За последние 5 лет мир пережил колоссальные изменения, которые коснулись и системы образования, и рынка труда. Пандемия, развитие технологий, а также политическая и экономическая нестабильностью внесли свой вклад. Какой? Разбираем ниже.
Пандемия перераспределила ресурсы.
Под нож попали низкоэффективные вакансии, а также те, что не несут в себе потенциал цифровизации, автоматизации и роботизации. Происходит глобальное техническое “перевооружение”, и это значит, что в перспективе востребованными будут только те работники, которые владеют нужными навыками и умеют постоянно учиться. В первую очередь это касается рутинной работы (бухгалтерии, планирования, логистики, транспорта).
Развитие технологий рождает новые профессии.
По прогнозам экспертов, через каких-то 5-7 лет доля занятых в профессиях, связанных с интенсивным использованием новых технологий, составит 25%. В настоящее время колледжи и вузы готовят детей к работе в высокотехнологичных компаниях недостаточно эффективно. Это значит, что нагрузка дополнительного образования ляжет на плечи семьи, а в дальнейшем и на самого специалиста.
Работа без гарантий, как новая реальность.
Благодаря карантинным ограничениям сейчас очень быстро развивается неоднородная занятость, а именно работа на удалёнке или в гибридном формате. Без гарантий.
Недавно в Международной классификации в статус занятости были включены:
- постоянные работники, нанятые на ограниченный̆ срок;
- работники с краткосрочными контрактами и случайные работники;
- оплачиваемые стажеры, ученики и интерны.
Все эти позиции достаточно часто предлагают молодежи. При этом работодатель не спешит прописывать в договоре какие-то обязательства о помощи в трудоустройстве в штат или на постоянной основе. Молодой сотрудник может остаться незащищенным. Но главный тренд, что специалист не воспринимает такую работу как карьерную лестницу или траекторию для успешного старта в профессии.
Экономическая неэффективность традиционного образования.
Исследования показали, что молодые люди не идут работать по профессии, полученной в вузе еще и потому, что во многих профессиях низкая заработная плата, которая не только не окупает вложения в образование, но и не позволяет комфортно жить.
В 2019 году эксперты Всемирного банка проанализировали показатели национального богатства России (материальных активов, природного и интеллектуального потенциала). Выяснилось, что главная проблема страны состоит “в недостаточной отдаче от накопленных знаний, как для отдельных граждан, так и для общества”.
Материальная отдача от полученных знаний в виде зарплаты непрерывно снижается уже 15 лет. Появился даже специальный̆ термин - «русское образовательное проклятье». Среднее по миру значение увеличения дохода за каждый̆ дополнительный̆ год обучения в университете составляет 15%, а в России — 8%.
Эти факты объясняют волнение родителей в отношении выбора детьми профессии и специализации. Ведь цена ошибки может быть дорогой. В прямом смысле этого слова. Поэтому так важно привлекать специалистов профориентологов, чтобы наверняка определить те самые склонности и сильные стороны подростка, которые помогут "выстрелить" и добиться успеха. Но еще важно принимать поколенческие особенности собственных детей.
Поколение Z — дети, рожденные примерно в 2000–2003 годах. К 2030г. именно они будут определять основные характеристики рынка труда, но сейчас они:
- намного меньше доверяют взрослым, чем миллениалы;
- быстро меняют цели и предпочтения;
- не признают авторитетов, их уважение нужно заслужить;
- не хотят быть наемными работниками (61%), хотят сделать свое увлечение работой;
- предпочитают быть на связи всегда, но работать из любого удобного им места;
- 77% понимают, что им придется довольно агрессивно бороться за свои рабочие места;
- хотят получить желаемое быстро и без особых затруднений;
- выше всего ценят честность, реализм и открытость.
Еще 10 лет назад только небольшой процент экспертов говорили про софт-скиллс (те самые мягкие компетенции) и их решающее значение в будущем рынка труда. Сейчас уже сами дети показывают нам, насколько более гуманистический мир они хотят видеть.
