(страшная история)
Это история написана в 2001 году. Теперь публикую. Сказанное ниже основано на реальных событиях.
Такого жаркого лета, как в тот год, не помнили даже старожилы. Жаркого, но не засушливого. Солнце днями пекло землю горячим дыханием своих лучей. А по ночам небеса изливали потоки живительной влаги, восстанавливая, таким образом, необходимое равновесие. Открыв утром окна, можно было наслаждаться свежим воздухом, насыщенным кислородом и ароматами цветущего разнотравья.
Встав в седьмом часу, Антонина осторожно, чтобы не разбудить мужа, поздно возвратившегося со второй смены, вылезла из-под тонкого одеяла, и босыми ногами прошлепала на кухню. Их небольшой уютный домик стоял на окраине такого же небольшого, утопающего в зелени белорусского городка. Щёлкнув шпингалетом, она толкнула фрамугу вперёд, впуская в помещение влажное дыхание летнего сада. Домик был старым, купленным ими сразу после свадьбы в далёком пятьдесят четвёртом.
Вышла Антонина замуж за Петра - рабочего местной птицефабрики, весёлого жизнерадостного парня уже в позднем, как принято считать, возрасте – под тридцать. Да и ему было столько же. Ровесники, одним словом. Ждать квартиру, стоя в очереди, в то время было занятием «перспективным», рассчитанным разве что на подросших детей. Поэтому, собрав все свои сбережения, а также сбережения родителей, близких родственников и друзей, купили этот небольшой, послевоенной постройки дом, в котором жили теперь втроём, с двадцатилетним уже сыном Валькой.
Жили, как говорится, не тужили. Мастер на все руки Пётр за пару-тройку лет привёл их новое жилище в приличное состояние. Пристроил летнюю кухню, перекрыл крышу, поставил баньку, новый забор. Кроме того, насадил фруктовых деревьев, которые с годами окружили дом зелёной стеной с наливающимися на солнце яблоками, грушами и сливами. Жили Антонина и Пётр непросто. Трудились с утра до ночи, как и все те, кто жил по соседству, как и вся необъятная наша страна. Работали, устраивали своё маленькое уютное благополучие, а когда через целых пять лет судьба подарила им единственного сына – были на седьмом небе от счастья.
Говорить о том, что и Антонина и Пётр души не чаяли в своём первенце, нет никакой надобности. Мать была готова пылинки сдувать с него, а отец, не менее нежно любя Вальку, старался как мог сдерживать напор материнской ласки, приучая мальчика к труду. В результате, тот вырос хорошим крепким порядочным и добрым парнем. Таким, о котором мечтают юные невесты. Одним из тех, на которых разбирающиеся в жизни мамаши поглядывают с практической точки зрения.
Окончив среднюю школу, Валька вскоре был призван в армию и, отслужив два положенных года, уже с неделю, как вернулся домой. Домашний архив, хранящийся в верхнем ящике старого дубового комода,
принял на хранение множество благодарственных писем от командования части, где служил парень. Получая их, Антонина и Пётр тихо радовались за сына и безмерно им гордились.
Погрузившись в кухонные заботы, она и не заметила, как вошёл Пётр, обнял её за плечи и поздоровался:
- Доброе утро, чего гремишь с утра пораньше?
- Тьфу ты, напугал. Всегда подкрадёшься незаметно.
Вместо ответа Пётр только ухмыльнулся и отправился умываться.
- Валька-то ещё спит? – спросила она мужа вдогонку.
- Дрыхнет, куда ему торопиться. Домой же только под утро пришёл.
- Скоро и женим, оглянуться не успеешь, - сказала она, скорее сама себе.
Перед глазами поплыли картины будущей свадьбы сына. Представила невесту, которую они с Петром ещё не знали, не видели. И как дружно заживут все вместе, станут весело растить внучат и строить новый дом. В старом, поди, тесновато будет.
Мысли уносили Антонину всё дальше и дальше в светлое и безоблачное будущее. Вот они с Петром, уже пожилые, окружены заботой и любовью сына, любимой, да-да, непременно любимой, невестки и внуков. А дальше…Она зажмурила глаза, унесённая ветрами воображения и очнулась только тогда, когда благоухающий одеколоном, гладковыбритый Пётр вновь обнял её за плечи.
- Опять испугалась?
- Нет, теперь нет.
- О чём мечтаешь, коли не секрет?
- Думаю, вот женим нашего Вальку, а там…
- Внуки пойдут. Ну-ну, экая ты, прям, романтичная, - Пётр покрутил в воздухе раскрытой ладонью.
- А тебе разве не хочется?
- Хочется. Ещё как хочется. Только не надо ничего загадывать, а то сглазишь. Да и есть ли у него невеста – вопрос!
- На такого парня всегда найдётся, не сомневайся.
- Да-да. Только как бы потом расхлёбывать не пришлось.
