Совсем недавно, 16 октября 2023 года, от нас ушел выдающийся отечественный композитор Геннадий Игоревич Гладков. До последнего своего вздоха он продолжал работать над музыкой. Писал новые вещи, так и помогал восстанавливать и записывать ранее сочиненные произведения. Одно из таких произведений было записано буквально накануне ухода Геннадия Игоревича в 1-ой музыкальной студии «Мосфильма». Мюзикл «Шиворот-навыворот, или Алена против Дракона» Геннадия Гладкова на стихи Юрия Энтина был создан ещё в 1980-е годы, однако так и не было должным образом представлено слушателю. Вторую жизнь мюзиклу подарил ученик Геннадия Гладкова, композитор и дирижер Андрей Семенов. Анонсировано издание этого мюзикла на компакт-дисках и виниловых пластинках.
Вероятно, впервые об этой работе, Геннадий Игоревич упомянул в своем интервью журналу «Мелодия» еще в 1986 году. Этот номер есть в моем архиве, и мы можем прочитать рассказ Маэстро о своей работе над музыкой для кино, театра и грамзаписи.
В старом фотоальбоме - Ежеквартальный каталог-бюллетень № 1 (26) Всесоюзной фирмы грампластинок «Мелодия». Январь-март 1986 года.
Для удобства привожу текст целиком:
Геннадий Гладков. Фильм, спектакль, диск
В редакцию часто приходят письма с вопросами о работе композитора в кино и в театре. Наших читателей интересует творчество Геннадия Гладкова, автора музыки ко многим спектаклям и популярным фильмам. Предлагаем вашему вниманию беседу корреспондента М. Березиной с известным советским композитором.
- Геннадий Игоревич, расскажите, пожалуйста, о том, что Вами сделано в последние годы.
- Сейчас я довольно мало пишу для кино, хотя по-прежнему считаюсь кинокомпозитором. И берусь только за те картины, где музыка является одним из основных компонентов, поскольку в фильме в первую очередь меня интересует музыкальная драматургия. Практически все работы послед них лет таковы: «Сватовство гусара», «Дульсинея Тобосская», телефильмы «Дом, который построил Свифт» и «Формула любви» содержат много сцен, где музыка решает драматургические задачи. В близкой к завершению киноленте «После дождичка в четверг», где несколько вокальных номеров, музыка также слышна и важна.
Но главное для меня теперь театр: опера, балет, оперетта, музыка к спектаклям. За последние пять лет написана опера «Старший сын» (Театр им. Станиславского и Немировича-Данченко), музыка к спектаклю «Оптимистическая трагедия» (Театр Ленинского комсомола), закончен балет «Двенадцать стульев» (готовит Свердловский театр оперы и балета), оперетта «Собака на сене» (поставлена в Воронеже, Иваново), состоялась премьера детской оперетты «Три Ивана (Свердловск).
- Вы редко обращаетесь к жанрам «чистой», инструментальной музыки: симфонии, концерту, сонаты... Почему?
- Наиболее удачно я проявляю себя там, где музыка связана с сюжетом, драматическим развитием, персонажами. Видимо, это является моей сильной стороной, но в то же время меня и ограничивает.
- Каким образом протекает ваша работа с режиссером?
- В кино я работаю с разными режиссерами по-разному. С Марком Захаровым у рояля. Это - дань традиции, которая родилась в работе над спектаклем «Проснись и пой» в Театре сатиры.
Как-то раз мы музицировали в одной из маленьких комнат театра: в результате получилась симпатичная мелодия, которая стала лейтмотивом спектакля. Марк Анатольевич, человек некоторым образом суеверный, решил, что раз судьба нас столкнула для творческого содружества именно здесь, то здесь и надо работать дальше. В нашей любимой комнатке за маленьким пианино мы сделали музыку к спектаклям «Темп-25» и «Чудак- человек».
После того как Захаров перешел в Театр Ленинского комсомола, наша совместная работа продолжилась. Нашли маленькую комнату с роялем, но все было не так, как в Театре сатиры. И решили, что работать лучше дома, где никто не требует у главного режиссера разъяснений, подписей, резолюций, никто не отрывает от дела. Музыка создается у меня в кабинете в присутствии заказчика. Конечно, этот процесс вызывает противоположные чувства. С одной стороны, мне страшно неудобно. Творчество загадочно, и присутствие постороннего человека всегда смущает. Я мучаюсь, долго избегаю встречи с Захаровым, не отвечаю на его телефонные звонки, сказываюсь больным... И когда время поджимает и уже нельзя откладывать, появляется Марк Анатольевич. Я чувствую себя как кролик перед удавом, знаю, что ничего не получится, мне нужен творческий импульс, а его нет. Захаров говорит, что я исписался, что все скучно... А потом просит поиграть что-нибудь из последних сочинений, комментируя музыку: «Ну вот этот мотивчик ничего, а это серенько. Сыграй что-нибудь медленное, грустное...». Начинает потихонечку втягивать меня в творческий процесс, рассказывает про актеров. Мы цепляемся за интонацию, за три-четыре ноты, ниточка тянется, рождается импровизация. Уходя, он уносит с собой примерно десять минут музыки и, прощаясь, говорит: «Ну вот видишь, а ты говоришь, не можешь». И вроде я доволен. Композитор сочинил, и режиссер музыку принял. Но выжатость полная, требуется момент отдыха. Так я работаю только с Захаровым. С другими режиссерами все идет как положено, я сочиняю один. С Захаровым мы пишем всю музыку заранее в виде эскизов. На съемках она звучит постоянно, музыкальный фон картины создается уже загодя. Во время съемок возникают новые мысли, что-то переделать, усовершенствовать. В картинах других режиссеров заранее пишутся только песни, танцы, словом то, что требует синхронных съемок. А потом, когда все отснято, композитор просматривает материал и пишет сопровождающую музыку. В кино бывает так, что музыка сочиняется к уже отснятому материалу. Но у меня в последнее время таких картин нет. Это относится и к мультфильмам. Сейчас я работаю с Иваном Уфимцевым над сказкой Д. Самойлова «Слоненок заболел». Хотя ни рисунков, ни кукол еще нет, музыка уже готова, написаны все песни, сделаны разработки тем. Потом куклы будут жить под эту музыку.
