Война выдвинула и еще выдвинет все лучшее, все творческое, все дерзкое, бесстрашное, волевое, — все, чего, может быть, неуспевали выдвинуть более медленные темпы мирной жизни. Война произведет отличный человеческий отсев, и многим придется посторониться.
1941-й, ПЕРВЫЙ год войны! Переживаем поражения, радуемся первым победам... следим, как рождалась ненависть к врагам у наших дедов.
Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 19 декабря 1941 гм пятница:
Первый урок
Один немецкий пленный будто бы сказал: «Не знаю, победим мы или нет, но мы научили русских воевать».
На это можно ответить только: «Мы победим—мы знаем, и мы вас—немцев— навсегда отучим воевать».
Школу войны Красная Армия проходит не у немецких профессоров. В исключительно трудной обстановке отступлений, под натиском заранее отмобилизованной для завоевания мира фашистской армии и контрударов по ней. Красная Армия не только не растеряла боевых качеств, не превратилась в бегущее стадо , как на это надеялся Гитлер и как об этом вопил Геббельс во все микрофонные завертки, но крепла с каждым месяцем, выбрасывая из себя все негодное и преспособное, нравственно вырастала, набирала опыт, обучалась на ходу новейшим тактическим приёмам, порождаемым особенностями этой войны. Советскому народу не впервые было решать на опыте трудные задачи. Весь наш двадцатичетырехлетний путь—это смелость и дерзость, талант и выносливость русского и братских нам союзных народов. Разве мало на этом пути было у нас битв и потерь? Решили никем еще никогда не решаемую задачу и вынесли на широкую дорогу великую идею советского государства. Фашизм подверг нас еще более трудному испытанию. В шестимесячном опыте кровавого побоища, развернувшегося от Ледовитого океана до Черного моря, возмужали и окрепли красноармейские полки и дивизии, их командиры и полководцы. И вот настал день, когда слава о молодых русских генералах облетела весь мир. Слава о величайшей исторической битве на всей огромной полудуге Московского фронта увенчала молодые дивизии Красной Армии. Пятьдесят фашистских дивизии, густо насыщенных танками, артиллерией и авиацией, имея жестокий приказ: ценою любой крови взять Москву штурмом,—отброшены, растерзаны и потрепаны. Воодушевление прокатилось по всем нашим тыловым республикам, краям и областям. Кончилось наше отступление, по германскому фронту нанесено 5 мощных ударов: первый — так называемый «черный день Гитлера» — под Ростовом, где донское и кубанское казачество, обрушившись с флангов на беспорядочно отступающую армию генерала Клейста, вырубало шашками в крошево целые немецкие полки и батальоны, второй—под Ельцом, третий — под Тихвином — удар, разорвавший сомкнувшееся было кольцо вокруг Ленинграда и освободивший дорогу на Вологду, четвертый — под городом Калинин, и, наконец, пятый — на Московском фронте.
В свое время рейхсканцлер Бисмарк заклинал германского императора — не совать палку в берлогу русскому медведю: «русские долго запрягают, но зато быстро ездят на своей тройке».
Опытные генералы рейхсвера умоляли Гитлера не делать рокового шага, не связываться воевать с русскими, — и кстати сказать, — поплатились головой за свое благоразумие. Мы сами не раз предупреждали Германию: «Вы не представляете, какие скрытые силы таятся в русском народе и в братских советских республиках. Не надо будить этих грозных сил, мы не ищем горя немецкому народу... В борьбе с нами вы изнеможете, сломите себе хребет, погибнете, «аки обры», погибнете, как швед под Полтавой, как Наполеон под мужицкими вилами. Или вы не помните, не знаете старых традиций русской армии — крепнуть и закаляться в огненном горне войны, как сталь под молотом»... Гитлер снова, — как это уже было в конце июля, когда сорвалась молниеносная прогулка его армий, — уехал с Восточного фронта в Берлин и там, беснуясь на заседании фашистского рейхстага, уснащая свою речь чрезмерным употреблением впечатляющих слов, вроде: «кровь», «смерть», «смерть и смерть», — отложил до весны взятие Москвы.
Чтобы не дать немцам опомниться от такого (крутого поворота русских событий, он на другой же день оглушил Германию объявлением войны Северо-Американским Соединенным Штатам. Теперь, заявил он: «Все в порядке», Германия в состоянии беспощадной войны со всем миром, осуществлена капитальная фашистская программа:
а) завоевание Европы,
б) уничтожение большевистской России,
в) разгром США,
г) полный контроль над обоими океанами,
д) поднятие флага со свастикой на пупе земли.
Теперь любой непобедимый солдат в шевелящейся от паразитов гимнастерке, покрытый чесоткой и фурункулами, с обмороженными ногами, со вшивой головой, разломанной от зубной боли и грохота русских снарядов и мин, понимает, что изо всей гитлеровской программы за два года, несмотря на истребление миллионов людей, превращение в пепел и щебень десятков тысяч городов, уничтожение на полсотни лет вперед всевозможных запасов сырья, продовольствия, несмотря на человеческий страдания, перед которыми ужасы, рассказанные в Апокалипсисе, кажутся нам сказкой для детей, — ни один пункт программы Гитлера не выполнен. Даже пункт «а» — если рассмотреть его по существу — диалектически, — неутешителен: завоеванная Европа превратилась в адскую машину, засунутую под походную койку Гитлера. Пункт «б» оказался роковой ошибкой: в русской войне фашистская Германия надорвала свои силы, «потеряла сердце», пьяный громила Гитлер бешено хватил кулаком в дверь, а дверь-то железная...
