(История становления рыбной промышленности в Калининградской области)
Предыдущая глава: https://dzen.ru/a/ZTZ46NEa4B0qK50K?share_to=link
Какой советский мальчишка, живший рядом с морем, не мечтал стать моряком. Взрослея, он узнавал, что помимо романтики, профессия моряка — это хороший заработок и редкая для СССР возможность посмотреть мир. Калининградская область стала для страны новым рыбным краем. День рыбака — любимый всеми праздник, непременно широко отмечался в городах и рыбацких посёлках. В Калининграде в рыбном порту можно было свободно посещать многочисленные корабли, а на Верхнем озере, в самом центре города, раздавали уху и веселили народ музыкой и танцами. А потом из озера выходили 33 морских пехотинца в гидрокостюмах и с военно-морским флагом. Дети были в восторге.
Стремясь осуществить свои мечты, ребята поступали в калининградские учебные заведения рыбной промышленности. К началу восьмидесятых годов, в Калининграде был уже огромный рыбный флот, насчитывающий более 500 судов — больших и малых рыболовных траулеров, плавбаз, транспортных рефрижераторов, танкеров и прочих. Три мореходки — высшая, средняя и мореходная школа для многих мальчишек были заветной мечтой. А в технический институт брали и девушек, многие из которых тоже могли устроиться на работу в море. Но такой привлекательной профессия рыбака стала не сразу. Давайте посмотрим, как всё это начиналось.
…
Закинул старик свой невод, и пришёл невод с тиною морскою, а на берегу его ждала покосившаяся изба — приют убогого чухонца, да старуха у разбитого корыта. Вот так описал наш великий поэт жизнь рыбака, и был очень близок к действительности. Судя по всему, в его времена на берегах Балтики так оно и было.
Люди, волей судеб поселившиеся около водоёмов испокон веков занимались рыболовством. Иногда это был основной даже единственный источник пищи. Когда-то эти края заселили славянские племена Пруссов. Рыбы в море в реках и заливах было так много, что по легенде, достаточно было опустить в воду корзину, чтобы она тут же заполнилась сельдью, сёмгой, жирными угрями, осётрами. Может так оно и было, ведь в легенде не говориться точно где ловили и когда. Например, во время нереста некоторую рыбу и сегодня можно черпать из водоёма сачком, а угорь так вообще сам на сушу выползает.
Завоевавшие пруссов во второй половине ХIII века рыцари Тевтонского ордена, оценив рыбное богатство края, взяли рыболовство под жёсткий контроль, обложив всё налогами и суровыми законами. Как это сказалось на рыбных запасах, судите сами, ведь уже ко временам Пушкина, осётра в море почти не осталось. А ведь эта рыба, по существу, и была той — «золотой», которая обогащала орденских магистров, и до сих пор украшает герб города Балтийска, бывшего Пиллау. Промысловая нагрузка на водоёмы сильно возросла, ведь орден наладил выгодную торговлю рыбой с половиной Европы. Кроме царской рыбы — осётра, в Европе высоко ценилась кёнигсбергская сельдь, а также копчёный угорь, мясо которого пользовалось популярностью у гурманов. Несмотря на введённые ограничения рыбные запасы Восточной Пруссии постепенно истощились и пришли к тому состоянию, при котором имевшимися орудиями лова взять больше у моря не было возможности. В заливах реках и озёрах было установлено жёсткое квотирование лова, чтобы сохранять то, что там имеется.
До конца 19 века в Восточной Пруссии на море велся только прибрежный лов рыбы. Сети и ставные невода рыбаки устанавливали вдоль берегов, используя парусные боты. Так было на протяжении нескольких веков, и лишь в самом конце 19 века шведские рыбаки поделились с местными своим опытом ловли лососевых дрифтерной сетью. Это послужило своеобразным толчком к развитию и модернизации местного флота. К началу 20 века только в Пиллау уже было больше сотни парусных и моторных ботов. Этот прогресс положил начало исчезновению популяции балтийских лососевых, некогда в изобилии добываемых в море. Промышленный лов их давно прекращён, а балтийская кумжа попала в красную книгу.
