Я откровенно люблю хорошую фантастику практически во всех ее проявлениях, хотя иногда «заходят» даже любовные романы в фантастической обертке. Редко, но под настроение или «с устатку» такое случается. Люблю иногда перечитать классику, особенно Джейн Остен, Александра Дюма, Вальтера Скотта, Артура Конан Дойля, Рея Брэдбери (да, думаю, его уже тоже можно к классикам отнести). Изредка мне нравятся современные детективы, но только не воровской тематики, терпеть ее не могу, как и русский тюремный шансон. А вот к тому, что называют современной прозой, мейнстримом, что некогда именовалось постмодернизмом… К этим произведениям я отношусь с опаской. Редко что нравится, откровенно говоря. Как, например, книги Карлоса Луиса Сафона (или Зафона).
Для многих произведений мейстрима характерны заимствования и пересечения с легко узнаваемыми классическими произведениями. Японские соавторы Кэйкаку Ито и То Эндзё от этого правила не отступили, взяв в качестве основы всем известных «британцев» и «американцев». Но только пролог был написан первым автором, продолжал и оканчивал роман – второй, после смерти Кэйкаку Ито в 2009 году.
Смешались в кучу кони, люди…
Именно такое создается первое впечатление. Мешанина героев, мешанина мест и событий. Главного героя зовут Джон Ватсон, его мертвый помощник, неотрывно за ним следующий, – Пятница (Noble Savage 007). Нашлось место для Рета Батлера и капитана Барнаби. А впрочем, не стоит перечислять. Самостоятельное искать отсылки к классике – очень интересное занятие.
И все это на фоне противостояния Британской и Российской империи в Афганистане, восстановления монархии и «открытия дверей» в Японии, роста гегемонии Соединенных Штатов.
Три «закона Франкенштейна» по аналогии с законами робототехники Айзека Азимова. Созданные для защиты человека, и как с удивлением и ужасом наблюдает герой, один за другим нарушаются. Или были нарушены еще до самого формулирования Флоренс Найтингейл.
Вопросы Ватсона
Доктор Ватсон, расследующий возникновение нового типа франкенов, постепенно все чаще задается вопросом: а что если чудовище Франкенштейна – То Самое – выжило и скрывается более ста лет? Что, если в новом мире, где прогресс идет путем создания движущихся мертвецов для самых разных нужд человечества, оно – единственное разговаривающее и мыслящее из подобных более поздних созданий – преследует свои цели? Действительно ли стоит за всем событиями, которые ему приписывают? Хочет оно воплотить Эдем на земле или ведет людей прямиком в Ад?
Не могу сказать, что мне однозначно понравилось. Я еще с институтских времен к подобным заигрываниям с классическими романами отношусь с подозрением. Особенно, когда нравятся исходники. Но и не могу утверждать, что категорически не понравилось. Это одна из тех вещей, о которых у меня нет определенного мнения. Как о «Затворнике и Шестипалом» Виктора Пелевина.