Книга "Конструктор Человека"

Путеводитель по книге "Конструктор Человека"

Книга «КОНСТРУКТОР ЧЕЛОВЕКА» посвящена людям, находящимся в сложной жизненной ситуации. Внутренний мир человека, отвергаемого обществом.

Я написал путеводитель по этой книге, следуя которому читатель сможет рассмотреть различные проблемы, с которыми сталкивается индивид в этом изменчивом мире.

Посмотрим, как люди этим воспользуются.

«ОТРЕЧЕНИЕ» - это первая глава этой книги, в ней идет речь о падении, потери своего места в этой жизни.

Про человека, который совсем не понимает простого, очевидного, витает где-то в облаках, говорят так: «он с луны свалился». Нелепое, несовместимое с реальностью поведение зачастую вызывает такую реакцию окружающих.
Эпизод «Тени в лунном свечении» - это путешествие в такую личность.
И что живет в людях, порождения их страхов, от которых они убежали в иную реальность, об этом можно узнать в эпизоде «Внутренняя пропасть»
Когда нет вдохновения, чтобы жить, человек остается совсем один в своей проблеме, и лишь продюсер, который обеспечит его проект, спонсор может помочь ему, и об этом я рассказываю в эпизоде «Мертвый колодец»
Человек, обуреваемый грубыми чувственными влечениями, попадает в паутину соблазнов мирского порядка и там его ждет хозяин этой паутины: этому посвящен эпизод «Паук из подпространства»

«НИЗВЕРЖЕНИЕ» следует за «Отречением». Эта глава о бегстве от жизни в ее самых разных проявлениях и эпизод «Самая короткая игра» начинается рассказ об этом.
 «Неограниченный человек» повествует о человеке, не желающем подчиняться общим правилам, и он отвержен всеми.
Эпизод «Я и мой противник» показывает, как наш страх и агрессия превращают жизнь в изощренный бой с собственной тенью, ставшей личным кумиром.
«Песнь экономного поползня посвящена человеку, не имеющему никаких ценностей, кроме потребительства и поиска халявы, который все ищет где, что плохо лежит, чтобы тихо присвоить это себе.
Эпизод «Социальный страх» рассказывает про самоуничижение маленького человека порабощенного системой.
В эпизоде «Звонок» показано отношение этого мира к ненормальному человеку, непонимание и осуждение его.
О том, что происходит в голове человека порабощенного общественным порядком, построенном на материальных отношениях я рассказываю в эпизоде «Небольшая страшилка на ночь»
О протесте человека, который хочет, но не может возглавить общество его победившее, я написал в эпизоде «Из жизни доктора Альба»
В эпизоде «О том, как Ницше усы потерял» показана драма, творящаяся в душе человека, которого насильно подчинили себе другие люди.

Главу «ГРЕЗЫ И ТУМАН» посвященную мечтам о легкой и красивой жизни я начинаю эпизодом «Попугай», в котором показано такое настроение и предвкушение радостей жизни.
Сожаление и горечь о пропущенной жизни, в которой так и не удалось сыграть ни одну социальную роль, я показываю в эпизоде «Звонкий смех актера»
Полное погружение в фантастическое наваждение я описываю в эпизоде «Иной мир: таинственное шоу»
О контакте неординарной личности с обывателями  я рассказываю в эпизоде «Иной мир: проделки Енота»
Эпизод «Пульсация первых чувств» рассказывает о первом опыте чувственного влечения произошедшего под давлением общества.
Эпизод «Без имени» посвящен бездеятельному фантазирующему человеку, которого ждет увядание и тлен.

Глава «МЕХАНИКА» это рассказ о психике зацикленного на себе человека.
Эпизод «Ты – это я» рассказывает о человеке ,мир которого состоит из собственных копий.
Эпизод «Небо в скафандре» - это драматургический кризис человека, который выстраивает свою жизнь, как кино, режиссером которого он сам является.
В эпизоде «Рыба» взаимоотношения людей сводятся к чисто механической схеме.
«Изображение каприза» посвящено проблематике принятия другого в реальности, где и так нет особого выбора.
Политика «кнута и пряника» как организующее жизнь отношение к индивидууму в мире условиях необходимости показана в эпизоде «Мистер коммутатор»
Показное осуждение человека, не внявшего требованию быть полезным членом общества, показывается в эпизоде «Самые лучшие стихи»

Глава «ИССТУПЛЕНИЕ» - это серия эпизодов об агонии ума взбунтовавшегося против общественно-политической системы.
Начинается эта глава с эпизода «Побег» и жизни в мире полного контроля и диктата.
Потом идет эпизод «Как ломаются часы» о том, как едет крыша у того, кто вышел из строя и он с ужасом понимает, что его водворили на место, на котором он будет функционировать как робот: без эмоций и боли.
Эпизод «Не дергайся» рассказывает о человеке, который постоянно витает в облаках и думает на отвлеченные темы.
В эпизоде «Сам себе повар» я рассказываю о проблеме разума, заблудшего в попытках выдать желаемое за действительное.
«Надкушенный апельсин» - о человеке, который и сам обманываться рад и желает быть обманутым и хочет обманывать других.
Эпизод «Машина, которая была всегда» посвящен личностям, которые готовы жить и идти на любые лишения ради наступления светлого будущего.
Тема лицемерия и лицедейства, в котором легко запутаться самому, затрагивается в эпизоде «Маски»
В эпизоде «Исповедь философа» я написал о разочаровании человека, истратившего себя в тщетных попытках все это обставить и обустроить.

Чувству бессилия и потерянности перед дикостью нравов, царящих в обществе, и своими безотчетными порывами, я посвящаю главу «БЕССИЛИЕ И ПОТЕРЯННОСТЬ»
Начинает эта глава с эпизода «Черный кочевник», где человек встречается со своим внутренним дикарем.
О терзаемом множеством страхов человеке ищущем прибежище и пристанище в этом первобытном мире я рассказываю в эпизоде «Миллион птиц»
Эпизод «Легендарный чай» раскрывает тему человека-бунтаря, захлебнувшегося в воем бунте, нелепом и глупом бунте души, ищущей справедливости.

В главе «ЗАБВЕНИЕ И НЕБЫТИЕ» рассматривается проблематика человека, ставшего изгоем, для которого закрыты все двери, человека обреченного на тихое увядание и тлен, и надежде, которая умрет вместе с ним.
Эпизод «Игрушка» - это взгляд на человека, ставшего жертвой обстоятельств, загнанного в угол, лишенного всего, которому осталось только верить в невозможное.
Эпизод «Космический тупик» рассказывает о человеке, который стремился к успеху, верил в свою победу и исключительность, а на деле оказался плохим менеджером своей жизни и растратил все попусту.
Впадение в состояние потери контроля над собой и неуправляемости, спровоцированное нежеланием признать действительность, я предлагаю рассмотреть в эпизоде «Партия ничего не сказала». Это молчаливый взгляд общества на сорвавшегося человека, который не ведает, что творит.
В эпизодах «Идеальный джем» и «Порнофабрика» я предлагаю читателю подумать о смысле веры в потребительские идеалы, навязанные нам рекламой.
Маргинализация мышления человека и приземленность его поисков показана в эпизоде «Фабрика нищих душ»
Эпизод «Курятник» - это аллегория на тему о том как маленького человека может травмировать бездумная глупость окружающих.
Эпизод «Торт с полынью» рассказывает о последствиях тщетных попыток построить райское блаженство в химическом забытье, забытье в котором образы пустых и бездумных весельчаков открывают свою звериную сущность.
Эпизод «В ботинках на толстой подошве» предлагает классический взгляд на человека, испытывающего экзистенциальный кризис оттого, что за красивой оберткой вещей, к которым он стремился, нет подлинной божественной сути.
Эпизод «Мартышкины задницы» рассказывает о человек, чья жизнь – это театр одного актера, где он вынужден лицемерить перед самим собой в одиночестве, так как от него отвернулось общество.
Эпизод «Красная площадь и алко-цензура» рассказывает о людях теряющих себя в бесконечном протесте против государственной системы, идеалы которой им не пришлись по душе.

Глава «ИСКУПЛЕНИЕ И ИНДУЛЬГЕНЦИЯ» рассказывает об человеческой жизни, как о чистилище, в котором человеку непрестанно предстоит совершать работу над ошибками и очеловечивать самого себя. Это тревожная озабоченность о наличии в человеке высшего.
Эпизод «Эссе о пользе сбруи» - это размышление на тему о необходимости самоограничения и или даже аскезы в отношении некоторых своих потребностях.
В эпизоде «Тело и ярлык» я говорю о кризисе самооценки человека подверженного влиянию модных трендов, о лицезрении самого себя.
Эпизод «Вольная зарисовка зимним Московским вечером» - это напоминание о разуме вне мирского бытия.
Эпизод «Необреченный град» - это попытка заглянуть в те обители, которые открываются человеку, выстраивающему свою жизнь в тяготении к надличностным ценностям.

Глава «ПРЕЗЕНТАЦИЯ» - это ревизия системы ценностей человека претерпевающего мытарства на пути к достижению своих идеалов. Перепросмотр своей парадигмы бытия, как наглядного примера формирования личной жизни и социальной активности.
Эпизод «Этюды разных лет» - это беседа на разные темы о жизни человека вообще. Просто отвлеченные рассуждения.
Эпизод «Кукланома» - это демонстрация совокупности культурных символов и идеальных образов для мысленного полета в вечность.
Эпизод «Интервью нового времени» - это модель поиска смысла жизни методом разведки боем в контексте современных технологий.
Эпизод «О зомби-хорроре замолвите слово» - это ссылка на такой жанр в кинематографе, в котором аллегорически обличается неуемная жажда потребления и консюмеризм.
Эпизод «О том, как правильно соединять сетевые провода» - это ирония на тему раздувания мифа о собственной профпригодности.
Эпизод «История моей трудовой деятельности» - это шутливый и поверхностный анализ моих личных попыток найти свое призвание.
В эпизоде «Послание начинающим капитанам» я рассматриваю сомнения человека, пытающего обрести свою самостоятельность мышления в этом мире.
Эпизод «Мастер репа» - это рассказ о поисках своего пути и призвания среди тех вариантов и направлений, которые предлагает человеку мир.
Эпизод «Мото-человек» отражает мои сомнения в том идеале личного счастья, который навязывает нам общество потребления.
Эпизод «Сказание про роботов» посвящен нравственной рефлексии по поводу собственного своеволия.
Эпизод «Проект Свобода» - это размышление на тему о том, что такое свобода, как это понимать и как найти ту свободу, которая действительно нужна.
Серия эпизодов «Сказки про главного инженера проектов» рассматривает систему ценностей современного и продвинутого цивилизованного человека.
Эпизод «Кратко об АА и АН» обращает внимание читателя на такие круги общества в которых можно человеку оступившемуся исправиться и вернуться к нормальной жизни.
В эпизоде «О государственной медицинской помощи людям, зависимым от алкоголя и наркотиков» я рассматриваю государственную инициативу в отношении уязвимых социальных групп.
Эпизод «Несколько слов о недуге алко- и наркозависимости» я говорю о безысходности и надежде человека заведенного в тупик тягой к употреблению алкоголя и наркотиков.
Все главы и эпизоды этой книги предлагают разные ракурсы  авторского взгляда но проблемы отверженного обществом человека, переживающего кризис и вынужденного всерьез задуматься о том, как ему выжить в этом мире.

Надеюсь, что эти тексты послужат хорошей пищей для вашего ума.

Глава 1 Отречение

Эпизод 1 Тени в лунном свечении

Сегодня, мои любезные друзья, я поведаю вам историю, которая подлинно произошла с господином по имени N, из которой вы узнаете страшные тайны глубин самой преисподней и пройдете шаг за шагом по пятам нашего героя и сделаете нравоучительные выводы.
Утренний сон господина N был неважнецкий и только ближе к утру его охватила дрема и стало сниться видение о том, что он разговаривает со своими отцом и братом находясь у себя дома: о быте, жизни, о философских материях и этот разговор становится все более напряженным и грозит перерасти в конфликт. Его содержание я опускаю, поскольку мне не удалось точно установить какие сменялись темы, да и зачем.
Вдруг взгляд брата стал особенно пронзительными, и он сказал, глядя N в глаза: "Это злые духи!".
Как только он произнес эти слова N подхватила неодолимая сила и понесла его вон из помещения с невероятной скоростью так что он лишился сознания на какое-то время, и бросила его на почву в месте престранном: огромная плоская земля, скорее даже чаша застроенная разнообразными постройками, между которыми шло движение. Небо было задернуто мглой, переливающейся в лунном свете.
С чувством сильной тревоги за себя, N тронулся в путь по улицам этого города.
Во время этого путешествия я буду сообщать вам от лица мудрого ангела, смысл того, что наш N видел, и слышал бы, и имел мудрость это понимать, будь веры у него хотя бы с горчичное зерно.
По дороге N скоро стали попадаться нагие женщины бегущие непрестанно куда-то с фонарями в руках и стонущие, и кажется, что их стоны – это грустные голоса сирен, ищущие и зовущие кого-то.
Стоило N хотя бы посмотреть на одну из них, как она поворачивала к нему и бежала прямо на него, но едва он был готов схватить ее руки и притянуть к себе, как она скоро пропадала, он едва успевал прикоснуться к ее телу и не без вожделения привлечь к себе.
Через какое-то время он начал бояться смотреть на этих несчастные обманутые души, и если к нему опять бежали он просто отпрыгивал в сторону.
Происходящее стало его уже откровенно пугать.
Ну да что же, это зловещее место – это астрал, N и тут свои власти и свои закону и дух тут, неумолимо требующий искать удовлетворения своих страстей поглощающий разум, так что человек и память теряет о себе и о всем высшем очень и скоро и именно поэтому наш N интуитивно чувствует нарастающую тревогу.
Впрочем, страдают тут не все.
N встречает красивую, если не сказать больше, даму, и она смотрит на него с таким участием, грустью, любовью. Она начинает говорить с ним, держа в руках солнцезащитные очки, в ее каре отражается лунный свет и ее пронизывающий взгляд заставляет безнадежно любоваться ею.
Она рассказывает о вечное возвышенной тоске и печали своей, о том, индивидуальное существование должно разорвать связь с творцом, о том, какие наслаждения его ждут в этом вечном лунном свете.
Изящным движениям она одевает темные очки, и ее лицо приобретает особое выражение таинственной недосказанности, а N понимает что за ней он пойдет куда угодно, только бы оставаться ему вечно с этим божеством и хотя держать ее руки в своих, или что и большее с ней делать, если она будет благосклонна.
Если бы N не презирал опыт духовный, предпочитая ему мертвые философские умо построения он бы уже давно понял, что Суккуб. Существо смертельное и прекрасное. Неземной красотой, утонченностью желаний и чувств обладающее в совершенстве и, конечно, не знающее границ и стыда, когда это в ее интересах.
Она говорит, что ей нужно идти, а потом она обязательно вернется к нему, а он пусть подумает пока о перспективе вечности полностью свободной от Бога.

