Лежу на диване. Семок нажарила целую сковородку. Жду когда остынут и я предамся энергичному поеданию этих соленых, хорошо прожаренных, крупных, прямо жирненьких, аппетитно поблёскивающих чёрным лаком семян подсолнечника. Да-да, их родимых. На улице настоящая осень- непрекращающийся поток слез - небо плачет ( надеюсь, что от радости), легкий ветерок теребит остатки желтой листвы, малыш чертёнок котёнок тринадцатый уютно устроился в своей новой квартире - сытый и довольный. Настроение под стать погоде. Осеннее. И вот что я вспомнила. Мой мозг вернул меня в начало 90х, в такую же осень. Возле магазина Урал всегда сидел дед попрошайка. Он был единственным попрошайкой в нашем городе. Перед ним стояла старая, помятая и грязная эмалированная миска. Люди молча кидали в неё мелочь, дед иногда поправлял миску, щурясь и внимательно вглядываясь, будто заранее подсчитывал сегодняшний улов. Нередко его можно было встретить на местных помойках в старой, поношенной кацавейке, драных калошах и с неизменной детской ржавой коляской, наполненной всяким барахлом. Мы обходили его стороной всегда, зажимая нос и пряча глаза. Как то неудобно за него было. Вскоре в нашем городе стали открывать ларьки с иноземным товаром - марсы, сникерсы, сигареты, амаретто и спирт рояль. Этим добром торговали на каждом углу. А вот мыла хозяйственного, порошка и прочих мыльно рыльных принадлежностей не было. А дед то оказался чрезвычайно продвинутым. Сдав все своё помоечное барахло во вторсырьё, сложив всю, годами накопленную мелочь, он открыл магазин «1000 мелочей». Там было все - от пуговиц до запчастей на шедевр советского автопрома шестерку. Поговаривали, что он очень быстро стал долларовым миллионером. Единственного сына отправил в Канаду жить. В магазине торговал только сам. В той же кацавейке, калоши только поменял на такие же старые, видавшие виды кроссовки. Деньги переправлял сыну. Умер он в одиночестве, в грязной хрущевке, на ржавой панцирной койке. Его нашли, когда запах в подъезде начал резать глаза. Он лежал, укрытый той же кацавейкой и улыбался. Сын по понятным причинам не прилетел, родственников у него не было. Его похоронили социальные службы, хрущёвка отошла государству ( местному участковому), на могилке крест, сколоченный из каких попало досок. Вот и все. К чему я это написала все? Да ни к чему. Назовём это « блуждая по лабиринтам памяти»