Следующим утром я проснулся каким-то разбитым и не выспавшимся, за окном небо было затянуто тучами, собирался дождь.
Настроение тоже было не таким радостным, как вчера, то ли произошедшее с Петером выбило меня из колеи, то ли вечернее появление Аишы, но ночью я вертелся и сны снились сумбурные.
Мне снилось, как будто дочка Петера пытается перелезть через наш защитный забор, а сзади в нее стреляет куча вооруженных до зубов охранников.
Девчонка поворачивается к ним и показывает язык, а они продолжают стрелять… Потом меня пронзила мысль – они стреляют в безоружную дочку Петера из того самого оружия, которое ежедневно производим мы с ним…
предыдущая глава
Здесь я просыпался в холодном поту, а потом снова проваливался в смутные и дурные сны.
В общем, вы понимаете, почему я проснулся не с очень хорошим настроением. И гудящий монотонный громкогопоритель почему-то особенно сильно раздражал сегодня утром. Кроме того, сегодня в мою голову прямо с утра полезли запрещенные в Раю мысли…
- Уважаемые счастливцы и счастливицы, - в миллионный раз на моей памяти громкоговоритель, - спешите побыстрее приступить к работе!
«Почему побыстрее, если мы все работаем по четкому графику?» - раздраженно думал я, одеваясь.
- Вас ждут ваши рабочие места, самые прекрасные в этом мире!
«А откуда мы знаем, что они самые прекрасные, если больше нигде в этом мире мы не были? Ведь везде по границам Рая стоит забор?»
- Сегодня вы произведете еще больше благ для нашего Рая, и наши Правители будут вам благодарны!
«И что мне с той благодарности?» - уже совсем нехорошо подумал я и даже вздрогнул от собственной мысли, побыстрее доставая голубенькую таблетку.
Нет, дорогой Генри, нужно быстрее не к работе приступать, а впустить благодатную пустоту в голову! Так ты и до уровня террористов докатишься, а ты прекрасно знаешь, что у нас делают с террористами, подрывающими основы Рая…
«То же, что и с дочкой Петера!» - сказал противный ехидный голос в моей голове, но ему пришлось замолчать, потому что я побыстрее выпил «Эмптихэд» и в голове наступила благодатная пустота.
И все равно работать сегодня на заводе было как-то непривычно, я, нет-нет, да и смотрел на пустой станок Петера, думая о том, что нужно сегодня вечером позвонить Катрин, убедиться, что она в порядке. И вообще, может, Петер уже дома, в конце концов, у нас же самое гуманное правительство в мире, оно точно уже разобралось с проблемой моего друга. Он же не совершил ничего страшного, просто пропустил прием таблеток. В конце концов, он уже не молод, мог и просто забыть!
С этими обнадеживающими мыслями я доработал до конца смены и, вернувшись домой, тут же бросился звонить жене Петера.
- Привет, Генри, - Катрин больше не рыдала в трубку, голос ее был ровный и как будто слегка заторможенный.
- Я хотел узнать, как там дела с Петером? Он еще не вернулся домой? – я постарался, чтобы мой голос тоже звучал спокойно, хотя внутри у меня была какая-то странная дрожь. «Нужно обратиться к врачу, - подумал я, - такое ощущение, что голубой таблетки уже не хватает на целый день».
- Да, вернулся, - сказала Катрин, но голос ее был отнюдь не радостным.
- О, так что же ты молчишь! Позови его к телефону!
В трубке что-то зашипело, как я понял, Катрин прикрыла ее рукой и позвала мужа.
- Привет, Генри, - раздался в телефоне голос моего друга.
- Петер, дорогой, ну как ты? Они разобрались? Что-то не так было с прибором у охраны?
- Нет, с прибором все в полном порядке…
- Но тебя же отпустили домой?
- Мне дали красную таблетку, - сказал Петер, и я почувствовал, как мое сердце упало куда-то в пятки.
Красную таблетку! Это самое страшное, что может произойти с жителем Рая! Красная таблетка означает, что твой социальный рейтинг падает ниже некуда!
Все покупки по твоей рай-карте блокируются, и ты не можешь больше работать ни на одной престижной работе, только подметать улицы или разгружать вагоны. Красная таблетка стирает твою краткосрочную память, и ты не помнишь ближайшие лет десять своей жизни!
Кроме того, всех, чей рейтинг упал до минимума, переселяют на окраины городов, в гетто для правонарушителей.
- О, Петер, - только и смог выдавить из себя я.
В трубке снова раздался голос Катрин:
- Генри, нам пора собираться, сегодня вечером мы должный съехать из квартиры…
- Катрин, это значит… - начал я.
- Да, это значит, вы не сможете больше дружить. Вряд ли тебе захочется навещать нас в гетто…
И Катрин снова, не прощаясь, положила трубку.
Но я думал совсем не об этом. Не о походах в гости, хотя мне, конечно, будет не хватать наших веселых дружеских застолий.
Я думал о том, что если Петеру стерли память, то он, наверное, не помнит собственных сыновей и не помнит, как изменилась с возрастом его жена. И уже точно не помнит, что случилось с его дочерью, в его памяти его дочь, Мария, еще жива…
продолжение...
Ставьте лайки, пишите комментарии, помогайте мне писать эту антиутопию)
Я вас очень-очень люблю!