Каждая человеческая судьба неповторима. При этом иногда ее повороты невозможно предугадать. Так не могла представить себе скромная девушка Голда, родившаяся на окраине Российской империи, кем в итоге станет.
Голда пойдет против законов своей семьи, рода, соплеменников, откажется от религии, будет выступать за переустройство страны, в которой родилась. Она переживет личную драму и в итоге обретет любовь человека, который сделает ее по-настоящему счастливой.
Девочка из предместья
Голда родилась в 1887 году в многодетной семье торговца ценными бумагами Давида Лейбовича Горбмана. Ее с детства окружали люди, говорящие на особом наречии: смеси русского, малороссийского и идиша. Да и как могло быть иначе, ведь родилась она под южным одесским солнцем!
У отца было слабое здоровье, а семья жила бедно. Когда дочери было всего три года, Давид Горбман умер от астмы. Матери приходилось тяжело, поэтому Голда в 10 лет поступила в швейное училище. Окончив его, стала работать портнихой в Одессе, но там познакомилась с молодыми революционерами и примкнула к ним, став эсеркой. Попала под надзор полиции и как неблагонадёжная была сослана в Архангельскую губернию.
Роковое чувство
После жаркой солнечной Одессы суровый климат этих мест казался юной революционерке очень тяжелым. Она все время мерзла, все время искала тепла. И в итоге обрела его в сочувствии другого ссыльного – красивого и мужественного грузина Авеля Енукидзе. Голда не знала, что даже в революционной среде, которую нельзя был назвать консервативной, Авеля осуждали за многочисленные любовные связи. Он слыл известным сердцеедом, совратившим немало юных дев.
И Голда попала в его сети. Роман был бурным, вскоре она поняла, что ждет ребенка.
Но Авель не спешил связывать себя обязательствами будущего отцовства. Стесненная в средствах, брошенная возлюбленным, Голда решилась прекратить беременность. Операция оказалась неудачной. Она навсегда утратила возможность стать матерью.
В этом тяжелом душевном состоянии ее встретил другой ссыльный – простой парень из рабочей семьи с Луганщины. Звали его Клим Ворошилов.
Верный спутник
Между молодыми людьми возникли чувства. Клим сначала жалел девушку, зная о поступке Енукидзе. А потом был поражен силой ее ума, выдержкой, внутренним достоинством.
Голда сразу призналась ему, что не сможет иметь детей, и Клим, уже тогда стремящийся стать отцом, смирился с этим. Лишь бы его любимая всегда была рядом.
А между тем срок ссылки Голды заканчивался, она могла возвращаться домой в свою любимую Одессу. Власти обязали ее покинуть Архангельскую губернию, так как формально она Ворошилову никем не приходилась. И тогда она решилась венчаться с любимым.
Это был очень серьезный шаг, ведь сначала ей нужно было отказаться от веры отца, принять православие.
И она, по сути своей не веря в Бога, согласилась на все это.
Так Голда стала Екатериной.
А ее родные восприняли поступок девушки как предательство. Ее прօкляли в местной синагоге, а семья провела обряд формальных похорон, как бы показывая всем, что Голды больше не существует.
Но она жила и, как ни странно, была счастлива.
Пламя революции
Их брак был на удивление гармоничным. Голда умела быть незаметной спутницей своего мужественного супруга, подсказывала ему что-то, помогала принимать те или иные решения. Клим Ворошилов был человеком простым, но по-житейски мудрым, готовым постоянно учиться. За свою революционную жизнь он пережил немало арестов, ссылок, тюрем, отличался сильным и несговорчивым характером. Не боялся ни карцера, ни угроз.
Октябрьская революция вознесла Ворошилова из тишины истории на недосягаемую высоту. Он стал комиссаром Петроградского военно-революционного комитета, помогал Ф.Э. Дзержинскому организовывать ЧК. Потом активно участвовал в гражданской войне и всю жизнь занимал высокие партийные и военные должности.
Современники оценивали его по-разному, но наиболее сердечные воспоминания оставил о Ворошилове знаменитый русский певец-самородок Федор Шаляпин, встретившийся с ним в годы гражданской войны:
«Ярким контрастом Будённому служил присутствовавший в вагоне Клим Ворошилов, главнокомандующий армией: добродушный, как будто слепленный из теста, рыхловатый. Если он бывший рабочий, то это был рабочий незаурядный, передовой и интеллигентный. Меня в его пользу подкупило крепкое, сердечное пожатие руки при встрече и затем приятное напоминание, что до революции он приходил ко мне по поручению рабочих просить моего участия в концерте в пользу их больничных касс».
Красивый, высокий, мужественный Ворошилов нравился женщинам, но сам хранил верность только своей Екатерине.
А та жила скромно, будто бы спрятавшись за спину своего могучего мужа.
