Роман собирал вещи, впереди была встреча с любимым дедом. Отец матери жил в деревне, после смерти жены он коротал вечера в одиночестве. Мать Романа как-то посоветовала ему, чтобы тот сошёлся с одной из деревенских старушек, но дед отмахнулся. Роман не был у деда почти год, они лишь созванивались, рассказывая друг другу о своих делах. Старик хвалился рыбалкой, а Роман успехами на работе. Для завтрашней поездки была веская причина - старику исполнялось восемьдесят лет. Пропустить такое событие и не поздравить деда лично Роман не мог. Его родители работали преподавателями в институте, наступила пора зачётов, им было не вырваться. Свернув аккуратно кофту, Роман хотел было уже закрыть сумку, но в комнату вошла мама.
- Возьми, - она протянула большой тонкий конверт.
- Что это? – спросил Роман, хотя сам уже догадался.
- Подарок для деда. Пластинка с песнями Шульженко, сам знаешь, как он любит её слушать.
Роман положил пластинку поверх вещей, дед будет рад.
Иван Иванович задёрнул на окнах шторы, уже почти стемнело. Перевернув грампластинку на проигрывателе, подарок дочери на семидесятилетие, он устало опустился на старенький диван. Как быстро бежит время! Кажется, совсем недавно в доме звучал звонкий голосок дочери, ворчание жены, топот ножек внука, и вот, он совсем один. Дочь предлагала ему сойтись с местной старушкой, даже кандидатуру подобрала, но Иван Иванович был непреклонен. Нет, соседка Таисия Петровна была хорошей женщиной, троих детей одна на ноги поставила, но присутствие в доме чужого человека было для него неприемлемо. Старик потёр грудь с левой стороны, второй день шалило сердце, таблетки, привезённые как-то дочерью, помогали слабо. Медик в их округе был один, фельдшер в соседнем селе. Беспокоить его по такому пустяку, Иван Иванович не решился. «Вдруг он серьёзными больными занят, а тут я! Само пройдёт. А если время моё пришло, тогда никакая медицина не поможет» - думал он. Подумав о том, что через два дня у него будет день рождения, старик выключил проигрыватель и лёг спать.
Роман закрыл глаза. Вспомнилось детство. Учась с утра до вечера в своих университетах, его родители не могли в полной мере заниматься воспитанием ребёнка, это взял на себя дед. Он был против детского сада, практически круглый год Роман находился в деревне. Когда пришла пора идти в школу, на общение со стариком оставались только каникулы. Бабушку Роман помнил плохо, она умерла, когда тот был ещё совсем маленький, дед стал для него настоящим другом. Он учил всему, что знал сам: как смастерить снасть для рыбалки, как обрезать малину, на какую глубину сажать картофель. Пригодится ли это мальчику в жизни, его волновало мало, он был уверен, что Ромка обязательно должен это знать. После насыщенного дня, Ромка учился грамоте. В школу он пришёл уже умея сносно читать и писать.
Проснувшись рано утром, Иван Иванович, включил электрический самовар и прислушался к сердцу. «Ну вот, всё прошло». Раздался чуть слышный стук в окошко. «Сама не спит и другим не даёт!» - подумал Иван Иванович, открывая штору. Возле окна стояла соседка Таисия Петровна.
- Старый, ты живой? – спросила она.
- На себя посмотри! – проворчал вместо ответа Иван Иванович.
Убедившись, что с соседом всё в порядке, соседка ушла в сторону своего дома. Уже несколько лет она так делает, переживает за старика. Свежезаваренный чай бодрил, Иван Иванович мысленно составил план работ. Снова вспомнил про свой день рождения. «Внук должен приехать, такой день не пропустит. И ведь не позвонит, не предупредит о приезде! Любит сюрпризы делать». Встав из-за стола, старик надел куртку. Нужно дров натаскать, воды принести.
Разгоняя сон, трезвонил будильник. Роман протянул руку, чтобы его выключить. Снилось Роману, что они с дедом идут с рыбалки. Старик несёт удочки, а маленький Рома, шлёпая босыми ногами по сырой от росы траве, улов. За окном было ещё темно, поезд отправлялся в четыре утра. Войдя на кухню, Роман увидел маму. При свете тусклой лампочки она готовила завтрак. С тех пор как Роман повзрослел и мог ездить в деревню один, это стало для неё привычным делом.
- Всё взял? - спросила мама.
- Всё.
- Подарок не забыл?
- Нет. Пора мне, мам, - Роман подошёл к двери.
- Звонил деду?
- Не звонил. Я всегда так делаю.
- Знаю. Я сама завтра позвоню. Хорошей дороги.
К вечеру опять заныло сердце. Выпив чуть ли не горсть таблеток, Иван Иванович подошёл к шкафу. Открыв правую дверцу, он достал плечики, на которых висели пиджак и брюки. Повесив вешалку на ручку дверцы, Иван Иванович смахнул с костюма пыль. «Да уж, давно не надевал». Вслед за костюмом из шкафа показались новые яловые сапоги. С самой войны он не признавал никакую обувь кроме сапог. Пыли на сапогах было больше чем на пиджаке, тут без щётки не обойтись. Целый час ушёл на то, чтобы начистить сапоги до блеска. Работы-то было всего ничего, но старик часто отдыхал, сердце разболелось ещё больше. Из того же шкафа он достал жестяную коробочку. Среди юбилейных медалей виднелись боевые.
Октябрь 1941 года. Рота, в которой служил Иван Иванович, окопалась возле почти разрушенного села. Посыльный передал ему приказ прибыть к командиру.
- Немецкие танки во фланг нам зайти хотят. Приказываю остановить вражескую технику. Вот! Больше ничего нет, - командир указал на противотанковую гранату и бутылку с зажигательной смесью, - Гаврилов с тобой пойдёт, прикроет… если что.