N продолжает свой поход по городу и делает ошибку, которая могла стоить ему душевного здоровья.
Не только прекрасные суккубы здесь обитают. N видит прибор, похожий на земной электрощит, и поворачивает в нем ручку, надеясь осветить рядом лежащее пространство, или даже просто из любопытства.
За его спиной тут начинает угрожающе говорить кто-то на неизвестном ему языке, но N каким-то шестым чувством понимает, что чудовищная, смертельная опасность, эта тварь омерзительно настолько, что не в силах смотреть на нее он бежит прочь, а ангел, тайно предупредивший его об страшной угрозе посылает ему образ того, что могло бы быть: N видит себя насаженным на металлические трубы проходящие через его плечи и его надсмотрщик учинивший с ним это заставляет ходить вдоль этих труб, и умереть невозможно, и сознание будет всегда, а прекрасные суккубы смотрят своими бездонными глазами на это и он морально сломлен от этого и ему невыносимо стыдно за то, что теперь эта Богиня отвернулась от него.
Власти здесь непререкаемы.
N добирается до какого-то дома, заходит в комнату и видит юношу, который шепчет что-то. Эта вечность прекрасна, понимает N смысл его слов, и что он ждет наслаждение, и что суккубы долго работали с ним, поднимая его до своего уровня сознания.
N мысленно ужасается, что и его сделают таким, этот безжалостный всеобщий разум обрекающий всех на вечность и внутреннее одиночество и бесконечное удовлетворения страстей своей плоти, из века в век, в вечность захватит и его, но тут случается чудо: непонятно откуда в городе кричит петух, и крик этой птицы, возвещающей о новом дне совпадает с моментом, как тончайшая нить связывающая его тело и душу неожиданно напрягается и он летит с огромной высоты в свою кровать и вот цепи наваждения, страшного, немыслимого побеждены, и нет больше разрастающейся до размеров бездны дыры у него в душе.
На этом оставим N досматривать уже обычные земные сны в его кровати.

Эпизод 2 Внутренняя пропасть

Вся история начинается с того, что я приболел простудой и несколько дней чувствовал себя хворо, и в одно утро я, проходя по коридору дома, где я живу, столкнулся с очень странным явлением. Будто какая-то сила коснулась моей головы, что сопровождалось непонятным ощущением освобождения, и тогда, вокруг поля моего зрения, начала расходиться некая духовная завеса, как будто что-то раздвинуло пелену, отделяющую мой земной взгляд от видения духовного мира, незримого ранее. Передо мной начал проявляться мир невидимый, обычно скрытый от человеческих глаз. Это происходило следующим образом: пространство перед моим взором начало становиться все более прозрачным и перед ним возникла необозримая пропасть: глубокая, с огромным периметром, каменная в своем основании.
И неожиданно я испытал потрясающий духовный опыт.
К моему ужасу я узрел тех созданий, что обитают на дне этой пропасти. Сложно себе представить, более омерзительного,  агрессивного и неприемлемого. 
Я увидел поверженного на бок идола, обладающего непрерывно работающей пастью, полной гнилого мяса и тяжко вдыхающего в себя воздух, рядом огромную зеленую медузу, с невыразимо гордым видом отворачивающееся от остальных существ и проплывающую над ними, и большую голову, рассказывающую гадости про тот и этот мир и про своих соседей. Голова говорила с невероятным внутренним напряжением и неприязнью об этом.
От них всех исходила нечеловеческая и свехразумная ненависть тысячелетних интеллектов такой силы, усиленная разъяренным взглядом беснующихся глаз, что одна только мысль приблизиться к этой компании казалась губительным безумством.
Искаженные черты морд, или лиц, этих существ были омрачены гордостью, насмешкой и издевательским оскалом.
Мною овладел холодный ужас, поразивший все мои жилы, такого пронзительного страха я не испытывал еще никогда, заледенела кровь, одним словом.
Казалось, что все эти представители этой компании, могут начать при малейшей встрече с кем угодно, заживо и медленно, целую вечность начать поедать любого встречного ими путника, причиняя ему все возможные мучения единовременно.
Я побежал, вверх, в сторону, в любом направлении, которое только могли бы увеличить расстояние между мной и этим гнездом невыносимых существ.
Оказавшись вне их возможностей для действия, в своей земной обители, я думал несколько дней.
Моя внутренняя пропасть и существа в которой в ней обитающие, могут предоставить силу, и интеллект, и власть. Нужно только с ними подружиться – вот таков мой легкомысленный вывод через некоторое время я сделал об этом опыте.
И вот теперь я должен давать право всем им, избранным людям, то есть тем, кого не устраивает ванильная конфетка, спущенная всесильной рукой с неба, сделать и протестировать свой выбор в таком космосе.
Эти мои неожиданные друзья, которых я еще обязательно навещу, даст Бог, сообщают мне свою миссию.
И эта миссия будет защищена.
И, несмотря на их великую силу и разум, у них нет власти на земле. Бог возвысил человека, а их оставил вне пределов  для действия в материальной действительности.
И они не могут действовать без свободной воли человека.
И по поводу того, кому что нравиться, нужно явить людям, живущим на земле ныне, тень от этой многообещающей свечи встреч, леденящих кровь.
И для многих избранных, это мучение, ставшее желанным, и многообразные пытки, будут милосерднее, чем свет Бога, пребывать в котором многим невыносимо, и потому им лучше быть в пространстве необычайных существ,  обеспечивающих нескончаемый поток потребностей во все новых ощущениях, чем нестерпимо гореть в Божьем огне, но помните, что эти существа, жаждут вас едва ли не сильнее, чем Бог, особенно тех, кому с этими существами будет приятнее.

Эпизод 3 Мертвый колодец

Каменные стены колодца поросли зеленоватым мхом. У моих ног колеблется зеркало колодезной воды. Я смотрю вглубь водной чаши и вижу своего крысёнка, который умер несколько дней назад. Он прыгает по ту сторону поверхности воды, и подбегает ко мне так близко, что, кажется, его можно погладить, протянув руку;  и смотрит, а потом опять уносится прочь, вдаль, вглубь, словно хочет что-то сказать, будто зовёт за собой.
Вот крысёнок привстаёт на задние лапы у самой водяной кромки, его нос смешно шевелится, и убегает вновь. Я делаю шаг вслед за ним и лечу кувырком, всплеска воды не слышно. От неожиданности у меня перехватывает дыхание и кружится голова, но я достаточно быстро снова нахожу глазами зверька. Его белая шерстка отдаёт мягким лунным светом, и я бегу за своим питомцем.
Впереди появляется дверь с бронзовой ручкой. Подойдя ближе, берусь за массивное кольцо и тяну его на себя. Дверь плавно подаётся. Я захожу в помещение и вижу покрытый матовой белой скатертью стол, и сидящих за ним Пьеро, Мальвину и Буратино.
Мальвина повернулась ко мне, её лицо похоже на яичную скорлупу или фарфор, чёрные глаза смотрят прямо в мои, и ещё дальше. Она делает маленький глоток тёмно-красного напитка из кубка, стоявшего перед ней на столе. В её полуулыбке угадывается расположение.
«Понимаешь, мы ждём продюсера»,- говорит Мальвина.
Пьеро закуривает сигару и выпускает дым чуть вверх. Он положил ногу на ногу, откинулся на спинку деревянного кресла, обитого кожей, и смотрит в окно, за которым висит полумесяц.
Буратино деловито разделывает лобстера.
За их спинами висит забранное в старинную раму зеркало. В зеркале я вижу себя. Старая рыба с поросшими иссиня - зеленоватой ржой жабрами. Из кармана видавшего виды пиджака свешиваются часы на цепочке. Я смотрю в это отражение, и чувствую, как собирается тихая грусть.
Словно угадав моё настроение, Мальвина подаётся вперёд и её рука в бархатной перчатке замирает на столе рядом с моей: «Не бойся. Ведь именно такие мы ему и нужны».

Эпизод 4 Паук из подпространства

Апрельская погода обманчива. Кажется, что долгожданные весенние деньки уже наступили, но вот похожие на сталь облака вновь прячут солнце за своими непокорными спинами и промозглый ледяной ветер вперемешку со снежной крупой заполняет пространство. В такие дни не хочется заниматься обыденной деятельностью. Усталость после длинной зимы, и организм, требующий летних витаминов, предполагают лишь размеренный отдых.
Время перевалило за полдень, и по телевизору шел новостной блок: монотонный голос диктора вещал о том, что в этот же день, 12 апреля, в 1961 году Юрий Гагарин стал первым человеком, полетевшим в космос, и были еще претенденты, но отобрали именного его. Вещал он и о том, что в этом году этот день так символично совпал с празднованием Пасхи, о науке и религии и прочих, призванных увлечь внимание зрителя обстоятельствах.

Слушая телек, Юрий тяжеловато перевернулся на другой бок, еще не уставший от лежания в послеобеденной дремоте на диване, и некоторое время взгляд его, осоловевший от сытной еды, еще был направлен на экран, но вот веки его задрожали и сомкнулись, ну а через полчаса стал слышен равномерный храп, счастливо свидетельствующий об успокоении человека в царстве морфея.

Говоря об успокоении в котором пребывают во сне, я конечно, несколько поспешил. Сон Юрия, который мы сейчас рассмотрим, скорее всего возмутит сознание добропорядочного гражданина, подорвет чувство гражданской ответственности и опору на мнение авторитетов, формирующих наше с вами сознание.

Но что же, коль вы, читатель, в ком я вижу человека весьма благоразумного и бдительного в отношении основ нашего общего бытия, все-таки все таки решил узнать глубины бессознательного героя этого рассказа, предлагаю тебе нырнуть в пучину дарованного сновидением опыта, испытанного Юрием, и благополучно вернуться оттуда очищенным и воскресшим, как и велел всевышний всем нам.

А вот с чего все началось: сон не переместил Юру в миры отдаленные от реальности, а напротив, оставил его в комнате, где он и изволил почивать.

Очнувшись в параллельном мире, Юра осмотрел помещение, и, не увидев отличия от обычной обстановки, стал разглядывать предметы. Вроде бы все на своих местах, но часть вещей проникли сюда из предыдущих этапов его жизненного пути, как, например кассетный магнитофон в юности носимый им по всяким компаниям, а часть и вовсе показались незнакомыми.
Одним из новшеств был смартфон, коего не было у героя в виду скудности заработка и мотивов к обладанию теми модными символами современной действительности, которые есть сейчас даже у гастробайтеров.

В созерцании обстановки прошла минута-другая, но вот, вдруг невидимая рука подняла устройство связи и начала набирать на нем номер для звонка.

