Очень близко к исходнику, с поправкой на новые вводные.
Да, деревня тоже, впрочем, имеет свои грибочки, ягодки... Но для нас в любом случае не вариант! Ну конечно, кто же сравнит с Москвой! Эх, Москва, что за жизнь, право! Вы может, думаете, я только учу читать на скорость. Нет, чиновник Дерартамента образования со мной на дружеской ноге. Хлопнет, бывало, по плечу: приходи, братец, за высшей категорией! Я только на две минуты захожу на работу, только сказать: ну-с, где аттестаты? А дальше уж директриса, эдакая крыса, по клавишам тыц-тыц пошла печатать.
Хотели было даже меня педагогом высшей категории сделать, нет завучем. Да думаю, зачем - влом..
А начальник охраны ещё с лестницы летит: позвольте, Пургений Васисуальлоханыч, сандалики облобызать!
А один раз меня даюе за бомжа приняли, да что я говорю, постоянно принимают. Пассажиры в автобусе врассыпную!
Со старушками крашеными знаком. Вацлава, Тимофеевна.... Я ведь тоже блогер, и писатель, и поэт. С Димой Кэшем на дружеской ноге. Бывало, спрошу в комментариях: ну что, брат Дима, когда с сушками приедешь? А он - давай сотрудничать, брат Пургений! Большой оригинал!
Моих, впрочем, много есть сочинений. В лужах не отражается меня, Синее пятно, названий всех и не упомню. И всё случаем: не хотел писать, да поклонники умоляют, напишите да напишите! Думаю себе: «Пожалуй, извольте» И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что было под именем Петра Ивановой, оператора поливальной установки Константина, женщины Рожалии… все это я написал. Я, признаюсь, блогерством существую.
У меня квартира первая в Москве. Однушка, но до чего просторная и уютная! Обстановка дорогая. И дом известен как дом Поросёнкова. Господа адепты, будете в Москве, милости просим, но двери не откроем!
На полу, например, арбуз - по 17 рублей арбуз из Ашана. Кулеш в ведёрной кастрюльке, откроют крышку – пар, которому подобного нельзя отыскать в природе.
Я всякий день в судах. Там отличная компания составилась: Ковалёв, Васильев, Норкин и я. Уж уморишься, судившись, ни на что не похоже.
Как взбежишь по лестнице к себе на 12ый этаж – скажешь только кухарке: «На, Рожалия , рюкзак …» Что ж я вру – я и позабыл, что живу в хрущобе. У меня одна лестница стоит… А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся: детсадовцы, младшие и старшие школьники, студенты толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж… ж… Иной раз и жена … Мне даже на емейл пишут: «ваше новаторство».
Один раз я даже доктором молбиола был в Китае. И странно: сам доктор уехал куда-то, и никто не знает, что делать с этими биомаркерами рака. Находились учёные, брались. Но подойдут - нет, мудрёно, да и отступятся. Кажется и легко на вид, а рассмотришь – просто черт возьми! После видят, нечего делать, – ко мне. И в ту же минуту завертелось всё, одних лаборантов 35 тысяч по лабораториям - каково положение? Пургений Васисуальлоханыч, ступайте диссер по этой теме писать!
Я, признаюсь, немного смутился, вышел без шорт, хотел отказаться, но думаю: дойдет до Товарища Си, ну да и послужной список тоже… «Извольте, я принимаю должность, я принимаю, говорю, так и быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни, ни!.. Уж у меня ухо востро! уж я…» И точно: бывало, как прохожу через университет Гуанчжоу – просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист. О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку.
Меня сам декан психфака боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Меня завтра же произведут сейчас в главнокомандующ... (Поскальзывается на арбузной корке и чуть‑чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается детьми.) <...> Вздор – отдохнуть. Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у нас хорош… Я доволен, я доволен. (С декламацией.) Лабардан! лабардан! (Входит в боковую комнату,, вскоре раздаётся могучий храп).