Стоит ли говорить, что рыба у местного населения всегда пользовалась спросом, как в свежем виде, так и в солёном, копчёном, и других видах. Значительная часть поставлялась в другие регионы Германии, а часть уходила на экспорт. Наиболее популярной была копчёная рыба. Её коптили прямо на берегу в прибрежных городах и посёлках, используя сотни коптилок. В курортном городке Кранце (Зеленоградск) отдыхающие могли попробовать копчёную камбалу прямо на пляже, а копчёного угря в посёлках на Куршской косе. В Кёнигсберге, кухня которого насчитывала десятки рыбных блюд можно было отведать ершового супа и рыбы приготовленной в пиве. Как видим у немцев ничего не пропадало из рыбного разнообразия, имевшегося в местных водоёмах. Ни ерши, ни даже колюшка – мелкая колючая рыбёшка, из которой они делали рыбий жир.
Посмотрим, что же досталось нам в наследство вместе с военным трофеем в виде одной трети Восточной Пруссии с её столицей Кёнигсбергом, юго-восточной частью Балтийского моря, двумя заливами, реками и озёрами. В море у берега ловились треска, камбала, и салака. Балтийский лосось и кумжа были в прилове. Осётр исчез, оставшись только на гербе города Пиллау. В заливах и реках водились лещ, судак, плотва, щука, окунь, сиг, и другая менее ценная рыба, или рыба которая не имела промыслового значения. Весной массово заходили на нерест корюшка и снеток. Угорь, по-прежнему, отнерестившись в Саргассовом море, повинуясь парадоксальному инстинкту, за восемь тысяч километров возвращался в эти края, чтобы попасть на столы гурманов. Есть информация, что немцы дважды вылавливали всю рыбу из заливов мелкоячейными сетями в первую и вторую мировые войны, чтобы прокормить население. Но для нас важно то, что за несколько послевоенных лет заливы и реки вновь заполнились рыбой, так как её почти никто не ловил.
…
Из архива Калининградской области.
12 июня 1945-го Государственный комитет обороны Советского Союза принял постановление о создании в трофейной Восточной Пруссии Балтийского государственного рыбопромышленного треста. Вот с этого документа и началась история Калининградской области, как рыбацкого края. Военный комендант выделил 12 трёхэтажных домов на нынешней улице Чайковского. В секретном приказе начальника тыла Третьего Белорусского фронта говорилось, что жилые помещения должны предоставляться тресту с "необходимым инвентарём и мебелью".
Еще до издания вышеуказанных постановлений в конце апреля – начале мая 1945 г. для изучения возможности создания и перспектив развития рыбной промышленности на побережье Балтийского моря в Кенигсберг прибыли пять сотрудников Наркомата рыбной промышленности. Основная группа специалистов прибыла 2 июля того же года: 10 специалистов на должности начальников отделов и служб и 22 рядовых работника. В августе 1945 г. небольшой коллектив приступил к осуществлению задач по созданию рыбодобывающих и рыбоперерабатывающих предприятий.
Перед трестом стояли две одинаково сложные задачи - создать на Южной Балтике рыбную отрасль и в процессе ее создания уже начать добычу рыбы и выпуск продукции из нее.
С разрешения коменданта Кенигсберга трест занял двенадцать трехэтажных домов: в одном разместилось управление, в другом – радиостанция, десять домов заняли под жилье сотрудники треста.
До середины октября 1945 г. промыслом рыбы трест не занимался, если не считать работы по выбору районов для организации лова и обработки рыбы. Причем, эти районы – вблизи Лабиау (Полесска) и Пайзе (пос. Комсомольский в черте г. Светлый) были выбраны неудачно, т.к. концентрация рыбы в них оказалась незначительной. Со второй половины октября того же года трест приступил к лову рыбы, который проводился парусно-гребным флотом исключительно в заливах.
Первыми калининградскими рыбаками стали 300 демобилизованных советских военнослужащих и да, это факт — 250 немцев. В приказе, не подлежавшем оглашению, говорилось: "На основании решения командующего войсками Особого военного округа районные комендатуры должны передать Балтийскому государственному рыбному тресту 250 немцев, занимавшихся ранее рыбным промыслом".
Калининградская рыбная промышленность создавалась на "трофейной основе". А с ней были серьёзные проблемы. В архивных документах сохранилась опись немецких предприятий рыбной промышленности, доставшихся советскому Балтрыбгостресту. Предприятий два — рыбозавод в Пиллау (ныне — Балтийск) и маленькое предприятие в Лабиау (ныне — Полесск). Оба "находятся в сильно разрушенном состоянии". При этом Москва поставила тресту задачу: сразу добывать рыбу. Страну надо было кормить.
