Фрося не ложилась спать, сидела за прялкой, крутилось веретено, тянулась длинная шерстяная нить. А в голове ее, точно это веретено, крутились мысли и не давали покоя.
- Что-то Любки долго нет. Кино-то уж, чай, давно кончилось. Уж ладно ли чего.
Фрося даже ругала себя, что не пошла с дочерью. Ведь и старые бабы ходят в клуб, кино, концерты смотрят. Она и сама раньше часто ходила. А тут уперлась рогом, что старая. Вот и сиди теперь жди.
Она без конца подходила к окошку, смотрела вдоль улицы. Да что там среди ночи увидишь. Одна темень. То ли ей показалось, то ли и вправду было, скрипнули ворота. Фрося вскинулась, накинула фуфайку выскочила за дверь и в сенях в темноте чуть не сбила Любку с ног.
- Мам, ты куда это так торопишься - вскрикнула дочка. - Чуть с ног меня не сшибла, ладно за перильца я удержалась.
- Ох, дитятко. Я уж испереживалась, что долго тебя нет. Хоть искать беги.
- Да куда я денусь то, мама.
Разговаривая они вошли в избу. Люба размотала пуховый платок, повесила пальто на гвоздик. Рыжие с медным оттенком кудряшки рассыпались по плечам. Мать посмотрела на дочку. Даже в тусклом свете лампы было видно, как горят щеки девушки огнем, как необычно для нее блестят глаза.
- Что-ты как долго-то. Есть, чай, уж хочешь. Пойдем я тебе молочка налью.
Она достала из печи крынку с топленым молоком, налила в кружку. Отрезала ломоть хлеба.
- Ешь давай, да рассказывай, чего там было.
Материнское сердце подсказывало, что неспроста разрумянились щеки ее дочери. Выспрашивать она не стала. Знала, что та и сама все ей расскажет. Привыкла уже, что Любка от нее ничего не утаивала.
- Ой, мамонька. Кино-то я и не смотрела толком. Меня сейчас киномеханик до дому провожал. До дому то дошли, а потом обратно еще раз по всей деревне.
- А он то чего, не сильничал, не охальничал? Видел ведь, что ты хромаешь. Парень то не деревенский. Ему что, приехал, да уехал. - Фрося испугалась за дочь. Она ведь ни разу с парнями то не гуляла. Как себя с ними вести не знает. А мать даже и разговор об этом никогда не заводила. Все равно всегда дома девка сидит, на гулянки не ходит.
Любка даже засмущалась от слов матери. Вот ведь чего придумала. Да они только за ручку взялись, когда у ворот прощались. Алексею не хотелось отпускать девушку домой. Так бы и стоял с ней всю ночь у ворот. Да понимал парень, что зима, хоть вроде и одета девушка тепло, но все равно зябко ей. Был бы парень поопытнее да посмелее, то прижал бы ее к себе, согрел своим дыханием. Но он даже мысли такой допустить не мог.
При расставании пообещал Алексей девушке, что приедет к ней.
- Я тебя сразу приметил, как в клуб зашла. Думал парень у тебя есть. Такая красивая, да без парня. Ленту кручу, да на тебя поглядываю. Все кино одна просидела. Знать одна и пришла. Даже девки к тебе не подсели. Вот и решился проводить тебя.
Не знаю, как получится у меня к тебе приехать. Может выходной дадут. Так то у нас во все выходные работа. Люди культурно отдыхать хотят. Вот и ездим по всем деревням. Если долго не будет, ты не думай ничего. Все равно приеду. Жди меня.
На прощание он снял варежки с рук и взял Любкину руку в свои. После этого и вспыхнула девушка, жар разлился по всему ее телу. В этот раз она не выдернула руку.
Все это Любка рассказала своей матери. Фрося только перекрестилась. Дай то Бог, чтоб парень приехал еще раз, может и сладилось бы у них чего.
На другой день Любка проснулась пораньше. Даже завтрака не стала дожидаться. Фрося только руками всплеснула, когда увидела уже одетую дочь на пороге.
