Однажды они смотрели, как Млечный путь разрезал небо на две части. Термос с дачной мелиссой и шалфеем, равно как и окурки от табака, скрученного в календарные листочки, лежали у изголовья, рядом со старым покрывалом. Конец сентября. Их телам, привыкшим греться под летним солнцем было так холодно, что они прятали подбородки в воротники своих курток, а трясущиеся руки пытались просунуть в узкие рукава. «Слишком красиво, чтобы уходить» — они так подумали и, несмотря на холод, опять легли на покрывало под рассеченной Млечным путем полусферой.
Капли с неба летели на крыши домов, плясали на площадях, отскакивали от проспектов, меняя цвет асфальта, гравия, мощеной булыжниками мостовой. Они смотрели на шумный город, в котором во время бессонных ночей шелест проезжающих по мокрому асфальту автомобилей заменял шелест листьев, и они подходили к окну, чтобы открыть форточку на ночь и зажечь последнюю сигарету перед сном. Затем они чистили зубы и возвращались в комнату, где сигаретный дым смешивался с ночной прохладой. Они оставляли окно открытым и залезали с головой под одеяло, чувствуя вкус зубной пасты во рту.
Они часто вспоминали первое свидание. Как много времени прошло… Он не поверил своему счастью, когда услышал в ответ: «Сегодня вечером». Сначала прийти домой, привести себя в порядок. Галстук? Слишком официально. Рубашка? Пожалуй. Только бы не испачкать ботинки по дороге. Он подпрыгнул чтобы достать до ветки с цветущей черемухой. Было слишком тесно, хотелось стать еще выше, намного выше. Она в тот день клубочком свернулась в кресле и до вечера читала Платона.
Можно было не разговаривать — и так всё ясно. Когда они ходили по зоологическому музею, то думали о симметрии. На лице каждого животного можно было провести ось, разделяющую лицо на две симметричные части. Как правило, это касалось и тел этих животных. Они посмотрели на фигуры людей, рыскающих в полутьме среди экспонатов, и поняли, что люди не сильно отличаются от того, на что они смотрят.
Они развлекались по вечерам раскладыванием пасьянса. Казалось, что вся гармония вселенной и все возможные комбинации, связывающие друг с другом образующие наш мир разрозненные элементы, заключены в этой колоде карт. Дамы и валеты летели на стол с зелёным сукном, а когда пасьянс складывался, они размешивали карты по всему столу на манер крупье, делающего шафл перед раздачей.
Они любили находить зеркала на улице. Это так странно, когда зеркало отражает не шкафы или двери, обои или посуду, а отражает целые улицы и дворы, в редких случаях — даже поля. Чаще всего зеркала встречались возле сельских свалок, или стояли вместе с другими вещами у подъезда во время переезда соседской семьи в другую квартиру. У них была традиция непременно посмотреться в такое зеркало.
Когда пасьянс надоедал, они строили карточные домики. Этажность всей конструкции предопределена количеством секций первого этажа. Дополнительные карты между этажами повышают уровень сейсмоустойчивости всего здания. Им нравилось чувствовать себя архитекторами. Главный архитектор, думали они, — тоже игрок. Затем они разрушали домики, кидая в них спички издалека. Одна спичка могла уничтожить всю долгую и кропотливую работу.
И почти все, что мы считаем красивым обладает симметрией. Они вообразили инопланетян, которые развивались по другим законам и имели другие представления о красоте. Какими же уродливыми должны были бы показаться им мы, люди?! Они вслух рассмеялись от этой мысли посреди загробной тишины зоологического музея.
После свидания, она так волновалась, что не могла уснуть. Все ли я правильно сделала? Не показалась ли слишком навязчивой? Прошло уже столько лет, а она до сих пор помнила, как дрожали ее предплечья, когда она случайно обнаружила мужские руки на кружевных манжетах своего платья. Он в тот вечер не сразу пошел домой, а длинным путем вернулся через поле, на котором островками еще лежал снег.
Утром они неохотно вылезали из под одеяла, поскорее закрывали окно, чтобы согреться, делали зарядку в комнате, завтракали за тем же столом, за которым вчера собирали и разбрасывали карты, а затем выходили на шумную городскую улицу и смотрели на небо, пытаясь разобраться в классификации облаков. Сегодня перисто-слоистые…
Однажды была тихая безоблачная ночь. «Почему бы — подумали они, — в день равноденствия не выйти из душной комнаты и не посмотреть на звёздное небо?». Может быть, в этот день им откроется что-то, чего они раньше не замечали? Они брали с собой термос с чаем, добавляли в него мелиссу и шалфей, заворачивали табак в апрельские календарные листочки, раскладывали старое покрывало на изжухлой траве и ложились укутанные в свои куртки. Млечный Путь разрезал небо на две части. Они хотели сказать друг другу, как счастливы просто лежать и смотреть вверх, просто сказать о том, как… Но ведь они никогда не были знакомы, разве что могли случайно встретить друг друга в толпе или обменяться взглядами через отражения в стеклах вагона метро.