Топот копыт и неистовый звериный рев разрезают звенящую тишину – звук исходит откуда-то из глубины. Он поднимается из-под развалин истории, осколков памяти, тысячи сказанных и записанных слов, потому что этот гул сильнее всего на свете. Его невозможно заглушить, потому что он – неприглядная правда, восставшая перед лицом испуганной публики. Так рождается он – спектакль «Минотавр» Натальи Пахомовой на сцене Московского театра кукол, без лишних слов показывая, что этот вой не многим отличим от человеческой речи.
Отталкиваясь от драматической баллады Фридриха Дюрренматта, лауреат Российской Национальной театральной Премии «Золотая Маска» Наталья Пахомова широкими мазками пишет историю ужасного стража и узника Кносского лабиринта. Минотавр в исполнении Евгения Ильина – и рассказчик, и главный герой собственной судьбы, чье сознание помутнено, искажено и внечеловечно. Он помнит (или скорее ощущает) то, что предшествовало его рождению, но не ведает, что «кроме его собственного «я» существует еще и чье-то «ты». В пластическом прологе зритель наблюдает историю сотворения чудовищного дитя: древнегреческие боги здесь становятся утрированными мифическими образами, воплощенными ассоциациями, своими деяниями не встраивающимися в черно-белую парадигму с четким представлением о добре и зле. Их глаза закрывают маски-осколки античных статуй: мотив искаженного взгляда проходит через весь спектакль, постулируя невозможность объективно смотреть на реальность. Или даже уметь различить, «что есть – сон, а что – явь». Тут спектакль перенимает тон первоисточника: Дюрренматт не столько хочет очеловечить своего героя, сколько в постмодернистском духе показать, что каждая история отражает лишь часть реальности, так что важнее то, под каким углом вы на нее смотрите. Поэтому и лабиринт на сцене оказывается зеркальным и вечно перемещающимся – изящная, в духе Борхеса, «A Game with Shifting Mirrors» («Игра с движущимися зеркалами»).
Лабиринт вездесущ и бесконечен – его стеклянные, тонкие и в то же время прочные стены не просто ограничивают, а фрагментируют восприятие героя. Уходя все глубже в «воспоминания», он постепенно расчеловечивается: обрастает шерстью, встает на копыта и надевает маску с бычьей головой. Теперь в настоящем есть только Минотавр, его бесчисленные отражения и пронзающее одиночество. И даже обернувшись кругом, смотря в зрительный зал, перед ним предстает множество таких же, как он, существ.
Но вот в лабиринте оказывается девушка, добавляя в мир героя новую плоскость с человеческим теплом в противовес стерильному холоду. Наивность Минотавра не имеет ничего общего с чистотой помыслов – она предполагает прямолинейность, за которой не стоит ничего, кроме импульса, стремления, чувства. Потому он искренне бросается к девушке, и за стеклом бесчисленные двойники терзают ее, а главный герой остается в растерянности уже перед ее трупом – вот, в какие звериные формы оборачивается его простодушие. Режиссер фактически не дает главному герою самостоятельно запачкать руки кровью, как бы перенося ответственность за все его действия на отражения и отстраняя Минотавра от происходящего с ним же. Но зеркала не могут пропустить ни единого его движения, потому что лабиринт и есть сам Минотавр. Он оказывается заперт в самом себе, не имеющий возможности повлиять на разворачивающиеся события, ведь история Минотавра уже написана, и всем известна его судьба.
Но он продолжает ступать во тьму, не ведая, что следует согласно прописанным сценарным ходам, и сталкивается с разрушающим его картину мира осознанием: «он – единственный в своем роде, одновременно исключенный и заключенный». Воплощение чужого греха, «прореха на человечестве», помещенный в звериное тело хаос, обреченный быть Минотавром – вот что он такое. И он обязан будет погибнуть от руки Тесея, притворившегося его собратом. Рухнув замертво, главный герой снимет свою маску и стащит с ног тяжеловесные копыта, внутренне покидая лабиринт. И только в зеркалах будет множиться отражение темного трупа Минотавра, навеки запертого для нас в стенах лабиринта вместе со своим истошным рыком.
Текст: Элина Халилова
Фото: Полина Королева