- С чего вы взяли, что мои вечера тоскливы и одиноки? - вызывающе спросила его Татьяна Сергеевна.
- Я такого не говорил, - медленно холодея, быстро отрекся Леонидов.
- Вы это произнесли, когда говорили, что я перечитываю состряпанную на коленке диссертацию. – Твердо напомнила Татьяна Сергеевна.
- А то, что ваша диссертация состряпана на коленке вас не уязвило? – попытался соскочить с опасной темы Леонидов.
- А мы к этому еще вернемся, - мстительно пообещала ему Татьяна Сергеевна. - А что касается вечеров, то меня уже ждет дома муж, который наверняка сейчас волнуется. И вполне может позвонить на вахту.
- Муж, как же, - не подумав брякнул Леонидов. – Да все знают, что он сбежал от вас еще год назад, не выдержав вашего самодурства.
Татьяна Сергеевна задохнулась от возмущения. Быстро подойдя к вжавшемуся в оконный проем Леонидову, она практически прошипела ему в лицо:
- Не он сбежал, а я его сама выгнала. А вот вы… Вы же записной подкаблучник. И от вас действительно жена сбежала, об этом только ленивый не говорил в институте.
- Сплетница! – Прошипел в ответ теперь уже Леонидов.
- Подкаблучник! – Торжествующе пропела Татьяна Сергеевна.
- Истеричка! – В ярости бросил в светлеющее в темноте лицо Леонидов и резко прошел в другой конец аудитории.
- Это не я истеричка, Дмитрий Викторович, - начала Татьяна Сергеевна, вновь ощутив некоторый подъем от того, как умело она вывела из себя Леонидова.
- Так! – Решительно прервал ее Леонидов. - Татьяна Сергеевна, прошу вас, давайте остановим нашу деструктивную перепалку. Нам еще около десяти часов находиться в аудитории. И нам предстоит решить куда более актуальные и существенные вопросы. Как, например, туалет.
- Вынуждена с вами согласится, - признала Татьяна Сергеевна. – Радует лишь одно, что с водой у нас проблем не будет. Кулер стоит прямо в аудитории.
- Ну а сейчас, пока сон не настиг нас, предлагаю в спокойном режиме обсудить ваш доклад на ученом совете. Еще раз выслушайте меня. Я не имею ввиду точность аппроксимации, когда веду речь о сглаживании…
Время бежало незаметно. Включив свет, Леонидов и Татьяна Сергеевна стояли перед прежде белой, а теперь уже исписанной черным маркером доской.
- Так отчего же вы скрыли этот подробный вывод от общественности, Татьяна Сергеевна, - с досадой говорил Леонидов, расписывая интеграл. – Согласитесь, при этих вводных многое становится на свои места. Тогда как прежде все выглядело весьма умозрительно.
- Мне казалась очевидным эта связка. К чему лишние детали, когда все основное впереди.
- Нет, нееет, дорогая Татьяна Сергеевна, - протянул увлеченный Леонидов, - вот как раз основное – это то, о чем вы умолчали.
- Беру пример с вас, Дмитрий Викторович. Вы тоже не полностью осветили детали в своей последней статье.
- Да это все Игнатьев, мой аспирант. Готовили статью в спешке, чтобы успеть до конца года подать. Ему поручил расписать все границы подробно. А он все как обычно скомкал, поторопился. А я в свою очередь, не посмотрел, доверился этому охламону.
- Что ваш Игнатьев, что моя Туркина, одного поля ягоды. Никакой тщательности, - поморщившись, подтвердила Татьяна Сергеевна. - Вот сейчас смотрю на ваши результаты и вполне принимаю последующие выводы. А прежде было совсем неявно.
- Да и я, следует заметить, понял, что неверно трактовал вот этот ваш выпад в сторону сглаживающей функции, - задумчиво ответил Леонидов.
- А знаете что, - решительно повернулся он к Татьяне Сергеевне, вскользь отметив миловидное, чуть усталое лицо и внимательные серые глаза собеседницы, - мы слишком много воли даем нашим аспирантам. Давайте-ка устроим большой серьезный семинар. Пригласим коллег из других институтов. Пусть ребята попыхтят. Пришло время отдуваться за свои огрехи.
- Да, - энергично поддержала Татьяна Сергеевна, - разобьем в пух и прах нашу самоуверенную молодежь. Дадим им пищу для размышлений и направим на нужный путь.
- Кстати, - оживился Леонидов, - я уже подумывал об этом, но не решался предложить. Давайте объединим наши с вами выкладки и пусть молодежь обоснует. Вот смотрите…
Он протянул руку к маркеру, который держала Татьяна Сергеевна. Его открытая ладонь, мимолетно накрывшая руку Татьяны Сергеевны, замерла на мгновение. Затем, осторожно вытянув маркер из внезапно ослабевших пальцев коллеги, Леонидов стал дописывать граничные условия.
…
Игнатьев лениво потягивал через трубочку латте.
- Слушай, а мы не слишком того, что заперли наших? – Задумчиво спросила Туркина, вяло ковырявшая пирожное вилочкой.
- Да не парься. Поорут друг на друга, а потом успокоятся. По крайней мере перестанут на нас постоянно бычить. И цепляться без повода. – Игнатьев довольно улыбнулся.
- Когда на вахту звонить будем, чтобы выпускали? – Деловито уточнила Туркина.
- Давай к полуночи. Символично получится. – засмеялся Игнатьев и цапнул прямо рукой последний кусочек пирожного с тарелки Туркиной.
…
- Значит, договорились, Татьяна Сергеевна? Даем разгон Туркиной и Игнатьеву за небрежность и при всех экзаменуем на семинаре, чтобы неповадно было? – Леонидов мягко улыбаясь, тепло смотрел на оппонента.
- Полностью поддерживаю, Дмитрий Викторович. Договорились, - немного смущенно ответила слегка покрасневшая Татьяна Сергеевна.
Внезапно тишину разорвал звук поворачиваемого ключа в замочной скважине и чье-то невнятное ворчание за дверью.
Татьяна Сергеевна, быстро выдернувшая свою руку из под в очередной раз накрывшей ее руки Леонидова, приняла независимый вид.
- Кто ж это вас запер тут? Озорники… - вахтер Иван Степанович сочувственно качал головой, глядя на двух усталых, но неожиданно довольных директора института и его заместителя и плотно исписанную вдоль и поперек непонятными символами доску.
Конец.
Спасибо за ваше внимание, дорогие читатели!
Друзья, буду рада видеть вас также и в своем телеграм-канале Семья и психология
