Интерес к белому движению возник ещё в позднесоветское время. И сейчас он довольно высок. Белогвардейцы окружены различными мифами, как упрощающими историю Гражданской войны, так и облагораживающими противников большевиков.
Ведь в советский период белое движение практически не изучалось. А в 1990-е годы, в результате «кризиса идеологии», многие пытались вознести «на пьедестал почета» белых генералов. Реальность же может опровергнуть представление о белых и «слева», и «справа».
Миф 1. Белогвардейцы поголовно были монархистами и боролись за «веру-царя-отечество».
Почти все официальные программы белого движения так или иначе не имели отношения к восстановлению в стране монархии, особенно — «дофевральского формата». Исключения бывали, в лице, скажем, барона Р. Ф. фон Унгерн-Штернберга или «воеводы» М. К. Дитерихса. Однако эти деятели были в собственно белых рядах едва ли не маргиналами.
В массе своей белые были скорее сторонниками военной диктатуры или же буржуазной республики с ограничением практически всех левых сил (и политически белые делали ставку на поправевших кадетов).
Немало было «конституционных монархистов» (включая М. В. Алексеева, одного из основателей Добрармии, хотя при этом он сыграл своеобразную роль в Февральской революции), но таковые не предлагали конкретного кандидата и, часто, не очень-то афишировали свои взгляды.
«1) «непредрешение» политического строя России, который должен был определить после свержения большевиков сам народ через посредство вновь избранного Национального Учредительного собрания: старое Учредительное собрание белые не признавали из-за его левизны и демократизма, под предлогом того, что оно было избрано «в обстановке народной смуты...» (с) В. Г. Хандорин. Адмирал Колчак: правда и мифы.
То бишь, с одной стороны, белые не слишком-то стремились к реставрации монархии, в своем подавляющем большинстве. С другой стороны, с точки зрения большей части общества (на тот момент захваченного революционным энтузиазмом), они являлись «реставраторами», выступая против «черного передела» земли, системы Советов, других левых партий (фактически это произошло в случае с колчаковцами, а деникинцы изначально были консервативнее).
Для белых был характерен и старомодный «великодержавный взгляд» на вещи, включая презрительно-враждебное отношение к национальным республикам, низовым демократическим институтам, революционным переменам и так далее. Разумеется, это использовали в своей агитации красные: мол, белые хоят восстановить царя и помещиков.
Увы, не желая восстановления монархии, белые и правда фактически покровительствовали помещикам и промышленникам (при этом, не получая от них ничего толком взамен, окромя претензий).
Миф 2. Белое движение поголовно состояло из капиталистов / помещиков / кадровых офицеров / аристократов.
Помещики и капиталисты были в основном в тылу или уже в эмиграции. Аристократы в белых формированиях — редкие гости, хотя они были, но буквально в формате «1 — 2%», да и то не везде и не всегда.
С офицерами интереснее. Действительно, основную «ударную силу» белых, особенно на юге, составляли офицеры. Вот только большая часть из них — это офицеры «военного времени», из всех слоев общества. Даже деникинские войска называли порой «армией прапорщиков» (прапорщик в те годы — массовый офицерский чин Первой мировой).
«Наконец, в 1920 г. удельный вес офицеров военного времени был равен 93,3% по армии. Точнее всего вновь оказываются подсчеты по отдельным частям: в Марковской артиллерийской бригаде - 94,7%, во 2-м Корниловском полку - 95,1 %...» (с) Р. М. Абинякин. Офицерский корпус Добровольческой армии: социальный состав, мировоззрение. 1917 — 1920 гг.
Белое движение во многом страдало от своего широкого «классового состава», с разными интересами и целями.
Наиболее характерные «составляющие» белого движения: кадровое офицерство, офицерство «военного времени», казачество, городские средние слои, студенчество, иногда — представители зажиточного крестьянства или даже рабочих (как в случае с ижевцами-воткинцами или Самурским полком на юге). Плюс мобилизованные крестьяне, пленные красноармейцы и даже пленные махновцы (да, такое бывало). Но это, конечно, наименее надежный элемент.
Впрочем, «организационным мотором» действительно практически всегда были офицеры, но они редко составляли большую часть того или иного формирования (в основном такое случалось на юге). У А. В. Колчака офицеров просто не хватало:
«Острая нехватка офицерских кадров приводила к ускоренному чинопроизводству и к стремительному продвижению по службе младшего и среднего звена командного состава...» (с) А. В. Ганин. Офицерский корпус в годы Гражданской войны в России 1917–1922.
При этом, для многих участников белого движения были характерны колебания и «нелюбовь» как раз к тыловым помещикам-капиталистам. Для колчаковских вооруженных сил «внутриармейские противоречия», помноженные на разрыв с эсерами и прочие политические ошибки, вообще стали роковыми.
Разумеется, советская агитация делала акцент именно на помещиках-капиталистах-генералах. Белые ведь тоже представляли красных в искаженном формате «поголовных комиссаров-интернационалистов».
В 1990-е годы белые явно представали в глазах многих как «поручики Голицыны и корнеты Оболенские», но в реальности роль аристократии и даже гвардии в белом движении была невелика, а порой просто вредна. «Гвардейцы-элитарии» на первых порах старались игнорировать белое движение, а потом прославились грабежами:
«В конце 1919 года эшелон гвардейских стрелков распродал все имущество в присутствии штабного поезда генерала А.М. Драгомирова и при попустительстве его родного брата, полковника Александра Михайловича.
Генерал, реагировавший недопустимо мягко — объявил в приказе, что гвардия «покрыла позором свои славные знамена грабежами и насилиями над мирным населением», — все равно вызвал озлобление гвардейского офицерства...» (с) Р. М. Абинякин. Офицерский корпус Добровольческой армии: социальный состав, мировоззрение. 1917 — 1920 гг.
Миф 3. Белогвардейцы боролись исключительно за «единую-неделимую Россию», исключительно в границах 1914 года, даже поляков с финнами не признавали. И из-за этой «честности» проиграли красным.
Прежде всего, с независимыми Польшей и Финляндией смирилось фактически всё белое руководство.
Другой вопрос, что тут уже поляки с финнами выступали как настоящие «молодые хищники», требуя от белых дополнительных уступок (территориальных и не только).
«Мое признание независимости Польши было полным и безоговорочным, и я лично относился с полным сочувствием к возрождению Польского государства...» (с) А. И. Деникин. Очерки русской смуты.
Но де-факто белогвардейцы были вынуждены «терпеть» существование и других лимитрофов: Грузии, Азербайджана, Эстонии, Латвии и т.д.
Другие белогвардейцы на том или ином этапе предлагали попытаться сохранить белую власть на той или иной территории, создав там некий «русский Тайвань» (П. Н. Врангель, М. К. Дитерихс, даже М. В. Алексеев + пронемецкие белые и многие казачьи лидеры, эти вообще только о своих землях и думали, в основном).
А как вам такое:
«Генерал Корнилов признаёт за отдельными народностями, входящими в состав России, право на широкую местную автономию, при условии, однако, сохранения государственного единства.
Польша, Украина и Финляндия, образовавшиеся в отдельные национально-государственные единицы, должны быть широко поддержаны правительством России в их стремлениях к государственному возрождению...» (с) Политическая программа генерала Корнилова. 2 февраля 1918 года. / Архив Русской революции.
В любом случае, речь о России в полных границах 1914 года никогда не шла. А перспективы восстановления даже «границ без Польши и Финляндии» были весьма туманны, с учетом претензий финнов, поляков, петлюровцев, грузин, басмачей и всех-всех прочих. Но и уступки им в разгар Гражданской не факт что закончились бы для белых лучше.
Так что и идеологию «единой-неделимой» разделяли далеко не все белые. Многие политиканы понимали, что при таких лозунгах воевать придется на 100500 фронтов, да ещё и иностранная помощь сойдет на нет (и, напротив, больше таковой достанется полякам).
В общем, можно сказать, что реальное белое движение практически не имело неких общих «базовых принципов», за исключением антибольшевизма и приверженности к более «традиционным» методам управления государством. Территориальная, социальная и идеологическая разрозненность белых не позволяет сделать их шаблонными поголовными «защитниками царя», она же делает эфемерным принцип «единой и неделимой» (который просто натыкался на суровую реальность). Ну а социальный состав белых был крайне разнообразным, но все же не увлек за собой большинство населения или даже всех противников большевиков...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!
Читайте также другие мои каналы на Дзене: