Серия постов о Ленине (выпуск 2).
Это миф, тиражируемый после развала СССР.
Однажды, когда к Наде Крупской попалась рукопись рассказа, где автор описывал, как сидели они с Владимиром Ильичем в ссылке и все время переводили с английского книгу, Надежда Константиновна с возмущением сказала:
— Подумайте только, на что это похоже! Ведь мы молодые тогда были, только что поженились, крепко любили друг друга, первое время для нас ничего не существовало. А он - «все только Веббов переводили».
Прочитав другую точно такую же рукопись, она написала:
«Мы ведь молодожены были <...> То, что я не пишу об этом в воспоминаниях, вовсе не значит, что не было в нашей жизни ни поэзии, ни молодой страсти».
Володя и Надя очень хотели детей, но у них так ничего и не вышло.
Осень, 1917 год.
А.Н. Емельянов невольно подслушал разговор своей матери Надежды Кондратьевны с Надей Крупской.
—...очень мы с Владимиром Ильичем хотели детей - сказала девушка.
— А что же вам помешало? Ссылка, эмиграция? - спросила Кондратьевна.
— Да нет, болезни мои. И врачи не помогли - с горечью ответила Наденька.
Владимир Ильич, как мужчина, был сдержан в высказываниях по поводу сожаления об отсутствии у них с Надеждой Константиновной детей. Однако и для него этот вопрос был болезненным.
3.И. Лилина (жена Г.Е. Зиновьева) вспоминала о том, что их маленький сын Степан был любимцем Ленина:
— Он никогда не уставал лазить под кровать и диван за мячом для Степы. Он носил Степу на плечах, бегал с ним взапуски и исполнял все его повеления. Иногда В.И. и Степа переворачивали все вверх дном в комнате. Когда становилось особенно уж шумно, я пыталась их останавливать, но Ильич неизменно заявлял - не мешайте, мы играем. Однажды мы шли с В.И. по дороге к ним домой. Степа бежал впереди нас. Вдруг В.И. про-изнес: «Эх, жаль, что у нас нет такого Степы».
Г.А. Соломон вспоминал (знакомый Владимира и Надежды)
— Они «очень, но тщетно, хотели иметь ребенка» и искренне завидовали тем, у кого были дети. Более того, Владимир Ильич делал все от него зависящее, чтобы помочь товарищу по партии, у которого должен был родиться ребенок.
На Наде сказались месяцы тюремного заключения. Этот этап жизни унес много здоровья и сил. Ее мать, Елизавета Васильевна, шесть раз писала прошения об освобождении дочери ввиду ее крайне тяжелого состояния.
Январь, 1899 год.
— Здорова ли ты, и долго ли еще ждать «прилета пташечки» - спросила Мария Александровна в письме к Надежде Константиновне.
Апрель, 1899 год.
— Что касается моего здоровья, то я совершенно здорова, но относительно прилета пташечки дела обстоят, к сожалению, плохо: никакой пташечки что-то прилететь не собирается - ответила Наденька свекрови.
Май, 1900 год.
Надежда Константиновна приехала в Уфу для завершения срока ссылки и обратилась к врачу. Владимир Ильич очень беспокоился за жену.
Июнь, 1900 год.
— Надя, должно быть, лежит: доктор нашел, что ее болезнь (женская) требует упорного лечения, что она должна на 2-6 недель лечь - сообщил с тревогой Володя в письме к матери.
Лениновед Г.Е. Хаит отыскал в Уфе запись окончательного диагноза, поставленного доктором Федотовым: «генитальный инфантилизм». В начале XX в. ещё не было эффективного лечения для этой болезни.
Для Владимира Ильича и Надежды Константиновны отсутствие детей было настоящей драмой.