Жена большого человека
А семья их росла. В 1918 году Ворошиловы усыновили четырёхлетнего мальчика-сироту Петра, потом Голда, примирившись с родными, взяла на воспитание племянницу Гертруду, семья пополнилась племянником Ворошилова Колей, а после смерти Фрунзе и добровольного ухода в мир иной его жены, не перенесший разлуку с любимым мужем, воспитанниками Ворошиловых стали их дети Тимур и Татьяна, которых в доме наркома обороны ласково называли «фрунзенятами».
Так Клим Ворошилов неожиданно для себя оказался многодетным отцом. Впрочем, он привечал и других детей. Так, например, 8 лет в его семье прожил Леонид Нестеренко, сын давнего приятеля.
Ворошилов искренне заботился о всех воспитанниках, заказывал им полезные игрушки, устраивал совместные праздники. Когда кто-то из товарищей по партии уезжал за границу, всегда просил их покупать подарки для своих детей: ценные для того времени велосипеды, фотоаппараты, конструкции машин.
Со Сталиным Ворошилов был знаком еще с 1906 года. Он никогда не оспаривал авторитет и лидерство вождя, а тот относился к нему с уважением. Поддерживал сталинский курс на чистку партийных органов. Подписывал в числе других членов партии обвинительные приговоры врагам народа (в частности, такой приговор был вынесен и Авелю Енукидзе).
Правда, на волне репрессий в 1937 году были арестованы родственники Голды-Екатерины Ворошиловой. Всесильный Ежов выписал орден на арест и самой жены наркома обороны.
Но Ворошилов встретил сотрудников НКВД на пороге собственной квартиры с оῥужием в руках, обещая никого не пустить. Он был настолько грозен и свиреп, что даже бывалые следователи не решились войти в его дом.
Потом об этом случае донесли Сталину, указывая на то, что Екатерина Ворошилова состояла когда-то в партии эсеров, но он лишь махнул рукой и приказал оставить женщину в покое.
Так делу хода не дали.
Сама Екатерина Давидовна всю жизнь работала на скромных для жены маршала СССР должностях: в редакции журнала «Беднота», в других советских организациях. В 1920-е годы она перенесла тяжелую операцию, располнела, подурнела, стала редко появляться на публике.
Все свои силы она отдавала любимому мужу и приемным детям, в семье вела себя скромно, но твердо. Ее невестка Надежда – жена Петра Ворошилова - вспоминала, что свекровь никогда не давала ей указаний, только редкие советы, при этом отличалась какой-то внутренней независимостью, в которой проглядывался железный характер.
Внешне на людях вела себя очень сдержано, возможно, поэтому ее воспринимали как типичную женщину-партийного работника: строго одетую, холодную в общении, преданную большевистской идее.
Уход
В год смерти Сталина Екатерина Давидовна узнала о своем неутешительном диагнозе, но долгое время скрывала его от семьи.
Только спустя несколько лет об этой болезни стало известно ее домашним. Тогда Клим Ворошилов попросился на пенсию, чтобы проводить как можно больше времени с той женщиной, которую он всю жизнь любил и готовился отметить «золотую свадьбу».
Надежда Ворошилова вспоминала:
«Климент Ефремович до последнего часа сидел у постели умирающей жены. Сглатывая слезы, хриплым голосом пел ей старые песни времен их молодости. Так он пытался отвлечь супругу от тяжких мыслей».
Врачи посоветовали положить Екатерину Давидовну в больницу, так как в домашних условиях уже трудно было облегчать ее тяжелое состояние. Ворошилов согласился, провожая жену со слезами на глазах, понимая, что домой она живой больше уже не вернется.
Он часто навещал ее в больнице, где она и скончалась в 1959 году.
Последние годы жизни
Екатерина Ворошилова всю жизнь вела дневник, но он при прочтении разочаровал историков: она описывала в нем только события из жизни своей семьи, признаваясь в любви к своему супругу.
Сам Ворошилов очень тяжело перенес уход жены. Ведь он был старше ее и надеялся, что в небытие уйдет первым.
Преодолеть горе помогали внуки и правнуки, которые его искренне любили.
После отставки Хрущева его вновь вернули на государственные должности. Исполнял свои обязанности Ворошилов исправно, но больше времени любил проводить на даче, обустроенной еще женой.
Это была бывшая барская усадьба Нехлюдово Мытищинского района Подмосковья. Там еще во времена бывших владельцев был обустроенный огромный сад, где росло множество яблонь.
Соседские мальчишки повадились воровать яблоки в этом саду, их ловила охрана Ворошилова, но отправляла не в милицию, а к самому хозяину, который проводил с этими детьми воспитательные беседы, рассказывал о своем бедном детстве, о жизни, кормил, дарил подарки и угощал теми самыми яблоками.
К слову сказать, со смертью Ворошилова в 1969 году дача вернулась государству, сейчас здесь находится Гуманитарная русско-испанская школа «Дом Солнца» («Casadelsol»). А местные жители в память о наркоме так и зовут ее «Ворошиловской дачей».
Место сегодня немного заброшенное, но до сих пор красивое!
Спасибо за прочтение. О судьбе Софьи Фрунзе: