркивает впечатление от звучания однородного женского хора сестер монастыря: «они начали петь и воспевать такими кроткими и тонкими голосами, которые трогали сердце и извлекали слезы из глаз: это была умилительная и трогательна мелодия, которая несравненно выше мужского пения. В интонации была какая-то нежность совершенно для нас неведомая; нас особенно восхитили голоса девиц, как взрослых, так и маленьких… Все монахини вышли со своих мест на средину, преклонили колена и пели восхитительным образом». Присутствие в монастырском хоре девочек объясняется тем, что на попечении монахинь «находится множество девушек различного возраста с меховыми шапочками на головах, монахини воспитывают их в благочестивых обычаях, большинство этих девушек — сироты»[2].
Общую картину положения дел женского образовательного уровня того времени и степень вовлеченности в церковную или церковно-певческую деятельность дополняют некоторые штрихи в различных материалах издания. Так, в речи к воспитанникам Смоленского училища девиц духовного звания правящий архиерей подчеркивает роль образовательных учреждений для лиц женского пола, так как «женская половина крестьянского населения» доходит «до крайней степени невежества и несмысленной неразвитости в грубейших суевериях», тогда как «при хорошем священнике образованная жена могла бы быть для прихода истинной диакониссой»[3]. С учреждением первого в истории в 1843 г. женского духовно-учебного заведения в Царском Селе, через несколько лет по его образцу открываются училища для девиц духовного звания и в Ярославле, в Киеве, в Казани, Иркутске, Вильне, Минске, Житомире и пр. Подчеркивается, что своим началом это новое учреждение обязано дочери имп. Николая Павловича, тогда великой княгини, а впоследствии королевы Виртембергской Ольге Николаевне, благодаря ее «благодетельному сочувствию» к образованию девиц духовного звания[4]. Выпускницы такого рода училищ по всем епархиям трудятся «везде, где они ни живут и в каком ни находятся положении, даже среди тяжких нужд и лишений» от наставниц и учителей училищ до помощниц своих мужей, которые «большей частью пастыри сельских приходов»[5]. Уточняется, что «недалеко время, когда образование жен священнических многомного восходило до умения читать церковно-славянским языков, письмо редким из них было доступно» и только «с развитием Киевского училища девиц духовного знания и на киевской земле явятся даже «матушки-поэты»[6] , а согласно утвержденному Св. Синодом Уставу от 1866 года среди предметов обязательно изучается церковное пение[7] и позднее, при трехгодичном обучении, церковное пение изучается все три года[8]. И хотя свт. Филарет (Дроздов), рассматривая вопросы женского духовного образования, подчеркивал, что «воспитание направлено к тому, чтобы дать девицам религиозно-нравственное и хозяйственное образование, но не уклонять их от простоты жизни, свойственной им по рождению и назначению»[9] , для полноценного женского образования Уставом предписывалось, что, при наличии данных, «пению церковному обучаются воспитанницы всех возрастов»[10]. В отчете о состоянии Киевского женского училища приводится аспект религиозно-нравственного образования воспитанниц, которые не только «в точности исполняя долг домашней молитвы, утренней и вечерней», но присутствуют «во все воскресные и праздничные дни в училищной церкви при богослужении всенощном и литургии, причем старшие возрастом участвовали в чтении церковном, а более способные к пению составляли хор певчих, под руководством особого учителя»[11]. Качество музыкального воспитания священно- и церковно-служительских дочерей в Киевской епархии другим отмечается изданием, когда по личной инициативе родителей, вкладываются дополнительные средства в музыкальное образование девушек. Минская епархия приводит сведения, что «музыка в образовании девиц духовного звания… может влиять на улучшение церковного пения, находящегося далеко не в благолепном состоянии по деревенским церквам». Подчеркивается, что «в семинариях и училищах, откуда выходят певцы сельских церквей, на эту важную статью мало обращается внимания, хотя и при монастырях находятся … небольшие питомники этих певцов, но об искусстве пения их нельзя сказать многого»[12]. Более того, Минские епархиальные ведомости обращают внимание на то, что «если священником будет человек, знающий церковное пение и интересующийся им при жене-музыканте, он будет лучшим знатоком по части пения», а «будь даже священник и незнающий, жена, владеющая музыкальным образованием, выучит его петь, или по крайней мере настолько разовьет ему слух, что уху его будет неприятно нестройное клиросное пение и он возымеет желание уставить его в более стройном виде»[13].