Всего «Балтрыбгострест» получил 45 парусных баркасов, 26 гребных лодок, два парохода, три самоходные баржи и четыре катера. Ремонтировать эти суда, как писали в документах, "разной степени разрушенности", было негде, а часть репарационных и поднятых из воды судов и вовсе оказалась непригодной к эксплуатации.
Изначально рыбу ловили практически возле берега. Это было очень опасно. И не только из-за ветхих судов и отсутствия опыта. Море и заливы были усеяны минами.
Наряду с боеприпасами развитию зарождавшейся рыбной промышленности мешали... военные. Специальным постановлением ЦК ВКП(б) на всей территории Калининградской области был введён особый режим охраны государственной границы. Рыбаки, выходящие в море, были "объектом повышенного внимания": каждый член судокоманды должен был иметь при себе паспорт или справку с фотокарточкой о месте работы, пропуск на право выхода в море, выданный морпогранохраной НКВД.
Зимой к минам, ветхому флоту и строгой секретности присоединилась аномальная погода. Стояли жуткие морозы, море замёрзло, и разношёрстный флот Балтрыбгостреста три месяца простоял на приколе. Удивительно, но в таких ужасных условиях калининградские рыбаки мечтали об океанических походах.
Сложность этого этапа заключалась в том, что необходимо было полностью изменить структуру рыбного хозяйства региона, преобразовав его из совокупности мелких рыбацких хозяйств и общин в государственные или коллективные предприятия, свойственные экономике СССР.
Ориентиром для российских рыбаков стали основные промысловые виды и объемы их вылова в довоенный немецкий период. Несмотря на большие организационные трудности в первый же год производственной деятельности рыбаками было добыто и реализовано в свежем виде около ста тонн рыбы. В заливах, куда мотоботы выводили нехитрый флот, ловили леща, судака, плотву, снетка, корюшку, угря и ерша. Успешный промысел в первый год при очень скромной материальной базе вселил уверенность в возможность увеличения промысла в заливах.
Вместе с тем, уже в этот период намечался еще один вектор развития рыбной отрасли самого западного региона России — морское рыболовство. В ноябре-декабре 1945 г. трест осуществил пробный лов рыбы в отрытом море, и результаты показали, что продуктивность морского лова в 18 раз выше, чем в заливах. Это означало, что будущее рыбной промышленности области будет зависеть от развития морского рыболовства.
И уже на первом этапе организации работы в Балтгосрыбтресте разрабатывался проект создания в Нойкурене (Пионерске) крупного рыбного порта с рыбоперерабатывающим комбинатом, тарным и судоремонтным предприятиями. В ноябре 1945 г. в тресте лишь один мотобот был пригоден для лова рыбы в море. Пробный промысел двумя арендованными мотоботами за два месяца позволил добыть в море 33 тонны, что стало хорошим результатом. Однако развитие масштабного морского лова сдерживали крайне слабая материально-техническая база и недостаток кадров плавсостава.
В 1946 году в состав Балтгосрыбтреста входили уже четыре рыбозавода в Пайзе, Лабиау, Нойкурене, Заркау; судостроительная верфь маломерного деревянного флота; механический завод; холодильник; контора снабжения и совхоз. Численность работающих на этих предприятиях составляла около 1,5 тысячи человек. В этом же году началось освоение тралового промысла на Балтике. Всего в этом году было добыто 2760 тонн рыбы, из которых 1300 тонн в Балтийском море.
В октябре – декабре 1946 г. в область начали прибывать переселенцы: из Москвы – 278 семей, Астрахани – 495 семей, Белоруссии – 224 семьи, Ростовской области – 115 семей, Краснодарского края – 21 семья, Иркутска – 4 семьи.
Специальный оргнабор рабочей силы для работы в рыбной промышленности проводился в 1947 г. Приемом, размещением и устройством приезжих занималась специально созданная при тресте рабочая группа. Прибывших распределили: в Приморский район – 100 семей из Сталинградской, Ивановской, Новгородской областей; в Ладушкинский район – 145 семей из Ростовской, Калининской, Куйбышевской, Горьковской областей; в Славский район – 255 семей из Псковской, Вологодской, Ульяновской, Владимирской областей, Марийской, Татарской автономных республик.
