Мне кажется, это очень примечательный парадокс.
Азербайджанцы, которых жестко изгоняли из Армении, мечтают вернуться в свои дома где они жили веками. Более того, готовы это сделать без каких-либо предусловий. А армяне, которых упрашивали остаться, ушли и не собираются возвращаться.
Азербайджанцы
С изгнания азербайджанцев, приобретшего черты жестких этнических чисток осенью1987 года, по сути все и началось. Из внутреннего конфликта сепаратистов с властями, вышло на уровень межнациональной розни.
Прибывавшие в Сумгаит, чуть ли не босиком беженцы (в Баку им запретили въезд), стали миной замедленного действия в интернациональных городах Азербайджанской ССР. Народ не понимал, почему Москва бездействует.
И когда 26 февраля, Горбачев принял идеологов национальной непримиримости Зория Балаяна и Сильву Капутикян, на следующий день взорвался Сумгаит.
Было ли это ответом Горбачева армянским националистам, или доведенные до крайности несправедливостью, беженцы из Армении решили самостоятельно решить свои проблемы, сейчас уже трудно понять.
Изгнание армян их Сумгаита, конечно не решило проблем беженцев. Был Советский Союз, поэтому их расселяли в палаточных городках, общежитиях и в заброшенных строениях.
Только лет десять тому назад, все получили по своему углу, и государство перестало выдавать пособия.
Тем не менее, многие мечтают возвратиться на землю предков, особенно видя, как это делают беженцы из освобожденных территорий.
Армяне
Армян из Карабаха никто не гнал. Баку неоднократно говорил, что готов им предоставить одинаковые права и гарантии наравне со всеми гражданами Азербайджана.
Но они сбежали. Покинули землю, которую называют своей исторической родиной.
В мировой истории такого еще не было.
Возвращаться похоже они не собираются, не смотря на то, что жилье и все их добро осталось в целости и сохранности.
Кардинальная разница между беженцами из Армении и Азербайджана
Хотя карабахские армяне пытаются списать свой страх на "античеловечность тюрок" дело вовсе не в этом.
Азербайджанцы изгнанные из Армении пострадали ни за что. Это были обычные граждане СССР, которые неожиданно столкнулись с лютой ненавистью в республике, которую считали родной.
Армяне Карабаха другое дело. Они были инициаторами конфликта унесшего десятки тысяч жизней. Устраивали погромы, этнические чистки, уничтожали азербайджанские города и села.
Они боятся не "античеловечности азербайджанцев", а расплаты за свои грехи. За кровь и горе, которое принесли обоим народам.
Поэтому, изгнанные из Армении со спокойной совестью хотят возвратится к могилам предков, а сбежавшие из Азербайджана боятся собственной тени.
Несколько слов о беженцах из городов
Очень часто, армянские демагоги, называющие себя экспертами, сравнивают беженцев из Карабаха и Армении, с беженцами из городов.
Особенно эту тему любит Гриша Айвазян.
Но это совсем разные вещи. Речь идет о возвращении людей на исторические земли и компенсации им утраченного.
Ни в Баку, ни тем более в Сумгаите, армяне не являются коренными жителями, поэтому это не работает. А вот в Ереване...
Постскриптум
Из воспоминаний Капутикян, ее и Балаяна встречи с Горбачевым:
– Запреты, мешающие связям между Арменией и Карабахом – форменный позор, – сказал Горбачёв. – Необходимо обеспечить жителям Армении беспрепятственный въезд в Карабах. Нужно проводить совместные культурные мероприятия. Армения имеет право и должна участвовать в жизни Карабаха.
– Пока область не воссоединится, это будет почти невозможно. Азербайджан не допустит.
– Азербайджан должен сам это понимать. А что касается присоединения области к Армении – сейчас это чрезвычайно сложно. У нас порядка 19 сходных вопросов, и все они нуждаются в рассмотрении.
– Введите хотя бы в состав Российской федерации.
Горбачев улыбнулся:
– Всем подобным автономиям хочется войти в состав России. Но это тоже невозможно.
– У нас ситуация несколько иная. Нужны срочные, безотлагательные меры. В конце концов, здесь ведь и вопрос религиозного различия, – вновь пытался разъяснить суть проблемы Зорий Балаян.
-Каждый считает свою проблему самой срочной и важной. Судя по всему, к решению проблем нужно подходить комплексно – созвать пленум по национальному вопросу, обсудить. А сейчас необходимо утихомирить народ и в Карабахе, и в Ереване.
– Ну, хоть комиссию какую-нибудь сформируйте, – стали настаивать мы.
– Все политбюро занимается Карабахом, – улыбнулся Горбачев.- Разве вам этого мало?
– У политбюро несчётное множество забот. Сегодня займется нами, завтра забудет. Если Карабах не присоединить к Армении, станет еще хуже – Азербайджан не простит карабахцам.
– Я обещаю вам, что лично займусь Карабахом. Проведем масштабные социальные и культурные реформы. Это будет настоящий ренессанс. Я возьму это дело под свой личный контроль.
– Мы можем об этом сообщить нашему народу?- спросила я.
– Да, можете.
– Этой ночью звонили из Еревана, – продолжила я, – там думают, что вы просто не представляете, что творится в Ереване. Вся Армения сейчас в столице. Все взбудоражены, ждут чего–то. Звонивший сильно нервничал, говорил: «Пусть приедет Михаил Сергеевич, все увидит своими глазами, если сам не может, пусть приедет жена, сын».
Горбачев обрадовался.
– В самом деле, может, приедете, – предложила я.
– Сейчас не могу, но потом обязательно приеду.
– Когда?
– Во втором полугодии.
– Можно об этом объявить народу?
– Можно.
Зорий сказал:
– Вот было бы здорово, если б в мире не было границ и люди жили бы в свое удовольствие.
– Нет, – отрезала я, – я с этим категорически не согласна.
По–видимому, я сказала это слишком резко и эмоционально. Горбачев и Яковлев переглянулись. Горбачев сказал:
– Я тоже не согласен. Каждый народ должен иметь свою страну, культуру и язык…
– И все же, может, стоит создать комиссию по вопросу Карабаха? – переспросил Зорий.
– У нас 19 аналогичных проблем, и что же, по каждой создавать комиссию?
– А как же для татар создали?
– Как нам успокоить народ, чем погасить, как Вы говорите, пожар? – спросили мы.
На что Шахназаров, который все это время молчал, сказал:
– Вы можете спокойно сказать, что Михаил Сергеевич обещал рассмотреть карабахский вопрос на пленуме по национальным вопросам.