Фальсификация русских эмигрантов приобрела культовый статус в среде неонацистов и поклонников арийского происхождения славян. Что о ней думают учёные?
1919 год. Русская Добровольческая армия, разгромленная большевиками во время неудачного наступления на Москву, отступала на юг. Повсюду на пути белых встречались разгромленные дворянские усадьбы. В библиотеке одной из них, не то в Курской, не то в Орловской губернии, полковник Фёдор Изенбек нашёл деревянные дощечки, исписанные непонятными знаками. Полковник, до войны бывший недурным художником, артефакты сохранил.
Так началась история одной из самых крупных фальсификаций в отечественной истории, чьё влияние на общественную жизнь позднего Советского Союза и России трудно переоценить.
1925 год, Бельгия. После долгих мытарств по Восточной Европе и Франции Изенбек наконец обосновался в Брюсселе, где продолжил свои художественные занятия, начатые ещё до войны. Он работал на фабрике художественных ковров, писал картины и даже создавал комиксы. Именно в это время на горизонте появился персонаж, который сыграет главную роль в обнаружении «Книги Велеса» — Юрий Павлович Миролюбов, медик по образованию и создатель разнообразных рассказов на русскую дохристианскую тематику. Он узнал о существовании табличек и начал с ними работать в мастерской Изенбека. Работа продолжалась на протяжении 15 лет, до нацистской оккупации Бельгии — тогда таблички пропали из поля зрения и больше никогда не были найдены.
Так или иначе, но «оригинал» книги был потерян навсегда. Единственным источником стали записи Миролюбова и его фотографии дощечек. В период с 1953 по 1956 год в эмигрантском журнале «Жар-птица», издававшемся в США, появляются статьи за авторством Александра Куренкова, также участвовавшего в Гражданской война на стороне белых. Публикация же текста самих дощечек продолжалась вплоть до закрытия журнала в 1959 году.
Споров вокруг подлинности «Велесовой книги», таких, как, например, велись вокруг «Слова о полку Игореве», в академических кругах как таковых нет — со времени первого упоминания о находке в статье «поддельная докириллическая рукопись» за авторством лингвиста Л. П. Жуковской в журнале «Вопросы Истории» и до сегодняшнего дня крупные специалисты единодушно указывают на то, что «Велесова книга» ни что иное, как подделка. Основные аргументы лежат в области лингвистики. Так, академик Андрей Зализняк отмечал в своих статьях и лекциях, что язык автора «Книги» — это попурри из различных славянских языков, причём одно и то же слово могло быть записано на разных языках. Это довольно дилетантское видение того, как могла выглядеть общая праславянская речь.
Не вызывает доверия и сама история нахождения текста — без оригинала, имея лишь переписанный Миролюбовым текст и фотографию карандашного оттиска с дощечки, трудно определить достоверность документа.
По-настоящему широкая известность и «признание» получила «Книга» уже после 1991 года — в годы становления новой России и поиска новой идеологии взамен скоропостижно скончавшегося коммунизма.