Надо отметить, что дело женского образования поддерживалось с большим энтузиазмом. Уточняется, что «девочки более других обнаруживают любви к учению, радости при понимании и уважение к своим наставницам. Замечательно, что первые резвушки и шалуньи во время отдыха оказываются самыми даровитыми и внимательными при занятиях и по этому поводу приходит часто на мысль, что резвость в ребенке служит как будто первой формой проявления духа»[14]. В отчете за 1866 г. о церковно-приходских школах подчеркивается, что преподавательский контингент сформирован не только из числа священно- и церковнослужителей, но и из числа воспитанников семинарий и, если «в некоторых приходах Петербургской епархии по два, по три и более училища на приход», в других епархиях мальчики и девочки обучаются отдельно, а преподавательский штат составляют жены, дочери священнослужителей и воспитанницы училищ девиц духовного звания. Отмечается, что повсеместно церковное пение «более и более входит в круг предметов обучения» и во многих епархиях устраиваются «прекрасные сельские хоры из учеников церковно-приходских школ»[15]. В другом отчете приводится «справедливое мнение, что … большая часть грамотных людей в Киевской губернии обязана своим образованием духовенству», а в более детальном рассмотрении учебной части образовательных учреждений подчеркивается, что «во всех же училищах ученики приучаются к церковному пению: все они вместе поют в классах молитвы <…>. Почти из каждого училища многие ученики поют на клиросах в церкви во время утрени и обедни, а при некоторых училищах есть и хоры певчих». Корреспондент заключает, что «церковное пение в церковно-приходских школах представляет утешительное явление для нашего простого народа»[16].
В известиях из Олонецкой губернии сообщается, что в одной из деревень «в настоящее время нет уже ни одной неграмотной молодой женщины, ни замужней, ни невесты и приходскую школу посещают теперь пятилетние девочки. Обучение не ограничивается здесь букварем и часословом; дети разумно … обучаясь молитвам, приучаются к церковному пению»[17]. Помимо успехов в рукоделье и стараниям по другим дисциплинам, подчеркивается корреспондентом, что «были мы и в кондушской церкви, когда в один из великих праздников обедню пели ученицы; херувимскую и «милость мира» пели они киевским распевом по партесным нотам; признаемся, мы до того поражены были стройностью этого пения, что от души пожелали бы его любому провинциальному архиерейскому хору…» [18] Немаловажное уточнение приводит заметка о том, что школу эту открыл священник в собственном доме и на собственные средства и «все вое достояние и все свои силы посвятил образованию женщин своего прихода», исходя из соображений, что «образование народа лишь тогда пойдет успешно, когда оно станет настоятельной потребностью семьи»[19]. Важно подчеркнуть, что такие личные инициативы имели качественный результат и в других регионах, когда личность преподавателя и его личные качества выполняли важную мотивационную роль на приходе. Сам свящ. Димитрий Смирнов «некогда бы регентом целого хора, владеет скрипкой и, будучи сам любителем церковного пения, с особым усердием взялся за обучение девиц церковному пению»[20], а потому, подчеркивает корреспондент, такой результат и «какое великое уважение» приобрел себе этот сельский священник. В известии от священнослужителя из Пермской епархии приводится опыт проведения душеспасительных бесед во внебогослужебное время, которые собирают огромное число прихожан из других храмов. Такие беседы и душеспасительное чтение перемежались общенародным пением как обиходных песнопений суточного круга богослужений, так и соответствующих периоду годового круга богослужений, например песнопений Великого Поста. Автор красочно подчеркивает значение для прихожан общенародного церковного пения, указывая, что «чем больше было народа на «беседе», тем умилительнее были минуты пения. Тут слышались голоса не только мужские, но и множество женских и детские! Дозволяемое пение всего более привлекало к «беседам» народ, особенно молодых людей. Иные собственно для пения и собирались, приходя к концу лишь беседы»[21] и пр.
