Не все супергерои носят плащи. Наш — облачается в чёрные кейкоги и хакама, берёт в руки метровый стальной одачи, имя которому Змей, и рассказывает про высокие ценности философии боевых искусств, про мягкость силы, духовный рост, благородство мудрости человека с мечом. Старший инспектор Службы корпоративной защиты «Газпром добыча Надым» Александр Цуркан — современный самурай арктических широт. Себя называет серьёзным мечтателем, волевым интровертом, скромным воином. Восхищает гармонией своего непоколебимого, почти медитативного спокойствия и внутренней мощи. Виртуозно владеет техникой мгновенного обнажения меча — иайдзюцу — и обучает этому мастерству других. Глубокий вдох, выдох, сосредоточились, проникаемся, постигаем:
— В детстве я мечтал стать монахом Шаолиня. В 12 лет посмотрел фильм о восточных единоборствах «18 бронзовых бойцов». И так он меня впечатлил, буквально заразил своими смыслами, принципами, идеологией, эстетикой! Конечно, сейчас это вызывает улыбку, но тогда я искренне верил в возможность исполнения моих наивных мальчишеских грёз. Этот боевик и подтолкнул меня на путь самурая, по которому я иду уже практически 40 лет.
Мир боевых искусств я открыл для себя с дзюдо. Серьёзно занимался, достиг первого взрослого разряда. А потом мой тренер уехал. И я перешёл в карате. Посвятил ему много лет, дошёл до чёрного пояса, первого дана. И вот, 5 лет назад решил попробовать свои силы в иайдзюцу — мастерстве моментальной атаки мечом — это вершина японского воинского ремесла, «танец» холодного оружия.
Для меня оно — не хобби, не увлечение, уже часть мировоззрения, нечто судьбоносное. Это удивительное древнейшее клинковое искусство — концентрация на работе с мечом буквально очищает сознание, вытесняет всё внешнее, лишнее, обновляет разум, а потом наполняет необыкновенной духовной гармонией, спокойным счастьем, исполинской уверенностью в себе — невероятные ощущения.
Мне очень близка глубокомысленная философия воинов Японии, их уважение к оружию, этикет ведения боя. Это практика истинного самопознания и саморазвития, которая через физическое воспитание формирует по-настоящему достойную личность.
Сейчас я на 4-м кю — ученическая стадия. В октябре буду сдавать на 3-й. Дальше в течение года — на 2-й, 1-й кю. Потом получу первый дан.
Звучит легко, в реальности — это упорный труд с полной самоотдачей, изматывающие тренировки 3–4 раза в неделю. Мой меч весит 1,8 килограммов, помаши им два часа — семь потов сойдёт. Работает всё тело — от макушки до пяток, сначала правой, потом левой рукой. В иайдзюцу выполняют каты — комплексы упражнений, плавно переходящих из одного в другое, не вкладывая одачи в ножны. Раз сто прокрутил одну ката — стоишь как после душа. Для закрепления — кумитачи, то есть спарринг — дозированный контакт, аккуратно, сначала медленно, потом с ускорением. И всё это с максимальной сосредоточенностью, дыхательной дисциплиной. Я получаю огромное удовольствие от собственных тренировок, прогресса в оттачивании тела и духа.
Учусь я у мастера с большой буквы — основоположника в СССР и России традиционных школ боевых искусств джиу-джитсу, кобудо и иайдзюцу Иосифа Линдера. Он является доктором юриспруденции, членом Союза писателей нашей страны, автором большого количества книг по боевым и военным искусствам, разведке, терроризму, работе спецслужб. По истечении нескольких лет обучения я обратился к нему с просьбой поддержать меня в открытии школы боевых искусств в Надыме. Мне, ещё ученику, не имеющему дана мастера, было оказано беспрецедентное доверие, дали полный карт-бланш, полагаю, благодаря моему серьёзному опыту и многолетней практике в карате и дзюдо — мне помогли и помогают до сих пор.
Вместе с моим московским другом, тоже занимающимся у моего наставника, мы создали, зарегистрировали и руководим клубом боевых искусств «Сатори», что переводится как «просветление». Наш стиль в иайдзюцу называется Мусо Дзикидэн Эйсин Рю — традиционная школа с полутысячелетней историей. Воспитанников сейчас у нас 25 человек, ответственно, добросовестно, без лени и прогулов занимаются 10. Горжусь ими. Один из учеников — мой старший сын Евгений, сам захотел, попросил обучать его. Я нахожусь в постоянном контакте с московскими коллегами — мастерами японского меча, регулярно записываю и отправляю им отчётные видео, езжу на семинары, они прилетают, дают занятия, аттестовывают ребят.