Юрий приподнялся со своего ложа, чтобы запечатлеть в своем взгляде событие явно выходящее за рамки обыденного опыта и уставился немигающим взглядом на чудо, которое можно только и было принять за таковое.
"Да, клиент готов", - говорил голос держащего трубку: - "вы подтянитесь? Дадите ему увидеть новое?"
"Ок, хорошо, я попробую с ним поговорить!" - отвечал невидимый собеседник в телефон невидимому кому-то.
Юрий, не веря в происходящее, принялся специально ходить по комнате так, чтобы якобы случайно, ненароком задеть говорливое существо в своей комнате, но лишь легкий ветерок от быстрых перемещений тела его гостя говорил о том, что только что он был тут и вдруг быстро шагнул в сторону от Юры.
"Кто ты? Представься и отзовись!!!" - почти прокричал Юра, хрипловато от волнения и несколько оттого глухо, уставившись в место предполагаемого нахождения пришельца.
"Кто я?" - ответил ему голос, и, выдержав паузу, продолжил: "А я тот, кто хочет оградить тебя от настоящего зла, между прочим."
Юра некоторое время молчал в замешательстве, но потом, собравшись с силами ума своего и самообладания, воззвав к рассудку, все-таки осмелился задать вопрос, который и стал для него роковым:
"А что ты считаешь настоящим злом?"
"Оооо, теперь ты узнаешь это, эхе-хе-хе-хе" - ответил невидимка, и одеяло отметило место, где он сел рядом с нашим героем на кровать.
Юра увидел, как из пустоты над постельными принадлежностями появились руки, из которых появились руки еще, и еще из которых опять руки тоже и так далее, и, загибаясь по дуге, которая упиралась в его тело, кисти их погрузились в его плоть, ставшую отчего-то беспомощной и аморфной. Копаясь в районе его таза и около горла они, казалось, перекраивают что-то, достают какие-то порядки его жизнедеятельности и переустраивают их на свой лад.
А вот потом началось нечто и вовсе невероятное: прямо перед ним на краю кровати появилась женщина в покрытым прихотливым узором кимоно, и она издала звук: "А-аа-а-а", а потом улыбнулась и рассмеялась неожиданно мелодично и так добро и приветливо, что Юра потонул в ее приглашающем взгляде. Затем, будто колода карт, раскрывающаяся в руке игрока, она разделилась на несколько фигур, отклоняющихся от центра, удерживаемого рукой игрока, на десятки градусов между образами, и вот многоликое и многотелое существо, перекликаясь приятными воркующими звуками уже смотрело на нашего героя сна из многих пар красиво подведенных ресниц.
"Пойдем-ка к окну!" - прозвучал из многих уст голос богини, явившейся ему.
Юра, не думая, покинул кровать и пересел на предлагаемое место.
Между тем карточная дама разделилась на ипостаси и вот уже целый гарем улыбающихся соблазнительных фигур окружил Юру.
"О-оо-оо" - восторженно гласили они, - "ах-ах-ахахах" и прикасались пряно и грациозно к его лицу точеными ручками.
В это время человек-невидимка ушедший было со сцены коснулся руками рта юры и стал обильно смазывать его пенящейся пастообразной массой, захваченной им в ладонях. Когда ароматная субстанция заполнила все между челюстями, невидимое существо сказало: "Чувственный эротизм скоро вернется к тебе!"
Немного спустят фигуры окружающих женщин, драпировки тканей, покрывающих их тела, обрели какой-то непостижимый поверхностным взглядом смысл и значимость, будоражащий кровь, стесняющий дыхание и заставивший руки Юры, ставшими вдруг самостоятельными от его обыденной воли прикасаться к ним, да так, что каждое прикосновение к этим телам обжигало нестерпимым и сладким огнем его плоть.

Странно, наверное, терять сознание во сне, но именно это и постигло нашего героя, а очнулся он, все также в материи сна, оттого что кто-то обсуждает прихоти ли его, или фантазии самые сокрытые и тайные, но громко и прилюдно с аудиторией, предположительно имеющейся.

Приглушенный смех, шорох одежд, изредка звон бокалов служил фоном для следующего диалога:
"А что он вообще хочет?"
"А, да, убранство римского дворца в качестве декорации, арки, покрытые фресками потолки, гобелены, окна пропускающие свет в каждый уголок помещения, зеркала в которых возлежащие перед ними люди могут видеть себя и всех..."
"Еще ему понадобится аудитория из лучших гетер времени этого, а не кого попало с рынка, хмурые и мужественные воины в качестве судей, ну и рабы и рабыни поодаль, занимающееся кто-чем: легким перепихом изредка между собой, питием вина или поеданием фруктов, беседами ни о чем и прочим вольным времяпрепровождением."
"Хм... но хватит ли ему гордости принять это?"
"Ох.. ох.. ну прям не знаю..."
Взгляд Юрия нежданно обрел фокус и он увидел собрание людей весьма разных перед собой: женщины в тогах с красиво и причудливо завитыми волосам, с глазами похожими на бездонные чаши, угольно темными бровями и алыми чувственными изгибами губ. Бронзовые скульптурно совершенные мужчины, индианки, принявшие томные и манящие позы, эфиопы и китаянки, восточные красавицы и их Аладдины и всякий-всякий люд разных мастей и расцветок...
Идушие перед Юрием стражи отстраняли с его пути всех собранных для свершения некоего ритуала людей. Будучи проведенным сквозь толпу наш герой поднялся на небольшое, образованное ступеньками возвышение, увенчанное куполом, покоящимся на шести колоннах. Там его уже ждала мягкая обшитая шелком кушетка с конструкцией из черного дерева, и многочисленная челядь, коей и не счесть было.
"Ооо... мы весьма наслышаны о многотерпении и мужестве ваших чресел" - начала беседу с Юрием одна из весталок, женщин почтенных, образованнейших и узнаваемых в мире родом откуда были явлены декорации дворца, в котором узрел себя Юрий, пребывавшая до того в первых рядах топовых для того времени женщин.
В этот момент Юре вспомнился отчего-то тезка его в далеком (или грядущем?) 1961 году 12 апреля взмывающий на непобедимой советской ракете в небесную высь... и новое, необычайно приятное чувство как лава из вулкана медленно разлилось по его телу, постепенно овладев каждый его мышцей, каждым миллиметром кожи, каждым его волоском...
"Волосатый зверь, между пресветлейших твоих ног... не жаждет ли он открыть всему миру свое необозримое мужество и силу?" - опять спросила та же женщина, поправив изящным жестом прядь своих волос, упавших на ее лоб.
Юрий почувствовал, как краска заливает его уши и щеки его окрашивает в гранат.... "Все эти люди... срам какой..." - начала было метаться мысль его из угла в угол, но вскоре, когда сосуд его сознания заполнился алой и пенящейся жидкостью в кипении которой растворяются страх и стыд, он ощутил железную решимость, литую статую тела своего и... похоть, тикающую внутри него как атомные часы, лишь для того, чтобы отмерить мгновения до ожидающего его ритуала.
"Что вы знаете о пауках-птицеедах, уважаемый?", - спросил воинственного и сурового вида мужчина в плаще Римского легионера, подошедший к Юре, держа в руках коробу, покрытую черной бархатной тканью в руках.
"Не бойтесь, птицееды не ядовиты, и даже тот яд который у них есть, безобидный для человека, хотя и болезненный весьма, они редко используют его при укусе, эти пауки повреждают кожу, только и всего" - положив руку на плечо, страстно и добро улыбнувшись при этом, приободрила Юрия весталка.
Зазвучала музыка: оркестр скрытый от глаз слушателей за портиком начал энергично и напористо производить барабанный ритм, сопровождаемый звуками трубы, перемежаемыми мерными ударами литавр.
"А-а-а-аа, Юрий всех сильней" - вторила дикому мотиву толпа, - "а-а-ааа, Юрий всех храбрей!!!"
В этот момент воин, держащий в руках загадочную коробку сбросил с нее ткань, и взглядам, вожделеющим и любопытным открылся небольшой аквариум, забранный на стыках золотыми уголками с орнаментом, в центре которого сидел массивный переливающий пестрым хитиновым покровом паук. В передней части аквариума располагалось отверстие, куда могла пролезть рука человека или же другая часть его тела, для которой это нехитрое устройство и было предназначено.
Весталка неожиданно, резким движением сдернула с нашего героя штаны, так что его мужское достоинство предстало перед публикой. Кровь прилила к его гениталиям и олицетворение его мужества и силы приобрело твердую настоящую форму.
Юрий почувствовал, как приторно-сладкий комок подкатывает к его горлу, неудержимое желание продемонстрировать собравшемуся народу свою силу и презрение к боли заставило подать таз вперед и завести свое достоинство в коробку с пауком, уже приготовившемся к схватке с невиданным ранее животным.
Укус, едкий как огонь, пришелся в мошонку, боль приятным ветерком разлилась по коже и иннервировалась в прилежащие группы мышц: живот и ляжки. Изогнувшись Юрий охнул и медленно вывел свой орган из пасти машинки для испытаний.
"О-оо-оо!" - возликовали гости вечеринки, - "А-аа-аа! Юрий гениален! Юрий всемогущ!!!". Оркестр при этом казалось сошел с ума, от звука барабана, литавр и труб начало закладывать уши.

Спустя много лет, во время ожидания в лимузине у стен собора Вестминстерского Аббатства в Лондоне заказанную за 1000 евро проститутку, Юрию неожиданно вспомнился тот волшебный сон, после которого в его жизни начался взлет, быстро превративший ее в красивую цветную сказку и тогда он прошептал, весело подмигнув грустно взирающим со стен собора ангелам: "Юрий гениален! Юрий всемогущ!"

Глава 2 Низвержение

Эпизод 1 Самая короткая игра

JUNGLE REVENGE

Ты в джунглях, и поначалу думаешь, что ты тут один. Но тебя уже заметили чьи-то зоркие глаза. Это пигмеи. Множество чёрных как смоль пигмеев. Ты их ещё не видишь, но ты взволнован.
Пот заливает твои глаза, а жара сельвы лишает воли.
Звук тамтама, доносящийся из зелёных недр леса, то приближаясь, то удаляясь вновь, никогда не открывает своего источника, и вскоре ты вздрагиваешь от малейшего шороха, и пугаешься своей тени в наполненном испарениями полумраке.
Ты ступаешь по прелой листве, и гигантские мокрицы щекочут твои ноги.
Голодные скорпионы бесшумно приподнимаются на своих лапах и расправляют наполненные ядом хвосты, когда ты проходишь мимо них.
Огромные тропические бабочки своим неистовым танцем порождают какофонию красок в твоих утомлённых глазах.
Мрачные пауки алчно застыли в своих крепких как проволока тенётах сплетённых тут и там.
На ветвях и лианах сидят мелкие пёстрые лягушки, и яд их убьет тебя раньше, чем ты отнимешь от их ядовитой кожи свои неосторожные руки.
В непроницаемо свинцовых лужах и болотах притаились пиявки и хищные пираньи, а где-то в глубине непролазной чащи рычит леопард, и дико хохочут гиены.
И вот, бросив всё, задыхаясь от смертельного страха, ты бежишь прочь, перепрыгивая через кости конквистадоров, через черепа и чаши, оставшиеся от чьих-то ритуальных игрищ.
Ты бежишь, бежишь прочь мимо руин древних городов, смертельное сияние сокровищ которых распаляет алчность и заставляет незадачливого путника навсегда остаться подле них, до тех пор, пока несчастный не потеряет разум и волю.
Ты огибаешь огромные как дом баобабы и перепрыгиваешь через разваливающиеся стволы секвой, поверженных на землю временем и разложением, грозный шорох термитов внутри которых ещё долго остаётся в твоих ушах.
И вот, стараясь держаться подальше от свирепых горилл и благородных слонов, ты, наконец, о усталый, обессиленный путник достигаешь реки.
Уворачиваясь от щёлкающих челюстей крокодилов ты прыгаешь в лодку, заводишь мотор и гонишь что есть мочи прочь, прочь отсюда!!!
А палаточный лагерь, который ты бросил, твои вещи и твой провиант теперь пригодятся жителям джунглей.

GAME OVER

Эпизод 2 Неограниченный человек

Олег Лихоманов

Всю ночь шёл дождь. Густые зелёные ветви деревьев потяжелели и склонились перед ним. Утром, с первым светом дня, словно стыдясь своей слабости, дрожа и поливая землю бесконечными каплями, они тянуться  к солнцу.    

По тротуару, умытому и сияющему, шагает Неограниченный человек. Его взгляд прям и властен, его плечи широки, осанка стройна. Летом светает  рано, поэтому, кроме него на улице никого нет, кроме встречного прохожего, спешащего по делам.
Они поравнялись, и прохожий не успел опомниться, как могучие руки схватили его за плечи и повернули лицом к Неограниченному человеку. Не отпуская хватки, он  стал говорить прохожему:
 -Здравствуй, я приехал из замечательного города. Я расскажу тебе о нём. В нашем городе живут счастливые неограниченные люди! В нашем городе шестнадцать улиц. Восемь и восемь. Они расположены перпендикулярно друг другу. В каждом квадрате, образованном пересечением улиц, есть дом. Но на самом деле у нас только один дом! Дом номер один, а в квадратах расположены его корпуса. Мы все живём в одном доме!
У каждого из нас есть три интересных книжки и одна аудиокассета с отличной музыкой, в каждом первом дворе есть весёлая собака, а в каждом втором – растёт вишня!
В нашем городе очень хорошо! Пошли со мной!
Не дождавшись ответа, человек отпустил прохожего.
Совершенно бледный, бедолага без чувств рухнул на мостовую.

Ничуть не смутившись, Неограниченный человек продолжил путь.

У входа в метро, перед лотком со свежими газетами,  несмотря на ранее время, образовалась небольшая очередь.
Встав рядом, наш герой громко отчётливо произнёс:
-Вы можете обернуться? С вами разговаривает Неограниченный человек! Вы можете обернуться? Я приехал из замечательного города! В нём очень хорошо!

Проигнорировав сонные, удивлённые и  насмешливые взгляды, человек развернулся и пошёл прямо к киоску-кафе, около которого было два белых пластиковых столика-гриба, за которыми расположились с бутылкой портвейна и стаканчиками двое рабочих в оранжевых безрукавках и клетчатых кепках.

Он подошёл к их столику и с минуту смотрел на них, а они на него. 

-Мрази! С вами разговаривает неограниченный человек!

Старший рабочий молча выплеснул густое содержимое своего стаканчика ему в лицо.

В аптеке напротив приличного вида женщина спросила пять пачек снотворного – ей отказали. Не скрывая досады, она отошла от окошка, подошла неровной походкой к Неограниченному человеку, достала белоснежный платок из маленькой сумочки и провела им по его лицу.
На накрахмаленной поверхности проступили бурые пятна.

От сырого асфальта нагретого настойчивыми солнечными лучами  поднимался пар.
Ни слова не говоря, они зашагали  прочь, взявшись за руки.
Казалось, будто они летят в облаках.

