Мне было 15 лет, когда я впервые сбежала из дома. Накануне моя мать накричала на меня из-за оценок, и тогда я решила, что больше терпеть не буду. Позвонила подруге, пожаловалась ей, и та разрешила пожить у неё некоторое время. Диана много раз слышала мои истории про крики и истерики, бесконечные запреты, поэтому долго её уговаривать не пришлось.
— Ужас, ну она у тебя и тиранша! — возмущалась она. — Такое чувство, что ей лишь бы докопаться! Ты ведь учишься неплохо, не гуляешь допоздна, чего ей не хватает?
— Да не говори, — плакалась я, идя по улице с большим рюкзаком, набитым только самыми необходимыми вещами. — Надоела уже своими расспросами и проверками дневника. Вот поживу у тебя немного, потом найду работу и съеду, а этой крикунье даже адрес не дам и никогда больше не позвоню!
Прежде всего мы с Дианой встретились в парке, чтобы обсудить дальнейший план действий и вместе позвонить её матери — она работала психологом, поэтому была гораздо более понимающей. Тётя Катя повздыхала, но всё-таки согласилась впустить меня хотя бы в тот день, чтобы я не замёрзла насмерть где-нибудь на вокзале. Когда мы уже стояли на пороге, мама Дианы вышла к нам в халате, строго посмотрела на меня и сказала:
— Учти, Мила, что Анне Николаевне я всё-таки позвоню. Нельзя так, она всё-таки беспокоится о тебе.
— Ничего подобного! Она меня терпеть не может, — отчеканила я в ответ, снимая куртку.
— Тебе так кажется. Я поговорю с ней очень деликатно, объясню, что ты у нас в гостях. Потом вам просто необходимо помириться.
От безысходности я согласилась на её условия, но сразу предупредила, что сама контактировать с матерью не хочу. Тётя Катя разговаривала с мамой очень долго, но в итоге успокоила её, и мы с Дианой обрадовались, что теперь можно каждый день беситься вдвоём, как сестрички.
На следующий день мы встали примерно в полдень. По субботам мы не учились, а тётя Катя с утра ушла на работу, и можно было весь день веселиться, как никогда раньше.
— Слушай, а давай пирсинг сделаем! — предложила я. — Ты неделю назад говорила, что губу пробить хочешь. Я тебе помогу, а потом ты проколешь мне нос!
— Класс, точно! — подхватила Диана. — Можно ещё видео записать, как раз подписчиков наберём!
Тогда мы купили два катетера, дешёвые украшения и сели перед камерой, наивно думая, что сможем сделать всё быстро и легко. Спустя час я сделала Диане кривоватый прокол губы, а она так и не смогла проколоть мне крыло носа, испугавшись крови. После медицинских процедур мы отправились смотреть сериал, и тут я заметила сообщение на экране своего телефона:
«Доченька, перевела Катерине тысячу рублей, она их передаст тебе на карманные расходы. Возвращайся, мы с папой тебя очень любим».
— Ага, очень вы меня любите, — проворчала я. — Целый скандал из-за тройки в четверти по математике и небольшого бардака в комнате!
Пожив неделю у Дианы, я всё-таки вернулась домой, потому что делать было нечего. Мама притворялась ангелом первые два дня, но потом началось опять: «Убери бардак!», «Это что, двойка по физике?», «Ты почему пропускаешь уроки?» и тому подобное. И так происходило всегда!
Когда мне исполнилось 19, я всё ещё жила с мамой, но записалась на групповую психотерапию, чтобы там меня поддерживали. Каждую встречу я рассказывала про свою мать: её уроки жизни, приставания по поводу университета, куда я не поступила, и так далее. Некоторые поддерживали меня, но один парень постоянно говорил:
— Мила, у меня оба родителя пьют, а в детстве ещё и избивали. Неужели ты так ненавидишь свою маму?
— Нельзя сравнивать ситуации, — отвечала я, — мне тоже несладко жить.
— Я не спорю. Но если ты взрослый человек, пора простить её и двигаться дальше, а не жаловаться на мать каждому встречному.
Такие слова меня выбесили, и вскоре я перестала ходить на «группу».
Спустя год я вместе с парнем переехала в другой город и нашла там работу. Моей зарплаты никак не хватило бы на оплату жилья, поэтому этим занимался Олег. Однако буквально через месяц совместной жизни мы поссорились, и он съехал, оставив меня одну.
Делать нечего! Когда пришло время оплачивать проживание, я позвонила маме. Она очень быстро взяла трубку.
— Доча, привет! Как твоя жизнь? — начала расспрашивать она. — Олежа тебя не обижает?
— Привет, мам, — вяло отозвалась я. — Да нормально, но… мы с Олегом расстались, и теперь мне не хватает на жильё. Можно попросить тебя занять двадцать тысяч?
Я ожидала осуждения, но мама вздохнула и сказала:
— Конечно, Мила, для тебя не жалко. А из-за чего расстались?
— Он стал часто срываться на меня и обвинять во всём, — ответила я, едва сдерживая слёзы. — Обидно, ведь я его люблю…
— Дочь, я хочу, чтоб ты знала, что я всегда с тобой и готова помочь, чем смогу. А Олег, если любит тебя так же, как и ты его, со временем обдумает всё и вернётся. Ты только не переживай! У тебя есть мы с папой, и мы тебя одну не оставим.
После разговора с мамой мне стало гораздо легче. Я поняла, что всё это время рушила связь, которая была очень ценной, и приняла решение лучше поддерживать общение с самым близким человеком.