Несправедливо оклеветанная при жизни Аспасия Милетская, жена Перикла и подруга философов, сама по себе была замечательной женщиной. Пожалуй, она самая известная и во-многом не должным образом запомнившаяся в истории женщина, жившая в период классической греческой античности.
Ей было предначертано судьбой жить в Афинах во времена так называемого Золотого века (V века до н.э.), когда этот город под руководством амбициозного полководца Перикла превратился в динамичный центр морской империи, простиравшейся далеко за пределы города за Эгейское море и доминировавшей над сотнями полисов (городов).
Аспасии предстояло стать любимой спутницей и советницей Перикла на протяжении более десяти лет. Она не была афинянкой по рождению. Она родилась в Милете, городе-государстве в Ионии (на западном побережье современной Турции), который в тот период был интеллектуальным центром древнего грекоязычного мира. Ничего определенного не известно о ранней жизни Аспасии в Милете. Большая часть ее биографии должна составлена из различных источников и изобилует догадками. Но определенно ее дальнейшая судьба предполагает, что она не была чуждой интеллектуальным течениям своего родного города.
Милет был основан афинскими и не только греческими поселенцами около 1000 г. до н. э. Со временем он превратился в процветающий культурный и торговый центр. Милетские мыслители VI века до н.э., такие как Фалес и Анаксимандр, считались (среди прочих, Аристотелем) первыми философами. Эти люди занимались размышлениями о вещах, выходящих за рамки повседневной жизни: вопросами происхождения космоса, природы времени и основных элементов природного мира.
В течение VI века до н.э. Милет подпал под господство персидской империи и в конечном итоге (после неудавшегося восстания) был полностью разрушен в 493 году до н.э., а его выжившие жители были вынуждены бежать в изгнание. Четырнадцать лет спустя, в 479 г. до н. э., вторгшиеся персы были отброшены из Греции, и жизнь в восстановленном городе начала возвращаться.
Среди вернувшихся был отец Аспасии Аксиох, чье происхождение можно проследить до афинской аристократической семьи Алкмеонидов (членом которой был Перикл). Примерно десять лет спустя, в 470 г. до н. э., родилась Аспасия. Значение ее имени в греческом языке – «приветливая» – может указывать на то, что ее рождение стало неожиданной радостью. Повзрослев, она, очевидно, получила литературное и философское образование (в котором отказывалось большинству греческих женщин), что позволило ей стать умелым оратором, красноречивым мыслителем и уважаемым учителем.
Афиняне с одной стороны ценили интеллектуальные занятия и способности риторов в том числе не афинян по происхождению, которых они классифицировали как ксенос («иностранцы»), чьим светилам – таким людям, как Протагор и Горгий – они дали титул «софистов». Однако такие качества в женщине были почти немыслимы с точки зрения греков. Афиняне смотрели бы в целом на такого рода интеллектуально развитых женщин с отвращением, ведь общество было склонно считать «честных» жен домохозяйками и матерями, не имеющими права на интеллектуальные устремления.
Когда ей было около 20 лет, Аспасия переехала в Афины в компании своей сестры, которая была замужем за афинским аристократом (также Алкмеонидом) и политиком по имени Алкивиад. Десятью годами ранее, в 460 г. до н. э., Алкивиад стал объектом процедуры, известной как остракизм, в соответствии с которой голосование афинских граждан приводило к изгнанию из Афин на десятилетний период непопулярного или проблемного деятеля.
Он уехал в Милет со своей женой и семьей. А вернулись они в Афины, приведя с собой сестру его жены, красивую и умную Аспасию, вероятно, с целью найти ей хорошую партию. Однако считалось, что в 20 лет Аспасия уже перешагнула положенный возраст, чтобы заключить почетный брак, поскольку афинских девушек обычно обручали в раннем подростковом возрасте.
Интеллектуальные способности Аспасии, женщины и иностранки одновременно, не могли не вызвать удивления среди афинского общества. Такие качества афиняне обычно связывали с более постыдным классом женщин — гетерами. Последние жили гораздо более свободной жизнью, чем афинские женщины, привязанные к дому, что, естественно, делало их более интересными и востребованными спутницами для образованных женатых мужчин, чем их собственные жены.
Но Аспасия не стеснялась выставлять напоказ свое необыкновенное красноречие и, что немаловажно, свой интеллект. В своем доме (или доме Алкивиада) она начала практиковать своего рода терапевтические встречи - консультирование известных афинских мужчин и женщин по вопросам человеческих отношений, в частности, по вопросам любви и брака. В этом она могла следовать примеру афинского софиста Антифона, который организовал «лечение разговорами» в городе Коринфе с целью помощи советами и утешения нуждающихся.
По словам античного биографа Плутарха, среди тех, кто бывал в ‘салоне’ Аспасии значился и юный Сократ, по возрасту примерно бывший сверстником Аспасии. В тот период своей жизни Сократ еще не сформировался как полноценный философ. Сын богатого каменщика, он готовился стать гоплитом (тяжеловооруженным) солдатом и посещал софистов, которые продвигали свои размышления о времени, вселенной и физике. Однако тогда Сократ, как и Аспасия, разделял увлечение тайнами человеческих отношений и поведения, которые предлагали более интересный им способ для философских исследований, чем заумные вопросы физики.
Клеарх (ученик Аристотеля) утверждает, что у Аспасии и Сократа «были отношения» до того, как Аспасия стала спутницей Перикла. Оба они в Афинах оказались личностями неординарными – Аспасия с ее иностранным происхождением и незаурядным интеллектом, и Сократ с его психологическим отношением к миру, который заставлял его слышать голоса, его неожиданный отказ от стези политика и отказ от поиска финансового успеха, которые были открыты для него….
Вероятно, их сближало взаимное чувство особенности друг друга в сравнении с окружающим их обществом. Ученик Сократа Платон явно имел в виду Аспасию, когда создавал образ жрицы Диотимы (имя её означает «почитаемая Зевсом», а «Зевс» было прозвищем Перикла) в своем диалоге «Пир». Диотима у Платона описывается как «умная» женщина с красноречием «совершенного софиста», которую несколько раз посещал Сократ, и та смогла поделиться с ним суждениями на тему любви (Эроса).
Знаменитое утверждение Сократа заключалось в том, что «все, что он знал, это то, что он ничего не знал». Но в случае любви, говорит он, он знал истину, потому что узнал ее от Диотимы. Учение о любви, изложенное Диотимой в «Пире», предполагает, что любовь начинается с физического влечения к другому, а затем переходит к физическому же влечению ко многим иным; но затем любовь движется вверх (как по лестнице) к этически более высоким формам любви (отсюда и термин «платоническая» любовь). Утерянный диалог ученика Сократа (Эсхина) под названием «Аспасия», цитируемый римским оратором Цицероном, пересказывал сценарий, разыгравшийся в одном из салонов Аспасии. В нем Аспасия тоже приводит доводы в пользу аналогичного этического, а не физического, внимание в отношениях между мужчиной и женщиной, как основы успешного брака.
Любопытно, что одной из высших форм любви, отмеченной в «Пире» Платона, является любовь к родине. Аспасия, возможно, почувствовала, что оказывает такого рода услугу любви своему приемному городу Афинам, когда в 445 г. до н. э., примерно через пять лет после своего переезда она вступила в связь с Периклом и переехала в его дом на правах его жены. Перикл уже много лет был в разводе со своей первой женой и был очарован Аспасией, которая в свои 25 лет была вдвое моложе его. Эта необычайная любовь, публичность из отношений, которую Перикл не скрывал («он обнимал ее каждое утро и вечер, уходя и возвращаясь в свой дом»), была отмечена современниками.
Но Перикл оказался в затруднительном положении, поскольку всего шесть лет назад, в 451 г. до н.э., именно он предложил и провел в Афинском собрании закон с целью воспрепятствовать бракам между афинскими мужчинами и женщинами не афинянками. Закон гласил, что дети от таких союзов не получили афинского гражданства. Позже Перикл все-таки успешно обратился к афинянам с просьбой отменить закон в отношении его собственного сына - Перикла Младшего - рожденного от Аспасии.