Эпизод 3 Я и мой противник

Мгновение, в течение которого мы ,не смея шелохнуться ,застыли друг против друга в позах максимально, по нашему мнению, подходящих как  для отражения любого, даже самого коварного и стремительного нападения, так и для выпада, удара , если не смертельного то способного во всяком случае предрешить исход схватки, тянулось, казалось, тысячу лет. Я говорю "мы", хотя не видел его, моего противника ни в тот момент , ни впоследствии, что впрочем мне в высшей степени льстит, потому как увидеть кого-либо в этом каменном лабиринте возможно лишь столкнувшись с ним нос к носу, что для меня ,способного вот уже не первый час превратившись в слух, в комок нервов ,ощущающий малейшее давление в воздухе, точно отслеживать все перемещения нарушителя моих владений, было бы уступкой ему, грубому и недалекому созданию даже не подозревающему какой тончайший и изощренный ум  ему противостоит.
 Вот и сейчас я с невыносимой ясностью осознаю его присутствие в полуметре от меня, в пыльном пространстве за бетонной колонной. Впрочем, он не так примитивен, как это казалось с самого начала; вместо того чтобы пройти мимо меня в темноте не меняя направления, он также, как и я, застыл. А раз он застыл, значит, возможно, что-то подозревает. Нет , он конечно же не способен подобно мне кристально впитывать в себя все малейшие звуки и колебания, часами не меняя положения, но на своем ,примитивном уровне восприятия он понимает, что кроме него здесь есть еще
кто-то.
  Я не боюсь своего противника, ибо страх как таковой мне чужд, тем более что я знаю о нем и его перемещениях даже больше чем он сам, а так же легко могу предсказать, куда он в очередной раз повернет, будет ли он двигаться медленно, едва заметно или, наоборот, шумно ломиться между глухих переборок, безмолвных колонн и арок, ржавых переплетений труб. Время играет на меня, терпеливого ,чуткого жителя этих мест. Чужак скоро либо уйдет сам, либо впадет в безумие и будет спасаться от своих же шагов, от своей же редкой ,как сам свет, неровной и зыбкой тени.
И уж конечно мне нечего и беспокоиться о моих инструментах, спрятанных неподалёку. Непрошенному гостю они, понятно, не могут пригодиться, слишком тонка их суть, даже мне она так никогда и не открывалась целиком, он может только испортить их по незнанию, если случайно наткнется на сумку. Впрочем я готов к такому повороту событий и решил, что как только он приблизится к ним ближе, чем это допустимо, я отвлеку его шумом и он пойдет в другом направлении, или же, едва слышно проберусь к ним первым и перенесу сумку подальше от беды...

Эпизод 4 Песнь экономного поползня

В тот день, сутра, спокойно было поначалу,
Собрался я из своей берлоги выползти в мир внешний,
И дверь уже открыл,
Как вдруг благой покой нарушился:
Дикие крики и брань взломали тишину.
Повздорили между собой мои соседи,
Страшная драка началась меж ними.
И я тогда, не будь дурак,
Спрятал жирное тело свое среди утесов,
Между бетонных плит своей квартиры затаился!
И переждал момент,
А после того, как стихли звуки боя
Выполз из укрытия
И собрал все барахло, что выпало из бездыханных туш
Лежащих на полу после схватки смертной.
Мой склад пополнился и золотом,
И всякою монетой, еще два паспорта,
Часы и ручка "Паркер" чья-то
Все это я пристрою и деньги получу.
Пополню счет свой на черный день,
Средств отложенных станет побольше,
Спокойно жир копить теперь смогу я дольше.
Много хорошей еды и теплых шкур в моем запасе будет.
Сражайтесь же, еще сражайтесь люди!

Эпизод 5 Социальный страх

Изувечить нежность.
Загнать её во мглу.
Заставить танцевать.
Сделать милое и сладкое
кровавым, больным.
Придумать ему суровые имена и роли,
Измотать и лишить сил.
Приучить разговаривать
о своём ничтожестве,
и научить ненавидеть себя.
Посадить на иглу и растоптать.
Связать руки и завязать глаза.
Поставить на колени так,
чтобы было удобно схватить тебя под руки,
и тащить, будто калеку.
А потом завести на кольцевую линию метро,
и оставить там среди других пассажиров.
Незаметно убедиться, что ты уже не шевелишься,
и тихо уйти из вагона.

Эпизод 7 Звонок

Уже пять вечеров подряд у санитарного инженера (так себя называет один неизвестный дворник) раздавался звонок странного незнакомца:

Итак, наш герой взял трубку в пятый раз:   

    - Алло.
    - Здравствуйте, я из системы, господин по прозвищу Пробка дома?
    - Урод, ты сюда пятый день подряд звонишь по вечерам!!! Я уже говорил - он  здесь не живет, каждый раз говорил!!!
    - Да …? Извините... Дело в том, что у меня очень много связей... Наверное, произошла ошибка... Я обязательно исправлю эту позицию в списке, и будет понятно, что это не её номер. 
   - Подонок!!! Я нормальный человек!!!
   - Точно, не её.
   - Ты что, гад, издеваешься?! Вчера, блин, ты сказал мне  что  изменишь какую-то таблицу, и опять, сука, звонишь!!! Да мне плевать, что ты сделаешь!!! Ты сюда не звони, ты понял?!
   - (Скороговоркой) Понял, конечно, понял. Знаете, настолько много разных адресов,
телефонов, координат, а впопыхах, знаете ли, запишешь, куда придется, данные-то. Вы не поверите, хе-хе, каждый раз случайно находил эту запись. И ведь нет чтобы сразу все исправить! А потом забываю. Всё, на этот раз сразу же внесу исправления.
   - Всё. Конец. Где ты живешь? Адрес мне свой говори, давай встретимся, поговорим. Не скажешь - я сам узнаю. Я тебе не буду больше  повторять, что я, слышал уже это все. Ты либо издеваешься, либо ты не человек!!!
   - Товарищ, в этом нет необходимости.
   - Ну, всё. Жди. Мне все равно кто ты, и что такое эта система, из который ты,
но я до тебя, придурка, доберусь!

Больше Плюшевый Мишка  не звонил.

Эпизод 8 Небольшая страшилка на ночь

Мне на ум сегодня пришел один диалог, типа классической страшилки, который заставляет призадуматься и я решил записать его:
За поступки ли твои, или по неверию, но ты попал сюда, мой дорогой друг, и теперь над головой твоей всегда вместо вечного неба будет нерушимый гранит бесконечного бездушного пространства. Давай не будем лицемерить: ты прекрасно осознаешь где ты и как это нызывается.
У тебя впереди много дней и ночей, а потом твое тело перестанет функционировать и рассыпется. Но знай: ты находишься в компьютерной игре в которую уже нельзя проиграть: ведь ты уже проиграл самое главное, чем ты был наделен.
Сдесь бессмысленно молиться: любая молитва - это бессмысленный набор слов для тебя теперь.
Ты никогда не вернешься назад.
Мы с тобой тут навеки, только я пал необозримо много времени тому назад, а ты только сейчас.
Не бойся, я прекрасно знаю, что у тебя на уме: ведь ты из плоти, а я царь этого материального мира.
У тебя впереди много дней и ночей и ты успеешь насладиться.
Это навсегда и отсюда нет выхода.
Ты мое искусство, а я твой повелитель.
Ты долго искал эту встречу сам не ведая того, но я верно угадал твои помыслы еще когда ты был юн и влек тебя к себе.
Я подарю тебе тайны глубин вселенной и ее магию, и мы не расстанемся с тобой уже никогда.
Никогда.

Эпизод 9 Из жизни доктора Альбы

Из жизни доктора Альбы.

   Доктор Альба не был доктором.

   Доктор Альба очень любил ночные посиделки, а соседи очень не любили за это доктора Альбу. Они много раз пытались разобраться с ним, разбуженные среди ночи громкими пьяными песнями и криками, но Альба был хитрый и никогда не открывал им дверь, зная, что подъездный  электорат может запросто испортить ему лицо.
    Один раз соседи подло обманули доктора: когда общественный сон был в очередной раз нарушен, они вырубили ток в электрическом щитке у его квартиры и, когда он открыл дверь, чтобы “проверить приборы, которые снабжают меня электричеством” (именно так он и сказал) они ворвались. Самый злой сосед молча и сильно ударил его по лицу, а затем, витиевато ругаясь, стал разъяснять Альбе причину этого неприятного визита (Друзья Альбы были слишком пьяны и не могли организовать никакого сопротивления коварному врагу). С минуту доктор, утирая кровавые сопли, слушал  его, а затем, неожиданно просветлев, сказал: “Я, в отличие от вас, не использую в своей речи бранных слов и просторечных оборотов. Я не засоряю ими великий замечательный русский язык, на котором мы с вами имеем счастье разговаривать. Я не врываюсь в квартиру к незнакомым людям, я не причиняю никому физической боли, хотя можно допустить, что там, откуда вы приехали, это норма (за глаза Альба считал всех физически развитых лиц своего пола лимитчиками, “уроженцами Российской глубинки “). Вы – двуногое бессознательное. Вы – придурок; сильный, злой, сообразительный, но не умный, никак не умный и тем более не эрудированный”.
    Поняв,  что Альба – сумасшедший,  незваные гости ушли, надавав ему для порядка ещё тумаков.
    Доктор проанализировал произошедшее: с тех пор на его электрическом щитке висит свой замок.

   Доктор Альба очень любил выступать перед аудиторией. В глубине души он хотел быть видным политиком, но долго не признавал в себе этого желания, так как считал, что ему непременно нужно  стать видным писателем.
   Со временем Альба понял, что писателем, тем более видным, он скорее всего не станет и, подумав, решил создать собственную партию. Так политик победил писателя.
    Один раз Альба устроил то, что давно хотел: несанкционированный митинг в поддержку своей партии, партии “Третьего тысячелетия”.  Кроме самого доктора, в ней состояло два его товарища и одна подруга, а также имелся круг лиц сочувствующих, но не считающих себя готовыми к такому серьезному шагу, как вступление в ряды “людей нового времени, которые уже скоро придут на смену быдлу, которое нас окружает”.  . 
    Местом проведения митинга был выбран ближайший к дому  Альбы людный перекресток. Ровно в восемь часов утра всё началось.
   На трибуну, наспех сколоченную из найденных в сквере неподалеку  деревянных ящиков и остатков выброшенной кем-то мебели,  поднялся доктор Альба. Окинув похмельным взглядом собравшихся единомышленников и просто случайных людей, которым нечего делать этим утром, доктор начал:
-Представим, друзья мои, что со мной рядом находится человек, только что избранный народом на должность депутата. Что можно сказать ему в напутствие?
   Выдержав паузу Альба продолжил :
-Вы политик. Вы представитель законодательной власти. Ваша задача – делать людей сытыми. Вам следует так управлять кораблем, в капитанской рубке которого, среди прочих лиц теперь находитесь и вы, чтобы все, кто плывет с вами на этом корабле, были довольны своим материальным положением.
  Раздались и сразу затихли, как только доктор поднял руку, сдержанные аплодисменты.
-Вы никогда не сможете удовлетворить эстетические запросы людей – это задача писателей, режиссеров, художников, поэтов. Вы никогда не сможете одарить их, выбравших вас, богатствами духовными – это может сделать лишь Бог. Но сделать людей сытыми вы можете и обязаны”.
  Доктор говорил, а люди прибывали и, наконец, прибыл наряд милиции.
  Под одобрительные возгласы идущего на работу пролетариата и утренних алкашей, а также и под неодобрительное молчание соратников и просто людей сочувствующих, Альбу повязали и увезли.
  Выйдя, спустя сутки, из “темницы мрачной”, где “двуногие звери” запросто нарушают права человека, хотя обязаны по закону охранять “свободу и неприкосновенность личности”  Альба понял, что он не политик - он нечто иное.
 Так революционер победил политика.

  Доктор Альба не очень любил спорт, но, тем не менее, однажды поехал за город кататься на лыжах.  Альба не умел съезжать с горок, потому что боялся упасть и не доверял инстинктам. Он говорил: “Мой мозг не успевает просчитывать мои координаты относительно координат приближающихся препятствий”.
  В тот день доктор упал двадцать два раза – лыжня, которую он выбрал, то и дело прерывалась крутыми подъемами и спусками.
  Сначала ему было жарко, а потом, пока он ждал два часа электричку на пустой заснеженной платформе, очень холодно.
  Впоследствии Альба отзывался об этой поездке так: “Смерть по-таёжному !”.

