- Да, конечно, мама! Я понял! Обязательно! - Миша закончил разговор и виновато посмотрел на жену.
- Что, опять? - не выдержала Оля.
- Не опять, а снова! - попытался пошутить муж. Но шутка не получилась.
- А мне, почему-то, не смешно! - не выдержала Оля. - Что на этот раз? Неужели по мне соскучилась?
Олю можно было понять: свекровь Марья Сергеевна за последний год дважды приезжала к ним в Сочи! Этот визит должен быть третьим. Это было уже слишком. И, хотя квартира была двухкомнатной, трем взрослым людям, проводящим почти всё время дома - ребята работали удаленно - существовать было очень сложно.
Супруги переехали в Сочи из Санкт-Петербурга три года тому назад: надоела промозглая погода и частые ненастные дни. К тому же, здесь было теплое море: и муж, и жена увлекались подводным плаванием - модным сегодня дайвингом. С работой тоже было все отлажено до автоматизма: оба работали удаленно, деньги получали на карту. Удалось снять на длительный срок относительно недорогую квартиру. Все складывалось удачно!
Приезд любимой мамы нарушал привычный и устоявшийся алгоритм жизни: у пары все было расписано по часам. К тому же, мама требовала постоянного внимания, и это тоже страшно отвлекало.
- Лёлечка, научи меня, пожалуйста, делать безе, как у тебя. А то у меня оно не поднимается! - звала свекровь, хотя прекрасно видела, что и сын, и невестка работают за компьютером. Или делают вид, что работают: она была в этом почти уверена.
- А можно чуть-чуть попозже? - робко возражала Лёля: у нее только-только начала «вырисовываться» статья.
- Как это попозже? - недоумевала Мария Сергеевна. - Я уже и яйца разбила! Они пять минут в миске лежат.
- Вот и зря! - выходя на кухню, Лёля не сдерживала раздражения: вдохновение пропало, и момент был упущен. Ищи теперь ветра в поле! К тому же, чтобы безе получилось качественным, яйца в него следовало класть из холодильника. Всё это она и выложила свекрови.
- А почему ты раньше мне этого не сказала? - обиделась Мишина мама.
- Я, вообще-то, работаю, - попыталась что-то объяснить надувшейся свекрови невестка. Но, тщетно: та, в очередной раз, обиделась.
Настроение было испорченным. Утешало то, что свекровь приезжала ненадолго: максимум, на неделю. И вот случилось то, чего никто не ждал: в последнем телефонном разговоре с сыном мама сообщила, что очень хочет провести в Сочи зиму!
- Ты, что, моей смерти хочешь? - кричала Оля, узнавшая подробности о приезде свекрови. - Я же не выдержу с ней жить вместе всю зиму! А с Новым годом-то что? Тоже вместе? Ведь как его встретишь, так целый год и проведешь! Зачем она едет, не знаешь?
- Ну, как, зачем? Ей там скучно одной, без папы, - попытался объяснить муж. – По морю соскучилась. Да и в Питере зимой очень тоскливо.
- Там уже сотни лет зимой тоскливо! Раньше же её это устраивало! - била аргументами Оля. - По морю она соскучилась? Да она его ненавидит - сама мне говорила!
Это, к сожалению, было правдой: Мишин папа в свое время был моряком. И, по его словам, у него в жизни было две сильных любви: море и его Марья. Причем, жена всегда стояла у него на втором месте. Тут Марью Сергеевну можно было понять: поневоле возненавидишь море. И, в свое время, недальновидная свекровь рассказала об этом невестке.
В молодости все преисполнено романтизма и видится исключительно в розовом свете. И молодая Манечка тоже мечтала, как будет ждать возвращения мужа на причале с белым платочком в руках - как в кинофильмах. А потом на горизонте появится шхуна с алыми парусами: любовь, морковь и все дела.
Время шло, родившийся ребенок отнимал много времени - приходилось справляться одной: муж мотался по морям. С годами романтизма поубавилось: уже не хотелось торчать на причале с белым платком, а хотелось двух банальных вещей: выспаться и простого женского счастья.