- Любка, ты чего это подхватилась то? Рано ведь.
- Мне еще к Фирке забежать надо. Я ей вчера обещала вечером зайти, да не зашла. Пошла я, мама.
Мать подошла к окошку, посмотрела, как ее Любка шагает по улице. Хромота не давала ей быстро идти, все равно приходилось переваливаться с боку на бок.
- К Глашке пошла, не терпится ей про парня рассказать. Не ставила бы телегу вперед лошади. Как бы не сглазил кто. Ладно если только Глашке расскажет, а то в конторе своей начнет. Бабы там завистливые.
Любка , как будто за ней кто гнался, влетела в избу. Фирка даже вздрогнула от столь резкого ее появления.
- Ты чего? Кто за тобой гонится? - удивилась она.
Девушка прямо в пальто и валенках плюхнулась на табуретку, стоящую возле топчанчика. Оно немного отдышалась. Только потом заговорила. Чтоб не обидеть подругу, справилась сначала о ее здоровье.
- Да получше, Любашка. Я уж вчера вставала, немного по дому убиралась. Мамка приходит вечером, замерзнет вся, да устанет. А кто поможет ей кроме меня. Ладно хоть девчонки воды натаскают, да дров принесут.
- Смотри, Фирка, лучше поберегись, как бы хуже не стало. Да на волю-то не выскакивай развязка.
Любе стало жалко подругу. Вот хворает, а матери хоть бы что. Никогда ее не пожалеет. Какая из нее еще работница. Дышит то еще через раз.
- Ой, Фирка, чего я сейчас тебе расскажу. . Вчера кино привозили. Вот я и не пришла вечером к тебе, потому что в кино в клуб ходила.
Фирка даже приподнялась, с удивлением посмотрела на подругу.
- Любка, одна ходила? Да в жисть не поверю, чтобы ты одна в клуб пошла. С матерью разве что.
Любка начала свой рассказ, от волнения сбивалась, перескакивала с одного на другое.
- Да погоди ты, не торопись. Все по порядку рассказывай. - Одернула ее подруга.
Фирка слушала приоткрыв рот от удивления. Вот это подружка тихоня-домоседка. Вышла первый раз в кино и сразу парня завела.
- Люб, правда и наши деревенские парни на тебя пялились? Не врешь?
- Вот ей Богу. Чего врать-то мне. Сначала я обратно хотела уйти, как их на крыльце увидела. А они повернулись и смотрят на меня. Поворачивать назад уж стыдно было. Я прошла, так они в спину мне глядели, еще и переговаривались между собой про меня.
- Счастливая, ты Любка. А на меня так ни один парень не смотрит. Как была Лепешка, так Лепешкой и буду для всех.
Любка обняла подругу. Хоть и говорят, что с лица воду не пить, да все в первую очередь на лицо смотрят. И будь хоть золотой характер, а лицом не вышла, так никто на тебя и не посмотрит.
Чего уж там греха таить. Любка всем взяла. Еще маленькая была, так бабы деревенские Фросе говорили.
- Ой, Фроська, баская у тебя девка растет, отбою от женихов не будет.
А как потом узнали, что Любка на всю жизнь хромоножкой останется, так перестали такие разговоры вести. Хоть и ладная на лицо, а хромая не нужна никому..
Вчера , когда гляделась Любка на себя в зеркало, поняла, что выделалась она в девку. Если стоять, да не идти, то никто и не скажет, что уродинка. А то, что Алексей за весь вечер даже и не упомянул о ее хромоте ни разу, придало девушке силы и уверенности в себе.
- Не говори так, Фирка. Каждой харе есть своя пара. Ждать только надо судьбу свою. Я ведь тоже ничего не знаю про Алексея. Может проводил разок, да и забыл. Парень то чужой, городской. Там таких девок не пересчитать. Я так думаю. Не приедет, значит не моя он судьба.
Они еще посидели, помечтали о женихах и Любка побежала, точнее похромала на работу. Зря Ефросинья переживала, что станет дочка на работе про ухажера рассказывать. Даже словом не обмолвилась. Даже про то, что в кино ходила никому не сказала.