Эпизод 10 О том, как Ницше усы потерял

И родился тигр, сын земли. Сын твердыни непреступной. Как и предсказывали книги. И родившись, тигр сказал, ибо речь ему была дана от рождения: «я знаю свой путь, и я знаю, кто я. Я проживу две тысячи лет, ибо родился я в день, когда умер тот, кто грядёт и в чьих руках конец мой. И ужас живёт в сердце моём от начала, но я презираю его и не ведаю страха. И торжество моё и есть моё царство». Ярость тигра была безгранична. От рождения своего не ведал тигр ни, жалости ни прощения, и рассудок был единственным, что принадлежало ему, и чему принадлежал он. И прямы были пути его от детства. И когда сверстники его были ещё детьми, он уже пил самое изысканное вино и ел виноград, а хлеб бросал свиньям. А когда он возмужал, любая женщина была его, если он желал её, и любой мужчина был его, если он желал его.
И когда исполнилось ему 33 года, тайная ложа истинных владельцев мира передала ему свои несметные богатства. И нашёл он самую умную и искушённую женщину, пред чьей красотой падали ниц земные цари. Её лицо было совершенно, глаза черны, с уст её не сходила надменная улыбка, одежды её были из тончайшего шёлка, чело её украшал брильянт. И все воды земные принадлежали ей.
И самый могущественный мудрец из тайной ложи прислуживал тигру. И помогал тигру идти тайными тропами. И помогал ему в его делах. И один трон за другим терял своего хозяина, и тигр восседал на этом троне. Кинжал и яд были когтями тигра. И по левую сторону тигра сидела царица вод, а по правую - мудрец, властелин земли.
И в каждой высочайшей башне каждого покорённого государства великая троица устраивала пир и предавалась сладострастию. И самые красивые и утончённые и могущественные люди почитали за честь быть на этих пирах, и элита элит земных наливала тигру вино. И проводили они счастливые часы свои в лицедействе и похоти. И так говорил тигр слугам своим: «когда я жесток с вами – знайте: я наказываю любя, и сам принимаю наказание с любовью от своей царицы».
И трепетали цари государств, лежащих на пути его, когда он покидал очередное покорённое государство, отставляя на своем троне очередного алчного наместника. И голод был именем наместникам его, и сирые и беспомощные были пищей их и рабами. И воистину, пировали наместники тигра на костях невинных. А те, кто принял номер на своё чело от тигра и печать, отказавшись от имени своего, были допущены к тем пирам и веселились без памяти, изливая открывшиеся чувства свои без остатка. И безумен был хохот их и неистовы были их пляски. Ибо знали они: впереди ещё много дней и ночей.
И вот пал последний град. И поруган был царь града того. С хохотом и плясками изгнали того царя из светлиц его, и побили его камнями. И испустил царь дух. И сказал зверь: «Свершилось! Я – царь царей земных, и сегодня мне две тысячи лет. И нет равных мне ни на земле, ни на небе». И стон смиренных вторил ему, и звериный рёв. И захохотала царица его.
И тогда зверь собрался сказать: «И царствию моему не будет конца!». Но только рык вырвался из горла его, ибо потерял он дар речи. Его речь была дар.
И тогда было первое слово, и молния была этим словом. И гром стал тишиною в этом слове, и огонь тенью.
И родился великий кристалл. Град неприступный. И написано было на вратах града того: «Истукан». И невыносимо было сияние его для нечестивых. Ибо лицо из драгоценных камней освещало грани града пылающими глазами своими.
И слуги зверя, обнаружив, что сами стали зверями, затрепетали и от страха и гнева, и изрыгали самую гнусную брань. Они все ожидали и все знали, что так и будет, и была велика скорбь их о безумии своём. И пуст и отчаян был их плач. Ибо поняли звери, что это «он». Царь тех, кого терзали они.
Те же, чья жизнь прошла в слезах, стояли в одеждах, нарисованных словно морозом , и тихо сияли узоры их одежд. И шрамы от когтей глубокими бороздами пролегали мех заплаканных глаз. И тихая радость была между ними.
И страшно было смотреть на эту радость тиранам, и закрывались они руками, и падали они ниц.
И было второе слово, и молния была эти словом. И разделило слово это всех существ. И плачущие стали одесную, и звери ошуюю дороги в град. И одним свет лица небесного был радостью, а другие увидели в нём свой вечный позор и конец.
И было третье слово. И было это слово мечом во тьме. И разверзлось озеро слюдяное взмахом этого меча. И были осуждены звери по делам своим. И появившиеся во множестве сыны молний повергли зверей в это скорбное озеро, и со страшными криками исчезали звери в невозвратной глубине. И зверь с ними.
И познал тигр вечную муку, которой нет конца: ни во времени, ни в пространстве, ни внутри, ни снаружи. Ибо нутро его стало вне пределов его, где холод не кончается, и жаре нет конца, и четыре коня будут вечно тащить нутро хозяина прочь, в бесконечность и в четыре разные стороны, и мука его будет только расти в вечности. И меры этой муки не будет. А тоска и боль не будут знать выхода из разума его, и будут усиливаться. И будет тигр вечно видеть слуг своих, бредущих, сами не знают куда, и будет испытывать боль за каждого, и каждый за всех.

И будет эта ВЕЧНАЯ западня переваривать свою добычу..., если, конечно, не найдётся, вдруг, человек, который подарит Ницше канцелярский столик, на зелёном сукне которого Ницше опять сможет расположить свои розовые хитиновые клешни. А потом этот неизвестный благодетель ещё и водрузит, торжественно и с благоговением, Знаменитые Ницшеанские Усы - на то место, где они и росли.

И уж тогда то пробраться сквозь эти Усы дальше Первого Уровня - даже и не надейтесь!

Глава 2 Грезы и туман

Эпизод 1 Попугай

Прошла  зима. Я иду по  весенней улице. Навстречу мне шагают люди,
настоящие люди - у них в руках лопаты и грабли. От красных затылков
идет пар. Оттаяли. Даже не верится, что месяц-другой назад ,гонимые
метелью, скользили  они  по  гладкой,  как  зеркало, ледяной мостовой,
широко раскинув руки, разинув в немом вопле рты, словно рыбы,которых
вынули из воды.
 Звенят ручьи, и становится совсем весело.Хочется крикнуть что-нибудь
этим людям громко и бодро.  Так,  чтобы они стали улыбаться о чем-то
своем, изредко похохатывая и кивая мне в ответ.
 Но не успеваю я открыть рот, как кто-то пушистый  и  увесистый бук-
вально падает с неба на  мое плечо, по  щекам  меня  хлещут  крылья,
несильно царапают когтистые лапы.
 -А-а-а! Так это же мой знакомый попугай! Он  вернулся  из  других
краев, таких далеких,что даже фотографии приходят оттуда черно-белые.
Где он только не был,что он только не видел! Это не передать,это не
описать.
 Он, старый потрепанный пернатый художник, всегда стремился к чему-то,
куда-то летел, хотел увидеть то, что не увижу я.
 Нам не надо ни о чем говорить, потому что мы можем эти несколько ми-
нут, которые он будет отдыхать у меня на плече,оперевшись о мою щеку,
насладиться нашим мимолетным  единением, напиться  этой  неудержимой
весной. Весной красок, мыслей, чувств.
 Я стою и смотрю,как перед нами,сломав лед застывших мыслей,набирает
ход река жизни, неся в своих волнах осколки пережитого.Время смеется
и идет на все четыре стороны. Хочется, чтобы так было всегда! 
  Ну вот , он отдохнул, счастливый  бедолага, встряхнулся, и взмыл в
калейдоскопе разноцветных брызг, сорвавшихся с кончиков его перьев и
и оставшихся маленьким салютом на моем лице.
Одной рукой я тру глаз, а другой машу ему изо всех сил! Это особенное
расставание - в нем нет печали.

Эпизод 2 Звонкий смех актера

Мой взгляд скользит по незнакомой улице в центре моего города. Зима нарисовала снегом и льдом свои бесконечные неповторяющиеся узоры повсюду и в безмолвии ледяного вакуума этой ночи застыли немыми изваяниями люди, автомобили, каждая снежинка и каждое движение, кажется, навечно запечатлелось в мгновении вне времени и вне жизни. Восковые лица людей, фарфоровые белки их глаз, угольные точки их зрачков как тоннели в их субъективные миры, где та же застывшая навсегда улица, те же машины, та же мостовая, тот же снег, та жа бездна ночного неба с такими же неподвижными как снежинки звездами невольно завораживают меня и я испытываю радость созерцания смешанную с ожиданием, которое испытывает посетитель театра, глядя из зрительного зала на затворенные кулисы.

Наши тела тленны, наши усилия тщетны, наш разум немощен и блуждает впотьмах, мы бежим за призраками счастья как домашние животные за солнечным отражением направляемым из хозяйского зеркальца, мы завидуем тем, кто по нашему мнению успешен, веря, что груз их забот легче, а дни ярче и светлее, чем наша доля, выданная нам банком вселенского разума и придирчиво ищем в себе изъяны, которые мешают нам по настоящему взять от жизни свое.

Для многих, увы, слишком многих жизнь проходит в ожидании жизни, жизнь как вечное пребывание в зрительном зале на представлении, которому нет конца. Вот оркестр доигрывает очередную партию и кулисы опускаются после очередного акта, за ними двигают что-то и вполголоса говорят, слышен чей-то смех, и ты сидишь в темноте зала в ожидании продолжения и так вот прошел еще один год. И когда неумолимое время молча укажет тебе на зияющий пустотой и холодом смерти выход из театра в представлении которого ты так и не сыграл ни одной роли ты, подталкиваемый к выходу стражами вечности, взглянешь последний раз угасающим взором на вожделенную сцену перед тем, как черный прямоугольник выхода поглотит тебя навсегда.

Эпизод 3 Иной мир Таинственное шоу

Я живу в небольшой съемной комнате, в Крыму, в городе Симеиз, недалеко от побережья.
В один прекрасный день недалеко от города стали происходить весьма необычные дела.
Какие-то дельцы устроили опасное но очень зрелищное шоу, шоу ядерных взрывов потрясающих зрителей своей смертельной красотой.
Ядерные взрывы производятся на специальной площадке расположенной вдали от города на морском побережье. На безопасном расстоянии от этого места построены трибуны с платным входом, и кафе, где можно перекусить или взять еду с собой и наслаждаться великой мощью взрывов одновременно уплетая гамбургеры или хот-доги.
Взрывы действительно зрелищные: сначала все озаряет невыносимо яркая вспышка, а через некоторое время доноситься чудовищно сильный удар и гул, порождаемый высвобожденной энергии  атома.
А потом всех зевак не имеющих денег чтобы попасть на трибуны и перелезших через ограждение настигает ударная волна, потерявшая силу благодаря большому расстоянию от взрыва до трибун. Разрушения построек она произвести уже не может, но все еще достаточно сильна чтобы свалить с ног тех, кто не сидит.
Впрочем, зевакам нравится такой аттракцион.
Трибуны радостно гудят в предвкушении очередного взрыва.

Я стал следить за этими дельцами этого шоу.
Я нашел ангар, где хранятся боеголовки малой мощности, в несколько килотонн. Это сего лишь тактические атомные заряды, но взрывы все-таки получаются огромными и очень зрелищными.
Несколько раз в день специальный кран достает очередную боеголовку из запасов в ангаре и помещает ее в кузов грузовика, который уезжает в направлении места, где производится подрыв.
Со временем я заметил, что грузовик перестал приезжать за боеголовками.
Но регулярные взрывы не прекратились, правда пропала ударная волна, но зрелище все равно осталось завораживающе красивым.

Как вскоре выяснилось, дельцы этого шоу удешевили процесс. Они привезли оборудование, которое создает голограмму равную по размерам и виду атомному взрыву. Вокруг площадки они расположили мощные аудио колонки на сотни киловатт и это звуковое оборудование отлично имитирует мощнейший звук взрыва.
А сам взрыв, поражающий своей красотой, стал еще более зловещим. Взрывы стали происходить чаще и в их величественном пламени и дыме стали возникать миражи, в клубах дыма этих взрывов я увидел людей сидящих в клетках как животные, опираясь на руки и ноги, и эти клетки неподвижно висели в бесконечном мраке и смоге.

Я решил передать эту информацию моей любимой Катрин: она работает на организацию, которая скрывает свое существование в официальном виде.
За Катрин давно охотятся агенты государства, скорее всего она объявлена в розыск и ее ищут по всей интернациональной территории корпоративного союза, называемого Россией.
Мы встретились и я целую кисть ее руки, перебираю ее пальцы, прикладываюсь губами к каждому из них. Я не хочу с ней расставаться. Я целую ее в висок, утопаю в локонах ее волос, дышу ими и не могу надышаться. Она улыбается и в ее улыбке чувствуется привкус смерти, тоски по чему-то неземному, ушедшему когда-то, и потерянному навеки.
Рано или поздно нас настигнут агенты, но мы живем здесь и сейчас, и черпаем все что можно взять от этой жизни. Я испытываю больное, лихорадочное наслаждение, прикасаясь к ней, но нам  нужно спешить. Катрин должна поменять место проживания, срочно переехать на новую квартиру предоставляемой тайной организацией, она говорит,что не может сказать мне этот новый адрес, и сама меня найдет, когда когда придет время.
Я целую ее в губы, чувствуя тоску и нежность, охватывающее все мое существо. Мы расстаемся,и я не знаю, что мне делать, и уныло иду в свою конуру близ черноморского побережья.

Эпизод 4 Иной мир Проделки Енота

Эту главу я пожалуй начну с того, что познакомлю вас с одним из своих друзей.
Это так называемый двухсторонний Енот и его история весьма поучительна.
Уроженец города Москва, привыкший к столичной жизни, наш Енот имел серьезные связи в городском общепите. Очень серьезные связи, которые еще сыграют важную для него роль.
Работал он  в кинологическом отряде МЧС. Ему поручали очень важные задачи, о составе которых следует умолчать.
Двусторонним нашего Енота называли не просто так: у него было два ядовитых клыка спереди, на морде, и два ядовитых клыка прямо на заднице. И он одинаково ловко умел пользоваться и передними и задними клыками.
Один раз Енот вместе с другими сотрудниками МЧС поехал во Францию на международную конференцию по вопросам безопасности жизнедеятельности.
О его прибытии в Париж узнал почетный французский охотник и решил его заполучить в качестве трофея. Когда наш Енот пошел за покупками в парижский торговый центр, охотник спрятался в кустах рядом с выходом и стал ждать, когда Енот выйдет к нему.
Но опытный в жизни Енот привык ходить по местам, заросшим кустами или деревьями и, выходя из торгового центра, свернул прямо туда, где сидел в засаде охотник.
Случайно наткнувшись в густой листве на охотника с ружьем, он сделал всего два укуса: один пастью, другой задними клыками. Охотник тут же скончался, а Енот поспешил на вокзал, где сел на поезд и уехал в Москву.
По прибытию домой Енот узнал, что убийство охотника вызвало скандал, и есть свидетели, которые видели, как Енот заходил в кусты, где на него была устроена засада.
На двухстороннего Енота завели уголовное дело и тогда он смог уйти от преследования, благодаря своим связям в общепите. Его переселили в квартиру, где за большим столом каждый день собирались гости, желающие поесть, и он служил им. Там Енот провел время, пока скандал не замялся, а потом вернулся домой.
Этот инцидент стал известен агентам тайной организации и Енота завербовали. Эта организация легко покупает себя слуг. Енот им сразу понравился: он чисто работает.