А жизнь, тем временем, перевалила за пятый десяток, и Марья Сергеевна осталась одна: мужа не стало два года назад - оторвался тромб. И теперь она, нахлебавшись вдоволь горя, одиночества и скуки в промозглом Питере, решила провести зиму в городе с очень темными ночами.
- А что у неё с работой? - пыталась воздействовать на ситуацию Оля.
- Да, вроде, тоже собирается работать удаленно! - с сомнением проговорил муж. И это имело не безосновательную почву: мама совершенно не ладила с компьютером. - Я с ней поговорю: установим жесткие рамки для работы - каждый в своей комнате.
- Ты уже пытался, кажется, поговорить! - не унималась жена. - Целых три раза! И что? Не помнишь, что потом было?
Миша помнил: мама проплакала целый вечер, потому что у неё «чёрствый сын. И такая же невестка. Два эгоиста: даже ребенка родить не могут. Вот и мама уже стала не нужна. Ничего, Боженька всё видит!»
Насчет детей мама была права: с наследником пока не получалось, но супруги надежды не теряли и постоянно работали в этом направлении. К тому же, обоим было всего по тридцать лет, и запас времени у них ещё был.
Свекровь была в курсе, но давила на больное. И вот теперь эта тётка хочет поселиться в их уютном с Мишей гнездышке? Да не бывать этому!
- Миша, а давай скажем, что меня аллергия на кошачью шерсть! - Оля не оставляла надежду изменить ситуацию.
Это было правдой, к сожалению. Или, в данном случае, к счастью: это, как посмотреть.
- Это было бы выходом, - задумчиво произнес муж. - Но она приедет без Кузьмы - его куда-то удалось пристроить.
Кузьма был наглым жирным котярой, которому тоже не нравилась невестка хозяйки. Были рассмотрены и другие варианты, но консенсуса в этот вечер опять достичь не удалось. Как и в последующие дни.
Постепенно супруги стали отдаляться друг от друга: факт приезда мамы маячил перед ними с ужасающей реальностью всё ярче и ярче. Чаще молчали, Оля ходила с красными глазами: ее уютный мирок рушился на глазах, и кто был тому виной, ясно было обоим.
В последний день перед приездом свекрови завтракали молча: так ведут себя, обычно, в минуты большого горя или траура. До визита мамы оставалось 27 часов с минутами…
- Я нашла выход, - вдруг бесцветным голосом сказала Оля, не глядя на мужа. - Я возвращаюсь в Питер!
- А обо мне ты подумала?
- А о тебе теперь будет думать мама! - Оля не меняла тона. - Судя по происходящему, вы оба хотите именно этого.
Голос ее задрожал, и Мише очень захотелось обнять ее - такую маленькую и хрупкую - и поцеловать. Увидев, что муж сделал движение к ней, Оля отшатнулась.
- С мамой своей теперь будешь целоваться! - неожиданно зло отчеканила она. - Кстати, давай, иди - выбирай елку: до Нового года - всего ничего, сегодня уже пятнадцатое ноября!
С этими словами она ушла в свою комнату, хлопнув дверью, хотя раньше все делала почти бесшумно. Что касается елки, то о небольших странностях мамы знала вся родня: Марья Сергеевна наряжала елку в первых числах декабря - ее душа требовала праздника и положительных эмоций.
Совершенно разбитый Миша остался сидеть за неубранным столом. Вскоре позвонила мама.
- Сыночек, - послышалось в трубке радостное щебетанье, - ты не будешь против, если я приеду с Кузьмой? Все родные отказались его брать, а к чужим отдавать не хочу. Я привезу Лёлечке новые таблетки от аллергии!
И на этой радостной ноте Марья Сергеевна отключилась. «Хоть врать не придется, - думал Миша. Иначе, как объяснить отсутствие любимой жены». Да, это был, хотя бы, небольшой плюс: совсем маленький плюсик в длиннющей череде минусов.