Тщательное изучение экстремальных гендерных экспериментов необходимо как для глубокого понимания социокультурной психологии, так и для выявления пагубных последствий неконтролируемого вмешательства в естественное гендерное развитие ребенка. Именно такого рода знания приводят нас к одному из наиболее шокирующих и безусловно трагических экспериментов XX века — к случаю Реймеров.
Вторая половина XX века поражает своим необузданным стремлением к научным исследованиям и готовностью к радикальным экспериментам на грани этики и морали. Среди них особенное место занимает случай близнецов Реймеров, родившихся в 1965 году. Одному из братьев по медицинским показаниям удалили половой орган. Это событие послужило основой для рискованного гендерного эксперимента. Уже на раннем этапе карьеры молодого психолога Джона Мани, мысль о возможности гендерных преобразований завладела его умом. И драматическая история семьи Реймеров автоматически представилась ему возможностью претворить теоретические возззрения в реальную жизнь. Здесь начинается одна из самых поразительных и ужасающих историй XX века, которая оставила глубокий след в жизни всех, кто был ее участником.
Свой профессиональный путь в мире психологии доктор Джон Мани начал в основном в роли исследователя, в то время как его эксперимент с Реймерами стал своеобразной живой декларацией его взглядов. Обладая прочным научным багажом, Мани был уверен в важности воспитания и окружающей среды в формировании гендерной идентичности.
Теоретическую позицию Мани можно описать как гипотезу о том, что гендерная идентичность зачастую скорее связана с воспитанием, чем с биологией. Он утверждал, что мозг младенца благодаря своей пластичности особенно чувствителен к внешним воздействиям, реагируя на социокультурные стереотипы и ожидания. По мнению Мани, гендер – это понятие, которое больше связано с процессом социализации, чем с врожденными биологическими свойствами.
Эта радикальная теория отношения к гендеру отражает в себе не только личные взгляды Мани, но и общественное мнение того времени. Идеи социальной инженерии, изменения человеческого разума были особенно популярны в эпоху послевоенной эйфории, когда казалось, что все возможно. Насколько же верными были эти предположения? Влияет ли среда настолько сильно, что может полностью переопределить нашу биологию, или, как предлагают современные исследования, баланс находится где-то посередине?
1965 год стал точкой отсчёта начала масштабного и жуткого исследования. В этот роковой день семья Реймеров из Виннипега, Канада, оказалась втянута в трагическую драму. Близнецы Рон и Брюс превратились в объекты эксперимента, обыденная процедура обрезания у Брюса провалилась. Паника. Мать в поисках спасения для ребёнка обратилась к доктору Джону Мани.
А он, профессор и убеждённый сторонник идеи о том, что гендерная идентичность - это в большей степени социальный конструкт, предложил семье уникальный путь. «Почему бы не воспитать вашего сына как дочь?», - задал он вопрос Реймерам. Те, в отчаянии и опасении перед неизвестным будущим, согласились.
Семья последовала совету Мани, и так началась серия соответствующих процедур. Брюс был подвергнут операции по смене пола, стартовала его новая жизнь под именем Бренда. Все аспекты перехода к новому имени и гендерной роли, включая игру и участие в домашней жизни, стали объектом строгого контроля и наблюдения. Всё это осуществлялось под надзором Мани, который стремился убедиться, что чем меньше Бренда знает о прошлом, тем успешнее будет его адаптация.
Самое трагическое в данной ситуации то, что у ребёнка не было права на выбор. Брутальный эксперимент стремительно волочил свою жертву вглубь, обделяя её в правах и столкнув с горькой реальностью последствий, которые до последнего умалчивались и скрывались от мальчика.
Доктор Джон Мани, который проводил эксперимент над Брендой, продолжал активно контролировать процесс ее взросления. В дополнение к гормональной терапии, начатой в детстве для стимулирования развития женских вторичных половых признаков, Бренда регулярно посещала сессии с психотерапевтом. Занятия включали обсуждение и обучение женским ролям и поведению, а также формирование социальных навыков, подчеркивающих женскую идентичность.
Мани регулярно контактировал с семьей Реймеров, проводя длительные беседы с родителями Бренды. Он обсуждал основные этапы взросления и необходимые меры поддержки. Несмотря на согласие всех членов семьи с решением о смене пола, в последующие годы начали появляться сложности.
По мере взросления Бренда все активнее заявляла о своих правах и выборе, часто противостоя новым указаниям Мани и решениям ее родителей. Она проявляла лидерские качества, отказываясь от традиционно женских атрибутов вроде платьев и кукол и демонстрируя интерес к активностям, обычно ассоциируемым с мужчинами. Подростковый период ее жизни оказался полон психологических трудностей, чувств отчуждения и растущего недовольства своим положением.
Новый слой вопросов и сомнений демонстрировал всю сложность проблемы восприятия себя и собственной идентичности. Означает ли это, что эксперимент Мани не удался? Или же это всего лишь проявление желания подростка утвердить свою индивидуальность?
Судьба, оказавшаяся в руках эгоистичного научного эксперимента, начала мучительно скручивать свои непредсказуемые спирали, когда Реймеры, разочарованные невозможностью своей "дочери" поддерживать женскую идентичность, повторно обратились к доктору Мани. Решив прекратить эксперимент, Мани начал преобразование Бренды обратно в мужчину - Дэвида. Врач использовал гормональную терапию, активно вмешиваясь в еще не уставший от биологических революций организм подростка.
При каждом приеме у Мани открывались аспекты лечения, о коих нельзя было молчать в рамках современной этики психологии. Безжалостные методы, предполагающие принудительное насаждение гендерной идентичности, вызывают глубокое недоумение. Сегодня врачи стремятся подобным практикам проивоставить гуманное отношение, основанное на широком понимании индивидуальности человека. Но помогут ли красивые слова исправить ошибки прошлого?
Борьба Бренды, ставшей впоследствии Дэвидом, превратилась в борьбу с собственной идентичностью. Мир, навязанный иголками и инструкциями, постоянно подвергал его стрессовым ситуациям, поддерживая агонию его души. Реймеры, пожалевшие о решении, которое они приняли для своего сына, были в отчаянии.
Наконец, по достижении подросткового возраста, Дэвид вернулся к своему природному мужскому полу. Он принял решение, которое должно было принадлежать только ему с самого начала - решение о своей идентификации. Однако стало ли это спасением для его мучившейся души?
Влияние последствий эксперимента оказалось долгосрочным и разрушительным. И Дэвид, и его брат Брайан испытывали глубокие психологические проблемы. Следы эксперимента, оставившие яркий оттенок на их жизни, стали их общей тяжелой ношей. Брайан, утративший веру в авторитеты и истину, страдал от шизофрении и скончался в 36 лет. Дэвид провёл всю жизнь в борьбе с депрессией и покончил с собой в 38 лет.
Трагедия навсегда оставила свой отпечаток на этой семье. Они попали в водоворот событий, насыщенный непонятными медицинскими терминами и жёстким давлением со стороны общества. Всё это превратило их в жертву научного эксперимента, от чего они испытали серьёзные моральные и психологические страдания.
В итоге трагической история семьи Реймер привнесла много критических моментов в изучение гендерной психологии. Радикальные методы Мани вызвали сомнение, но данный случай открыл новые горизонты для более глубокого изучения гендерной идентификации и сексуального развития. Дело Реймеров подчеркнуло необходимость гендерно сенситивного поведения в обществе и науке. Этот эксперимент не оставил равнодушными ни ученых, ни общественность. Несмотря на всю трагедию, он обратил внимание на необходимость более чуткого и ответственного подхода к научным исследованиям в области психологии и социологии.