Во второй части я хотел бы проанализировать - обстановку в Уганде до самого переворота. Для успешного государственного переворота среди населения страны должно быть недовольство и стремление к переменам. “Дополнительные налоги сделали простого человека в этой стране беднее, чем когда-либо прежде. Вот некоторые из налогов, которые приходится платить обычному человеку: налог на развитие, прогрессивный налог, налог на прибыль, налог в фонд социального страхования. Богатые люди избегают этих налогов или перекладывают их на плечи бедняков. Выручка которую получали обычные люди за выращенные ими зерновые культуры, хлопок и кофе, не росла, а иногда и снижалась; в то время как стоимость продуктов питания и образования всегда росла” Эта цитата взята из радиопередачи, переданной сразу после совершения государственного переворота, и отражала недовольство народа, но в то же время нужно отметить, что стоимость образования всегда была высокой. Ситуация в Уганде была сложной, и я собираюсь использовать обращение Оботе к национальной ассамблее от 20 апреля 1970 года, чтобы проанализировать ее. В этой речи Оботе выделил ключевую проблему, существовавшую в Уганде в преддверии государственного переворота, заявив: “Мы все знаем о большом количестве безработицы в городах. Отчасти это явление является результатом правления” . Это условие является ключом к пониманию проблем, с которыми столкнулись угандийцы в то время.
Оботе действительно был прав в том, что в Уганде растет безработица.. Это стало результатом политики о повышении уровня образования в стране, с энтузиазмом принятой Оботе. Как показывает Листауэл, 28% бюджета было выделено на образование, что привело к увеличению числа детей, получающих его; начальное образование выросло с 435 000 в 1962 году до 636 000 в 1969 году, среднее школьное образование - с 9500 до 42 000, а число студентов университетов - с 1500 до 3400. Однако, хотя это было признаком ускоренного развития страны, оно было достигнуто слишком быстро для работодателей, у которых не было достаточного количества вакансий, чтобы приспособиться к внезапному увеличению численности рабочей силы. Образование “не только привело к перенаселенности городских районов с тысячами безработных, но и повысило как социальную, так и физическую мобильность, что привело к острой конкуренции за рабочие места, продвижение по карьерной лестнице, назначению стипендии, премий”. Неудивительно, что это вызвало недовольство, поскольку многие молодые образованные угандийцы оказались в подвешенном состоянии, не имея возможности найти работу в городах, но в то же время отчужденные от традиционного сельскохозяйственного образа жизни.
Одновременно доходы, получаемые угандийскими фермерами, сокращались из-за падения цен на основные товарные культуры Уганды - хлопок и кофе. В своей речи Оботе попытался аргументировать по-другому: “Производство кофе увеличилось более чем в два раза, а производство хлопка выросло более чем на 50%. Солидная работа, проделанная фермерами Уганды по выращиванию этих двух культур и производству продуктов питания”. Однако улики свидетельствуют против него. Гукиина в книге “Уганда: тематическое исследование политического развития Африки" подчеркивает это снижение, заявляя: "Кофе подешевел с 21 цента за фунт в 1955 году до 11 центов за фунт в начале 60-х и до 4 центов за фунт в 1968 году. Это произошло в то время, когда цены в целом росли”. Оботе был ответственен за общее повышение цен, потому что, осознавая, что ему нужна поддержка армии, чтобы остаться у власти, он вложил в неё значительные средства; “ему пришлось увеличить им заработную плату, чтобы они оставались довольными и лояльными к своему правительству, отсюда оборонный бюджет в размере 17 025 000 долларов в 1966 году, что составляет 10,2% национального бюджета и почти столько же, сколько объединенные оборонные бюджеты Кении и Танзании”. Это увеличение расходов означало повышение налогов, что привело к росту цен на сахар, соль, рис, мясо, лекарства и одежду, в то время как фермеры стали беднее из-за падения цен на кофе и хлопок. Такая ситуация неизбежно породила бы недовольство, что подчеркивает Гукиина, когда говорит, что “Крестьянство оставалось недовольным национальным правительством и Оботе, потому что цены на кофе и хлопок постепенно снижались с момента обретения независимости”.
