Иногда диву даёшься, какие образованные и знающие люди служили в уездной полиции. 12 июля 1889 года дорогобужский уездный исправник доложил губернатору, что на 16 версте почтовой дороги из Дорогобужа в Ельню, по правую сторону возле кладбищенской часовни, крестьянин Озерищенской волости деревни Пензева Алексей Осипов при копании могилы для умершего обнаружил глиняный горшок с отбитым горлом, наполненные серебряными монетами древнего чекана. Монеты разного размера и формы, потянули на 1 унцию 6 драхм аптекарского веса. В рапорте исправника-нумизмата указывается, что он определили некоторые монеты как принадлежащие ко времени княжения князя Игоря, частью к царствованию Михаила Фёдоровича Романова. В канцелярии губернатора поступили, как положено по постановлениям, весь клад отправили в Археологическую комиссию, снабдив описанием места и времени находки. В столице с мнением дорогобужского исправника не согласились, не найдя среди ста тринадцати серебряных копеек никаких особо древних и ценных. Смоленскому губернатору учёные мужи предложили передать сей клад на хранение в смоленский историко-археологический музей, а в дорогобужское казначейство выслали ассигновку на 3 рубля, для поощрения крестьянина Алексея Осипова. (ГАСО, фонд 1, опись 5, дело 106, листы 1-5)
Да и не только полицейские в нумизматике соображали. Вот вы, дорогой читатель, смогли бы очистить от ржавчины медные монеты? Нет, не заходя в специальный магазин за нужной химией, а дома, на коленке. Сумлеваюсь я, как сказали бы смоленские крестьяне. А вот Кирей Семёнов из сельца Узкое Радичской волости Рославльского уезда смог. Мужичок сей 24 января 1890 года копал яму для нужника в имении титулярного советника Фрола Ильича Постовского. И выкопал истлевший глиняный горшок с совершенно заржавленными монетами. Насчитав их в общей сложности 64 штуки, крестьянин загорелся желанием узнать-таки их номинал и принадлежность ко времени. Забросив ставшую ему мало интересной яму, мужичок поспешил домой, опустил монеты в щёлок и засунул в топящуюся печь. Ржавчина с монет отошла и в руках Семёнова оказались екатерининские пятаки.
В деревне слухи распространяются очень быстро, да ещё и обрастают совершенно немыслимыми подробностями. К тому времени, как в Узкое явился за кладом уездный исправник, по окрестным деревням ходила байка, что Кирей-то вырыл на подворье Постовского под пуд золота да серебра. И помещик Фрол Ильич заявил уездному исправнику свои права на найденный клад. Думается мне господа ох…, удивились сильно, когда крестьянин передал им сорок семь медных монет. Больших, красивых, но медных. Остальные 17, как объяснил Кирей он раздал, ага так мы и поверили, друзьям и прочим знакомым. Исправник отправил монеты в Смоленск, а чиновники канцелярии губернатора запросили столицу, стоит ли заморачиваться с высылкой в археологическую комиссию екатерининских пятаков. На что в начале марта получили ожидаемый ответ, нет, мол, спасибо, такого добра у нас тут много.
А вот 22 серебрушки, найденных у селения Пенеснарь Владимирской волости Смоленского уезда крестьянином деревни Хохлово Касплянской волости Поречского уезда Прохором Селивёрстовым в столицу таки поехали. Как и 173 серебряных копейки, выпаханные у деревни Антоновки Столбовской волости Гжатского уезда крестьянином Александром Ивановым. По описанию уездного исправника с одной стороны на монетках Георгий Победоносец, а на другой надпись «царь и князь великий Иван всея Руси». И если Прохору Селивёрстову археологическая комиссия монеты вернула, как не имеющие археологической ценности (в Хохлово за получение монет дали подписку полиции родители Прохора Селивёрст Марков и Степанида Андреевна), то в Гжатское полицейское управление пришли шесть рублей серебром для выдачи Александру Иванову.
В год этот тысяча восемьсот девяностый большой «урожай» серебра собран был на полях Духовщинского уезда. В июне на поле возле деревни Шейнино Присельской волости крестьянский мальчик Киприан Леонов во время пахоты нашёл глиняный кувшин с тремястами двадцатью восемью серебряными монетами времён Бориса Годунова и царя Фёдора Иоанновича. Старики говорили, что саженях в ста от того поля на берегу реки Хмости была когда-то старая усадьба. В октябре Духовщинскому исправнику пришли из столицы 17 рублей серебром для «выдачи по принадлежности». И в том же октябре в деревне Старозавопье Суетовской волости, копая картофель на своём огороде, 25 серебряных старых монет разного размера нашла крестьянка Аксинья Ильина. О каковой находке было доложено в губернский город. (ГАСО, фонд 1, опись 5, дело 137, листы 1-22)
В мае-июне 1892 года в Волочковской волости Дорогобужского уезда проводил раскопки штатный член Императорской Археологической комиссии А.А. Спицын. В доме земского начальник 4-го участка Дорогобужского уезда отставного поручика Ивана Петровича Лесли сей учёный муж оставил два ящика с находками. Уехал археолог буквально «в день», не оставив земскому начальнику никаких инструкций, куда находки переправить. Через месяц Лесли, озабоченный судьбой артефактов, попросил смоленского губернатора запросить Археологическую комиссию. И только в августе через дорогобужскую транспортную контору ящики Спицына были отправлены в адрес комиссии наложенным платежом. А адрес совершенно замечательный: Санкт-Петербург, здание Императорского Зимнего Дворца. Ведь состояла Императорская Археологическая комиссия по Министерству Императорского двора.
В августе 1892 года крестьянин деревни Рибшево Почречского уезда Егор Дормидонтов получил из Императорской Археологической комиссии 2 рубля 50 копеек серебром за найденные им на огороде пять монет 18 века: одну рублёвого достоинства, два пятнадцатикопеечные и две десятикопеечные. (ГАСО, фонд 1, опись 5, дело 192, литы 1-8)
В начале ноября 1893 года полицейский урядник 7-го участка Смоленского уезда Чаплин, доложил уездному исправнику Фёдору Никитьевичу Путято о находке им, Чаплиным на земле крестьян деревни Ракитня Катынской волости 75-ти серебряных монет старого чекана. Не по наслышке зная специфику работы полицейских урядников (есть у меня статейка на эту тему), с трудом я верю, что сам полицейский откопал клад, да ещё и не у себя на огороде. Или поймал кого-то «на горячем», или находчики- крестьяне решили, что уряднику будет проще общаться с государственными органами. Как бы там ни было, старинные монеты уехали в столицу к Археологической комиссии, чтобы уже в декабре вернуться обратно в Смоленск. Учёные мужи искренне благодарили губернатора за присылку клада, но разъясняли, что солиды города Риги и ливонские монеты времён королевы Христины не имеют археологической ценности. С отпуском от 11 декабря 1893 года клад передан смоленскому уездному исправнику для передачи находчику. (ГАСО, фон 1, опись 6, дело 231, листы 1-5).
Год 1894-й в плане отыскания кладов начался в Смоленской губернии не плохо. 21 апреля крестьянин деревни Михайловка Катынской волости Пимен Михайлов выкопал у себя на огороде триста девяносто три старинные серебряные монеты, каковые 5 мая были отправлены в столицу. А вот дальше «земля рожала» медь времён Екатерины Великой, причём пудами. Крестьянка деревни Вешек Михайловской волости передала в Гжатское уездное полицейское управление три пуда с лишком медных пятаков 1785, 1787 и 1785 годов чекана. Исправник уведомил о том смоленского губернатора, и своей властью вернул клад находчице. В том же мае в Духовщинском уезде в деревне Варнавичи Никоновской волости крестьянин Лазарь Иванов выкопал пуд шестнадцать фунтов медной монеты у себя на огороде. Уездный исправник доложил о кладе в Смоленск и передал четыреста шестьдесят шесть монет на хранение в Духовщинское уездное казначейство. В июле месяце сто восемьдесят восемь медных монет нашла на своём участке крестьянка деревни Холмец Полежакинской волости Дорогобужского уезда Аксинья Сергеевна Козлова. Об этом «медном изобилии» было отписано Императорской Археологической комиссии, каковая вежливо от кладов отказалась, но присовокупив, что ежели находчики захотят сдать монеты на Монетный двор, то смогут получить стоимость меди. Вскоре с мест пришли уведомления, что крестьяне пожелали забрать кладовые монеты.
В июне месяце в Смоленск пришли 15 рублей 50 копеек за серебро Пимена Михайлова и уведомление о выдаче открытого листа нашему старому знакомцу учёному секретарю Императорского Российского Исторического музея В.И Сизову для проведения раскопок в Смоленской губернии. О чём канцелярия смоленского губернатора уведомила всех уездных исправников, приказав оказывать всемерную помощь археологу.
В начале июля около деревни Фотина Ивановской волости Сычёвского уезда крестьянином Исаком Михайловым и запасным фельдфебелем Игнатом Матвеевым была выпахана из земли глиняная кубышка с тремястами серебряными монетами древнего чекана. За которые Археологическая комиссия переслала в Сычёвское полицейское управление в августе месяце 10 рублей серебром.
27 сентября крестьянин деревни Куприяново Кикинской волости Юхновского уезда Ефим Григорьев подправлял пришедшую в ветхость избу. На помощь призвал сей рачительный хозяин отставного рядового из деревни Болваново той же волости Ельпифифора Кириллова, каковой, копая яму под столб, разбил лопатой глиняный горшок. Из ямы крестьяне вытащили и передали уездному исправнику 3 фунта 16 золотников серебряной монеты. Дальше всё как положено по закону, плечо-вокзал-родина, извините, конечно же рапорт губернатору-посылка в столицу- и деньги от археологической комиссии. Надо сказать неплохо мужички заработали на ремонте хаты, сорок семь рублей серебряной монетой и 20 кредитными билетами (стоимость переданного на Монетный двор серебра).
А ещё 28 мая смоленскому губернатору из Археологической комиссии прислали циркуляр для публикации в «Губернских ведомостях» и, по возможности, в других печатных изданиях губернии. Императорская Археологическая комиссии сетовала, что множество древних вещей металлических, костяных и стеклянных, найденных при разных обстоятельствах, выбрасываются находчиками, не представляющими их истинной ценности. Таким образом для науки гибнет бесследно масса драгоценных древних памятников старины. Посему Императорская комиссия имела объявить:
Все находки, представленные непосредственно или через уездное и губернское начальство, всегда оплачиваются, причём выше стоимости материала, из которого сделаны найденные предметы;
Даже малоценные по материалу находки старых предметов должны быть сберегаемы и затем представляемы местному начальству, так как они могут оказаться немаловажными в научном отношении.
Вместе с тем Императорская Археологическая комиссия считала нужным напомнить, что раскопка курганов, могильников и городищ на казённых, государственных и общественных землях с целью кладоискательства не допускается и преследуется по закону. Раскопки разрешаются только по особому сношению с Археологической комиссией и только тем лицам, каковые этими раскопками преследуют научные цели и уже опытны в их производстве. (ГАСО, фонд1, опись 6, дело 106, листы 1-27)
В мае 1895 года в Смоленск снова приехал на раскопки В.И Сизов, имеющий на руках открытый лист от Императорской Археологической комиссии на проведение раскопок в Смоленском и Духовщинском уездах. А в июне дорогобужский уездный исправник прислал смоленскому губернатору четыреста тридцать монет 17 века, за каковые их находчик крестьянин деревни Хорошенок Суткинской волости Яков Иванович Русаков уже в октябре того же года получил 13 рублей 80 копеек.
8 июля канцелярия губернатора зарегистрировала рапорт Юхновского уездного исправника о находке одного и пяти восьмых фунта серебряных монет при полевых работах в деревне Коноплёвке Ольховской волости. Однако в деле о кладах 1895 года нет документов о выдаче вознаграждения Наталье Васильевне Чубыкиной, которая эти монеты и нашла. Отказалась Археологическая комиссия и от клада в 450 медных пятикопеечных монет 1759 и 1796 годов чекана, найденных в селе Несонове Рославльского уезда крестьянкой Фионой Филипповой. Ей через полицию было объявлено, что при желании можно получить стоимость меди, передав монеты на Монетный двор. Однако сведений о решении Фионы мы не имеем.
А вот крестьяне деревни Салово Лобковской волости Смоленского уезда, передавшие смоленскому уездному исправнику через лобковского церковного старосту дворянина Иосифа Франскевича 3200 серебряных монет в стеклянной бутылке, найденных у церкви села Лобково 21 декабря при копании могилы, свои 59 рублей 12 копеек получили. Пусть и в июле следующего года. Хотя слова в отписке Археологической комиссии «для выдачи по принадлежности» оставляют вопросы. Мог и священник деньги за клад забрать. (ГАСО, фонд 1, опись 6, дело 164, листы 1- 17)
26 мая 1896 года дорогобужский уездный исправник при рапорте своём отправляет в губернский город 1769 мелких серебряных монет и небольшой глиняный кувшин, найденные крестьянином деревни Каськово Озерищенской волости Анисимом Никитиным у себя на огороде. И уже в конце июля оный Анисим получает у исправника 38 рублей 65 копеек, присланных из столицы. А вот Степану Егорову из деревни Семёново Присельской волости Духовщинского уезда повезло меньше. Приехал он с работников в лес за дровами в конце сентября, да углядел в лесной чаще ель, расщепленную ударом молнии. По народным поверьям под таким деревом обязательно клад должен лежать. Лопаты на телеге не оказалось, и Степан взялся разрывать землю вокруг ёлки топором, вскоре обнаружив среди древесных корней заржавленную, но целую шашку с медной рукоятью. Каковую и представил уездному исправнику в Духовщину. Тот приказал уряднику опросить семёновских стариков, что было раньше на месте того леса. Выяснилось, что в 1812 году по тем местам проходили французы. С этой информацией духовщинский уездный исправник передал шашку через смоленского губернатора в Смоленский историко-краеведческий музей. (ГАСО, фонд 1, опись 6, дело 88, листы 1- 5)
Год от рождества Христова одна тысяча осемьсот девяносто восьмой ничем примечательным в плане кладов в губернии отмечен не был. Снова в Смоленском и Духовщинском уездах копал старые курганы учёный секретарь Сизов, да Яков Глебович Митрохин в селе Слободка Юхновского уезда рыл погреб в своём саду, а вырыл 182 медные монеты времён Екатерины Первой, каковые через губернатора и отправлены были Археологическую комиссию. (ГАСО, фонд 1, опись 6, дело 96, листы 1-4) И тишь сия стояла аж до 1902 года. Разъезжал по губернии с открытым листом на раскопки Владимир Иванович Сизов (в 1902 году копал и в Смоленсколм, и в Духовщинском и в Вяземском уездах), да в Гнёздово проводил раскопки с разрешения Археологической комиссии ревизор Риго-Орловской железной дороги С.И. Сергеев. (ГАСО, фонд 1, опись 6, дело 44, листы 1-4)