К концу 1947 г. в области были созданы и приступили к работе рыболовецкие коллективные хозяйства, артели, товарищества: «Балтиец», «30 лет Октября», «За Родину», «Труженик моря», «Путь к коммунизму», «Рыбак Приморья», «Муромец», «Маяк», «Доброволец». В 1948 г. рыболовецкие колхозы объединились в Калининградский областной союз рыболовецких колхозов – «Рыбакколхозсоюз».
Между трестом и «Рыбакколхозсоюзом» установились деловые партнерские отношения: большая часть улова рыболовецких колхозов на договорных условиях поступала для дальнейшей переработки на предприятия Балтгосрыбтреста.
В деятельности треста значительную помощь оказывали Правительство, Государственный Комитет Обороны, командование Особого Военного Округа.
Постановлениями Совета министров СССР 1946-1947 гг. тресту были переданы гавани, часть акватории заливов и Балтийского моря, поселки Циммербуде (Светлый) и Нойкурен (Пионерский), а также рыбные участки в Неймонине (пос. Головкино Полесского района), Пайзе (пос. Комсомольский в черте г. Светлый), Лаппинене (населенный пункт в Полесском районе, переименован не был) и утилизационный завод в городе Лабиау (Полесске).
На базе участков были созданы три рыбзавода в Пайзе (пос. Комсомольский в черте г. Светлый), Нойкурене (Пионерский) и Росситтене (пос. Рыбачий Зеленоградского района расположенный на Куршской косе). В распоряжение рыбзаводов поступил весь флот, собранный трестом в 1945-1946 гг., и принятый в 1947-1948 гг. от военных. Это были требующие ремонта малые рыболовные траулеры (МРТ), шхуны, буксиры, баржи, катера, лодки, баркасы.
На базе полуразрушенных немецких предприятий в 1945-1947 гг. были образованы:
- Кенигсбергский холодильник;
- Кенигсбергская судоверфь;
-Литейно-механический завод
- Приморская (Полесск) и Балтийская (Мамоново) моторно-рыболовные станции.
- Светловская судоремонтная база по производству капитального, текущего и среднего ремонта рыболовного флота Балтгосрыбтреста.
Для ускорения темпов освоения лова в открытом море и эффективного использования флота в августе 1947 г. в системе БГРТ создано Управление Тралового Флота (УТФ). На баланс и в эксплуатацию УТФ были переданы все малые рыболовные траулеры (МРТ) Пионерского рыбозавода (24 единицы).
21 июля 1947 года Совет Министров Союза ССР своим Постановлением № 2614 обязал Министерство рыбной промышленности на отведенной территории Лесной гавани - построить рыбный порт.
Территория гавани представляла собой заболоченное место. Грунт составлял в основном ил и торф, залегающий на глубину 12 и более метров. На дне гавани лежали десятки взорванных и затопленных судов, мин и снарядов. На этом заболоченном участке земли располагались бараки, в которых находились сначала русские, а затем немецкие военнопленные.
В 1949 г. в Калининградский морской рыбный порт вошли первые рыболовные суда. Постепенно инициатива по приему и обработке рыболовного флота перешла именно к Калининградскому порту. (В декабре 1955 г. Пионерский порт, входивший в состав УТФ Балтгосрыбтреста, перешел в подчинение Калининградскому морскому рыбному порту).
В октябре 1949 г. организовано Управление Экспедиционного Лова (УЭЛ) Балтгосрыбтреста, на которое возлагались обязанности по организации и проведению морских экспедиций.
Для изучения промысловой обстановки Балтийского моря в сентябре 1950 г. создан отдел промысловой разведки с базированием поискового флота в порту Пионерск.
Рыболовецкие колхозы
В 1947 году были созданы первые рыболовецкие колхозы: «Доброволец» и «Маяк» в Полесском районе и «Рыбак Балтики» в Славском районе. К концу 1947 года в области было уже 10 колхозов, которые объединили 520 семей колхозников. В 1948 году появилось ещё семь, принявших 500 семей переселенцев. Самая большая трудность в становлении рыболовецких колхозов состояла в том, что в артелях не было ни капитанов, ни штурманов, ни судоремонтников. Не было ни одного опытного рыбака для лова ставными неводами, не говоря уже об активном морском промысле. Лишь не многим более 15 процентов колхозников раньше занимались рыбным промыслом, да и то во внутренних водоемах. Основная же часть переселенцев даже моря не видела.
Для решения этих вопросов были организованы две моторно-рыболовные станции: Балтийская в г. Мамоново и Приморская — в пос. Рыбачий на Куршской косе В их ведение были переданы рыбопромысловый флот, судоремонтные и механические мастерские, причалы, орудия лова, необходимые кадры — капитанов, штурманов, судомехаников, радистов, мастеров-добытчиков, судоремонтников и других работников, призванных обслуживать колхозный рыболовный промысел.
Уже в декабре 1947 года первые рыбаки-колхозники не только ловили рыбу в заливах, но и начали осваивать морской лов. В море вышли рыболовецкие бригады колхозов «Балтиец», «Рыбак Приморья», «Муромец», «30 лет Октября», «Труженик моря» и других артелей. Приобретенный на начальном этапе становления колхозов опыт помог рыбакам успешно подготовиться и провести в 1948 году первую весеннюю путину на Балтике. На вооружении у рыбаков было 235 парусно-гребных судов и десятки рыбацких лодок, которые обслуживали 32 ставных и 30 закидных неводов, 30 бимтралов (мешкообразная сеть для лова донных рыб) и 362 вентеря (небольшая рыболовная снасть-ловушка)
В 1950 году в рыболовецких колхозах насчитывались 50 моторных судов и десятки бригад прибрежного лова. Рыбаки-колхозники, следуя примеру тралфлотовцев, стали все дальше и дальше уходить в открытые воды Балтийского моря, быстрыми темпами наращивая объемы вылова: с 1948 по 1950 год они возросли с 5700 до 22000 тонн, что составляло 54 и 56% от общего с гословом. Следует отметить, что в 1950 г. суммарный вылов в заливах превысил довоенный уровень.
Первая сельдяная экспедиция
В 1946 году в Калининград приехал руководитель наркомата рыбной промышленности Александр Ишков. Его выступление на официальной встрече с калининградскими рыбаками было тщательно запротоколировано. Отвечая на вопрос, когда же рыбаки будут обеспечены судами для выхода в океан, нарком Ишков сказал: "Нет у нас такого флота, осваивайте Балтийское море. Но хорошо, что вы устремляете свой взор в Атлантику, готовите себя к сражению с ней. Возможно, в скором времени вы первые проложите туда дорогу".
Ещё в 1938 году советские рыбаки планировали сельдяные экспедиции к берегам Исландии, где селёдку ловили многие страны, но из-за войны, от проекта пришлось отказаться. А после сельдяные экспедиции стали более чем актуальны — население Советского Союза переживало голодные времена.
Провести первую Советскую сельдяную экспедицию партия и правительство поручили Калининградским рыбакам. В условиях послевоенной разрухи задача была практически невыполнимая. Как сказал один из ветеранов-рыбаков, "не хватало всего". Но больше всего не хватало людей. В морские регионы Советского Союза из Калининграда поехали вербовщики. Одним из главных аргументов стали очень высокие для СССР зарплаты в сельдяных экспедициях.
Первых завербованных селили в калининградских гостиницах. Места там быстро закончились. Тогда на берегу Преголи разбили палаточный городок. Он был электрифицирован и радиофицирован, в торговых палатках можно было купить продуктовые и промышленные товары, что в условиях жуткого дефицита было серьёзной привилегией. В архивных документах, посвящённых подготовке первой сельдяной экспедиции, с гордостью сообщается, что 50 процентов её состава — коммунисты и комсомольцы. В этом же документе говорится, что опыта у участников экспедиции "нет никакого". Выяснилось, что завербованные на Каспии и на Чёрном море рыбаки понятия не имели о промышленных способах ловли в Атлантике.
