«В Российской Федерации признается идеологическое многообразие».
«Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».
Статья 13 Конституции РФ, пункты 1 и 2.
Что должно означать такое положение дел, деидеологизированное общество? Оно должно означать, что мы все, несмотря на наши классовые, половые, национальные, этнические, расовые и т. д. различия находимся в одинаковом положении – никого не будут дискредитировать и унижать за приверженность тем или иным взглядам, а государство играет роль этакого беспристрастного института, воздающего каждому по справедливости.
Пожалуй, одна из причин, по которой в 1990-е попытались отказаться от идеологии в нашей стране, это очевидная идеологизированность СССР. Ход мысли, вероятно, был следующим: СССР много внимания уделял идеологии, при этом все помнят 1937-ой год, периоды голода, которые обзываются голодомором и пр., из чего делается вывод о том, что идеология всегда тоталитарна и всегда ведёт к унижению и оскорблению человека. Та же операция проделывается и с Третьим Рейхом, где идеология также играла важную роль. То, что идеология нацистов и идеология Советского Союза есть две фундаментально разные идеологии – никого это не волновало, так как цель реформаторов была не в установлении истины и развитии человека с учётом ошибок прошлого, а в создании капиталов для себя и близкого круга.
Процессы «деидеологизации», конечно, шли не только у нас в стране. Как отмечает А. Каллиникос в «Антикапиталистическом манифесте»: «Во всяком случае, постмодернизм и его отпрыски (например, постколониальная теория), завоевавшие прочные позиции в либеральных англоязычных университетах, задолго до этого провозгласили крах великих нарративов и приход фрагментированного, пестрого мира, в котором сама мысль о том, чтобы поставить под сомнение либеральный капитализм, грозит возрождением тоталитаризма, ответственного за Освенцим и архипелаг Гулаг».
На самом же деле декларация отсутствия государственной идеологии означала не действительное отсутствие идеологии в стране, а доминирование, победу идеологии неолиберального капитализма. Как отмечает тот же А. Каллиникос: «Казалось, что конец идеологии, несколько преждевременно объявленный Дэниелом Беллом в начале 1960-х, наступил окончательно и бесповоротно. Или, скорее, одна идеология окончательно вытеснила все остальные». И это действительно так — на какое-то время (довольно короткое) человечество осталось один на один с капитализмом как единственным возможным вариантом развития общества, с высшей стадией этого развития. Где-то ещё оставались социалистические режимы, но они уже не могли оказывать достаточного влияния на мировую политику и практику ведения жизни — да и вообще, вероятно, должны были скоро рухнуть и отказаться от любых попыток построения коммунизма.
Итак, декларативное отрицание существования государственной идеологии, определённого взгляда на государство и человека, на будущее, к которому стремится это государство и люди, его образующие, на самом деле скрывает реальное положение вещей. Такая политика создаёт диссонанс в общественном сознании, который подкрепляется реальными эклектичными действиями власти.
Так, например, согласно той же Конституции Россия является социальным государством, однако мы видим, что реальная политика является неолиберальной – ширится приватизация, происходит постоянная «оптимизация» систем здравоохранения и образования, которые с каждым годом становятся лишь хуже, а на платных врачей у большинства населения денег нет. Гражданам предлагают «потерпеть» и «войти в положение», понять тех, кто преследует лишь свои узкие интересы, практически не считаясь с народными. Как это должно укладываться в голове людей, которым внушают, что всё не то, чем кажется? Что приватизация — это хорошо. Что возможность как можно более просто увольнять рабочих — это благо. Что правда — ложь, а война — мир. Не создаёт ли это ситуации для развития проблем с психологией общества?
В нашу эклектичную идеологию, помимо реального неолиберального курса власти, входят также различные попытки объединять общество на различных основаниях: патриотизме (используя выхолощенное содержание победы советского народа в ВОВ и общей национальной гордости), различных духовных скрепах вроде патриархальной семьи, пропаганды традиционных ценностей и власти РПЦ в духовной жизни общества. Эти попытки, однако, не будучи адекватными современности, а также зачастую лишёнными реальной силы, содержания, не могут объединить расколотое общество и преодолеть растущую атомизацию.
Попытки сплотить общество вокруг национального лидера и другие вышеописанные меры, которые явно попахивают солидаризмом и фашизацией, не способны создать единого цельного общество. Ведь фасции, от которых происходит сам термин фашизм – это пучки, которые насильно стянуты друг с другом. Другими словами, подобная система может существовать только в состоянии постоянной готовности, перманентно наращивая военную мощь и экспансию. Люди здесь – шестерёнки, которые живут и трудятся в едином порыве только ради величия государства. Убери «внешнего врага», укажи на противоречия внутри самого общества, снизь градус военщины и «пучки» распадутся, так как ничего кроме каких-то искусственных осколков, эклектики их и не связывало.
Итак, хотя формально мы не имеем определённой идеологии, фактически идеология нашей страны представляет собой нечто неуловимое, но основанное на принципах неолиберального капитализма. Отсутствие внятной цели, к которой идёт страна, объясняется, вероятно, тем, что мы в целом находимся в точке конца истории в том смысле, что капитализм является высшей точкой развития человеческого общества и за ним ничего нет. Возможны изменения в структуре самого капитализма, например, построение его по скандинавскому сценарию, но глобальных изменений не предвидится – зачем же в таком случае нам ещё какая-то цель, тем более на государственном уровне?
Без идеологии — в том или ином виде — общество, тем не менее, не может. По крайней мере на нынешнем этапе развития. Ведь что даёт идеология в наиболее широком плане? Она позволяет определённым образом взглянуть на мир, на государство и человека, определить те цели, которые преследуют общество и индивид, основываясь на понимании общества и человека. Цель же, в свою очередь, придёт смысл человеческой деятельности, показывает перспективы развития человека и улучшения качества его жизни, её перспективы и границы (временные, конкретно-исторические).
Положение же, в которое пытаются загнать людей видимостью неидеологизированного мира, является издевательством над человеком и человечеством, что ведёт к растерянности и дезориентации. Люди прибегают к различным сектам и пр., которые могут дать им смысл жизни, объяснить, что такое хорошо и что такое плохо, но вся беда в том, что это будут иллюзорные объяснения. Иллюзии же, в свою очередь, ни к чему хорошему обычно не ведут.
Цель левых сегодня — создать современный вариант посткапиталистической идеологии, который основывался бы на материалистическом понимании общества и истории, ставил перед человеком ясные и достижимые цели, был достаточно гибок и при этом имел твёрдое ядро.
Необходимо создать вариант идеологии, который органичен и не вступает в противоречия с человеком и самой его сущностью. Речь идёт о создании программы позитивных созидательных действий, так как человек в первую очередь есть деятельное существо. В этом состоит принципиальное отличие от большинства идеологий, которые зачастую носят деструктивный характер: уничтожение или разрушение по этническим, религиозным и другим признакам.
Вот, какова наша задача сегодня.