Осеннее утро заглянуло в окна, желто-оранжевый лист каштана спланировал, стукнулся о стекло и, медленно кружа, полетел дальше.
Лина, проводив Андрея на работу, присела в столовой, любуясь яркой парижской улочкой за окном. Это уже третья осень в Париже, но Лина всё ещё удивлялась медленной смене сезонов, мягкому и неспешному наступлению зимы. Помешивая коричной палочкой кофе в маленькой чашке, вдыхала аромат и растягивала удовольствие утреннего кофейного ритуала.
Со стороны набережной донесся звук аккордеона. Лина удивилась, подошла ближе к окну, прислушалась. Ни разу не встречала в этом районе уличных музыкантов. Обычно они играют в людных местах, определенных властями для артистов. Но музыка продолжала мурлыкать, к ней присоединился приятный мужской голос, который чувственно выводил: “ À toi...”
Лина схватила плащик, на ходу переобулась в кроссовки и захлопнув двери квартиры, почти бегом, ориентируясь по звукам, направилась в сторону музыканта.
***
В средней школе посёлка городского типа Старореченка шёл обычный учебный год. Наступила поздняя осень, та самая дивная пора, когда деревья ранета уже сбросили листья, выставив напоказ ярко-красные ягоды дички. Чуть тронутые первыми заморозками, сладко-терпкие, они ненадолго становились вожделенным лакомством детворы.
В классе стоял привычный для уроков пения в седьмом бэ, еле сдерживаемый гвалт. В дальней части комнаты, оккупированной мальчиками, проходил подстольный турнир по морскому бою. Девочки, как более дисциплинированная часть подросткового сообщества, вежливо, но со скучающими физиономиями, подпевали учительнице. Песенка про чибиса их явно не увлекала.
– Ну, хорошо, – устало вздохнула Дина Александровна, поудобнее устраивая на коленях аккордеон и поправляя непослушный локон. – Выберите сами, какую песню вы хотите петь.
– “Сладку ягоду“! – мгновенно отреагировала бойкая Лариска.
Все девчонки класса вели песенники, это была адаптированная к новой реальности версия дневника, какие вели барышни в прежние времена. В песенники записывали тексты модных шлягеров, стихи про любовь, психологические тесты и гадания, писали пожелания друг дружке. Сейчас на пике популярности был фильм “Любовь земная“, девчонки увлеченно обсуждали кино и с чувством распевали песню из фильма на вечеринках.
– Немного не по возрасту. – засомневалась учительница, но увидев оживившиеся девичьи лица и услышав одобрительный гул класса, смирилась, – А “хор мальчиков“ как считает? – спросила, обращаясь к мальчишкам, традиционно занимавшим на уроках пения последние парты.
На галёрке кипели турнирные страсти, вопрос Дины застал врасплох, вызвав лёгкую суматоху:
– А? Про что спросили?
– О чём там речь?
– Какую песню?
От имени “хора“ высказался находчивый заводила, заявив:
– Мы полностью поддерживаем девочек!
И вся компания закивала с серьезным видом:
– Да, да!
– Поддерживаем!
– Правильно! Так им и надо!
Дина Александровна, придерживая одной рукой инструмент, потянулась к журналу:
– Так. У кого оценок мало? Лариса!
Высокая, кареглазая девушка выпорхнула из-за парты и уверенно встала рядом с учительницей. Ей было не привыкать петь перед публикой. Звонкий приятный голос и прекрасные способности к импровизации давно сделали её звездой танцевальных вечеров в местном клубе, где она пела под аккомпонемент настоящего ансамбля, держа в руках микрофон, одетая в блестящее вечернее платье.
Лариса, высоко подняв подбородок, выждала несколько секунд, и точно попадая в ноты, запела.
– Ой, крута судьба, словно горка,
Доняла она, извела.
Сладкой ягоды - только горстка,
Горькой ягоды - два ведра, – неслось по школьным коридорам.
Звонкий девичий голос безупречно, может быть разве что излишне радостно, выводил мелодию.
Мальчики отвлеклись от турнира, уставившись на певунью.
– Всё, всё, всё! Молодец! Пять! – удовлетворённо кивнула Дина Александровна, и опять заглянув в журнал, добавила: – Лина!
Нескладная, долговязая девушка за первой партой мгновенно покраснела, глубоко вдохнула, поднялась и направилась к доске. Дина Александровна протянула ей текст, легонько указав пальцем откуда начинать, заиграла.
Лина, пытаясь угадать момент, опередила мелодию, осеклась, замолчала...
– Бж-ж-ж-и-их, – разочарованно выдохнул аккордеон.
– Давай ещё раз, – сказала учительница, в нужный момент сделав паузу и выразительно кивнув.
Лина заволновалась, проглотила первое слово куплета и тихо затянула, изредка попадая в мелодию:
– ...бедой моей ты посмейся, погляди мне вслед из окна...
В конце класса раздались сдавленные смешки, перешедшие в хихиканье, когда музыка смолкла.
– Браво! – выкрикнули с последних парт сквозь смех, – Бис! – весело захлопал кто-то в ладоши.
– Ну хотя бы одно из двух, – вздохнула Дина Александровна, – или слух бы или голос... Садись, четыре!
***
На набережной ещё не было прохожих, удобно устроившись на лавочке у прогулочной дорожки, сидел молодой человек с аккордеоном.
По васильковой глади реки плыли желтые, багряные, терракотовые листья. Утреннее солнце золотило прохладный воздух, разгоняя легкий туман.
Лина присела на лавочку, вначале слушала, потом стала негромко подпевать. Музыкант одобрительно кивнул и коротким жестом предложил петь громче.
***
– Первый курс, все на прослушивание! Строго обязательно! К трём в актовом зале первого корпуса, – громко объявил староста потока, суетливо выскочив к кафедре, едва закончилась лекция.
– О-о-о... – пронесся уныло–недовольный ропот по аудитории.
– Лин, идём, – так же быстро подскочил староста к девушке, с которой сидел рядом всю лекцию.
– А, мне наверное не надо, – слегка покраснев и поджав губы, смутилась Лина.
– Почему это? У тебя что, освобождение от пения? – хохотнул одногруппник.
– Хуже, – серьёзно ответила девушка, – практически инвалидность по этому делу, по музыкальному слуху.
– Думаешь у меня слух идеальный? А музыкалку закончил, – продолжал веселиться староста. – Да пойдём, спецы разберутся. Хор нужен на праздник, на День посвящения в студенты. Там можно и без слуха и без голоса.
За фортепиано, на сцене студенческого актового зала сидел симпатичный молодой мужчина артистической внешности. Он небрежно перебирал пальцами, скользя по клавишам и внимательно вслушивался в пение очередного испытуемого. Студенты разместились группками в зрительном зале, один за одним поднимались к пианисту, пели пару строчек из какой-нибудь популярной песни и занимали свое место в хоре, которое им указывал “артист“.
Дошла очередь до Лины. Заранее покраснев, она несмело направилась к сцене, думая про себя, что ей, пожалуй, было бы легче раздеться на сцене, чем спеть перед всем курсом.
Подошла, поздоровалась. Артист ответил ей кивком, улыбнулся:
– Подмосковные вечера. Слова помнишь?
– Да. – тихо, почти шёпотом ответила девушка и набрав полные легкие воздуха, громко затянула первый куплет, наблюдая за аккомпаниатором.
Улыбка на лице пианиста растянулась, наконец он победно стукнул по клавишам, закончив куплет и воскликнул:
– Молодец! Прекрасный альт! Порепетируешь немного, всё будет нормально. Вставай вон там, рядом с рыженькой. Следующий!
Лина, чувствуя как пылают щёки и борясь с лёгкой дрожью, заняла своё хоровое место, осмотрелась: кажется, никто и не заметил её позора. Все заняты своими разговорами, знакомятся, делятся впечатлениями о первых студенческих днях.
На выходе Лину догнал Андрей:
– Ну вот видишь, всё нормально! А то – слуха нет... А чего ты так волновалась? Обычное вроде дело.
– Андрей, я не пела вслух с седьмого класса.
– Что значит – «не пела вслух»? А как ещё можно петь, про себя?
– Угу, – кивнула Лина, – мне в седьмом классе учительница пения сказала, что у меня ни слуха, ни голоса нет. При всём классе сказала. И все посмеялись. Я не то чтобы обиделась, у меня много чего другого есть, кроме музыкального слуха, но петь с тех пор не хотелось. Иногда только, мысленно.
– А ты попробуй у реки петь, там тебя никто не услышит, сможешь смело поорать. А для развития слуха знаешь что... Ты какой язык учила?
– Английский и немецкий.
– Вот, возьми песню на французском, чтобы смысл слов не понимать, сосредоточиться на интонациях и мелодии. Слушай и повторяй, пока не получится один в один. Мне помогало.
– Это тебя в музыкалке научили?
– Не, сам придумал, слух развивал. А знаешь, лучше тебе в одиночку к реке не ходить, а то мало ли... Давай вместе пойдём, поорём?
Холодная река играла водами стального цвета, мощные потоки величественно двигались на север, словно кровь земли по артерии. Скалистые берега, покрытые редкими соснами, надежно обрамляли русло.
На огромном валуне сидели парень и девушка, ежась от пронзительного осеннего ветра, хохоча и обнимаясь, они громко кричали реке: “ А туа, а ля фасо кё тюа дэтр бэль...“
***
Музыка лилась, дуэт пел, сильный голос Лины красиво сплетался с тенором артиста, мелодия неслась над рекой:
“А toi
A la façon que tu as d'être belle
A la façon que tu as d'être à moi“
Ранние прохожие задерживались около поющей пары. Когда мелодия умолкла, раздались аплодисменты, кто-то даже крикнул “браво“. Музыкант довольно улыбнулся Лине, подняв вверх большой палец.