Для начала экспедиции передали самое большое судно во всей советской рыбной промышленности — плавбазу "Тунгус", бывшее немецкое судно, доставшееся СССР в качестве трофея. Его переоборудовали под плавбазу на Мурманской судоверфи. Также флотилии передали пароход "Онега", тоже трофейный и тоже перестроенный под плавбазу — с неё кошельковым тралом можно было ловить селёдку. Специально для сельдяной экспедиции в Дании закупили пять парусно-моторных шхун. Позже выяснится, что шхуны были построены как транспортные суда, неприспособленные к ловле рыбы. Также в состав экспедиционного флота вошли семь сейнеров, пять так называемых логгеров (СРТ) — рыболовецких судов, построенных в Восточной Германии, и 28 моторных лодок, для которых с большим трудом нашли моторы и вёсла.
19 июня 1948 года флотилия экспедиции вышла в море.
Курс на Исландию из Калининграда взял караван из шести судов. Первой шла плавбаза «Тунгус». За флагманом выстроились СРТ «Вымпел» и парусно-моторные шхуны «Лангуст», «Сатурн», «Смена», «Юпитер». Затем, 22 июня, вдогонку отправились пароход «Онега» и шхуна «Планета». Кроме того, в состав экспедиции были включены четыре СРТ, прибывшие в район промысла из Мурманска.
Капитанами были назначены опытные офицеры военно-морского флота.
Основными промысловыми орудиями были простые сети. Компасы использовались только магнитные. Поисковой аппаратуры и даже эхолотов на судах не было. Пользовались термометром — с его помощью находили участок перепада температур, на границе которого метали сети. При этом всему учились в ходе промысла, как на промахах, так и на удачных примерах. Выметывали сети, как говорили в то время, по наитию. При этом не забывали и пошутить: "запомни примету — рыба водится преимущественно в воде".
Григорий Погосов, участник первой сельдяной экспедиции и моторист одной из парусно-моторных шхун, рассказывает: "Государство нас щедро снабдило. Каждому выдали новую шубу, валенки, тёплое шерстяное бельё, сапоги, проолифенку".
Когда экспедиция пришла к берегам Исландии, иностранные суда уже снимались с промысла. Наши рыбаки опоздали примерно на две недели. Начались шторма. Участники вспоминают, что механизации на судах не было, всё делалось вручную. Разведки не было, научной базы и знаний по миграции сельди, опыта ловли — тоже. Большая часть времени уходила на поиск косяка селёдки. Когда его находили, окружали лодками, с лодок ставили сети. В среднем это занимало два часа — часто рыба уходила прямо из-под носа.
Один из штормов надолго запомнился рыбакам. Ветераны вспоминают, что налетевший шквал был такой силы, что в рубках вылетели стёкла, отлетели бронзовые листы обшивки. Сразу несколько шхун дали сигнал SOS. "Тунгус" и "Онега" оказать помощь всем не могли. Парусно-моторная шхуна "Смена" тоже дала SOS, но вместо помощи получила радиосообщение: "Держитесь, ребята". "Смена" пыталась стать на якоря, но быстро их потеряла. Капитан по старой флотской традиции дал команду прощаться, по судовому радио объявили: "Всем надеть чистое бельё"...
К счастью, на "Смене" был опытный рыбак, бригадир Лука Швиденко. Он предложил... поставить парус. В шквал ставить парус опасно — высока вероятность, что судно перевернётся. Но разбиться о скалы или перевернуться — какая разница. Парус поставили. Судно ушло от скал, когда до них оставалось 50 метров. Но рыбаки рано радовались. Шквал порвал парус, сломал мачту. Шхуну унесло в открытый океан. Четыре дня её мотало по волнам. Потом шторм утих. "Смену", которую уже не чаяли увидеть, радостно встретили суда флотилии.
Интересно, что капитаном одной из шхун была женщина — Людмила Иванова (трудно подобрать более русское имя и фамилию).
