Сейчас и последние сотни миллионов лет из животных на суше безусловно доминируют позвоночные — сначала звероящеры, потом динозавры, оставившие небо птерозаврам, потом млекопитающие, опять таки почти полностью оставившие воздушный океан остаткам динозавров.
Но так было далеко не всегда — из всех классов животных, которые вообще вышли на сушу, позвоночные были последними. Жизнь вообще на сушу не торопилась — что-то живое начало появляться на берегах морей только в начале палеозоя. То есть следы жизни на суше были и раньше — вездесущие микроорганизмы, грибы, самые простейшие споровые растения и временами набегавшие с экскурсиями эвриптериды какие-никакие сообщества образовывали.
Позвоночные же решились показаться на берегу моря только тогда, когда это самое море стало совсем уж тёплым и потому удушливым для дышащих жабрами существ, в конце девона. На берегу их уже ждала весьма обширная, но не слишком крупная по размерам тела компания.
Не удивительно, что существам, которые в воде напоминали аляповатых рыб с ножками, на суше понравилось — там-то они были самыми могучими хищниками, не стеснявшимися есть всё, что вообще шевелилось. И то, что не шевелилось, тоже. Впрочем, размножаться и проводить большую часть времени первопроходцы предпочитали всё же в воде.
Самый известный из этих первопроходцев — конечно же, тиктаалик, открытая Нилом Шубиным и его командой палеонтологов прямо-таки эталонная переходная форма между кистеперыми рыбами и наземными позвоночными. Впрочем, несмотря на открытие более продвинутых наземных животных — акантостеги, ихтиостеги и прочих стегоцефалов, процесс выхода позвоночных на сушу пока ещё не особенно хорошо изучен.
Вот и недавно Шубин и его команда, разбирая свои давние находки, сумели таки описать ещё одного родича тиктаалика. То есть поначалу небольшое животное сочли просто молодой особью тиктаалика, поэтому в начале учёные без особого энтузиазма занимались компьютерной томографией этого образца. Ну а весной лаборатория закрылась на карантин, и исследователи, оставшись без оборудования, от нечего делать занялись разбором результатов и поняли, что «юный тиктаалик» — совсем не тиктаалик.
Тогда, после возвращения в лабораторию, палеонтологи счистили с костей часть вмещающей породы, изучили их более тщательно и в итоге описали странное существо как кистеперую рыбу Qikiqtania wakei. Рыба оказалась вполне взрослой, но при этом более чем втрое меньше тиктаалика длиной в 2,5 метра.
Но самым важным было то, что это была именно рыба, без всяких признаков приспособления к передвижению по суше, характерных для её более продвинутого собрата. Плечо у неё всё же было, но никаких мышц для перемещения по земле к нему не крепилось. Зато это самое плечо было частью типичного грудного плавника хорошего пловца, на воздух вовсе не стремившегося.
То есть, как и следовало, в общем-то, ожидать, кистеперые вовсе не устремились в новую для себя среду всем классом — нашлись среди них и консерваторы, решившие переждать плохие времена в привычной с незапамятных времён воде. И прогадали — от них осталась одна глубоководная латимерия, а вот новаторы получили всю сушу. Она, конечно, занимает всего треть поверхности планеты, но нам хватает.