Тёмный внедорожник стоял у железного забора, которым была огорожена территория больницы. Он будто хищник, притаившийся под сенью раскидистого каштана, ожидал, когда жертва пойдёт на "водопой". Через прутья забора хорошо был виден служебный вход в здание.
- Николай Васильевич, - заёрзал на водительском сиденье мужчина, пряча зевок в кулаке, - вы уверены, что именно сегодня Иван решит драпать из больницы. Мы ждём уже четвёртый час.
- Уверен. Будто ты Ваньку не знаешь. Не может он долго бока пролёживать, тем более сейчас, когда его дома ждёт Мариночка и девочки, - усмехнулся тот, сидя на заднем сиденье. – Я говорил тебе, не гони, успеем. Вот и приходится ждать да штаны протирать.
- Ну, не знаю, - потёр шею со стороны спины водитель. – Конечно, будь у меня жена-красавица и дочки-принцессы, я бы тоже в больничке не стал бы валяться. Но мне кажется, что лучше бежать из больницы с утра, так сказать, пораньше.
- Вот поэтому ты баранку крутишь, а не в спецоперациях участвуешь.
- А мне и за баранкой, - улыбнулся водитель, - нормально.
- Нормально, - передразнил его Николай Васильевич. – Маршбросок последним пришёл.
- Водитель Борисова вообще до финиша не добрался.
- Нашёл на кого равняться, - покачал головой Николай Васильевич, а потом резко подался вперёд: - Смотри…
- Наконец-то, - выдохнул водитель, увидев в тусклом свете уличных фонарей двух мужчин. Оба передвигались с помощью костылей. Их движения были рваными, нервными и нетерпеливыми. Хромоногие свернули с асфальтированной тропинки и направились аккурат к выломанному пруту в заборе.
- Вот, недоросли, - кряхтя пробурчал Николай Васильевич, выбираясь из автомобиля. Он тихо подошёл к дыре в заборе, слушая непристойные выражения тех, кто ломился к «светлому будущему», не разбирая дороги. - Эй, контуженые. Неужели другой дороги не нашлось, - прокричал он. Мужчины вздрогнули и замерли, переглянулись и расхохотались.
- Что я тебе говорил, - вытирал слёзы, что выступили от смеха, Иван обращаясь к другу. – Что бы что-то прошло мимо Добровольского-старшего…
- Да он просто сам бы на твоём месте поступил бы так же, - гоготал Стас.
- Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, - погрозил ему пальцем Николай Васильевич.
- Ты помогать будешь, или только запугивать Стаса, - нетерпеливо сунул отцу в руки свой костыль Ваня.
- Эх, Ванька, - вздохнул мужчина. – Рано ты из армии уволился. Из тебя энергия так и хлещет. Всё бы это да на благо Родины.
Ваня ничего не ответил. Его Родиной сейчас была Марина и девочки. Он и так их оставил. Одних. И это не давало ему покоя. Совесть… самый главный враг человека. Или благословение? Тут кому как повезёт…
Покинув территорию больницы, Иван забрал у отца костыль и направился к автомобилю, не дожидаясь пока Стас переберётся через дыру между прутьями.
Из машины выскочил водитель.
- О, Славик, - улыбнулся ему Иван. – И ты здесь.
- А где мне ещё быть, - пожал ему руку мужчина. - Рад, видеть тебя живым и практически здоровым. В багажнике сумка со сменной одеждой.
- Вот это сервис. Ты мне прямо тут предлагаешь штаны сменить?
- Не знал, что ты таким скромником стал. Можешь, вон за тем деревом заголиться, - хмыкнул тот, открывая багажник.
- Я могу и не переодеваться, - пожал плечами Ваня.
- Хочешь, чтобы у Марины сердечный приступ случился, когда она тебя такого красивого увидит, - раздался голос Николая Васильевича. - В чужих обносках.
- Не хочу, - вздохнул Иван и открыл переднюю дверцу автомобиля, присаживаясь на переднее сиденье, при этом не забираясь в салон. – Славка, где брюки, - пристроил рядом с собой костыль.
- Эх, - протянул ему брюки мужчина, - какие люди из-за женщины пропадают.
- Смотри, не позеленей от зависти, - Иван сдёрнул трикотажные брюки и чертыхаясь стал натягивать те, что дал ему Слава.
- Балбесы, - покачал головой Николай Васильевич, забираясь на заднее сиденье. Он откинулся на спинку и прикрыл глаза, слушая, как Стас, Иван и Слава подначивают друг друга, словно мальчишки. Откуда в них столько энергии? Вот он бы с удовольствием, как бирюк завалился бы в нору, чтобы поспать всласть. Не первый раз мужчина размышлял о том, чтобы перевестись на бумажную работу, но… он совесть не позволяла ему бросить ребят, которых считал своими сыновьями. Кто позаботится о них?
- Чувствую себя немытым чудовищем в одежде принца, - пожаловался Стас, застегнув последнюю пуговицу на белой рубашке.
- В бардачке есть туалетная вода, - нехотя признался Слава.
- Туалетная вода, говоришь, - Иван открыл бардачок и извлёк полупустой флакон. Пшикнул себе на руку и похлопал себя вначале по одной щеке, потом по другой. – Дорогая водичка, - протянул флакон Стасу.
- А что, - насупился Слава, - нельзя? Я тоже хочу себе семью. Устал бобылём жить. А девушки нынче пошли слишком разборчивые. Всё должно быть дорого и идеально. Вот и приходится… выкручиваться.
- Любовь либо случается, либо нет, - подал голос Стас.
- Кто бы говорил, - фыркнул Слава, намекая на чрезмерную любвеобильность и непостоянство приятеля.
- Кто же виноват, что любовь настоящая так и не возникла на моём пути, - Стас разместился на заднем сиденье рядом с Николаем Васильевичем.
- Надо обязательно заехать в цветочный, - произнёс Ваня, не обращая на перепалку Стаса и Славы. - Купить букетик для Мариночки.
- Тебе придётся купить фургон, - произнёс Добровольский-старший, усмехнувшись.
- Для Мариночки, хоть луну с неба, - ответил сын, захлопнув дверцу автомобиля.
- Тебе лучше шлем мотоциклетный купить и скрыть под ним своё сине-зеленовато-жёлтое лицо, - завёл двигатель машины Слава. – Боюсь, что Марина в обморок грохнется, когда тебя такого цветущего прынца в белой рубашке увидит.
- Ну, я же прынц, как ты сказал, - подмигнул ему Иван. – Поцелую и…
- Обойдёмся без подробностей, - пресёк его хвастовство отец.
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...