Реляции его непобедимых генералов стали похожи на старый солдатский анекдот:
«Ваше благородия, я неприятеля поймал...»
«Веди его сюда».
«Tак он не идет...»
«Ну, иди сам сюда...»
«Так он меня не пускает...»
Для завоевания мира Гитлеру нужно непременно перелезть через Советскую Россию, именно на наших пространствах решается судьба мировой войны. Ее решает Красная Армия, развертывая свои богатырские силы, нарастающие в злобней борьбе с гасителями человеческого счастья. Ее решает непримиримая ненависть партизан, этого второго—народного—фронта, не взятого на учет гитлеровской стратегией. Ее решают подъем и организация труда в наших тылах, где эвакуированные заводы уже действуют, а те, что еще на колесах, начнут скоро работать на полную мощность. Ее решает патриотическая гордость советского воина и советского человека — не посрамить земли русской. Ее решает дух большевизма: не отступать ни перед какими трудностями, преодолевать все, даже невозможное, даже самую смерть. Недаром сказано: «Человек — это звучит гордо». Ее решает самоотверженный труд английского и американского пролетариата, посылающего нам многочисленные транспорты с оружием и военными материалами через арктические льды и по запылавшим водам Тихого океана. Её решает наш Верховный Главнокомандующий сухопутными, воздушными, надводными и подводными силами Красной Армии, — уверенно и спокойно сидя в Кремле, он продумывает на пятнадцать ходов вперед великую игру отечественной войны и с лукавой усмешкой щурит глаза, видя, как бешеный щенок Гитлер делает одну роковую ошибку за другой и как теперь, после декабрьских поражений, грязным носом тщетно ищет новую лазейку из своего логовища, из которого больше нет выхода, — с треском захлопнулась дверь.
Действительно, теперь любопытно, прямо-таки интересно—какие еще счастливые перспективы этой войны развернет Гитлер перед одураченной Германией. Трудно, трудно что-либо придумать... Бросить на убой в Россию еще 6 миллионов? Останется тогда для завоевания мира чересчур уж реденькая армия, так как всего под ружьем у Гитлера со всеми резервами из старых бухгалтеров было в начале мировой войны миллионов 14—15. Топить английские и американские военные флоты нечем. Фашистский линейный корабль «Бисмарк» с двойной командой пущен на дно английскими воздушными торпедами. Надежда на друзей «оси»—лишь отсрочка того неминуемого часа, когда тощие ноги Гитлера, успокоенно покачиваясь, повиснут над тротуаром с фонарного столба... Запустить в какую-либо из воюющих стран для провокации нового Гесса,—увы! —нечего и пытаться: Рузвельт и Черчилль всеми словами выразили непоколебимое желание народов Америки, Китая, Голландской Индии, Австралии, Канады, желание почти 2 миллиардов грозно организовавшегося в военный союз человечества раз и навсегда вырвать с корнем фашистский чертополох, так, чтобы и память о нём исчезла. Для этого все средства налицо.
Гитлеру остается одно: еще и еще — до невозможного предела — угрозой смерти, голода, установленными в затылок пулеметами ожесточать немецкий народ, опьянять его кровью, оттягивать день гибели.
Немцы страшны и еще много намерены пролить они человеческой крови. Нам ни на мгновение нельзя утешаться. Впереди и грандиозные битвы, и случайности войны, и—шаг за шагом — поражение и конечный разгром всех фашистских армий. Ни на мгновение нам не ослабевать в организации трудовой дисциплины, в подаче боевой продукций на фронт, в дальнейшем развитии сельского хозяйства и промышленности: и в мартеновском цеху, и на танковом конвейере, и в сборочной моторов, и за чертежным столом конструктора, и на кафедре университета, и за школьными партами, и в кабинете ученого, писателя, драматурга, композитора, и в студии кино, и в огнях театральной рампы. Из нашей жизни должно быть устранено без пощады все то, что надеется как-нибудь чужими руками вернуть свое утраченное благополучие... Война всенародная, против тотальной,— это смотр и мобилизация всех волевых сил, всего творчества страны. И в день, когда в сияющем небе наши боевые самолеты напишут дымной вязью дивное слово «мир», — день этот будет началом нового труда и нового творчества, не менее напряженного, но более счастливого. Война дала вам одно дыхание, одно биение сердца, одну волю. Наряду с близкими задачами обороны мы должны уже сейчас ставить перед собой задачи дальнего прицела. Мы далеко шагнем вперед, перейдя через усилия и страдания войны. Война выдвинула и еще выдвинет все лучшее, все творческое, все дерзкое, бесстрашное, волевое, — все, чего, может быть, не- успевали выдвинуть более медленные темпы мирной жизни. Война произведет отличный человеческий отсев, и многим придется посторониться, когда впереди выступит победитель, украшенный золотой пятиконечной звездой. И он уверенно и гордо поднимет голову к небу, в котором боевые самолеты будут писать дымными следами: «Вперед, к строительству счастья, вперед по золотым вехам Сталинской Конституции!» (Алексей Толстой)
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом Президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1941 год. Просим читать и невольно ловить переплетение времён, судеб, характеров. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.