- Думаете ли вы о жизни ваших сочинений вне фильма - на концертной эстраде или в грамзаписи?
- Я никогда не думаю об этом, подчинен только заданной картине, данному спектаклю или теме. Часто бывает, что потом моя работа реализуется в ином виде. Как правило, если музыка вы ходит из фильма, то целиком. Например, из музыки к фильму «Сватовство гусара» получился водевиль, из музыки к мультфильму «Бременские музыканты» спектакль» - «Трубадур и его Друзья», оперетта «Собака на сене» родилась из одноименного телефильма. - Расскажите о вашей работе на фирме «Мелодия».
- В основном я занимаюсь детскими пластинками. Вышли такие мои записи, как «Волшебник Изумрудного города», «По следам Бременских музыкантов», «Голубой щенок», «Маша и Витя против диких гитар», «Хоттабыч».
- Что нужно, по-вашему, для того, чтобы пластинка удалась!
- Музыка мультфильма хорошо ложится на пластинку тогда, когда персонажи ярки, определенны. Даже при отсутствии видеоряда, слушая голос ведущего, кратко излагающего суть сюжета, по музыкальным характеристикам и движению музыкальных образов сказку можно увидеть внутренним зрением. Но персонажи должны вызывать к себе определенное отношение. Необходимо, что бы мы их любили или не любили, смеялись над ними или вместе с ними грустили, то есть во всем им сопереживали. Если такое случается, то пластинка пользуется успехом. Герои вялые, блеклые не вызывают сочувствия, связи со слушателем не образуется, и естественно, в таком случае пластинка никому не нужна. Поэтому все мы: поэт, режиссер, композитор, актеры – заражены идеей решить многие проблемы чисто музыкально-поэтическими средствами. Музыка помогает персонажу стать живым. Крокодил Гена, Чебурашка классика своего рода. Этих героев полюбили, и поэтому с ними можно еще двадцать пять пластинок сделать. А другие персонажи проходят незаметно потому, что не имеют лица, не вызывают к себе определенного отношения.
- На пластинке Роксаны Бабаян записана ваша песня на стихи Риммы Казаковой. Что еще вы собираетесь предложить фирме «Мелодия»?
- Эта песня - редкость в моей практике. Она не из фильма, не из спектакля. Вообще я не склонен к созданию отдельных песен. Меня привлекают композиции, объединенные сюжетом, драматическим развитием. По заказу Министерства культуры СССР вместе с поэтом Юрием Энтиным мы делаем музыкальную сказку для взрослых и хотим, чтобы эту сюжетную композицию могли исполнять различные по составу ансамбли.
- Кого из советских исполнителей вы хотели бы видеть в качестве интерпретаторов своих сочинений?
- Я люблю, когда поют драматические актеры: Алиса Фрейдлих, Михаил Боярский, Андрей Миронов, Леонид Серебренников, Армен Джигарханян. Это замечательно!
Современные эстрадные певцы меня редко трогают, могу сказать честно.
- Каковы ваши планы в области грамзаписи?
- Мне бы хотелось, чтобы на пластинку попал мюзикл «Дороже жемчуга и злата» по сказке Андерсена, который много лет идет в театре «Современник». Предполагается, что будут сделаны композиция на основе музыки к детскому фильму «Гум-Гам» и мюзикл для взрослых «Дульсинея Тобосская».
Я считаю, что пластинка таит большие возможности в сфере создания новых жанров. Авторам нужно искать интересные формы общения со слушателем, неординарные композиционные решения. Ведь можно делать не только сказки для детей, которые так популярны, но и создавать музыкальные истории для взрослых, своего рода сюжетные повествования, где бы музыка была главным компонентом. Нам еще предстоят открытия...
Ежеквартальный каталог-бюллетень № 1 (26) Всесоюзной фирмы грампластинок «Мелодия». Январь-март 1986 года.
Хочется надеяться, что те открытия, которые нам обещал Геннадий Игоревич в 1986 году, все-же состоятся.
Смотрите хорошее кино, слушайте хорошую музыку и не забывайте подписаться на канал Записки Шурика.