За что же наказан Лев? Он до сих пор понимал проказы Шевелёвой как послание тем, кто ещё не обратился к Магисе. Но он-то всегда ей молился и никогда не терял веру! Однако сейчас всё изменилось… Узнав о болезни, Ватрушкин решил перестать обращаться к Магисе. Она явно перепутала, послав ему такое тяжелое наказание! Что он сделал не так? Всегда хорошо себя вел, всегда знал, где нужно смириться, а где никак нельзя обойтись без протеста! Никогда не выходил на сцену неподготовленным, всегда уделял должное внимание семье… А вот это уже неправда. Он в какие-то периоды переставал общаться с Лилией и Дашей, пытаясь оградить себя от всего, что связано с Одессой. Может быть, за это теперь наказывает Магиса? Тогда, в Рио, певец и так ощущал себя наказанным, как и все люди, попавшие в тяжелое положение, а теперь, когда он наконец вернулся, нужны новые санкции… Но ведь это нелогично! Во время карантина Льву будет лучше не общаться с девочками! Он вспомнил анекдот: «Мужчину поймали за незаконную вырубку леса и приговорили к пяти годам законной вырубки леса».
А ведь Мава Итшидо тоже рвал связи с Одессой, но совсем не потому, что не мог вернуться… Не «не мог», а «не хотел», и на это были причины… Где же, спрашивается, наказание? Двести лет ожидания, которое могло бы стать мучительным, и пятьдесят лет восстановления в ожидании самого главного были достаточно счастливыми… Период сомнений в том, что счастье «земских собраний» совсем скоро вернется в одесскую группу, скрашивался репетиторской работой. А потом… Как счастлив был Мава! Где, в чём наказание? В отъезде и смерти Цукерберга? В смерти Дианы Итшидовой? Но смерть близкого или друга не может считаться наказанием, если она не связана напрямую с прошлыми поступками скорбящего… Цукерберг и Диана скончались не из-за того, что Мава Итшидо рвал связи с Одессой. Просто так задумала природа. Отъезд тоже не может считаться наказанием для провожающих, когда человек хочет уехать. Если же его вывозят силой, тогда можно задуматься о протесте, если для этого есть соответствующие условия…
Мава не наказан. Почему же санкциям подвергается Лев? Он вышел из комнаты. «Девочки» уже всё знали. Даша плакала. Она тоже никак не могла поверить в случившееся…
- Даша, к папе не подходи! – строго сказала Лилия. – Он заразен! Будем сидеть на карантине год и 11 месяцев!
Лев и Даша вместе закричали… У Ватрушкиной-младшей появились самые нехорошие мысли, а отец не знал, как ее утешить… Он винил во всём себя. Из-за него девочки будут страдать! И как с этим жить? Нет… хоть бы сделали ещё один тест! Наверняка первый показал неверный результат! Но Лев почему-то не мог озвучить такие мысли вслух.
- А Мава Итшидо тоже по возвращении на карантине сидел, - напомнила Лилия.
Даша открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом решила промолчать.
- Так он всего две недели на карантине сидел! – напомнил Лев, сказав то, о чём умолчала дочь. – Хотя причина была более серьезная… Чума – это вам не Шевелёва! Шевелёва – вообще ерунда какая-то. Если я испытываю ее воздействие, то она – просто выдумка! Пока не болел этим, считал глупыми людей, которые так говорят, а вот теперь, когда заболел… Нет, Сабина Витальевна как человек, конечно, существует, создает n-двойников, но они безопасны! По-настоящему сходят с ума те, кто их боится. Манну и Канну убили реальные люди, воспользовавшись ситуацией. Каждый может скопировать речь n-двойника… Просто кто-то пустил слух, а началось всё в Москве… Ура! Я сделал это! Не будет никакого карантина! Это во-первых! Во-вторых, я – избавитель!
- Почему? – не поняли Лилия и Даша.
- Потому что Балаболкин! Он был в Москве, когда всё это началось! Ещё рассказывал, что ему, в отличие от меня, повезло: вернулся как раз за день до того, как… И у него была конкретная цель, с которой он распространял слухи о Шевелёвой по всему миру! Дело в том, что, когда уже не работал Олег Блисталов, но ещё не работал я, Марина Валентиновна Великая пришла устраивать аттестацию. Балаболкин ее не прошел и был готов к тому, что его просто уволят, но Великая решила иначе… Она в обязательном порядке направила его на переобучение. Он хотел скрыться за границей, но потом придумал решение, которое должно было заставить Великую одуматься… Он распустил слухи о проделках Шевелёвой, и после этого некоторые плохие люди стали называться n-двойниками, созданными ею. Все ограничения также придуманы Балаболкиным! Если он объяснит, в чём дело, то всё закончится! Но он не захочет… Как только всё закончится, Великая наверняка вспомнит о переобучении… Надо заманить его в ловушку!
- Подожди! – воскликнула Лилия. – Это, конечно, интересная теория, но почему тогда Балаболкин распустил слухи о Шевелёвой, а не о Великой?
- Разве это непонятно? – удивился Ватрушкин. – Если бы это была Великая, она бы, помня о переобучении, мигом его раскрыла… Звоню Балаболкину! Привет, Коттар! У меня есть для тебя хорошие новости!
- Какие такие хорошие новости? – с нескрываемым изумлением спросил Балаболкин. – Ты получил официальное подтверждение того, что шевелёвщина никогда не кончится? Или мне всё-таки не придется проходить переобучение при благоприятном исходе?
- Не придется, Коттар. Если ты прекратишь шевелёвщину. Даже если это будет сделано преступным методом, никто за это наказывать не будет!
- Но почему ты так уверен, что именно я смогу остановить шевелёвщину? Мне всегда казалось, что это коллективная работа… Ах, ты же болеешь… Тем самым… Нужно быть к тебе снисходительным… Объясни, почему ты сам не мог прекратить шевелёвщину, когда тебе это было более нужно! Сейчас твой КПД снижен, ведь всё уже разрешилось…
- Не надо об этом, Коттар. Начинаю об этом сожалеть. Получается, что из-за моей тупости всё это длилось столько лет! Все умершие за это время, кроме двух-трех моих друзей (я точно не знаю, жив ли третий), убиты мною! Так почему же я тогда просто сижу под домашним арестом? В этом случае нужна настоящая тюрьма! Может быть, я сейчас болтаю больше, чем ты, Коттар, но это связано с тем, что я понял, где искать! Только ты можешь прекратить шевелёвщину! И не надо много болтать: достаточно будет короткой речи.
- И тогда… - задумчиво протянул Балаболкин. – Не верю в успех этого плана, но я подумаю.
- Да тут и думать нечего! – закричал Лев. – Никому сейчас не нужны твои сильные стороны! Достаточно просто объяснить…
- Объяснить что? – не понял Балаболкин.
- Как – что? Что именно ты распустил слухи о Шевелёвой!
- Кто? Я? А если я скажу, что это ты, мне поверят! Так что давай извиняйся!
- А смысл? Обычно тебе верят, но, если ты распространишь этот слух… Допустим, я всё устроил, чтобы подружиться с Олегом Блисталовым, а всё остальное было театром одного актера? Ну да: я не протестовал, в отличие от того же Йенса Йохансена. Я осознавал на самом деле не существующую опасность. Кажется, я пропал…
- Да ладно! Все знают, что ты – искренний человек, что ты не будешь столько лет притворяться! Если бы ты был на месте Мавы Итшидо, то обязательно провалился бы! Я знаю, почему ты меня подозреваешь… Так действует болезнь. Я не буду принимать это всерьез.
И Балаболкин повесил трубку.
- Его зовут Коттар? – уточнила Даша.
Лев кивнул.
- Значит, он рожден идеальной парой… Идеальные пары ждут брака несколько тысячелетий, а потом, примерно в последние пятьдесят лет, страдают из-за того, что не могут быть вместе. О детях некоторых таких пар делается предсказание. Вероятно, его назвали Коттаром именно из-за того, что происходит сейчас. Но как же заставить его признаться? Техника правдивости не подойдет: для этого нужно его видеть, а возможность вызова он отключил. Нужно поднять всю Одессу!
