Когда я увидел, что масло стоит колом и не спешит перемалываться, я схватил шпатель – крупную металлическую лопату, которая как раз предназначена для подобных случаев. Однако был один нюанс: шпатель помогает быстро расколоть нижний блок, который застрял и препятствует движению, только вот я закидал узе слишком много: блоки масла стояли друг на друге и доступа к самому первому просто не было. Немного повозившись, я надел перчатки и вытащил несколько блоков масла наружу, кинув их на наскоро расстеленную фоллию. Стоит ли говорить, что я был весь в зелёной жиже и пропахший чесночным ароматизатором? Результата это не принесло. Масло все также стояло колом.
Я понял, что сам уже не справлюсь с этой ситуацией и быстрым шагом пошёл искать Томаса. Найдя его я сообщил, что у меня большая проблема, и мы вместе проследовали к мишеру. Посмотрев на это, он не стал нервничать. Взяв шпатель, он попробовал что-то сам подолбать, но я видел, что результата это не приносит. Тогда он включил отопление только снизу мишера и наказал мне вынести мусор и убрать рабочее место: приближался конец смены, и надо было закругляться. С тяжёлыми мыслями я вывез мусор, а когда приехал обратно, увидел активно перемешивающееся масло в мишере! Томас лишь посмеялся и сказал, чтобы я не переживал на этот счет. Впоследствие я не раз сталкивался с такой проблемой и только сейчас знаю, как её решать. Есть два варианта:
1. Никогда не закидывать столько много масла, не убедившись в том, что оно циркулируется.
2. Закидывать масло, а при столкновении с подобным засором... Закидывать ещё немного масла! Суть этого способа в том, что сперва ты останавливаешь циркуляцию полностью и включаешь подогрев только нижней панели, отключая верхний подогрев. Таким образом самый нижний блок масла стоит на месте и постепенно подтаивает. Сверху ты накладываешь столько масла, чтобы едва можно было закрыть крышку – и включаешь циркуляцию, сверху наваливаясь на крышку. Благодаря огромному давлению сверху и подтаявшим бокам масло чаще всего уходит в цепкую пилу, продвигая все блоки вниз. Хотя этот способ полон риска, я всегда пользуюсь им для решения подобных проблем.
В остальном обучение проходило гладко: я прилежно записывал всю информацию в рабочий блокнот и мотал на ус то, что невозможно было записать. Постепенно я начал понимать все нюансы работы, когда в один прекрасный день мне не сказали о том, что я работаю свои последние две недели по контракту и ухожу. Гунтер, наш шеф буттермишеров, был на тот момент в отпуске. Решение принималось по причине того, что завод каждый год снижает на несколько месяцев производство, оставляя рабочими лишь 2-3 линии, и увольняет лишний неквалифицированный персонал.
Эта информация застала меня врасплох: как!? Я же только нашел работу, где платят неплохую зарплату и где мне не нужно работать с мясом!
Приходя на работу, я был несколько подавлен: у меня только сформировалась привычка, а уже требуют уходить. Я пообщался с лысым Сашей по поводу возврата наших денег, вложенных за мебель: я собирался уехать на небольшой промежуток времени в Россию. Саша также имел контракт с датой окончания в то же время, что и мой: соответственно, даже если мне дали бы контракт, я не имел бы автомобиля для проезда на работу.
И в понедельник, за несколько дней до последней моей смены, из отпуска вернулся шеф буттермишеров в нашей смене – Гунтер. Я объяснил ему, что мне не продлевают контракт, и он разозлился. Он ушёл к шефу в кабинет и вернулся спустя 20 минут, взглянув на меня он лишь сказал: прямо сейчас иди в кабинет шефа, там подготавливают контракт для тебя.
27. ПОЛУЧЕНИЕ БЕЗЛИМИТНОГО КОНТРАКТА КАК БУТТЕРМИШЕР.
В тот же день, когда Гунтер побывал у шефа, я подписал свой контракт как Буттермишер. Контракт был подписан без даты окончания, и часовая ставка повысилась с 9, 50 евро (брутто – до налогообложения) до 10, 30 (брутто).
Оставался вопрос с транспортом: так как лысый Саша не получал контракта на продление, и мы начали думать о переезде в другое место поближе к работе. Когда же я спросил о деньгах, которые он должен был мне вернуть, он сказал лишь, что займётся этим вопросом.
Порыскав по разным городам вблизи работы, я нашел лишь свободные квартиры в домоуправлении города Гройссен. Он находится в 15 километрах от посёлка, в котором располагается предприятие.
Я позвонил по указанному номеру по поводу квартиры и кое-как поговорил с человеком, который представился Увэ Крюгер. Он указал день, когда будет в Гройссене показывать квартиры потенциальным съёмщикам. Я записал дату и время и договорился с Гунтером, что он отвезёт меня с девушкой на просмотр квартиры. Так как приближалась последняя рабочая неделя контракта для водителя, я переговорил с ним и он сказал, что мы можем съехать в Хасслебен – тот самый пансион вблизи работы, с которого мы переехали. Так как в Германии съём квартиры – долгий процесс в смысле сбора документов, я решил переехать сначала в пансион, а оттуда спокойно заключать контракт. Также причиной переезда послужил следующий факт: Гунтер, Томас и Андреас ездили всегда вместе: они все имели права, и каждую неделю один из них вёл своё авто, забирая других по пути: и Хасслебен они проезжали мимо! Гунтер сказал, что они вполне могут брать меня с собой каждый день.
На работе я старался делать даже больше, чем от меня требовалось: но не обходилось и без ошибок, но не слишком фатальных. Я мог лишний раз не пойти на перекур или паузу вообще за целый день, но кое-как контролировал линии и не допускал больших косяков. По этой причине Гунтер, как и весь коллектив, были настроены дружелюбно: другой же парень, Янис, в итоге пропал за неделю до конца контракта. Больше я его не видел, да и желания долго оставаться на заводе у него не было: он постоянно скитался по городам и странам, перебиваясь случайной работой.
Я также перестраховался и по щедрому предложению купить велосипед у Саши заплатил ему 150 евро: он пообещал до конца недели его привезти.
И вот, настал день, когда большая часть людей, с которыми я познакомился на работе, ушли: их контракты истекли, и остались лишь 30% русскоговорящих людей, которые уже не первый год работали на упаковке и имели безлимитный контракт. Не продлили контракт и моей девушке: я знал об этом заранее, поэтому мы экономили побольше денег, зная, что следующие три месяца буду работать только я.
От того, что много хороших людей ушло, на работе стало как-то грустно и тоскливо. Большая часть линий остановилась, и многие машинисты и буттермишеры стали стоять на упаковке, когда было нужно.