***
За период своего примерно 30-летнего господства в афинской политической жизни Перикл также приобрел множество врагов и недоброжелателей. Появление Аспасии в жизни Перикла привело в ярость его недругов. Комедиографы того времени, чьи постановки отражали политические насмешки с точки зрения консервативных афинян, презиравших политиков-популистов, таких как Перикл, высмеивали и ругали эту пару. В дошедших до нас текстах Аспасию называют «шлюхой», «госпожой публичного дома» и «матерью ублюдка» и ругают за ее якобы пагубное влияние на Перикла (который успешно провел закон о цензуре в 439 г. до н. э., но который был отменен вскоре после этого).
Ещё Аспасию обвиняли в том, что она побудила Перикла провести сухопутную и морскую экспедицию на остров Самос (торгового соперника ее родного города Милета), что привело к ожесточенной десятимесячной кампании 440–39 гг. и окончилось кровавым подчинением острова Афинам. Девять лет спустя, в 431 г. до н.э., афиняне снова вступили в войну, на этот раз со Спартой, в результате ранее достигнутых доверенностей, в том числе с соседним городом Мегарой.
Величайший комедиограф своего времени Аристофан в своей комедии «Ахарнийцы» высмеивал Перикла за то, что он начал войну («Пелопоннесскую войну»), чтобы умилостивить свою любимую «госпожу публичного дома» Аспасию. А непосредственной причиной войны по Аристофану был якобы факт, что некоторые мегарцы «сбежали с двумя проститутками» из борделя Аспасии.
Какими бы абсурдными и откровенно комедийными ни были подобные сценарии, на протяжении веков они принимались за чистую монету. Однако два трезвомыслящих современных биографа Сократа, Платон и Ксенофонт, изображают Аспасию всего лишь уважаемым учителем красноречия и знатоком вопросов человеческих отношений. Ни один из них ничего не говорит о том, что она была «женщиной легкого поведения», и ни один древний источник не называет ее гетерой.
Этот термин был присвоен ей последующими авторами, которым не нравились более уничижительные названия, применявшиеся к ней комиками. Но они не были готовы признать истинность ее уважаемого изображения Платона и Ксенофонта. В диалоге Платона «Менексен» утверждается, что Аспасия сыграла важную роль в составлении знаменитой «Похоронной речи», сохранившейся в словах, вложенных в уста Перикла историком Фукидидом. Если так, то она, несомненно, была женщиной необычайного красноречия и влияния – совсем не такой, какой ее изображают в комических пьесах, не щадивших и Сократа.
После более чем пятнадцати лет совместной жизни Аспасия потеряла Перикла в 429 г. до н. э., когда тот умер от чумы. В следующем году она снова вышла замуж за человека по имени Лисикл, генерала, возможно, известного покойному Периклу в качестве сослуживца (Лисиклу Аспасия родила второго сына).
Комедиографы не оставляли Аспасию и высмеивали Лисикла как «торговца овцами». Они без сомнения, указывали на его приземленные занятия торговлей. Они же рисовали жадный характер Аспасии, хотя торговля овцами не была очевидным источником его богатства. Лисикл умер в следующем году на действительной службе во Фригии, оставив Аспасию во второй раз вдовой.
После этого сведения об Аспасии теряются. Она могла бы выйти замуж в третий раз. И она же могла бы дожить до казни Сократа в 399 г. до н.э. Но ее имя в последний раз сплывает в связи с одним печальным в истории Афин эпизодом — казнью ее сына Перикла Младшего в 406 г. до н.э. в результате событий, при которых он совместно командовал афинским флотом в морском сражении при Аргинусах.
Хотя это была победа афинян, шторм не позволил грекам забрать трупы убитых. Оскорбленные афиняне яростно проголосовали за массовую казнь десяти военачальников. Это была сомнительный процесс. Председатель суда изо всех сил, но безуспешно, пытался убедить других в том, что подобный суд военачальников незаконен. Этим человеком был Сократ, тогда занимавший единственную гражданскую должность, которую он когда-либо занимал за всю свою жизнь.
Возможно, его уговорили баллотироваться на этот пост в столь позднем возрасте только потому, что Аспасия, женщина, которую он когда-то любил («со страстью», по словам поэта третьего века до н. э. Гермезианакса), обратилась к нему, умоляя его сделать это. Сделать все возможное, чтобы сохранить жизнь ее сыну. Пережившая казнь сына эта столь знаменитая в Афинах несчастная женщина “канула в Лето”, исчезнув со страниц истории, но не из памяти потомков…