Наши тренировки в клубе — это отработка кат, техник ударов, блоков, стоек, шлифовка, доведение до филигранности искусства владения холодным оружием. Мы практикуемся в рубке предметов — тамэсигири. Упражняемся с бо — деревянным шестом высотой 1,8 метра — выполняем с ним все те же приёмы, связки, что и с мечом. Ещё учимся обращаться с нунчаками. Есть у нас и тонфа — прообраз полицейской дубинки с поперечной рукоятью. Самурай, идя на войну, брал с собой всё своё оружие. Значит, и мы должны уметь обращаться со всем этим арсеналом.
Я ощущаю себя настоящим самураем. Это не просто слова, это моя жизнь. Когда-то я работал телохранителем, а защищать, обеспечивать безопасность — и есть главная задача воина. Работа была с оружием, опасная, сложная, но интересная. Вот куда заводят детские мечты.
На первый взгляд может показаться, что в восточных боевых искусствах присутствует агрессия. Это суждение неверно. Энергии такого рода всегда компенсируются, нивелируются медитативными практиками. Здесь нет места злости, враждебности — истинный воин должен охранять, заслонять, служить благородной цели. С воспитанниками мы много философствуем на эту тему, да и в целом о духовных ценностях. Нравственное развитие — мой приоритет как наставника. Я учу их быть скромными с позиции силы. Слушают. Хочется верить, слышат.
Есть у меня три выдающихся ученика со времён карате. Очень талантливые, правильные парни, выигрывали соревнования, успешно окончили Голицынский пограничный институт Федеральной службы безопасности. Сейчас они — офицеры, оперативники ФСБ, до сих пор с ними на связи. Надеюсь, и в иайдзюцу выращу достойных ребят.
Воспитать настоящего воина, самурая, можно из любого человека без каких-либо сверхъестественных способностей, предпосылок. Конечно, хорошо, когда есть физическая предрасположенность, но совсем не обязательно. Главное здесь — стремление самого ученика. Если оно есть, будет и настойчивость, и стопроцентная самоотдача на тренировках, а значит, и результат не заставит себя ждать.
У меня желание всегда было. Никогда и мысли не возникало расслабиться, бросить восточные боевые искусства. Даже когда не было зала — я занимался в гараже, оборудовал там себе помещение и работал. С течением жизни мне, наоборот, всё больше и больше хочется развиваться, совершенствоваться в этом направлении, постигать новые смыслы, техники, укреплять внутренний стержень души.
А душа самурая — это его меч. Своему я дал имя Змей. Клинок почитают как величайшую ценность, символ чести. Он требует уважительного к себе отношения, торжественного этикета — прежде чем взять его в руки, нужно сделать поклон — торэй. Нельзя дурачиться, баловаться с оружием, махать просто так — рано или поздно оно укусит. Поэтому первые несколько лет ученики работают с бакенами — деревянными мечами, они идентичны стальным по весу и размеру, изготавливаются из благородных, тяжёлых пород — дуба, бука, граба. До настоящего одачи нужно дорасти.
Иайдзюцу — очень красивое, эстетичное искусство — хладнокровная, грациозная пластика воина, сверкающая сталь меча, молниеносная скорость, ювелирная безупречность движений. Завораживающее зрелище. Есть здесь место и мягкости, плавности. Клинок становится продолжением руки, им нужно владеть как кистью. Если водить отрывисто, суетливо, дёргано — впечатление смажется, не произойдёт волшебства. Заняться японской каллиграфией, кстати, — в моих планах на будущее. Пути меча и кисти — и есть путь самурая, обязательно попробую себя на этом поприще. Постигать восточные боевые искусства можно всю жизнь.
Иосиф Линдер
В зал войдя, сними одежду
Суеты и стань обычным,
Не хватайся за надежду —
Сложное считай привычным.
Делай просто и спокойно,
Не беги, не лезь вперёд,
Проиграв, держись достойно —
Мастерство всегда придёт
Незаметно, тихо, скромно,
Как из сказки добрый зверь.
Знай, в искусстве всё огромно —
От успехов до потерь.
Фото Александра Мурчича