- Сам-то чего плохое наперёд загадываешь? Вот так действительно сглазить можно.
- Что написано на роду – и плохое и хорошее – всё сбудется. От судьбы, как говорится, не уйдёшь, - уверенно заявил муж.
Принявшись за стряпню, Антонина продолжала беседовать с Петром. С обсуждения будущей жизни сына перешли на последние городские новости, затем на болеющую свояченицу и на цены продуктового рынка.
За завтраком, к которому успел проснуться Валька, мать с отцом пытались разговорить его насчёт невесты, однако тот отшучивался, не желая раскрывать свои сердечные тайны.
- Дайте вы на работу устроиться, отдышаться после армии. Потом о женитьбе подумаю.
- Учиться надо, сынок.
- И я о том же. Жениться всегда успею.
- Да, дурное дело – не хитрое, - лукаво подмигнул ему отец, косясь на Антонину.
Та хотела что-то возразить, но с улицы донёсся чей-то пронзительный крик:
- Валик! Валик! Айда на озеро, искупнёмся!
С набитым ртом Валька высунулся в окно и, махнув рукой приятелю Андрюхе, попытался ответить. Но вместо слов раздалось нечленораздельное мычание.
- Сядь, прожуй, поперхнёшься ведь, - мать одёрнула сына за рукав рубашки.
- Купаться зовёт. Денёк жаркий, пожалуй, пойду.
- Успеешь, летний день длинный.
- Успею, точно. Подождёт, - и, высунувшись снова в окно, прокричал, - Андрюха, я сейчас! Погуляй немного.
- Ладно, - ответствовал приятель, щёлкая семечками, - только недолго.
- Ишь ты, шустрячёк нашёлся, - пробурчала мать. - Дай-ка я тебе молочка подолью.
- Ага, подлей.
После завтрака, во время которого Валька нетерпеливо поглядывал в окно, Антонина приступила к мытью посуды, громыхая тарелками и кастрюлями. Сын, поблагодарив её за вкусную еду, ушёл в свою комнату переодеться. Из-за шума льющейся воды, она не сразу услышала, как он её зовёт.
- Мам, а мам.
- Чего тебе?
- Ты не знаешь, где мои носки? Куда подевались, не могу вспомнить.
- Носки? Не знаю, сынок. Возьми другие, в шкафу полно, - и, вытерев руки о передник, проследовала в комнату, на ходу что-то говоря сыну.
А дойдя до шкафа и открыв дверцу, Антонина вдруг замерла, будто от сильнейшего удара электрическим током.
Носки! Он ищет носки! Перед купанием! Стоп, не пущу…Та бабка говорила, что будет именно так. А я-то уже и позабыла, расслабилась, годы прошли… Нет, не пущу!..
- Валька, ты никуда не пойдёшь! - она и не думала в это мгновение подбирать какие-то нужные слова, чтобы уговорить, убедить сына. Решительный напор ставшей на защиту своего дитя матери. В минуту смертельной опасности.
- Чего это ты надумала, мать?
- Не пущу и точка!
- Ну, ты даёшь, я же взрослый человек, смешно.
- Через мой труп. У порога лягу – мать не переступишь!
И в подтверждение своих слов она и впрямь несколько нелепо растянулась у входной двери, широко расставив руки.
- Пап, что это с ней? - недоумевающее спросил Валька.
- Послушай мать, сынок. Не ходи сегодня на озеро. У Бога дней много, нагуляешься ещё.
- Да объясните же, что происходит? Я что, маленький, и не имею права знать?
- Имеешь и знай! - выкрикнула Антонина. - Это проклятие нашего рода!
- Какое такое проклятие, что за чушь ты несёшь, мама?
- Это не чушь! В тот день, когда ты потеряешь носки, тебе ни в коем случае нельзя лезть в воду! Это смерть! Останься, сынок.
- Но откуда это взялось? Кто вам сказал, объясните толком.
- Сказала одна ясновидящая бабка. Давно уже, когда ты был совсем маленький и очень часто болел.
Не желая спорить с матерью, Валька высунулся в окно и прокричал:
- Эй, Андрюха! Не могу я сегодня, занят! Меня не жди. Я…В-общем, в другой раз, - и, махнув другу на прощание рукой, прикрыл окно занавеской.
- Ладно, не пойду. Только, чур, рассказать мне обо всём подробно.
- Вот и хорошо, сынок. Умница, что послушал мать. Вот тебе носки, одевайся, а из дома сегодня ни ногой! Вечером за чаем всё и услышишь.
Антонина поднялась с пола и, отряхнув халат, прошла на кухню. Там она налила себе воды, достала из аптечки таблетку цитрамона и проглотила её в надежде унять разыгравшуюся вдруг головную боль. Бабка, бабка! А ведь так всё и сложилось, как ты предсказала. Хочешь, не хочешь, а поверишь.
********************************************
П Р О Д О Л Ж Е Н И Е С Л Е Д У Е Т