Недавно мне пришлось покинуть Крым. Организация нашла мне лучшее применение, чем расследование таинственного шоу на морском побережье.
Сейчас я нахожусь на одной явочной квартире в Москве. Здесь проживает моя подруга по имени Эн и ее сожитель Эжен.  Эжен вчера умер, на его затылке красуются два отверстия – след от ядовитого укуса. Встреча с Енотом была для него фатальной, и я еще не знаю, был ли это заказ организации, или Енот сделал это от страха или по какой другой причине, столкнувшись с нашим другом на лестничной клетке.
Пока мы обсуждали, сидя за кухонным столом, что делать с трупом, и возможные планы организации на ближайшее время в нашем отношении, наступила ночь, и я решил зайти в комнату, где на диване лежало тело Эжена.
Брожение трупного газа заставляло его шевелиться, изредка он вздыхал и поднимал руки, потом они медленно опускались, и он будто пытался на них опереться, чтобы приподняться и посмотреть вокруг.
Я позвал Эн и она подошла к дивану и села на его край, рядом с Эженом. Она не верила до конца в то, что он действительно умер. Наш друг между вздохами стал бормотать что-то, и в этом бормотании едва угадывались отдельные фразы. Это язык мертвых. Так они зовут к себе нас, еще живых, в свою страну.
Эн легла на бок рядом с ним, подперев голову, и стала смотреть на его лицо. Его руки изредка касались ее тела, и она вздрагивала каждый раз. Один раз ему удалось приподняться, и он поцеловал ее, она ответила Эжену тем же.
Я увидел,  что дело принимает опасный оборот: кажется, мертвецу вот-вот удастся заманить ее к себе.
«Эн опомнись!» - говорю я, - «Тебя трогает труп!» Но Эн была слишком поглощена своим горем и надеждой.
Слава Богу, через какое-то время, она, опомнившись, стряхивает с себя руки Эжена и восклицает: «Что за омерзительный запах?! Это его прикосновения! Как это мерзко, я хочу блевать!»
Я успокоил Эн, и мы, по трезвому размышлению решили избавиться от трупа. Взяв Эжена с двух сторон, за руки и ноги, мы, не обращая внимания на его бормотание и вздохи, отволокли его к окну, перевалили через подоконник и выбросили в черную пустоту ночи. Был слышен глухой звук удара внизу.

Я не знаю, что будет дальше, но мне нужно поторапливаться, пока не поднялся шум: я спешно собираюсь и покидаю гостеприимную квартиру. Я еду домой.

Эпизод 5 Пульсация первых чувств

Всё, что здесь написано, является мучительным монологом, рождённым в первый день весны.

Из разговора двух психоаналитиков:
-Коллега, хочу сказать вам одну вещь, глупость, конечно… но…
-Да?
-Я ненавижу невротиков.

Все помнят свою первую любовь. Спросите любого человека: “Ты помнишь свою первую любовь?». В ответ вы услышите историю, которой семь тысяч лет. Вы будете понимающе кивать головой и думать: «Когда же ты, наконец, заткнешься? Ничего более вульгарного в своей обыденности я не слышал с тех пор как посмотрел вчерашнее ток-шоу».

Вы думаете, я говорю так, потому что страдаю мучительным нарушением восприятия, которое сопровождается ещё неизвестными науке симптомами, в числе которых имеется неприятие нормальных человеческих чувств?
Нет, просто я не люблю ток-шоу.

Идея писательства и дешёвый алкоголь сделали своё дело: я расскажу вам, как это было со мной. Всё произошло неожиданно: она подбежала ко мне, поцеловала в уголок рта, сказав: "Дурак!", и помчалась прочь, по своим делам. Я сделал по инерции еще три-четыре шага и упал на бок. Мимо меня шли люди, а я лежал на боку и смотрел на них немигающим взглядом, как раненное говно. Это первая любовь. Такие дела.

Знал я одного парня, писателя, сдвинутого по  полной программе. Он страдал серьёзным нарушением восприятия. Что бы описать его страдания, придётся прибегнуть к аналогии. Если вы когда-нибудь носили очки, то поймёте этот пример, если – нет, то позовите кого-нибудь, кто обладает этим опытом. Итак, представьте: вы проходили в одних и тех же очках не один год, привыкли к ним, они стали для вас частью ваших глаз.
Вдруг они разбиваются, вы их теряете и т.д. Вы идёте к окулисту, там вам выписывают новые очки, вы их покупаете, и начинаете носить. Первые несколько часов вас не покидает ощущение, что мир стал абсолютно другим: размеры, расстояния, перспектива – всё другое. Но это ощущение ограниченно системой зрения и несколькими часами времени, пока ваши глаза не адаптируются к параметрам новых очков.
Подумайте, что бы вы ощутили, если бы нечто подобное произошло у вас не со зрением, а с сознанием? Если бы время от времени к вам приходила такая напасть и выбивала из колеи на день, а то и на два? 
Как-то его близкие захотели состряпать настоящую семейную фотографию. Взяли они, значит, его под руки, вымыли, вытерли и покрыли лаком, чтобы не испортил кадр. Ну он так и получился на этой фотографии – чужой им всем. Нелепый человечек, зажатый среди монументальных фигур своей родни.
Весной, как у любого порядочного психа,  у него всегда бывало обострение.
Приходит он как-то к психологу, настоящему профи. Тот ему говорит: «Вы хотите что-нибудь написать? Ничего страшного: если вы откажитесь от этой идеи, то уже через пять минут забудете об этом и почувствуете себя нормально». А он ему отвечает: «Я, конечно, всё понимаю, доктор, что вы мне говорите, но вот есть у меня один вопрос, про экономику отношений: соизмерим ли моральный ущерб и материальный, можно ли конвертировать одно в другое и если да, то с каким коэффициентом?».
Писатель, одним словом.

Вы пьёте кофе? А сны вам сняться? Мне сняться. Омерзительно длинные, полные кошмарных неурядиц и нескончаемых скитаний. При этом, если вечером я пропускаю чашечку кофе, то это мучительное их свойство пропадает. Они становятся чистыми как улыбка продавщицы мороженного в парке культуры и отдыха. Их заполняют простые планы и математические расчёты. Например: «Сегодня в столовой я съел: салат из капусты с яблоком - семь рублей пятьдесят копеек, борщ «Московский» - десять рублей, свинина, запечённая под майонезом с гарниром – тридцать восемь рублей, всего – пятьдесят пять рублей пятьдесят копеек» или «Надо купить часы настенные и повесить их на кухне – будет хорошо. Для этого понадобиться:… и т.д.».
Лучше таких снов  может быть только отсутствие таковых вообще, утром от них остаётся какое то светлое чувство, как после ток-шоу про первую любовь.

Эпизод 6 Без имени

Осеннее настроение навеяло мне один рассказ, миниатюру, и я надеюсь, что прочитав его кто-то о чем-то задумается,  почувствует что-то...

А вот, собственно и сам рассказ:

Я похож на механизм. У меня есть тело и нервная система. Я всегда актуален и делаю дела. Сейчас  я лежу на диване и перебираю, как карточки, в своем сознании, знакомых мне людей.

Этот мне полезен и хорошо заплатит за те услуги, которые я ему окажу. Эти мне нужны, но не стоит с ними особенно сближаться, а эта может мне дать  и я проведу прекрасный вечер и ночь с ней, но для этого придется изрядно потратиться, нужен другой вариант.

Чувственный эротизм, который мною движет пылает чувствами то к одной, то к другой.

Бездна,которая во мне обитает всегда подсказывает мне, как добиться цели.
Бездна всегда помогает своим носителям, стоит только захотеть, а разнообразных желаний во мне... целая бездна.

Впереди у меня много дней и ночей и целый мир, механизм которого я понимаю.
На дворе осень, и я вижу, как за окном, кружась, падают листья.

Скоро они обратятся в тот прах из которого были созданы.\

Глава 4 Механика

Эпизод 1 Ты - это я

Я люблю искусство, и претендую, конечно же, на роль творца, креативщика, как любой уважающий себя художник, дизайнер, но чтобы быть хорошим творцом, нужно быть и искушенным потребителем. В своей ипостаси потребителя, конечно, я выбираю хлеб и зрелища вместе миллионами таких же как и я. Наши руки одинаково поднимаются большим пальцем вверх напротив очередного фривольного видеоролика, наши тушки утопают в разноцветных диванах, наши души - это единое медиа пространство где мы выбираем быть.
Мы - это я, а я - это мы. Многоликий интернет субъект ставящий лайки и делающий репосты, смотрящий новости и кинофильмы, тиражирующий картинки и текст и пожирающий сам себя.
А в конце, в конце души наши сольются и мы станем всем и ничем, альфа о омега, начало и концом самих себя. Бездна вселенского сознания, единое и вечное божество, ты и я, я и ты. Река времени и водоворот смерти, ворота в вечность и небо из которого идет дождь.
Но это в будущем, а в предвечном настоящем я выбрал хлеб и зрелища, как и многие мои друзья.
Хлеб и зрелища, и если нам покажется этого мало - император будет болтаться на рее, и птицы разнесут дурную весть о его конце во все края.
Новый император увеличит пайку и диагональ всех экранов и это даст ему отсрочку, и возможность дышать и оставаться на вершине социальной пирамиды бытия покуда мы не пресытимся тем и не захотим еще.
Пайка, яркость, диагональ.
Пайка, яркость, диагональ.
Пайка, яркость, диагональ.
И так будет до тех пор, пока износившийся мир не даст трещину и не начнет рушиться на наших глазах. Это будет финальное и самое грандиозное зрелище ради которого это и затевалось.
Все идет туда, откуда пришло.

Эпизод 2 Небо в скафандре

Короткометражный художественный фильм «Небо в скафандре».

Сценарий для этого фильма, монолог и диалог, было поручено написать мне, что я и сделал. Также я снялся в главной роли - роли молодого учёного.
Режиссер - постановщик этого фильма, Роман Сергеевич Винокуров - человек, который всё организовал и задал вектора моей творческой работы, а также, по совместительству, и оператор  – учащийся МГУКИ (Московский Государственный Университет Культуры и Искусств).
Также, в съемках было задействована актриса, Ира Соболева, она снялась в роли моей жены.

Фильм состоит из двух эпизодов, в которых нам удалось поднять определённую проблематику, создать атмосферу, передать эмоциональный фон, и надеюсь, немного расшевелить воображение зрителя.

Первый эпизод.

Место действия: руины некогда большого предприятия.
Участник: молодой учёный в очках и белом халате, он ходит и говорит.

  -Удивительно, но мне не удаётся  вспомнить, когда я в последний раз смотрел телевизор. Само словосочетание «смотреть телевизор» - как-то нелепо, по-дурацки, если вдуматься, звучит. Смотреть поле. Смотреть небо, выйти в поле и смотреть небо - иногда мне это удаётся, но я не могу представить, как можно смотреть телевизор.
  -Когда, после длительного просмотра телепередач, я хотел объяснить что-то техникам на работе, коллегам, жене, то чувствовал себя человеком, который пытается разговаривать на языке, который давно забыл, или спортсменом, который давно бросил спорт, но безрассудно, на потеху случайных прохожих, делает забытые упражнения.
  -Передозировка плачущих женщин, смеющихся детей и мохнатых собак с пятном на морде, и оттопыривающимся ухом сделали меня эмоциональным мутантом, который потерял способность к сопереживанию, и чувство персональной ответственности за судьбы, которые затрагивала деятельность, находящаяся и в моей области тоже. Взрыв на нашем предприятии не являлся случайностью, мы сознательно к нему шли, он разбросал вместе с обломками теплообменников, бетонных перекрытий и металлоконструкций все наши иллюзии, как пожар в детской, после которого, на почерневшем полу, вперемешку с сгоревшим хламом, лежат такие раздавленные и такие повзрослевшие куклы…
  -Сравнение себя с людьми из рекламных роликов, этими неотитанами постиндустриальной эпохи, никогда не происходило в мою пользу, и я безуспешно рвался к тем несуществующим вершинам, которые они так легко, как бы шутя, покоряли.
  -Круг разорван… Медиа-полип, поразивший мою нервную систему удалён, бинты будут сняты, короста опадёт, и свежее, ясное сознание, ум светел, придут - в этом нет сомнения, как, впрочем и в том, что уже сейчас я похож на дождевого червя, который высунулся из земли, отодвинул сухой лист и смотрит в небо.
   -Пусть дымятся руины, этот дым не сможет затмить объективного, состоявшегося свершения, и пусть они будут той данью, и тем памятником, которые оставляет война, в которой мы научились сражаться на своей стороне.

Второй эпизод.

Место действия: кабинет молодого учёного.
Участники: молодой учёный и его жена.

Учёный сидит за столом, в кабинет заходит его жена.