Дорога, по которой ехали немцы, проходила мимо невысокого холма. Как будто нож великана срезал возвышенность с одного края, она нависала над дорогой. Показался враг, это были два танка и едущий последним открытый бронетранспортёр с пехотой. Дождавшись, когда первый танк окажется прямо под ним, Иван Иванович метнул гранату. Взорвавшись, она разрушила гусеницу и один из катков, грозная машина замерла на месте. Водитель второго танка не сразу оценил ситуацию, продолжая движение. Брошенная Иван Ивановичем бутылка разбилась о корму танка, вспыхнул огонь. Из бронетранспортёра раздались выстрелы, на них отвечал Гаврилов. Описывая дугу, в сторону красноармейцев, летела немецкая граната. Перехватив колотушку рукой в воздухе, Иван Иванович вернул её владельцу. После взрыва гранаты в бронетранспортёре лишь двое немецких солдат смогли из него выбраться, тут уже постарался Гаврилов, уничтожив выживших.
Устроившись на полке вагона, Роман попытался уснуть. Очень хотелось досмотреть прерванный будильником сон. Там ведь осталось самое интересное. Встречая по дороге деревенских, дед хвалил мальчика, заявляя на полном серьёзе, что весь улов это дело рук Ромки, а ему сегодня не везло. Уснуть не получалось. Неизвестно откуда взявшаяся тревога охватила Романа, такого с ним никогда не было. Слушая размеренный стук колёс поезда, он торопил машиниста, нехорошее предчувствие сжимало его грудь.
Иван Иванович посмотрел на аккуратно прикреплённые на пиджак награды. Каждая медаль или орден были на своём месте. На глаза попалась старая ученическая тетрадь. «Это Ромка ещё малой занимался, и как только сохранилась?» - удивился Иван Иванович. Открыв её, он водил пальцем по неровным строчкам, с трудом разбирая текст. Внезапно в его голову пришла мысль. Найдя чистый лист, он вырвал его из тетради. Взяв в руки карандаш, старик задумался. Как много ему хотелось бы сказать внуку, целой тетради не хватит.
Август 1943 года. Подразделение Иван Ивановича наступало. Наступало так быстро, что тыл за ними не успевал. Заканчивались боеприпасы, сухие пайки давно съедены. Недалеко от железнодорожной станции бойцам удалось выбить противника с его позиции. Поступил приказ занять оборону. Вероятно подумав, что красноармейцы выдохлись, враг стал контратаковать. Волна за волной накатывался он на свои бывшие траншеи, но красноармейцы держались, отбивая все атаки. К вечеру ситуация стала совсем плохой, патронов осталось по два-три на бойца. Прошедший по траншее командир предупредил о рукопашной схватке. Красноармейцы вооружались, кто, чем мог. Иван Иванович приготовил сапёрную лопатку, она уже давно была заточена как бритва, ждала своего часа. Подпустив немецких солдат совсем близко, все кто мог, поднялись в атаку. Расстреливая на ходу последние патроны, они бежали на врага. Бежали молча, не было даже мата, не то, что криков «За Родину», «За Сталина». Иван Иванович никогда так быстро не бегал. Каждый понимал, что всего один метр, оставшийся до врага, решает жить ему или умереть. Немецкая пехота остановилась, один из солдат повернулся к быстро приближающимся красноармейцам спиной. Его поведение было как сигнал к отступлению. Враг дрогнул! Иван Иванович бежал за высоким бойцом, догнав немецкого солдата, он хотел с наскока свалить его на землю, но тот оказался проворнее. Согнувшись, он сбросил бойца со спины, но выпрямиться не успел. Лопатка Ивана Ивановича вошла в его шею. Всё человеческое куда-то пропало, остался только звериный инстинкт. Хочешь жить – убей! Все вокруг рубили, душили, били врага. Над полем раздавался нечеловеческий рык. Бой прекратился, когда немецкие пулемётчики поняли, что от их товарищей никого не осталось. Они открыли по красноармейцам беглый огонь, патронов не жалели. Отходя, красноармейцы подбирали вражеское оружие, готовясь к новым атакам противника, но в этот день их больше не было.
Роман выпрыгнул из тамбура вагона на перрон, чем напугал проводника. До первого автобуса, который проезжал мимо деревни ещё три часа. Три часа – это целая вечность! Неожиданно он увидел знакомую машину и стоящего рядом с ней мужчину, он был из деревни. Подбежав к нему, Роман спросил:
- Как дед?
- Вчера у колодца видел, а сегодня не знаю, я рано уехал.
- Поехали. Быстрее!
Водитель гнал машину, но Роману казалось, что они едва плетутся. Старенький запорожец натужно гудел мотором, он отдавал последние силы. Ещё издалека Роман увидел стоящих возле дома деда людей. «Хоть бы они пришли, чтобы его поздравить!». Подъехав ближе, он не увидел радости на лицах. К нему подошла Таисия Петровна:
- Это тебе, - она протянула сложенный вдвое листок бумаги.
- Где дед?
- В доме. Фельдшер приезжал, заключение написал, - соседка протянула второй листок, - я вчера утром заходила, всё с ним было хорошо. Хамил, как всегда. А сегодня не ответил. Я людей собрала, в дом вошли, а он уже не дышит.
Роман развернул тетрадный листок в клеточку: «Здравствуй, Ромка. Видно пришло моё время, не ходить нам больше на рыбалку…». Глаза заволокла белая пелена, буквы запрыгали. Роман вошёл в дом деда. Тот лежал на диване одетый в свой единственный костюм. Награды отражали утренний солнечный свет, несколько «зайчиков» замерли на потолке. Дрожащей рукой Роман набрал свой домашний номер телефона.
21
