Этот человек умирал в детстве, был тяжко болен в зрелом возрасте, большую часть жизни занимался тяжелым физическим трудом... и прожил 103 года (из книги "Духовные светильники Карагандинской земли")
Продолжение
12
И вот в конце 80-х гг. начался новый этап в жизни отца Иоанна. Однажды после литургии он немного задержался в храме. К нему подошла женщина в слезах и стала громко просить: «Батюшка, почитай надо мной канон на исход души и предай меня земле!» Батюшка спросил её, в чем дело. Она стала объяснять, что на неё напала такая тоска, что невозможно терпеть. Такое, конечно, бывает со всяким, но или сила искушения, или длительность его были настолько велики, что она не выдерживала и готова была умереть, лишь бы прекратилось это состояние. Батюшка пошел в алтарь, взял требник и почитал над этой женщиной какие-то молитвы, но, конечно, не канон на исход души. Она успокоилась и ушла. Прошло какое-то время и эта женщина, встретив отца Иоанна, сказала ему, что после прочтения над ней молитв у неё в душе воцарилась радость, которая не оставляет её до сих пор.
Одна женщина из больницы приехала в Михайловский храм причаститься и попала на исповедь к отцу Иоанну. Рассказала, что пролежала в больнице шесть месяцев. Она стала как скелет, была чуть живая, считала, что её испортили колдуны, а врачи, чтобы, наконец, определить диагноз, хотели сделать ей операцию. Она решила, что по слабости своей не сможет перенести операцию, и отпросилась у них сходить в храм причаститься. Батюшка с состраданием отнесся к болящей и после исповеди и причастия сам предложил прочитать над ней молитвы из требника. Договорились, что она приедет и на следующий день. Она действительно приехала и сказала, что после молитв ей стало полегче. Приехала она и на третий день и уже с большой радостью произнесла: «Батюшка, мне легче!» Эта болящая потом выписалась из больницы и приезжала к отцу Иоанну для молитвы раз двадцать. Господь вернул ей здоровье и прежние силы.
Таких случаев было несколько. Великое сострадание отца Иоанна к нуждам людей, духовное невежество которых побуждало их в болезнях и страданиях обращаться за помощью к колдунам, экстрасенсам и прочим шарлатанам, было безграничным. Душевные муки и скорби всего нашего народа в переломную эпоху, в те годы, когда, казалось, они превышали человеческие силы, ‒ всё это побудило батюшку принимать болящих и молиться о них, наставлять их на путь спасения, питая духовной пищей евангельского слова.
Со временем много людей стало приходить и приезжать непосредственно в дом отца Иоанна. Иной раз на улице возле дома стояло несколько машин. Батюшка принимал обычно по 6-8 человек, надевал епитрахиль и читал молитвы. За день проходило несколько таких групп, и к вечеру он был уже еле живой, но всё равно никому не отказывал.
Супруга отца Иоанна, Зоя, к тому времени уже скончалась. Батюшка жил один, по хозяйству приходили помогать дочь и верующие люди, духовные чада. Некоторые из них подолгу живали у него, помогая справляться с бытовыми трудностями, следить за домом и огородом. Затем стали к нему похаживать разные подозрительные личности. То якобы за благословением, то с какими-то непонятными разговорами, то говорят: «Нас из церкви послали «к дедушке». По виду это были или наркоманы, или пьяницы, или какая-то воровская шпана. Наверное, думали, что у батюшки из-за наплыва посетителей появились деньги. Входя в дом, они высматривали, что там есть, где что лежит.
Пришел как-то один мужчина лет сорока и спросил: «Дед, ты лечишь? Вот у меня дочь, у неё ноги отнялись, я её привезу сюда». Батюшка ответил: «Ну что ж, привези её, я полечу». Одна из помощниц, находившихся тогда у батюшки, раба Божия Р., которая раньше работала в психбольнице, по глазам этого мужчины сразу определила, что он наркоман. Когда они сидели на кухне, обратили внимание, что он во время разговора всё старался в зал заглянуть. У батюшки в комнате ничего дорогого привлекательного не было: старый дореволюционный диван, облупленный шифоньер, на полу выцветшие дорожки. Мужчина спросил: «Сколько ты возьмешь с меня за лечение?» Батюшка ни от кого ничего не требовал, но, если кто-нибудь из болящих в благодарность за лечение что-то приносил, не отказывался, чтобы не обидеть людей. Его собственные скромные потребности вполне удовлетворяли небольшая пенсия и огород. Да и приносы больных были обычно весьма скромные. В тот момент на столе стояли кем-то принесенные хлеб и молоко. Батюшка указал на стол: «Ты видишь, что люди приносят. Но если ничего нет, я и так помолюсь». Мужчина ушел и никакой дочки потом так и не привез.
