Снято по книге Кейт Саммерскейл "Подозрения мистера Уичера, или убийство в доме на Роуд-Хилл".
Маленького Сэвилла Кента, которому нет и четырёх лет, находят мёртвым в выгребной яме в поместье в Уилтшире. Комиссар Мэйн (Тим Пиготт-Смит) отправляет лучшего детектива-инспектора Скотланд-ярда Джека Уичера (Пэдди Консидайн) расследовать преступление. Местный суперинтендант Фоули (Том Джорджесон) считает, что убийство - "внутренняя работа", совершённая няней ребёнка, Сэвилл Элизабет Гоф (Кейт О'Флинн), которую, как он подозревает, ребёнок видел в постели с мужчиной, возможно, отцом ребёнка, Сэмюэлем Кентом (Питер Капальди).
Фоули глуп и принимает Уичера с пренебрежением, как деревенские зачастую не любят городских. Помощник из суперинтенданта никудышный. Так Фоули скрывает окровавленную женскую ночную сорочку, являющуюся главной уликой по делу. Но Фоули считает что это месячные и прячет улику. Вообще налицо сексуальные проблемы пожилого Фоули, которые характеризуются как этим странным действием так и его одержимостью мисс Гоф.
Констанс Кент (Александра Роуч), шестнадцатилетняя дочь Сэмюэля от его первого брака, утверждает, что прачка потеряла одну из её трёх ночных сорочек. Когда доктор Стэплтон (Бен Майлз), семейный врач, говорит Уичеру, что Констанс, как и её покойная мать, психически неуравновешенна и обижена на Сэвилла, сына своего отца от второго брака, она немедленно становится главной подозреваемой Уичера. Выясняется, что Констанс и её младший брат Уильям Сэвилл-Кент (Чарли Хиетт) ненавидят свою мачеху Мэри (Эмма Филдинг), которая на самом деле была нанята в качестве их бывшей няни, с которой у их отца был роман, пока умирала их мать.
Уичер навещает школьную подругу Констанции, Эмму Муди, которая говорит ему, что Констанции нравилось причинять боль маленькому Сэвиллу. По мере накопления косвенных улик Уичер арестовывает Констанс, будучи убеждён, что она убила своего сводного брата из мести своему отцу за его обращение с её матерью и пренебрежение к ней и Уильяму, но ему не удаётся добиться признания ни от неё, ни от Уильяма. Уичер отчаянно ищет пропавшую ночную сорочку Констанс, в которой, по его мнению, она была во время убийства своего сводного брата, в качестве ключевой улики, доказывающей её вину.
Он подозревает, что Констанс избавилась от пропитанной кровью ночной сорочки после убийства и обманула всех, заставив поверить, что её потеряла прачка. Однако он не может найти ночную рубашку, и на суде её адвокат дискредитирует дело Уичера, умышленно искажая его. Эмму Муди вызывают в качестве свидетеля, но она лжёт, будучи "обработанной" всё тем же негодяем Фоули, и заявляет, что Констанс обожала своего сводного брата. Констанс оправдана. Уичер обвиняет мистера Кента в подстрекательстве к неправомерному оправдательному приговору.
Репутация Уичера подорвана. У него случается нервный срыв, и он увольняется из полиции. Пять лет спустя, в 1865 году, Констанс признается в своей вине священнику, преподобному Артуру Вагнеру (Энтони Бирн), и её судят повторно. В суде преподобный Вагнер заявляет, что он должен утаить любую информацию на том основании, что она была получена под грифом "сакраментальной исповеди". В то же время выяснилось, что суперинтендант Фоули утаил улики от Уичера во время первоначального расследования. Речь о той самой ключевой улике - окровавленной ночной сорочке. На этот раз Констанс Кент признаёт свою вину, но отказывается подтвердить теорию Уичера о том, что её брат также был причастен к убийству. Мистер Кент решает простить Констанс, косвенно признав перед Уичером свою вину в том, что он не был лучшим отцом.
Констанс Кент приговорена к смертной казни. Тем не менее, общественность с помощью подписей добивается замены справедливой смертной казни пожизненным заключением. Однако отсидела Констант лишь двадцать лет, а затем эмигрировала в Австралию, где умерла в возрасте аж 100 лет.
Вот такая вот "высшая справедливость". Ребёнка проткнули ножом, а затем перерезали горло и бросили в выгребную яму уличного туалета. А общественность оправдывает убийцу. Так ещё и бог даёт этой убийце целых 100 лет жизни. Что там на их фоне каких-то жалких двадцать лет заключения? Вот в таком вот мире жили и живём.