Одесситы, узнав, в чем дело, перестали соблюдать ограничения и стали искать Балаболкина, однако никто не мог его найти… Только врачи тщетно призывали население остановиться. N-двойники по-прежнему хозяйничали, однако никто не воспринимал их всерьез… Они ничего не делали: не было явных смертельных случаев, таких, как с Манной и Канной. Но были непонятные смертельные случаи… Врачи говорили, что это Шевелёва, а родственники не верили… На положительные тесты была примерно такая же реакция. В итоге один из врачей передал слова явившейся к нему Магисы:
- Да, я понимаю. Вы все находитесь в состоянии надежды. Конец шевелёвщины уже перестал быть чем-то отдаленным, потому что появилось эффективное решение проблемы. Это ваше сегодняшнее настроение. Но, пока Балаболкин не подтвердил информацию, просьба всё-таки соблюдать ограничения, иначе фея вас накажет!
И тогда одесситы послушались. Они соблюдали ограничения, но относились к этому как к простой формальности. Лев продолжал сидеть на карантине и раздражаться: совсем не такого возвращения он ожидал! А, когда карантин закончился, Ватрушкин никак не мог прийти в норму… Нет, дело не в том, что он за долгие годы забыл, какова эта норма. Он в любом случае не мог бы стать точно таким же, как до начала эпохи Шевелёвой, ведь изменились многие взгляды на жизнь, поэтому он даже не пытался это сделать… Но экстатическое состояние, в котором он был на церемонии закрытия соревнований, так и не вернулось… Может быть, это было связано с утратой датских друзей, а, может быть, с сожалениями о совершенно бесполезном пятидесятилетии в Рио-де-Жанейро, которое на самом деле ничего не дало Ватрушкину, что он понял только по возвращении…
После карантина Лев вернулся в «Золотую рыбку» и возобновил концерты. Не забыл он и о «земских собраниях»: он же преемник Цукерберга! Как обрадовался Мава Итшидо! Лев никогда не будет делать то, что Цукерберг… Ватрушкин никогда не запретит «земские собрания», даже если от запрета будет зависеть окончание шевелёвской эпохи (речь идёт не о тех случаях, когда из-за Шевелёвой отменяются все мероприятия, а именно о таких случаях, когда по какой-то причине нужно отменить именно «земские собрания»)… В момент принятия решения актер и певец перестал быть идеальным членом команды борцов. Может быть, действительно не стоило возвращаться? Нет: Лев знал, что в любом случае не будет подталкивать Маву Итшидо к самоубийству. И, конечно, вся команда борцов перешла от путешествий в прошлое к поискам Коттара Балаболкина… Но одиннадцать одесситов теперь не выделялись, потому что этим занималось всё население… Добровольцы из других городов и даже стран каким-то образом приезжали в Одессу и также искали Балаболкина… Вероятно, их пускали как людей, помогающих бороться с Сабиной Шевелёвой. Но даже общемировые усилия не принесли никаких результатов… Граждане снова стали погружаться в отчаяние. Друзья не могли воздействовать на Балаболкина с помощью «маленького плана»: преступник интуитивно чувствовал заклинание и отражал его. Может быть, нужно отравлять ему жизнь? Но, как только от Балаболкина отвернулись все друзья, он скрылся…
Полное исчезновение Балаболкина навело Ватрушкина на мысль… Лев решил, что откровение его друга будет одним из желаний победителя на следующих театральных соревнованиях. Правда, здесь не обойтись без должной подготовки… Дело в том, что такое желание не примет ни один член комиссии, потому что оно не направлено ни на Ватрушкина, ни на Блисталова. Но можно же направить! Лев разработал следующий план:
1. На первом этапе загадать желание найти Балаболкина для примирения. Это вполне логично: Коттар скрылся, а друг желает возобновить общение.
2. На втором этапе общаться с Балаболкиным так, чтобы ничто не вызывало подозрений.
3. Во время всех этапов выяснять, какая мелочь может стать для Балаболкина серьезным оскорблением (лучший вариант: на втором этапе принять другой облик и придумать способ завести беседу)
4. «Случайно» обидеть Балаболкина в начале третьего этапа. Тогда он перестанет разговаривать с Ватрушкиным и скроется от него. Это должен сделать и Блисталов, т. к. последний пункт выполняет победитель.
Победитель объясняет ситуацию со «ссорой» и просит разрешения наложить «маленький план» на Балаболкина. Балаболкин во всем признаётся.