Правильно Илона сказала – сейчас многие женщины в декрете зарабатывают и при этом дом содержат и детей воспитывают. Хочешь быть замужем – надо пахать.
Не получив поддержки от матери, Ксюша возвращалась домой и думала, что ей почему-то уже не хочется быть замужем.
Этот вечер ничем не отличался от предыдущих: Ксюша приготовила ужин, накормила мужа, вымыла посуду. Но сегодня она не стала включать телевизор, а, достав калькулятор, решила прикинуть бюджет на оставшиеся до родов четыре месяца.
Вчера ей на карту пришла зарплата. Ксюша сняла почти все деньги, оставив только пятнадцать тысяч. Столько же ей должен был перевести Эдик. Она решила напомнить ему об этом.
– Да, хорошо, сейчас, – сказал он, не отрываясь от экрана.
Ксюше пришлось еще три раза обратиться к нему, пока он не взял телефон и не перевел деньги.
– Но здесь только десять тысяч, – удивилась Ксюша, а мы договорились, что ты будешь переводить пятнадцать – ровно половину своей зарплаты.
– Какая ты меркантильная, – возмутился Эдик. – Мама сказала, что на двадцать тысяч двоим вполне можно питаться целый месяц.
– А то, что этим двоим надо коммунальные платежи вносить, твоя мама не сказала? Хотя, если ты согласен на ужин есть исключительно дешевые макароны и сосиски категории Г и Д, то я буду тебе это готовить.
Эдуард оторвался от экрана и перевел еще пять тысяч.
– Ну, вот, у меня почти ничего не осталось, – сказал он. – Что мне теперь делать?
– У мамы займи, – ответила Ксюша.
Она думала, что Эдик поймет ее шутку с оттенком сарказма, но ошиблась.
Через пару недель Ксюше позвонила Илона Леонидовна:
– Ксения, скажи, пожалуйста, когда ты вернешь мне долг?
– Какой долг? Я, кажется, у вас ничего не брала, – удивилась Ксюша.
– Ты не брала, а Эдик брал. Ему нужны были деньги, и он занял у меня тридцать тысяч.
– Илона Леонидовна, Эдик переводит мне пятнадцать тысяч в месяц на продукты, я их на продукты и трачу. Больше я от него ни копейки не видела. И если он у вас что-то брал, то он пусть и отдает, – ответила Ксюша.
– Но ведь вы – семья, так что и доходы и долги у вас общие, – сказала свекровь.
– Так он у вас может и миллион занять, и я должна буду вам отдавать? Вы прекрасно знаете своего сына – он всегда жил за ваш счет, а теперь живет за мой. И вы тоже решили отщипнуть от этого пирога? Вы знаете, а я не удивлюсь, если деньги, которые я вам отдам, вы тут же переведете Эдику на его игрушки. В общем, требуйте долг с сына.
– Жаль, что я раньше не знала, что ты такая меркантильная, я бы ни за что не отдала тебе своего Эдика, – упрекнула Ксюшу свекровь.
На этом разборки не закончились. Через час Ксюше позвонила мама.
– Ксения, ты что себе позволяешь? Мне позвонила Илона и пожаловалась, что ты грубо с ней разговаривала. И еще: я считаю, что в долг лучше не брать, но уж если взяла, то надо вовремя отдать. Сколько ты должна свекрови?
– Я ей должна?! Это она тебе сказала?! Я у нее денег не брала, даже когда она сама предлагала. Она дала Эдику тридцать тысяч, а теперь требует их с меня.
– И правильно делает. Любой суд признает этот долг общим, и тебе придется его выплачивать, – заявила мать.
– Мама, я тебя не понимаю – ты чья мать – моя или Эдика? Неужели тебе хорошие отношения с Илоной Леонидовной дороже спокойствия собственной дочери? – поразилась Ксюша.
– Ты ничего не понимаешь, – сказала мать. – Илона владеет салоном, в который ходят почти все мои знакомые. Представь, что будет, если она расскажет о том, как ты себя ведешь! От меня все отвернутся! Я пристроила тебя в приличную семью, и вот какая благодарность! Я сама отдам эти деньги Илоне!
– Отдавай, если хочешь и дальше спонсировать походы Эдика в бар и покупки виртуальных прибамбасов в Интернете. Только имей в виду, я тебе не верну ни копейки, – сказала дочь и положила трубку.
Месяца за полтора до декрета Ксюша попала в больницу.
– Не могу сказать, что ситуация критичная, но лучше недельку полежать в стационаре. Понаблюдаем, поколем витаминки и отдохнете немного, – сказал врач.
Чего-чего, а отдохнуть Ксюша хотела. Ей уже тяжеловато было после рабочего дня стоять у плиты, готовя ужин и обед на следующий день для Эдика. А потом еще заниматься уборкой, гладить. Она мечтала, придя с работы, вытянуться на диване, положив слегка отекшие за день ноги на подушку, и просто полежать.