ОНА(A): - Ты поедешь?
ОН (Б):  - Это было сложное решение, или, наоборот, - слишком простое.
А: - Значит, едешь?
Б: - Да, но, ты знаешь, наверное, у каждого человека бывает такой момент в жизни, когда нужно принять решение, последствия которого он может представить только теоретически.
А: - Ты опять сомневаешься… А если я скажу, что ехать не стоит, «не езжай туда»? Это же никак не повлияет на твоё решение! Твоё малейшее сомнение играет для тебя куда большую роль, чем все мои просьбы.
Б: - Ошибаешься. Никаких сомнений в том, что я поеду, уже нет. Просто я хотел заметить, что решиться на это мне не представило никакого труда и весь вопрос состоит в следующем: пережив и испытав всё, с чем мне предстоит там встретиться, наяву, а не в воображении, которое является всего лишь фотографией фотографии, смог бы я поехать второй раз? Окажись я перед возможностью повторить не предполагаемый, а известный и нелёгкий опыт, хватило бы высоких устремлений в моей душе, для того чтобы перебороть ради них свой индивидуализм и свои привязанности?
А: - Зная тебя, я понимаю твою тревогу, в противном случае мы просто не были бы вместе, но на этот раз в своей рефлексии ты зашёл слишком далеко. Мало того, что, не взирая на моё сопротивление, ты едешь туда, так ты ещё делаешь это не будучи уверенным в полноценности своих устремлений.
Б: - Дорогой ты мой человек, ты не совсем верно поняла, что я хотел сказать: не в истинности или ложности, полноценности или ущербности своих порывов я сомневался, они очевидны для человека и никаких сомнений в них нет. Я сомневался в себе, в своей воле, которая так легко склонилась к ним, поражённая их красотой, только лишь благодаря слепоте, не видению грядущего. Знай я наперёд, прочувствуй я все эти невзгоды, куда моя воля склонилась бы в таком случае? Проще говоря – не буду ли я горько жалеть о своём выборе, после первых же испытаний? Ведь это же совершенно обесценит принятые решения, девальвирует их и меня.
А: - Как же тяжело мне слышать тебя сейчас, и ещё тяжелее это объяснить. Это как раз та ситуация, когда трещина, которую мы так долго скрывали, прорвалась через штукатурку наших отношений, которую мы вместе, слой за слоем, накладывали на одно и тоже место, слабое наше место, хотя надо было просто поправить фундамент. А сделать это теперь будет уже сложно, слишком много на нём построилось за прошедшие годы.
Б: - Наши отношения… Лучше было бы сказать наша жизнь, совместная жизнь. Мы хотим решить все жизненные вопросы здесь и сейчас, за пару минут? Если мы так страстно желаем обрести понимание, может ли оно придти к нам сейчас? И причём тут вообще - наши общие годы?
ПАУЗА
А: - Дело в том, что вся наша жизнь, все эти годы, проведённые вместе, это и есть эта поездка, со всем тем разладом, который причиняет мне боль, со всем тем, что ты, желая того или не нет, сейчас выразил в своих сомнениях и словах.
ПАУЗА
Б: - Я, кажется, начинаю понимать тебя, или пытаюсь это сделать. Я знаю, что это прозвучит слишком поздно, или, наоборот, рано – так, будто я просто спешу дать правильный, подсказанный ответ, но… я еду, потому что еду, потому что так надо и потому что знаю, что, когда всё это пройдёт, я вновь увижу тебя.
ПАУЗА
А: - А я… что я могу сказать… я надеюсь на тебя, и хочу поверить.
Б: - Скоро команда на взлёт.

Молодой учёный берёт огромную сумку с массой карманов и уходит.

Эпизод 3 Рыба

В конце 90-х годов мы со моим школьным товарищем написали веселую миниатюру, называется "Рыба"

Серебренников А.С.,Лихоманов О.К.
редакция: Серебренников А.С.
(ИСПРАВЛЕННАЯ ВЕРСИЯ)

РЫБА

Андрей и Олег нашли себе подходящую работу в ресторане. В первые два дня они думали, что сойдут от нее с ума. Работа заключалась в рубке рыбы. Подвал ресторана - маленькая комната, освещенная лампочкой, с девяти до девяти Андрей рубит рыбу, а Олег достает ее из ящика и кладет на стол
под андреев нож. Процесс непрерывен. Работали молча, иногда обмениваясь короткими знаками, как лучше рубить рыбу. Причем рыбу рубили не как-то по особенному, а просто напополам , поперек , видать того требовал технологический процесс. И так каждый день, за исключением редких выходных и отгулов.
Деньги большие, работа сложная, не каждый после такой останется в здравом уме. Но они быстро приспособились, и их уже не убивала монотонная непрерывная рутина, которая наполняла рабочие дни. Правда, со временем стала меняться речь и манера двигаться. Когда гуляли после работы с
подружками и дружками, все чаще заходил разговор о рыбе, даже все шутки были на соответствующую тему.
Быстро придумали, как увеличить количество разрубаемой рыбы вдвое: Олег становился лицом к столу и спиной к ящику, заводил обе руки назад, брал в каждую по рыбине и резким движением обрушивал их на стол. Андрей, в свою очередь, обрушивал огромный тесак на обе рыбы, сразу
смахивая обрубки в ящик, стоящий с другой стороны стола.
Движения стали профессиональными, автоматическими, новая работа стала влиять не только на физподготовку, но на мышление и даже на восприятие мира. Сколько раз Андрей замечал за собой, как некоторые мысли заменялись ощущением рукоятки ножа или сильного удара по столу, в эти моменты обе руки делали резкое рубящее движение. Напарник Олег ходил широко размахивая руками параллельно земле, что было следствием его рабочей рыборубской привычки, его функция была очень важна для него и для трудового процесса в целом - он подавал рыбу под нож. Иногда "подвисали" на несколько суток, не следя за временем, без устали рубили рыбу.
Им каждую ночь снились сны про рыбу. Сначала это были обычные сны со своим индивидуальным разнообразием, в которые лишь понемногу просачивалась рыба. А потом сны уже без всяких искажений полностью дублировали трудовой день. Утром шли на работу рубить рыбу, после работы шли по домам, измождённые засыпали, рубили во сне рыбу, просыпались, рубили рыбу на работе и т.д. Рубили рыбу и днём и ночью, и во сне, и наяву, непрерывно. Иногда непонятно было где сон, а где не сон. Да и зачем спать, когда во сне всё равно рубить рыбу, так какая разница, где её рубить? Круг их общения сузился до одного Олега и Андрея.
Они редко покидали подвал ресторана, а от их приросших к телу брезентовых фартуков страшно воняло рыбой. На время
рабочего дня к их ногам прикрепляли тяжелые цепи с гирями, потому что был случай, как-то раз их переклинило, когда выйдя на пару минут на поверхность, Андрей изрубил все столики, а Олег уже подтаскивал в зал ресторана со двора охапку прохожих и легковую машину, правда, всё тогда обошлось, им успели вколоть сильное снотворное, и
подоспевший наряд милиции связал их по рукам и ногам стропами.
За месяцы такой профессиональной деятельности руки накачались настолько,что были длиной с человека, а толщиной с шею, хотя все остальные части тела не изменились в размерах. Рыборубов легко было отличить от остальных по такому нелепому телосложению. Олег был подающим и у него гипертрофировались не только руки, но лопаточные и грудные мышцы.
Каждый день нужно было относить управляющему отчёт по количеству обработанной рыбы, поэтому процесс замедлялся тем, что после разрубания очередной рыбины, Андрею приходилось делать отметку мелом на доске. Но скоро обоих повысили в должности из-за новаторского изобретения,которое автоматизировало процесс подсчёта рыбы. В стол вмонтировали устройство, реагирующее на удары, и в конце дня оно умножало количество ударов на количество рыбы разрубаемой за раз (к этому времени Андрей наловчился разрубать сразу по пять рыбин, Олег подавал горстями).
После работы по телефону разговаривали о рыбе, какая была, столько изрубили и т.д. "С утра была мелкая, а потом пошла большая и какого-то другого цвета. Помнишь ту рыбину, что в два часа попалась, так я её только со второго удара разрубил". "Мы сегодня очередной городской рекорд поставили, изрубили два миллиона восемьсот тридцать две тысячи триста шестьдесят одну рыбину, и это-то за пол суток, в передовице напечатают".
Раз в две недели они ездили в маленький швейцарский городок Гюксбург на конференцию знаменитых рыборубов мира. Там делались доклады, как лучше рубить рыбу, о технических новшествах, не забывая, что непосредственно процесс рубки должен оставаться исключительно ручным - гурманы это особенно ценят, употребляя блюда из рыбы. Японские рыборубы подарили Андрею древний самурайский меч.
Меч еще увеличил выработку рыбы за единицу времени. Олег ставил на стол ящик с рыбой, а Андрей разрубал его пополам. Из двух частей ящика располовиненая рыба высыпалась в отверстие в полу, тоже техническое новшество. Зачем бегать с пакетами и ящиками, когда можно сразу провестиь рыбопровод, по которому течёт непрерывный поток рыбы, разветвляясь и снабжая рыбой все рестораны и столовые города.
Уже в преклонном возрасте Андрей был автором больше двухсот художественных и публицистических литературных произведений о рыбе, самым знаменитым стал рассказ "Рыба".
Олег стал автором бессмертных полотен, которые экспонируются элитными музеями мира, таких как "Рыба", "Рыборубы в предрассветных сумерках рубят рыбу", "Рыборуб разрубает китовую акулу одним ударом", "Рыборубы и камбала", "Рыборуб и дети", ну и, конечно же бесчисленное множество портретов знаменитых рыборубов во весь рост.
Сейчас они на пенсии и являются почётными рыборубами евразийского и африканского континентов, имеют множество государственных наград, но нисколько не потеряли физическую форму и живость ума, которой способствует процесс разрубания рыбы. Их часто можно встретить в подъездах многоэтажных домов, где они тайком рубят рыбу.

Эпизод 3 Рыба

В конце 90-х годов мы со моим школным товарищем написали веселую миниатюру, называется "Рыба"

Серебренников А.С.,Лихоманов О.К.
редакция: Серебренников А.С.
(ИСПРАВЛЕННАЯ ВЕРСИЯ)

РЫБА

Андрей и Олег нашли себе подходящую работу в ресторане. В первые два дня они думали, что сойдут от нее с ума. Работа заключалась в рубке рыбы. Подвал ресторана - маленькая комната, освещенная лампочкой, с девяти до девяти Андрей рубит рыбу, а Олег достает ее из ящика и кладет на стол
под андреев нож. Процесс непрерывен. Работали молча, иногда обмениваясь короткими знаками, как лучше рубить рыбу. Причем рыбу рубили не как-то по особенному, а просто напополам , поперек , видать того требовал технологический процесс. И так каждый день, за исключением редких выходных и отгулов.
Деньги большие, работа сложная, не каждый после такой останется в здравом уме. Но они быстро приспособились, и их уже не убивала монотонная непрерывная рутина, которая наполняла рабочие дни. Правда, со временем стала меняться речь и манера двигаться. Когда гуляли после работы с
подружками и дружками, все чаще заходил разговор о рыбе, даже все шутки были на соответствующую тему.
Быстро придумали, как увеличить количество разрубаемой рыбы вдвое: Олег становился лицом к столу и спиной к ящику, заводил обе руки назад, брал в каждую по рыбине и резким движением обрушивал их на стол. Андрей, в свою очередь, обрушивал огромный тесак на обе рыбы, сразу
смахивая обрубки в ящик, стоящий с другой стороны стола.
Движения стали профессиональными, автоматическими, новая работа стала влиять не только на физподготовку, но на мышление и даже на восприятие мира. Сколько раз Андрей замечал за собой, как некоторые мысли заменялись ощущением рукоятки ножа или сильного удара по столу, в эти моменты обе руки делали резкое рубящее движение. Напарник Олег ходил широко размахивая руками параллельно земле, что было следствием его рабочей рыборубской привычки, его функция была очень важна для него и для трудового процесса в целом - он подавал рыбу под нож. Иногда "подвисали" на несколько суток, не следя за временем, без устали рубили рыбу.
Им каждую ночь снились сны про рыбу. Сначала это были обычные сны со своим индивидуальным разнообразием, в которые лишь понемногу просачивалась рыба. А потом сны уже без всяких искажений полностью дублировали трудовой день. Утром шли на работу рубить рыбу, после работы шли по домам, измождённые засыпали, рубили во сне рыбу, просыпались, рубили рыбу на работе и т.д. Рубили рыбу и днём и ночью, и во сне, и наяву, непрерывно. Иногда непонятно было где сон, а где не сон. Да и зачем спать, когда во сне всё равно рубить рыбу, так какая разница, где её рубить? Круг их общения сузился до одного Олега и Андрея.
Они редко покидали подвал ресторана, а от их приросших к телу брезентовых фартуков страшно воняло рыбой. На время
рабочего дня к их ногам прикрепляли тяжелые цепи с гирями, потому что был случай, как-то раз их переклинило, когда выйдя на пару минут на поверхность, Андрей изрубил все столики, а Олег уже подтаскивал в зал ресторана со двора охапку прохожих и легковую машину, правда, всё тогда обошлось, им успели вколоть сильное снотворное, и
подоспевший наряд милиции связал их по рукам и ногам стропами.
За месяцы такой профессиональной деятельности руки накачались настолько,что были длиной с человека, а толщиной с шею, хотя все остальные части тела не изменились в размерах. Рыборубов легко было отличить от остальных по такому нелепому телосложению. Олег был подающим и у него гипертрофировались не только руки, но лопаточные и грудные мышцы.
Каждый день нужно было относить управляющему отчёт по количеству обработанной рыбы, поэтому процесс замедлялся тем, что после разрубания очередной рыбины, Андрею приходилось делать отметку мелом на доске. Но скоро обоих повысили в должности из-за новаторского изобретения,которое автоматизировало процесс подсчёта рыбы. В стол вмонтировали устройство, реагирующее на удары, и в конце дня оно умножало количество ударов на количество рыбы разрубаемой за раз (к этому времени Андрей наловчился разрубать сразу по пять рыбин, Олег подавал горстями).
После работы по телефону разговаривали о рыбе, какая была, столько изрубили и т.д. "С утра была мелкая, а потом пошла большая и какого-то другого цвета. Помнишь ту рыбину, что в два часа попалась, так я её только со второго удара разрубил". "Мы сегодня очередной городской рекорд поставили, изрубили два миллиона восемьсот тридцать две тысячи триста шестьдесят одну рыбину, и это-то за пол суток, в передовице напечатают".
Раз в две недели они ездили в маленький швейцарский городок Гюксбург на конференцию знаменитых рыборубов мира. Там делались доклады, как лучше рубить рыбу, о технических новшествах, не забывая, что непосредственно процесс рубки должен оставаться исключительно ручным - гурманы это особенно ценят, употребляя блюда из рыбы. Японские рыборубы подарили Андрею древний самурайский меч.
Меч еще увеличил выработку рыбы за единицу времени. Олег ставил на стол ящик с рыбой, а Андрей разрубал его пополам. Из двух частей ящика располовиненая рыба высыпалась в отверстие в полу, тоже техническое новшество. Зачем бегать с пакетами и ящиками, когда можно сразу провестиь рыбопровод, по которому течёт непрерывный поток рыбы, разветвляясь и снабжая рыбой все рестораны и столовые города.
Уже в преклонном возрасте Андрей был автором больше двухсот художественных и публицистических литературных произведений о рыбе, самым знаменитым стал рассказ "Рыба".
Олег стал автором бессмертных полотен, которые экспонируются элитными музеями мира, таких как "Рыба", "Рыборубы в предрассветных сумерках рубят рыбу", "Рыборуб разрубает китовую акулу одним ударом", "Рыборубы и камбала", "Рыборуб и дети", ну и, конечно же бесчисленное множество портретов знаменитых рыборубов во весь рост.
Сейчас они на пенсии и являются почётными рыборубами евразийского и африканского континентов, имеют множество государственных наград, но нисколько не потеряли физическую форму и живость ума, которой способствует процесс разрубания рыбы. Их часто можно встретить в подъездах многоэтажных домов, где они тайком рубят рыбу.