Она родилась в станице Кужорской Краснодарского края, и с детства мечтала стать моряком. Слабый пол на флот не брали. И лишь с личного разрешения наркома морского транспорта поступила в Ростовскую мореходку на специальность «судовождение». С первых дней войны она стала матросом на танкере. Была сигнальщиком и наводчиком 45-миллиметровой пушки, рулевым и сестрой милосердия. Участвовала в обороне Одессы, Севастополя, Феодосии, Новороссийска. Первый ее муж, летчик Виктор Бобков, в 1944-м погиб. Так 20-летняя вдова осталась одна с маленьким сыном. После войны уцелевших курсантов мореходок собрали в Одессу доучиваться. 19 апреля 1947-го состоялся первый послевоенный выпуск, в котором на две сотни была всего одна девушка – Людмила Бобкова. Вторым ее мужем стал Виктор Калинович. К тому времени оба были капитанами дальнего плавания. Они вместе отправились на восстановление порта в бывшем Кёнигсберге. Бобкову назначили инженером по эксплуатации флота в порту. При этом она, как и муж, перегоняла по репарации корабли из Германии в Калининград. Также супруги-капитаны преподавали и вели практику на парусно-моторной шхуне «Тропик», готовили курсантов-судоводителей. В сельдяной экспедиции 1948 года каждый из них командовал судном. Когда Бобкову назначили капитаном, многие выступили против, зная, что она жестко пресекала пьянки и разгильдяйство. В ответ: «Кому не нравится, пишите заявление на списание, наберу других».
За три месяца той экспедиции удалось добыть 911 тонн сельди "плохой упитанности", как написали в отчёте. Весьма скромный, но очень обнадёживающий результат. Ведь главным итогом было все же то, что первая сельдяная наконец прорубила окно в Атлантику. Уже в следующем году состоялась вторая экспедиция. В том же 1949-м было создано Управление экспедиционного лова – легендарный УЭЛ. И янтарный край все чаще стали называть рыбацким.
В первую сельдевую экспедицию 1948-го вышли всего пять шхун. В 1949 году в сельдяную экспедицию ушли уже 15 судов. И можно сказать, что с этих походов Калининград и начался как рыбный город. Калининградские рыбаки были одними из лучших в стране. Благодаря им был построен город. И если вспомнить первые стадионы, клубы, концертные залы, их посвящали именно рыбакам. Но цена той рыбы была велика. В первые десятилетия затонули 39 калининградских судов, 183 рыбака не вернулись к своим семьям.
Приобретенный за время первой экспедиции опыт позволил расширить промысел. Приказом по Балтгосрыбтресту от 8 октября 1949 г. № 211 создается Управление экспедиционного лова (УЭЛ) с флотилией из 14 сейнеров, 14 средних рыболовных траулеров (СРТ) и плавбазой "Тунгус". Четырехмесячные экспедиции тщательно готовились: комплектовались экипажи, производился ремонт и подготовка относительно небольших судов к длительной работе в открытом море, готовилось промысловое снаряжение, заготавливалось продовольствие. Холодильников на малых судах в то время еще не было, и мясо полутушами подвешивали на вантах, так оно сохранялось довольно длительное время. Из 10-15 промысловых судов формировался отряд, флагманом которого назначался один из опытных капитанов. Весь отряд уходил в экспедицию одновременно. "Тунгус" как флагманская плавбаза приходила в район Исландии или выбирала место якорной стоянки в районе Фарерских островов. Первым начальником УЭЛ стал А. Попов.
Рыбная промышленность
Рыбная промышленность долгое время являлась именно той отраслью, на которой специализировалось народное хозяйство региона. Ее приоритетное развитие было обусловлено близостью области к основным промысловым районам Атлантики, наличием незамерзающего морского рыбного порта, а также хороших транспортных связей с потребителями рыбной продукции – крупными промышленными городами страны.
В 1948-1950 гг. Совет министров СССР, Министерство рыбной промышленности СССР издали ряд постановлений, согласно которым Балтгосрыбтресту дополнительно выделялись строительные материалы, оборудование, средства на приобретение судов.
Рыболовный и поисковый флот значительно пополнился за счет покупки в Финляндии, Германии и Швеции больших морозильных рыболовных траулеров (БМРТ) и рыболовных траулеров (РТ).
В июне 1950 г. трест провел дополнительный набор рабочей силы из Горьковской, Саратовской областей, Краснодарского края, Украины и Белоруссии.
И всё же освоение морского рыболовства проходило непросто: рыбодобывающие организации – УТФ, УЭЛ располагали немногим более ста судов, отсутствовали научно обоснованные данные о районах промысла, местах скопления и миграционных путях рыбы. Светловская судоремонтная база, Калининградская судоверфь в начале своей деятельности не обеспечивали надежный и качественный ремонт судов, т.к. сами нуждались в восстановлении. Рыбоперерабатывающая база треста развивалась медленно и только в одном направлении: предприятия выпускали лишь соленую рыбопродукцию. Низкие темпы организации береговых предприятий, неудовлетворительное использование рыболовного флота, отсутствие информации о промысловых районах Балтийского моря, дефицит специалистов – судоводителей, судостроителей, технологов обработки рыбы – все это сдерживало развитие рыбной промышленности на юге Балтики.