Одно из Братств того времени, объявляет о дополнительном финансировании «на дело воспитания русских девушек на Волыни», так как дотации Министерства народного просвещения не покрывали всех расходов штатного расписания и среди прочего прописывается 100 руб. в год «регенту для церковного пения», учителю и учительнице музыки. Подчеркивается, что за уроки музыки «родители платят особо, когда желают, чтобы уроки были ежедневные»[22]. А новостная лента чешской газеты сообщает, что в Сан-Франциско появилась «русская церковь и русский священник; на клиросе поют, кроме дьячка, и две дочери русского консула Шмидта»[23], что свидетельствует об их компетентности в церковно-певческой области.
Таким образом, церковно-певческая проблематика второй половины XIX столетия как неотъемлемая часть церковной жизни демонстрирует вовлеченность лиц женского пола в область церковно-певческого искусства. Изучение церковного пения происходит, в первую очередь, в рамках образовательного процесса, а также в зависимости от личной инициативы на местах. Вовлеченность в изучение церковного пения воспитывавшихся с детства в православной традиции девочек, безусловно, в различной степени присутствовала в их жизни, а певческое участие в богослужебной жизни определялось на местах в зависимости от организации прихода. Церковноприходские школы, монастырские и епархиальные женские училища во второй половине XIX в. открыли возможность не только изучения церковно-певческого наследия, но давали возможность, в зависимости от обстоятельств, применять полученные знания и навыки на практике для лиц женского пола, о чем свидетельствуют материалы на страницах «Киевских епархиальных ведомостей».
- Далее: КЕВ — Киевские епархиальные ведомости
- Киев и его святыня в половине 17 века (из путешествия Антиохийского патриарха Макария, описанного его архидиаконом Павлом) // КЕВ. 1872. № 14. С. 336–337.
- Речь в Смоленском училище девиц духовного звания, сказанная Иоанном, епископом Смоленским // КЕВ. 1868. № 8. С. 310–311.
- Двадцатипятилетняя годовщина Царскосельского училища девиц духовного звания // КЕВ. 1868. № 24. С. 917.
- Там же. С. 919.
- Известия и заметки // КЕВ. 1864. № 17. С. 538.
- Высочайшие повеления и распоряжения Святейшего Синода // КЕВ. 1867. № 8. С. 68.
- Относительно приведения в действие в Епархиальных женских училищах Высочайше утвержденного 20 сентября 1868 г. устава // КЕВ. 1872. № 13. С. 166–170.
- Об училищах девиц духовного звания. М., 1866. С. 10.
- Один из предметов, подлежащих обсуждению училищных съездов // КЕВ. 1868. № 10. С. 401.
- Отчет о состоянии, находящегося под Высочайшим покровительством Её Императорского Величества Государыни Императрицы, Киевского училища девиц духовного звания за 1868– 1869 учебный год // КЕВ. 1870. № 14. С. 460.
- Известия и заметки [со ссылкой на Минские епархиальные ведомости] // КЕВ. 1868. № 12. С. 485–486.
- Там же. С. 486.
- Школа для девочек при новостроенной церкви св. Троицы в Киеве // КЕВ. 1865. № 12. С. 481–484.
- Там же. Извлечение из всеподданейшего отчета обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1866 г. // КЕВ. 1868. № 7. С. 298, 300.
- Историко-статистические сведения о церковно-приходских школах в Киевской епархии // КЕВ. 1872. № 6. С. 129.
- Известия и заметки // КЕВ. 1870. № 10. С. 342.
- Там же. С. 342–343.
- Известия и заметки // КЕВ. 1870. № 10. С. 342–343.
- Там же. С. 343.
- Известия и заметки. Духовная беседа и пение в церкви не во время богослужения // КЕВ. 1870. № 24. С. 724.
- Известия. Известия о Св. Кирилло-Мефодиевском Братстве, дополненные вновь полученными сведениями // КЕВ. 1872. № 11. С. 251–252.
- Известия и заметки. Сближение американцев с православной Церковью // КЕВ. 1869. № 8.