Потянулись дни ожидания. Хоть и сказал Любке Алексей, что может и не скоро приедет, но ждала она его уже со следующего дня. Вот и Рождество подошло. Фрося с утра караваец испекла с мясом. Поставила в обед его на стол. Выпили с отцом по рюмочке. Стали есть. Смотрит мать, Любка грустная сидит, ковыряется в каравайце. Фрося-то догадывалась от чего грустит ее девка, а отцу невдомек.
- Любанька, уж не захворала ли ты. Не ешь ничего.
- Что ты к девке привязался. Не хочет есть и не ест. - Заступилась Фрося за дочку.
Надеялась Любка, что на Рождество то уж точно Алексей приедет. Ан нет, не приехал. Оттого и грустно девушке. Видно так, от нечего делать проводил ее да и забыл. А она то, глупая, уж напридумывала.
Любка, как обычно, подсела к окошку. На землю опускались синие сумерки. По дороге проходила толпа ряженых, в вывернутых шубах, со смешными шапками на головах. С ними шел гармонист. Через зимние рамы не было слышно, что он играет. Но видимо чего-то веселое, остальные шли, да приплясывали. Увидев в окне Любку, они остановились, начали махать руками, вызывая на улицу. Девушка только головой покачала и отошла от окна.
В избе уже зажгли лампу, совсем темно на улице стало. Послышался топот ног, чей-то смех за дверью. В дом зашли две девушки, бывшие Любины одноклассницы. Они поздоровались и стали звать Любу гулять.
- Нас парни сейчас пристыдили. Сами, говорят, гуляете, а что Любку то не зовете. Сидит она как старуха у окошка.
Фрося им поддакнула.
- Иди, иди дочка, погуляй. Чего сиднем дома сидеть.
Люба нехотя, только из-за того, чтоб не прослыть гордячкой, согласилась. Стала одеваться. Девушки вышли на улицу. Ярко светил месяц. Звездочки рассыпались по всему небу. Снег хрустел под ногами. Девчата подхватили Любу под руки и пошли в сторону клуба. Там, прямо на улице, играли гармошки, одна перебивая другую, девки водили какой-то замысловатый хоровод. Тут же крутились парни. В этом общем веселье и Люба развеселилась.
Начали играть в ручеек. Люба встала в пару с одной из девушек. Не успели они встать, как ее выбрал какой-то парень, повел вглубь ручейка. Потом еще, еще, потом уже и она выбирала. Ушло стеснение. Ей было весело. Забылась тоска об Алексее.
Когда начали расходиться по домам, в Любину сторону пошла целая толпа. Люба заметила, что парочек тут не было. Просто все шли вместе. Когда подошли к ее дому, толпа уже уменьшилась. Сколько девчат проводили до ворот. Сейчас ее очередь. Остановились около ее дома.
- Ты, Любка, завтра в клуб приходи. Святки начинаются. Гадать будем - Весело
попрощались и Люба пошла домой. Конечно же мать не спала. Дожидалась свою Любушку. Хотелось узнать, как ее приняли, не подсмеялся ли кто из парней. Увидев улыбающуюся Любку, Фрося поняла, что пора добровольного заточения дочери закончилась.
- Время ее пришло.- подумала Фрося укладываясь спать.
Люба лежала и вспоминала сегодняшний веселый вечер. Ну и что, что она хромоножка, но даже никто не напомнил ей о ее хромоте. Так же, как с другими девками, с ней играли парни. Только вот плясать она не может. Ну так не всем плясуньями быть. Об Алексее она старалась не думать. Но как заноза его имя сидело внутри и никак не хотело уходить. Хотя наверное раз сто Любка уже сказала себе, что это не моя судьба. Она даже разозлилась на себя. И чего она думает все о нем. Любка сердито повернулась к стене, закрылась с головой одеялом и уже через несколько минут спала крепким сном.
Продолжение тут:
Начало читайте здесь
