Доброго времени, уважаемые читатели. Благодарю Вас за то, что не отписались, а ждали новых встреч.
Было это в городе Степанакерте. Нас туда ввели в марте.
Первые три дня у нас была лафа. Ночь шли в патрулирование и дежурили на маршрутах в разных частях города. Приехали в часть, нас разместили в местной части, завтрак и отбой. Подъём к обеду и подготовка к выходу на маршруты. Затем развод с сотрудниками милиции и вперёд. Группе обозначали маршрут и давали в сопровождение одного местного милиционера. Только они проводили нас по маршруту и сваливали. Но мы за это не огорчались.
На четвёртый день отцы – командиры решили, что мы начали припухать. Чтобы жизнь мёдом не казалась, стали проводить занятия.
К нам в роту ещё осенью пришёл замполитом старлей из Афгана. Мужик нормальный – требовал по делу. Вот он решил провести с несколькими экипажами занятия.
Первое – занять места по нормативу в бээмдэшках. Поскакали немного – выполнили. Этот момент отработан давно, поэтому не сложно.
Затем, имитируем, что мы на марше в горах. Старлей даёт команды: Противник справа, слева. Наводчик должен быстро отреагировать и повернуть башню в ту сторону. Старлей сидит на головной машине и отмечает, кто и как быстро реагирует.
Первую команду мы все выполнили правильно. Но на второй получилась заминка. Мы свою башню повернули. Только слышим, как он обращается к молодому командиру отделения: Марасеев, противник справа! Справа!
У младшего сержанта видно что-то было со связью. Ну, не знаю, тут и мне что-то навеяло.
Включаюсь и говорю, подстраиваясь под тихий, прерывистый голос младшего сержанта: Что вы имеете ввиду?
- К машине! – звучит отзыв от замполита.
Мы птурсами выскакиваем и становимся у машин перед возмущённым взором офицера. Остальные узнали мой голос и стоят с довольными лицами, не улыбаются но, как бы немного светятся от радости. Верно наш вид не загормонировал с настроением замполита.
Только Марасеев то команды не слышал, и его экипаж сидит в машине. Старшой начинает нервничать, подходит к бээмдэшке и начинает хлопать ладонью по броне у командирского люка. Люк медленно открывается и оттуда высовывается лицо Марасеева. Удивлённо – невинный взгляд как бы спрашивает; Что случилось?
- К машине! – рявкнул старлей.
Когда марасеевский экипаж стал у брони, старшой ответил на его вопрос традиционным: Марасеев, что имею, то и ввиду! Что, сынок, на радиоволнах укачало?!
А в ответ – тишина.
Тут уже все не стали сдерживаться, а захохотали. Картина была маслом. Удивлённо – недоумевающий взор младшего сержанта и немного напряжённый офицерский.
Марасееву потом, конечно, всё рассказали. Огорчений не было, потому что пошутили экспромтом и без злобы.