Бывало, приходили, стучали в дверь: «Нас из церкви послали». Помощницы батюшкины спрашивали: «Сотвори молитву»… ‒ «Какую еще молитву?» ‒ «А ту, с которой вас из «церкви» послали». Они тогда матерились и уходили. И таких визитов было немало.
Одна раба Божия рассказала, что в Майкудуке появилась банда. Приходят, говорят, что из милиции, показывают в глазок удостоверение. Если им откры-вали, они убивали и грабили. Через несколько дней пришли часов в 10 вечера к отцу Иоанну. Постучали в дверь: «Откройте, я участковый». Батюшкина помощница ответила: «Участковый ходит днем, а ночью я не открою». Было это в январе, на улице темно, никакого освещения. Тот, который называл себя участковым, возразил: «Бабка, ты сильно умная. Меня вызвали из милиции, у вас в доме порез». Помощница в ответ: «Ты за дверью знаешь, что порез, а я дома не вижу никакого пореза». В это время у отца Иоанна ночевали приезжие из Рудного ‒ болящие мать с сыном и из Павлодара ‒ мать и дочь. Дом был «на два хозяина», и в другой половине, у соседей, действительно, частенько бывали драки. Помощница тогда потихоньку сказала гостям: «Вы с ним поговорите, а я позвоню в милицию, спрошу, может, к соседям вызывали участкового». Но оказалось, что никаких вызовов не было, и из отделения милиции Юго-Востока им по телефону посоветовали не открывать ни в коем случае. Услышав такой ответ, незнакомец заматерился и ушел.
С 1989 г. батюшка постоянно принимал болящих у себя дома. Однажды вечером, когда после приема все разошлись, и болящие и помощники, и батюшка сел ужинать один, к нему в дом постучали. Обычно батюшка посторонним дверь не открывал, всегда расспрашивал, кто пришел, откуда. А тут, видимо, по попущению Божию, когда он спросил: «Кто?» и в ответ услышал: «Свои», сразу открыл дверь.
Незнакомый мужчина вломился в дом и сразу стал угрожать: «Что, поп, много денег нахапал? Давай сюда. Давай крест золотой и Библию». Батюшка ему ответил, что золотого креста у него нет и Библии тоже нет (в тот момент у него её взяли читать). Вор стал шарить в доме, нашел 200 рублей, книги кое-какие, банку меда и бутыль спирта, которым батюшка растирал ноги и спину (у него был радикулит). Вор сказал батюшке, чтобы он складывал всё в мешок. Батюшка сложил. Тогда вор повелел ему все это выносить. Когда батюшка взялся нести мешок, вор ударил его по голове рукой, батюшка зашатался, но донес мешок до сеней. Вор еще раз ударил его свинчаткой, повалил на пол и стал пинать ногами. Потом навалился на него и стал душить. Время от времени прислушивался, дышит или нет. Батюшка всё время читал 90 псалом и, когда вор стал душить его, внутренне с силой помолился: «Господи, Ты же всё видишь!..» Тут же вор отпустил его, но приказал лежать полчаса, не кричать и не двигаться, не выходить, иначе добьет. Потом батюшка смог доползти до соседей, и те вызвали «скорую». Врачи наложили швы и сказали, что с такими побоями и молодой бы не выдержал. Тело от побоев было черное, но, как это ни странно, со слов батюшки, у него после этого меньше стала болеть голова. Позже он с юмором говорил: «Вот, выпустил у меня кровь, вылечил меня, чтоб голова не болела».
Это нападение, впрочем, сильно напугало его, ночью он часто кричал: «Разбой, разбой!» Ночевавшие в доме духовные чада просыпались, успокаивали его, однако со временем всё прошло.
Продолжение следует.