Такое положение в отрасли сохранялось до середины 1950-х гг. годов.
В 1955 году в организации сельдяного промысла произошли коренные изменения – экспедиционная работа приобрела строго плановый характер, промысловые суда теперь находились на промысле не по техническому состоянию, как раньше, а по рейсовому заданию, выдаваемому в порту в соответствии с приказом Министра рыбной промышленности и соответствующими инструкциями.
Улучшилось техническое оснащение судов: почти все СРТ экспедиции в Северную Атлантику были в 1955 году оснащены эхолотами, чего не было раньше. 1957 год характеризуется окончательным переходом на круглогодичный лов сельди.
29 июня 1957 года из Калининграда в тропические воды Атлантики отправилась первая рыболовная экспедиция на большом морском рыболовном траулере «Казань» под руководством капитана дальнего плавания Авенира Сухондяевского. У берегов Северо-Западной Африки (побережье Сенегала и Ганы) впервые были обнаружены плотные промысловые скопления сардинеллы и скумбрии. Эта экспедиция открыла путь в Юго-Восточную Атлантику калининградским рыболовным судам. Вскоре здесь начался интенсивный отечественный траловый промысел этих рыб новыми отечественными судами типа БМРТ. Одними из первых рыбаки БМРТ «Казань» применили скоростное траление, используя для этого трал облегчённой конструкции, внедрили поточно-циклический метод заморозки рыбы, усовершенствовали процесс выборки трала с рыбой.
Задача разведки новых районов и объектов промысла в целях расширения сырьевой базы была поставлена перед созданной при БалтНИРО в январе 1958 года Атлантической научно-промысловой перспективной разведки (АНИППР)
В июле 1958 года организуется Совет Северо-Атлантических сельдяных экспедиций, созданный для координации работы на промысле сельдяных флотилий и научно-промысловых перспективных разведок Калининградского, Карельского, Латвийского, Ленинградского, Литовского, Мурманского и Эстонского совнархозов.
В 1959 году промысел сельди заметно сокращается, начинается выявление возможностей промысла других видов рыб: сардины, тунца, морского окуня и др.
С марта по июнь организуется лов сельди мелкоячейными сетями в Северном море, в мае-августе – траловый лов сельди в Северном море.
Совещание работников рыбной промышленности совнархозов Северо-Запада в январе 1960 года приняло решение об организации экспедиции по изучению возможностей промысла сельдевых у берегов Северной Америки. Экспедиция обнаружила промысловые концентрации сельди на банке Банкеро и на банке Джорджес. 20 сентября 1961 г. вышло постановление Совета Министров СССР «Об ускорении освоения Калининградским совнархозом новых рыбопромышленных районов Атлантического океана».
В апреле 1961 года была организована экспедиция в Северо-Западную Атлантику на промысел сельди, положившая начало промысловому освоению нового района.
В целях сохранения и пополнения запасов сельди в водах Мирового океана принято решение в дальнейшем не проводить специальные сельдяные экспедиции.
К 1962 г. Балтрыбтрест справился с главной своей задачей, поставленной Советским правительством в 1945 г. — созданием на южном побережье Балтийского моря рыбной промышленности, ставшей одной из ведущих отраслей народного хозяйства Калининградской области. За это время создана широкая сеть рыбодобывающих, рыбообрабатывающих и рыбообслуживающих предприятий и организаций.
1 октября 1962 г. трест реорганизован в Калининградское производственное управление рыбной промышленности. На момент реорганизации под руководством треста находилось 19 предприятий отрасли с численностью работающих 28145 человек и рыболовный флот в количестве 550 единиц, включавший в себя также китобойную и тунцеловную флотилии.
Трест по праву мог гордиться успешно проведенными научно-исследовательскими экспедициями (сельдяными, тунцовыми, китобойными), позволившими организовать промысел рыбы в морях Северного Ледовитого, Тихого, Атлантического океанов, внедрением в рыболовную практику кошелькового, тралового, ярусного, донного способа добычи рыбы, налаженным производством рыбной продукции.
Начало книги:
Предыдущая книга автора: