Бздыыыынь! Приплясывая от нетерпения, нажимаю звонок Люськиной квартиры. На морде лица улыбка, в попе шило, в пакете гремит бутылками набор" Лучшая подруга". Что ещё для счастья надо холодным октябрьским вечером?
А в ответ - тишина. Не поняла?!Я, конечно, иногда бываю хуже татарина, но сегодня не тот случай. О встрече договаривались за неделю. Такие посиделки - святое, отменить под силу только бубонной чуме, приезду Люськиной свекровки и баррикаде изнутри.
Слышу шарканье тапок, дверь открывается, и моему влажному нетерпеливому взору предстает Вовка в семейниках и переднике с любопытнейших принтом: бюст восьмого размера начинается практически у него под подбородком , а на уровне окончания семейных трусов произрастают женские ноги в кокетливых чулках.
Узрев меня, Вова пискнул и опрометью бросился в комнату. Боже, какие мы нежные! Меня таким не смутишь. После 10 лет работы в госпитале ваши бюсты в семейках - тьфу!
Однако странно! Помешала семейной личной жизни? Так какого рожна? Кинула смс," отбой" , и всё, играй себе в ролевые игры. Интересно, кем там подружка нарядилась? Пельмешкой?
Похоже на то. По квартире плыл упоительный запах супчика. Даст ист фантастиш !
Из комнаты вышел пламенеющий сквозь бороду нежнейшим румянцем монашки на пенсии Вова в спортивках и футболке:
- Людка в спальне. Болеет она.
Вот блин! Тут не винишко, тут нужны перцовка, мед, витамины.
Вова прошел на кухню, поколдовал над кастрюлькой. Я чуть не взвыла, такие поплыли запахи. Беру себя в руки, надеваю сочувствующее лицо:
- И где тут больная?
- Ирка, ты? - слабый ломкий голос напугал нешуточно.
Захожу в спальню. Людка полулежит в любимой розовой пижамке, под спиной гора подушек, на лбу - влажное полотенце. А взгляд хитрый- хитрый. Так, диагноз ясен! У подруги воспаление хитрости. Бывает нечасто, раз в три месяца. Сказывается больной на день- два, дескать, мигрень, критические дни и и обострение вывиха левой пятки в сторону правого полупопия.
Ибо нефиг! Стирка, готовка, уборка - всё на хрупких Люськиных плечах 54 размера. Вовка кто угодно, только не бытовой инвалид, готовит , может, не как бог, но как ангел точно. Но вот таланты свои предпочитает особо не светить. Жаль:
- Ну что, принесла? - Люська с улыбкой Моны Лизы после клизмы кивает на пакет, игриво помахивая штопором.
Чувствуя себя школьницами, лихо откупориваем бутылку.
От вина наши щёчки преступно вспыхивают.
Звук тапок, шаркающих по линолеуму. Бутылка и стаканчики с колдовской скоростью исчезают под кроватью. Скорбно взираю на Люську, выжимая из мимических мышц максимально возможное сочувствие:
- Люсь, суп готов, мясо в духовке доходит, белье постирал, пропылесосил.
Внимательно осматриваю Вовку на предмет нимба и ангельских крылышек.
Люська царственно кивает головой, дескать, рапорт принят.
- Ну, девчонки, не буду мешать, болтайте.
Мы незамедлительно повторили под апельсинки, заботливо порезанные для большей супругом:
- Курить хочу, - изрекла Люська,- но для больной это перебор.
- Ну ты талант! Вовка ни о чем не догадывается?
- Он о самом главном не догадывается: надоело мне все!
- Ты это о чём, мать?
- Об этом театре. Надоело Раневскую из себя выжимать. И ради чего? Ради банальной помощи по дому?
- А попросить пробовала?
- Ага.
И что?
Помогает. Дня два. А потом порыв иссякает. Ругаться не хочется. Вот и освобождаю себя от гнета быта таким вот способом.
В комнату торжественно вплыл Вова, Катя перед собой столик с супом, мясом, салатом и морсом:
- Дамы, налетайте! Винчиком угостите?
Наши челюсти с мелодичным стуком упали в супчик.
- Да ладно, Люсь, чего уж там. Давно я просек наличие драматургического таланта в отдельно взятой тебе. Раз в три месяца готов подыграть.
- То есть ты меня любишь раз в три месяца?!
- Не понял?
Ты заботишься обо мне раз в три месяца. А в остальные дни не нужна.
Вовка замер, лихо отпил из бутылки и задумался.
Мы тихо хлебали суп. Права подружка. Семейная жизнь - не фунт изюму. Всякое бывает. А скрепляет её забота друг о друге. Кофе по утрам. Супчик к ужину. Заботливо подоткнутое одеялко. В семейной жизни всегда есть место подвигу.
Всем добра!