Но надо было идти на кухню и готовить, мыть посуду, а за ужином выслушивать восторженные рассказы мужа о его успехах в виртуальных играх.
В общем, лечь в стационар Ксюша согласилась и пролежала там почти десять дней. Навещала ее только Лика. Мама позвонила два раза, свекровь – один, зато она передала ей привет от Эдика.
За день до выписки Лика пришла к подруге с интересной идеей.
– Ксюш, ты помнишь мою бабушку? Мы с тобой как-то летом к ней ездили.
– Веру Матвеевну? Конечно, помню.
– Так вот, своим скажи, что поехала в санаторий, а сама поживи недельки три-четыре у нее. Там природа, дачников сейчас нет, в поселке тишина, воздух свежий.
– Неудобно как-то, я ее стеснять буду, – сказала Ксюша.
– Не будешь. Тем более, что она сама это предложила. И кстати, в поселке есть больничка, а через дом от бабы Веры акушерка живет. Так что, если что, без помощи не останешься. Соглашайся.
Ксюша представила себе, что ей еще месяц не надо будет видеть спину мужа, сидящего за компьютером, выслушивать нравоучения Илоны Леонидовны и согласилась. Отъезд назначили на субботу – через три дня. Лика взялась сама проводить подругу.
– Какой еще санаторий?! – воскликнула Илона Леонидовна. – Ты десять дней в больнице провалялась, теперь почти на месяц собралась уехать? А кто будет заботиться о твоем муже?
– Илона Леонидовна, Эдуард – взрослый мужчина, – заметила Ксюша, – он вполне справится сам. Купит пельменей на ужин или отварит макарон с теми же сосисками. В конце концов, поест в кафе. Или вы ему сварите кастрюлю борща на три дня. Уж разогреть-то он сможет.
– Не так я представляла семейную жизнь моего сына, не так. Когда ты уезжаешь? В субботу? Оставь ему денег на продукты, – сказала свекровь.
– У меня сейчас нет денег. Я же только сегодня больничный сдала. Мне еще зарплату за этот месяц не насчитали. Я сама хотела у Эдика попросить хотя бы десять тысяч, – ответила Ксюша.
– У него ничего нет, он неделю назад уволился, – призналась свекровь.
– Как уволился? – удивилась Ксюша. – Он уже неделю не работает, а я узнаю об этом только сейчас? Ну, знаете, такого я даже от вас, Илона Леонидовна, не ожидала. В общем, так: я уезжаю. Если, когда я вернусь, у Эдика не будет работы, я с ним разведусь. Всё.
В субботу Ксюша с Ликой сели на электричку, и уже через полтора часа были на месте. Тихий поселок, сосновый бор, озеро, а главное – покой, которого так не хватало Ксюше.
В доме было тепло и тихо, слышно только, как висящие на стене старые ходики отстукивают время.
Вера Матвеевна уже ждала их. На столе стояли две большие миски с пирогами и трехлитровая банка молока.
Старушка показала Ксюше ее комнату – небольшую, но очень светлую и уютную.
Ксюша тихонько спросила у Лики, сколько ее бабушка возьмет за проживание. Но Лика громко засмеялась:
– Бабуль, Ксюша вот интересуется, сколько ты за постой спросишь.
– Еще чего выдумала! Мы с гостей денег не берем, а я тебя в гости пригласила, – ответила Вера Матвеевна.
«Ну, ладно, – подумала Ксения, – я просто буду продукты в магазине покупать».
В воскресенье вечером Лика уехала, а Ксюша осталась в маленьком деревянном доме, где ей было лучше, чем в каком-нибудь пафосном санатории. Утром она гуляла, потом они Верой Матвеевной готовили обед. По пятницам, ожидая в гости Лику, лепили пирожки и вареники – жизнь текла так спокойно, что Ксюше иногда казалось, что и Эдик, и его мама живут за тридевять земель отсюда, в каком-то совершенно другом мире.
Но все хорошее когда-то заканчивается. Ксюше надо было возвращаться в город, готовиться к родам. А она не представляла, как ей дальше жить.
К тому времени, как Ксюша вернулась, Эдик уже неделю работал в какой-то фирме – Илона Леонидовна устроила его туда через своих знакомых.
– Эдик теперь получает сорок тысяч, – сообщила она Ксюше.
Правда, жене в день зарплаты он так же, как и раньше, перевел пятнадцать. Она не стала спорить – Ксюша старалась сохранить внутри себя тот покой и тишину, которые обрела за время, проведенное у Веры Матвеевны.
