"Сундучок мамы Лены"
Моя первая осень без Толи продолжается. Вот уже 8 месяцев его нет. 8 месяцев - как много и как мало... Мало, чтобы боль утихла, много - потому каждый день этих 8 месяцев - это страдание, это тоска, это скорбь...
Я продолжаю адаптироваться к новой реальности. Живу, хожу на работу, готовлю еду, занимаюсь уборкой - в общем, все те обычные дела, что делает каждый. Что делала я при Толе и продолжаю делать без него. И вроде кажется, что это и есть моя жизнь, но порой "анестезия" ослабевает, и внутри меня словно что-то взрывается, а в душе раздается оглушающий безмолвный крик-вопрос: " Этого не может быть! Это какой бред, сон! Я не верю, не верю, не верю!"
Я до сих пор не воспринимаю его мертвым, он для меня живой. Просто где-то очень далеко, и мы никогда в этой жизни не увидимся. Не принимаю я его смерть, хоть видела, как он погиб, видела его тело в гробу: я воспринимала его как чужую, бездушную куклу. Поэтому, наверное, и его могила для меня - не его могила, как будто его нет там.
Мне тяжело быть одной, после того, как жила в паре. Когда просыпались и засыпали вместе, когда вечерами были рядом, когда строили планы на будущее. Казалось, что много-много лет мы будем рядом, а смерть - она где-то очень далеко... О ней не хотелось думать - настолько сильна была Жизнь. Но нашу человеческую самоуверенность одним ударом высшая сила разнесла на миллионы осколков в тот февральский вечер. Сейчас порой видя, как в моем окружении люди в паре ссорятся, пытаются предъявить друг другу какие-то претензии, мне хочется сказать: "Остановитесь, завтра может быть поздно, завтра вы можете пожалеть о тех словах, что сказали друг другу. Жизнь настолько может быть короткой и хрупкой."
Все могло бы быть намного хуже...
Часто думаю над тем, что хоть Господь послал такое тяжкое испытание, но при этом постарался смягчить его. Я не осталась один на один с горем. Даже находясь в те дни в Ялте одна, я не сошла с ума, потому что с утра до вечера со мной по телефону разговаривали люди, поддерживали меня, отвлекали разговорами. Организовали похороны, доставку тела - я в Ялте решала лишь кое-какие организационные вопросы. А ведь я могла остаться один на один с этой бедой. Как же много друзей, хороших друзей было у Толи! Какие у меня сестры и подруга - мои бесценные сокровища. В те дни я отчетливо поняла, как мне повезло в жизни!
Я могла остаться без курской квартиры. Мне пришлось бы собирать вещи и возвращаться обратно в Пермь, чего я очень не хотела. Но у Толи порядочная, добрая, человечная дочь - квартиру мне оставила, оформив договор дарения. Порой родственники грызутся из-за пары сантиметров земли, становятся врагами из-за наследства, судятся, в алчности не замечая, как губят свою душу. А здесь, по сути, чужой мне человек сделал то, чего делать не обязан, чего не сделали на его месте многие. Я это очень ценю, и благодарна безмерно!
Сейчас за эту квартиру до 1 апреля 2024 года надо будет нашему любимому государству выплатить налог 13% от кадастровой стоимости квартиры. Обидно немного, за ипотеку платили, сейчас ещё это налог выложи... Но, кто виноват - сами виноваты, не продумали, были слишком самоуверенны, что всё успеем.
Тяжелый момент был, когда мы поехали на работу Толи за его машиной: Толина дочка продала её нашим друзьям. Когда я увидела машину, расплакалась: передо мною стоял не просто автомобиль, с ним было связано столько воспоминаний и ассоциаций. Именно на ней встречал меня Толя тогда, в 2012 году, когда я в первый раз приехала в Курск, и мы отправились в наше первое путешествие в Крым. На ней мы ездили почти во все наши отпуска.Она стояла во дворе нашего дома, и когда я возвращалась с работы, видела ее и знала, что Толя дома, уже приехал с работы. Столько раз я провожала взглядом с балкона, когда Толя уезжал на ней в Москву к маме. И столько раз, ожидая его обратно, по звуку сигнализации понимала, что он вернулся. Даже Масик как-то чувствовал, что это сигнализация именно Толиной машины, спрыгивал с кровати и бежал к двери - встречать папу. И всё это как-то навалилось на меня в тот момент, когда я увидела ее - и эти воспоминания и воспоминание о том, что в последний раз я на ней ехала тогда, 8 месяцев назад, возвращаясь из Крыма. Даже тогда мне тоже помогли - с работы Толи прислали людей, чтоб перегнали автомобиль из Воронежа в Курск. И ко всему прочему, разрешили её поставить на свою стоянку в гараж, ведь во дворе нашего дома ей стоять полгода - не лучший вариант.
Но меня утешило то, что машина ушла не в чужие руки, а к сыну наших друзей: Толя уважал Артема, и с таким же уважением Артем относился к нему. Будет у него память о Толе. Это счастливая машина, она принесет удачу, я верю!
Сон
Неделю назад Толя мне приснился. Я на кухне угощаю чаем наших друзей, вся волнуюсь и в нетерпении: Толя должен приехать. Улыбаясь, друзья говорят; "Успокойся, скоро будет!" И вот он заходит в дверь нашей квартиры: объятия, радость. Усталый и какой-то другой: я его чувствую таким, каким бы, наверное, хотела, чтоб он был в реальной жизни - без наслоения на характер жизненных разочарований, предрассудков, очищенный от земных грехов и пристрастий. Он снимает футболку, повернувшись ко мне спиной, и я вижу его изуродованную спину: четыре поперечных рубца, три из них почти зажили, а четвертый, самый верхний, глубокий, свежий. "Это ж так больно!" - восклицаю я. "Уже не больно, уже все позади, я ничего не чувствую", - отвечает мне Толя. Я смотрю и не понимаю - как не больно, рана-то свежая! Кто это сделал, где ты был - вопросы так и рвутся из меня. Но одновременно меня укутывает чувство спокойствия, тихой радости и понимания, что все горести позади, что все у нас будет хорошо. Именно в этот момент я проснулась. И на душе было хорошо, даже радостно: словно где-то ТАМ, где сейчас находится душа Толи, ему стало спокойно, словно прошел он какие-то испытания и искупления. Душа его очистилась.
Сейчас я поняла, что значит "боль не уходит, ты просто привыкаешь с ней жить". Из острой она стала тупой, "анестезия" из новых впечатлений, эмоций уменьшает ее, но порой, словно вырвавшийся на волю зверь, она вгрызается в мое сердце с неожиданной силой. Такие приступы случаются периодически, но и тут я научилась как-то блокировать их, брать себя в руки, отвлекаться.
Я не бьюсь об стену головой, не рву на себе волосы... Я продолжаю жить дальше. По-тихоньку начинает приходить осознание, важное осознание того, что хорошо, что это было в моей жизни - знакомство и совместная жизнь с Толей, эти наши 11 лет. Ведь главное, что они были, пусть и не так долго, как хотелось бы, но были! Уже за это я благодарна судьбе...