Однако это еще не вся история. Признавая безработицу, Оботе искал оправдания, заявляя об общем успехе, достигнутом в Уганде с момента обретения независимости, заявив в своем обращении: “Один из самых популярных и ведущих ярлыков, который часто навешивают на развивающиеся страны их недоброжелатели, заключается в том, что правительства таких стран не в состоянии поставлять товары. Этот ярлык, безусловно, неприменим в случае с нынешним правительством” и в речи 31 декабря 1969 года: “последние десять лет были годами безусловного успеха и беспрецедентного развития”. В этом была доля правды, о чем свидетельствуют приведенные выше статистические данные об образовании и, как утверждает Листауэл, тот факт, что “к 1969 году восемьдесят процентов государственной службы было укомплектовано африканцами; все сельскохозяйственное производство и реализация, включая различные маркетинговые комитеты, находились в руках африканцев; сорок пять процентов розничной торговли принадлежало африканцам, и они начали играть определенную роль в торговле и промышленности” . Далее, как подчеркивает Гукиина, при Оботе “медицинские услуги выросли более чем втрое... ВНП увеличивался со скоростью 10-12% в год по сравнению с менее чем 4% до обретения независимости”.
Однако чего Оботе не смог признать в своем обращении, так это серьезности недостатков, с которыми Уганда столкнулась после обретения независимости. Растущая безработица и падение цен на сельскохозяйственные культуры сказались на угандийском крестьянстве и, следовательно, на большинстве угандийцев. Для них условия жизни ухудшились при Оботе. Им обещали лучший образ жизни, но их президент не смог этого сделать. Главная проблема для Оботе заключалась в том, что крестьяне не понимали сложности экономической торговли и считали, что если цены на урожай падают, то в этом, должно быть, виноват Оботе; “Крестьяне не понимали экономического мира и просто рассматривали Оботе как того, кто устанавливает цену, в то время как 100% американского экспорта на сумму 5,62 миллиона долларов оплачивалось за счет прибыли от продажи кофе и хлопка. Фермеры стали считать Оботе коррумпированным и и виновным в установлении низких цен на кофе и хлопок”. Таким образом, хотя Оботе действительно предъявлял заслуженные претензии к успехам своего правительства, он не смог оценить масштабы беспорядков, и эти беспорядки усиливались по мере ухудшения условий и предлагали Амину население, заинтересованное в альтернативном правительстве. “Оботе был обречен оставаться в глазах большинства угандийцев безжалостным, холодным, морально коррумпированным захватчиком власти. Учитывая все возможности, Оботе было суждено оставаться у власти до тех пор, пока полиция и армия были готовы обеспечить его власть”. Другими словами, он потерял поддержку народа.
Третья и последняя ветвь, которую я проанализирую, - это то, как Оботе отдалил племя Буганда и усилил неприязнь к своему правительству. Для этого я сошлюсь на серию газетных статей из "Таймс", в которых рассказывается о событиях битвы при холме Менго 24 мая 1966 года, кульминации растущей напряженности между бугандой, крупнейшим племенем Уганды, и Оботе. Как поясняется в одной из статей, “Напряженность охватила Уганду с тех пор, как Фредерик Мутеса был смещен в феврале с поста президента Уганды Милтоном Оботе”. Это действительно было так. Когда Уганда обрела независимость, Оботе пришел к власти только благодаря союзу с Бугандой. Буганда, как говорит Ибингира в своей книге ”Становление африканской нации“, имели ”определенные договоренности, предоставленные Королевству Буганда в отношении определенных полномочий, которые Лукийко мог осуществлять независимо от парламента Уганды... Правительство не имеет конституционных полномочий определять судьбу королевского трона". Именно благодаря этому партнерству U.P.C./K.Y. Уганда стала независимым государством.
Однако, чтобы понять менталитет людей, важно понять, где лежат корни их убеждений. Буганда верили, что эти уступки принадлежат им по праву, а не являются чем-то таким, что можно отнять. Это подчеркивает Гукиина, которая вспоминает речь, произнесенную Аполо Нсибамби, преподавателем политологии, который сказал: “Буганда считала, что, поскольку она в целом никогда не была завоевана британцами и что, поскольку Буганда добровольно пригласила британцев защитить их, Буганда сохранила свой естественный суверенитет и что они имели право в любое время отказаться от британской защиты и вернуть себе ответственность за защиту нации Буганда”.
