Вяло идущий на свет ищет его в других глазами,
Апологет безумства без регалий и званий,
Пытаясь говорить о сложном простыми словами,
Наконец ступил на путь свой сам и мир вокруг вдруг замер.
Но заблудившись в пустоте он стал терять себя,
И мыслей сгусток, вложенных в уста, съедал стебясь,
Перевернув картину мира кистью за горизонт,
Раз и навсегда решил подняться резко ввысь с низов.
Скрыв образ за кулисы, мысленно благословив всё,
Распечатал пачку из так и не отправленных писем,
Брысь, ведь независимо от выслуги пойдёшь на выселки,
Ибо здесь не с руки, прикинь, раскидываться бисером.
С какой бы стати достались места на пьедестале,
Тем, кто меняться не стал бы? Их лица сомнёт восстание;
И в наказание из тайн, спрятанных за цветами,
В старом храме они сошьют ожерелье для лжи.
Громко, жутко и запредельно,
Груз предрассудков давил на нервы,
Я понимаю, что был не первым,
Кто открыл им глаза на мир.
Громко, жутко и запредельно,
Груз предрассудков давил на нервы,
Я понимаю, что был не первым,
Но, знаешь, я здесь хотя бы был.
Переведи дух, ты либо с ними, либо против,
Одно из двух, подумай — это сильный наркотик,
Всё, что не сказано вслух и отчего теперь воротит,
Станет ли тем светом, что ты вынесешь из подворотен?
Слабости давят? На что готов, чтобы побороть их?
Отдай всего себя зазря и забудь о банкнотах,
Ведь только так, изливая тонны крови и пота,
Мы способны хоть на йоту сделать шаг по этим тропам.
Логика действий проста, но всё ли на своих местах?
Старые ставни расшатаны, сталь на них подсдала,
И постулат наш по сто раз тут прогорал до тла,
Но оставался стягом в руках, реющим над головами.
Где бы ещё был заложен фундамент,
— "Может быть вам помощи дать?"
— "Да мы уж как-то сами";
Сольёмся в унисон в нашими голосами,
Но не пойдём назад, ведь верим в чудеса.