Как-то вечером Ксюша загружала постельное белье в стиральную машинку. Когда она выпрямилась, то почувствовала, что ребенок будто перевернулся внутри нее. Отдышавшись, Ксюша вошла в комнату и, велев мужу вызывать скорую, стала одеваться. Сумка с нужными вещами у нее уже была собрана и стояла в коридоре под вешалкой.
Ксюша уже была готова, а Эдик все тыкал пальцами в телефон – он, оказывается, звонил не в скорую, а маме, чтобы спросить у нее, что делать. Скорую Ксюша вызвала сама. Единственное, что сделал муж – это донес ее сумку до машины.
В роддом Эдуард с женой не поехал, поэтому о том, что у него этим вечером родилась дочь, узнал только на следующий день.
Встречать Ксюшу из роддома пришли обе мамы и Эдик. Лика позвонила, что не может уйти с работы, но вечером обязательно забежит.
Дома обе мамы сделали «козу» внучке, распили вместе с Эдиком бутылку шaмпaнского. После этого мама Ксюши сделала торжественное лицо и заявила:
– Мы посовещались и решили назвать внучку Илоной.
– У моей дочери уже есть имя – ее зовут Еленой, Леночкой, – ответила Ксюша.
– Но ведь ты еще не получала свидетельство о рождении, можно и изменить, – сказала мама, делая при этом большие глаза.
– Я ничего не буду менять – мне нравится имя, которое я выбрала.
Свекровь во время этого разговора стояла, поджав губы, и молчала.
Сразу после этого они ушли.
Ксюша покормила дочку и положила ее в кроватку. Потом зашла на кухню и открыла холодильник – там было пусто. Она вздохнула, взяла телефон и заказала продукты.
Ничего не изменилось – Эдик, придя с работы, ужинал и сразу садился играть. К дочери он вообще не подходил, только недовольно морщился, когда она плакала.
Ксюше, конечно, было сложно управляться одной, но пока она справлялась – дочка была спокойная, много спала.
Однажды, когда Леночке было полтора месяца, Ксюше надо было сходить в аптеку – у нее закончился крем под подгузники. Была пятница, Эдик пришел домой раньше и, не дожидаясь ужина, сел за компьютер. Ксюша попросила его присмотреть за дочкой. Когда через полчаса она вернулась, Леночка уже захлебывалась от плача, а Эдик спокойно продолжал играть.
Ксюша взяла на руки дочь, успокоила ее и подошла к мужу – у него в ушах торчали беруши. Когда Ксюша уходила, их не было, значит, он специально вставил их, когда девочка проснулась, чтобы не слышать ее плача.
Именно этот случай стал последней каплей, после этого Ксюша поняла, что она больше не хочет видеть этого человека.
Когда вечером следующего дня Эдик пришел с работы, он споткнулся в коридоре о два чемодана, в которые Ксюша упаковала его вещи.
– Забирай и уходи, – сказала она. – Компьютер твой я не трогала, потом сам заберешь его.
Оказавшись с вещами на лестнице, Эдик, конечно, первым делом позвонил маме.
Обе мамаши прилетели через полчаса.
– Ты что, с ума сошла? – кричала мама Ксюши. – Выставила мужа из дома!
– Бедный мальчик трудится, не покладая рук, содержит тебя с ребенком, а ты даже ужин приличный приготовить не можешь – все тебе некогда! – вторила ей Илона Леонидовна.
– Я больше с ним жить не буду, на днях подам на развод, – спокойно сказала Ксюша. – Нянчитесь сами с вашим мальчиком, с меня хватит.
– А где ты жить собираешься? – спросила ее мать.
– В этой квартире, – ответила Ксюша.
– Нет, это квартира моя. Я пустила тебя сюда жить с мужем. А одна ты здесь жить не будешь. Вот и выбирай: или ты сейчас же перестанешь дурить, и дальше будешь жить здесь с Эдуардом, или будь добра покинуть эту квартиру.
– Ты меня с грудным ребенком выставляешь на улицу? Я правильно тебя поняла, мама? – спросила Ксюша.
– Да, либо с Эдиком, либо никак.
– Тогда мне придется вернуться по месту прописки – в ту квартиру, где живешь сейчас ты.
– Ничего подобного, та квартира тоже моя, так что я тебя просто выпишу. Замок сегодня же поменяю, туда ты тоже не попадешь. Вот стой и выбирай. Я даю тебе два дня, чтобы съехать, и то, потому что я добрая.
Эдик, сидя на чемодане, ухмылялся. Илона Леонидовна победно улыбалась.
– Хорошо, мама, через два дня мы с Леночкой съедем, – сказала Ксюша и закрыла дверь у них перед носом.
Потом она подошла к окну и увидела, как ее мать и свекровь заталкивают в багажник чемоданы, а Эдик укладывает компьютер на заднее сидение. По ее лицу текли слезы: сказать, что ты съедешь с малышкой из квартиры просто. А вот куда им теперь деться?
Автор – Татьяна В.