Атака на холм Менго была явным ущемлением прав бугандийского народа, прав, которые они считали неприкосновенными. И которые были обещаны во времена обретения независимости. В одной статье освещается реакция, когда говорится, что “Лидеры племен шокированы и разгневаны безжалостным нападением правительственных войск на дворец правителя, в результате которого, как считается, погибло более 1000 человек”. Однако это нападение было только началом войны Оботе против Буганды.
8 сентября 1967 года была принята новая конституция, подтверждающая упразднение королевств, разделяющая Буганду на четыре округа с таким же статусом, как и в других частях Уганды, и значительно ужесточающая контроль центрального правительства над округами, лишая их автономии. Гукиина пишет: “Для масс в других королевствах падение Кабаки означало не падение врага, а падение великого символа традиционного правления. Поскольку Оботе смог свергнуть с престола такого могущественного короля Буганды, коим был Кабака, массы рассудили, что их собственным лидерам угрожает реальная опасность со стороны Оботе”. Его действия вызвали не только страх у других племен, но и гнев бугандийцев. После нападения на холм Менго народ Буганды был воодушевлен на ведение гражданской войны против правительства; “Вожди Буганды и политические лидеры сегодня призвали два миллиона ярых сторонников Кабаки к гражданской войне против президента Оботе и его центрального правительства. По всей Буганде были разбросаны листовки, призывающие людей привести в исполнение ультиматум Кабаки доктору Оботе о том, что центральное правительство должно покинуть территорию Буганды к 30 мая”.
Это было явным отделением племени от правительства Уганды, что усугублялось в последующие годы, поскольку Оботе продолжал ужесточать свой контроль над ними, кульминацией чего стало то, что Оботе был подстрелен возле национального съезда СКП на Рождество 1969 года. Хотя он выжил, послание было ясным. Он потерял поддержку племени Буганда, предоставив альтернативному лидеру большую базу поддержки в центре страны, концепцию, которую поддерживает Листауэл, когда пишет: “Несправедливое обращение с Бугандой сделало очевидным, что любая хорошо организованная попытка государственного переворота автоматически получит поддержку в сердце Уганды".” .
Хотя мы коснулись лишь верхушки айсберга, благодаря проанализированным нами факторам мы можем увидеть, как Уганда была подготовлена к новой жизни. Люди хотели перемен, и им нужна была сильная личность, чтобы осуществить эти перемены. Когда эти два требования совпали, успех государственного переворота не вызывал сомнений. В этом эссе я проигнорировал другие факторы, связанные с приходом Амина к власти, такие как аргумент, приведенный в книге Мартина о том, что решающим фактором, изменившим ход событий против Оботе, было участие по меньшей мере 500 южносуданских партизан Аньяньи, и тот факт, что на момент захвата власти Амин обладал поддержкой Британии, как видно из газетных статей The Spectator: “Если нужно сделать выбор между тихими военными и шумными гражданскими диктаторами, то я предпочитаю, по крайней мере в Африке, военных” или New Statesman: “Что касается Британии, с Амином, несомненно, будет легче иметь дело, чем с раздражительным Оботе”, потому что у меня просто нет времени анализировать все это.
Однако три фактора, которые я выбрал, я считаю, являются неотъемлемыми для его прихода к власти, поскольку без характера самого человека и стремления к переменам внутри народа государственный переворот никогда бы не увенчался успехом. Как бы то ни было, когда Амин произносил свою первую речь, он делал это, зная, что обращается к нации в поддержку перемен. Оботе сумел настроить народ против себя и своего правительства, будь то жестокое угнетение народа Буганды и лишение его традиционных прав на самоуправление такими действиями, как приостановление действия Конституции 1962 года 26 февраля 1966 года или его неспособность обеспечить угандийскому крестьянству лучший образ жизни который был обещан при обретении независимости. Таким образом, такому человеку, как Амин, физически сильному, политически влиятельному и пользующемуся поддержкой народа, была предоставлена возможность возглавить успешный государственный переворот, и 24 января 1971 года он именно это и сделал.