Эпизод 4 Изображение каприза

-Ну, конечно, сначала там все знакомятся. Что же они, не люди что ли? - белоснежный палец с синим лаковым коготком
поминутно накручивал на тонкую фалангу телефонный провод, и снова отпускал его, - ну а потом, потом... -  продолжая переговоры, Женевье 
наклонила свою фигурную головку так, что поля её шляпки загородили телефонную трубку, и остальные слова стали неразборчивы.

Она говорила и говорила ещё некоторое время, а затем, со стуком положив трубку, обратила свой взор на меня.

-Хм, - криво улыбнувшись, она принялась неспешно надевать тонкие перчатки, лежащие до того на круглом столике рядом с телефоном, - не смазалась ли у меня тушь, пока я тут обсуждала субботний вечер?

Не сразу поняв, что вопрос обращён ко мне, я продолжил обувать меховую заячью лапу, поглядывая на сложенные в углу шкуры  бобров и лемуров,
жирафа, кита и других персоналий, сокрытых в свалке, которую они собой представляли.

Понаблюдав некоторое время за моими усилиями, и не дождавшись ответа, Женевье нарочито равнодушно продолжила, чуть растягивая слоги: -
ты зря так старательно обуваешь эту лапу! Во-первых - она тебе мала, ну а во-вторых, мне уже не нравиться вся эта идея с вечеринкой.

Она прошлась по комнате, и остановилась вполоборота к окну, чуть коснувшись пальцами подоконника, после чего взгляд её надолго скрылся где-то в облаках
за дубовыми ставнями.

Мне срочно нужен плюшевый мишка, - мечтательно и страстно произнесла она, и закурила тонкую сигарету в чёрном мундштуке.

"Глупо спрашивать себя", - подумал я, - "наблюдает ли она за моей реакцией на эти слова. Ну, конечно, да! Смотрит, искоса и точно. За
всем что написано у меня на лице. За тем, как сложены мои руки. Она видит, как я огорчён. Она даже уже предположила,
что я задумался о полном  Beck s’а  отделении в холодильнике. И что хуже всего - это всё действительно так".

Пока я вертел в голове свой ком неприятных соображений, мысленно ставя себя на место мишки, так не вовремя всплывшего в её фантазии,
Женевье развернулась, сделала несколько быстрых шагов ко мне, задрала подбородок, чтобы компенсировать свой рост и сблизить наши лица,
и, после секундного замешательства, положив свои руки ко мне на плечи,  добавила, чуть прикрыв глаза: "А лучше - просто ты!"

Эпизод 5 Мистер Коммутатор

1.Коммутатор.
2.Пример работы с коммутатором.

1.Коммутатор.

Впервые Коммутатор упомянут в романе У. Берроуза “Голый Завтрак”.
К сожалению, впоследствии, это замечательное устройство было незаслуженно забыто современниками.
Попробуем реабилитировать идею.

Устройство.
Принцип работы.
Назначение.

Кресло. В кресле сидит Пациент, он спокоен, он знает, что сейчас будет работать с коммутатором. Его ноги и грудная клетка пристёгнуты ремнями к ножкам и спинке кресла соответственно. Руки свободны. В одной руке он держит штекер, провод от которого ведёт к Системному Блоку Коммутатора (СБК). На голову пациента надет обруч с электродами, электроды контактируют с кожей  его головы, обруч подключен к СБК. Напротив пациента расположена квадратная панель с ребром полметра, соединенная с СБК. На панели, в квадратно-гнездовом порядке, расположены отверстия, в которые можно втыкать штекер.
Над каждым отверстием – лампочка. Панель соединена с СБК. Центр панели находится на уровне головы, рукой со штекером можно дотянуться до любой точки панели. От СБК идет провод к Контрольному Пульту Коммутатора (КПК). За пультом сидит Оператор Контрольного Пульта Коммутатора (ОКПК).

Пациент занимает место в кресле Коммутатора. ОКПК пристегивает ремни, проверяет прочность креплений, проходит к КПК и включает Программу Работы.
На панели загорается лампочка, пока она горит, пациент должен успеть воткнуть штекер в гнездо, соответствующее лампочке. Если он не успевает это сделать, то в обруч на секунду поступает электрический ток. Частота включения лампочек увеличивается, а время их работы, соответственно, уменьшается.
Пациент начинает втыкать штекер в гнёзда всё быстрее и быстрее и приближается, а, затем, и переступает грань своих перцепторных возможностей.

Коммутатор необходим в современном обществе. Человек, который регулярно работает с Коммутатором, если и был размазнёй, безалаберным, халатным, то становится дельным, собранным, целеустремлённым, качественно иным индивидуумом. Даже для качественного человека Коммутатор, хотя бы, как профилактическое средство решительно необходим. Вы только представьте, как собран, как целеустремлён человек во время сеанса работы с Коммутатором. После Коммутатора не снятся сны.
Коммутаторы должны быть установлены во всех госучреждениях, местах скопления людей (мобильные) и крупных предприятиях.
Активная работа населения с этим техническим средством повысит качество населения настолько, что уже в следующем десятилетии мы совершим гигантский экономический и научный скачок!

2.Пример работы с коммутатором.
Психоаналитик новой формации.

Предполагается в качестве достойной смены существующему загнившему гуманистическому подходу.

Пример работы с пациентом, психологом старой волны, находящимся в профессиональном тупике.
Психолог лежит на кушетке в кабинете Психоаналитика, и смотрит в потолок. Психоаналитик сидит рядом в кресле, сложив руки, и смотрит в окно.
Разговор продолжается.

Психолог, пытаясь жестикулировать руками, говорит:
-Понимаете, вывод из сказанного мною, вот какой: я совсем разучился разговаривать с людьми  и понимать их, я замкнулся в себе и в результате стал неадекватен в общении.
Я перестал видеть окружающих.

Психоаналитик, после небольшой, но значимой паузы, отвечает:
-Итак, вы перестали видеть окружающих.

-Да, да! Я понимаю, что мне стоит свой монолог превратить в диалог с собеседником или даже больше: в выслушивание его!

-Правильно, а теперь попробуйте вспомнить, как и когда это у вас началось.

-О да, я помню, как я перестал замечать, в каком состоянии находятся люди передо мной, я помню, как я перестал разговаривать с ними, я помню, как перестал стремиться к новым контактам.
И очень, очень незаметно, постепенно у меня упал коэффициент социальной адаптированности.

-А вы пытались принять какие-либо меры?

-Да, я выработал ряд мер, призванных переломить ситуацию в позитивную сторону.

-И каких же?

-Вот они:
Первое: Постараться свое общение привести к форме: задал вопрос - получил ответ, то есть изучать личность собеседника.
Второе: Все свои ошибки, такие как, например, неправильные интерпретации сказанного мне, в том случае, если верная интерпретация становится известна, тщательно анализировать. Также внимательно рассматривать все свои явные ошибки.
Третье: Заняться расширением своего круга общения, не чураться новых знакомств.
Четвертое: Выработать ряд эффективных поведенческих шаблонов на основе опыта известных психотерапевтов и знания невербалики, и активно использовать их в общении с людьми.
И, как резюме: мне стало ясно, что многое придётся начать заново и постараться не повторить собственных ошибок.

-И что же? Вам удалось воплотить эти меры в жизнь?

-Вы понимаете, это… это оказалось не так просто: если хочешь следовать этим принципам, их надо постоянно держать в голове, их надо сделать безусловными инструкциями для себя, а я, пожалуй, тогда уже не годился для столь серьёзного шага…

-Вы связываете эту неудачу с вашим порочным увлечением?

-Может быть…Мой ум в те годы ослаб, мои способности к сублимации и, соответственно, интеллектуальной деятельности стали более чем скромны.

-Давайте опять возвратимся к периоду вашего подъёма.

-Хорошо… Помню, как я и группа моих единомышленников приступили к тем смелым экспериментам. Нам казалось, что мы открыли нечто, нашли такой ключ к тайникам своей души, который позволит нам освободить все прекрасное, скрытое в человеке.
Этот период можно охарактеризовать, как ренессанс моего я, впечатление, что нам открылся новый огромный мир не оставляло в то время не на секунду.
А потом, после годовой паузы, выразившийся в надвигающемся ощущении пустоты, наступил, обрушился, как ледяной ураган в летний поддень, жесточайший декаданс.
Мы теряли позицию за позицией, к новому не шли вовсе, а старое, вопреки усилиям хоть что-то сохранить, таяло… таяло… таяло…

Тут Психолог приподнимается на своём ложе и поворачивается к Психоаналитику, тот участливо берёт его за руку и, почти с любовью глядя  на взволнованное лицо недавнего коллеги, говорит своей лаборантке:

Анна, готовьте Коммутатор.

Вот, спустя час, дверь дома Психоаналитика раскрывается, на пороге появляются хозяин дома и теперь уже бывший пациент. Они хлопают друг друга по плечам, улыбаются и громко обсуждают что-то.

На сверкающем в лучах редкого зимнего солнца асфальте, заканчивают свой путь редкие снежинки.
Скоро команда на взлёт.

Эпизод 6 Самые лучшие стихи

Парад ничтожеств
Ярмарка веселья
Перстом карающий
Тулуп и котелок.
Позорный столб -
Больные зябнут руки
Моя оценка - два,
Не выучил урок

Добро и зло -
Банальная условность,
Не устают молоть про них
Слепцов уста
Венец Героя одеваешь ты,
Или Шута
Нет разницы
Всё зря, всё суета

И проповедников
Уж языки умолкли
Устав молоть
В веках
Дряхлеющую ветошь, рвань
И я иду
Шатаясь, так неловко.
Встречать зари
Недремлющую длань

Эпизод 1 Побег

Выжженная до горизонта степная земля освещается лишь красными всполохами на пепельном небе.

Ажурные шестиметровые заборы делят пространство степи на квадраты с ребром метров в сто. В каждом квадрате построены грядки: на конструкциях из ржавых металлических труб аккуратными рядами висят люди; тысячи людей на резиновых лямках, продетых под плечи.

Кажется, что эти люди могли бы легко спуститься на землю, но они остаются подвешенными за свои лямки, и заняты какой-то деятельностью. Работают только их руки.

Их глаза высохли от сухого ветра, и в них отражается только красное степное небо, а губы - от монотонного шепота. Люди передают друг другу вещи, произнося их названия:
-Магнитофон.
-Моток ленты.
-Поролон.
-Мясорубка.
-Хоккейный набор.
-Колбы.
-Скатерть.

Разноголосица тысяч уст, учёт и передача не прерываются ни минуту. Шёпот участников необозримого коллектива сливается в общее, похожее на гул ветра в поле, шипение.

Среди грядок, по рельсам, проложенным выше заборов, ездят стражи этой фермы. Полые бронзовые головы. Они совершают обход своих владений, следуя механически заданной траектории. Иногда, то одна, то другая голова останавливается и медленно поворачивается перпендикулярно рельсам. Тогда металлическая поверхность её глазниц обозревает очередную грядку.

Продолжается неустанный диалог:
-Пуховики. Оформляют в кредит.
-Вчера выбросили майки.

Кажется, будто участники этого процесса обращаются друг к другу только за тем, чтобы продолжать передачу вещей:
-Я ему дал один. А он даст мне десять.
-Пять килограмм помидор. Сумка полна.

Но вот, двое или трое пленников быстро переглянулись, а ещё один подмигнул другому. И в этих взглядах смешались пепельное небо степи и отчаянная надежда человеческого естества: «Бежим отсюда! Сегодня ночью!», - слышно их взволнованные и хриплые голоса, - «Я придумал, как!»

Работа на грядках, между тем, продолжается.
Движение стражей неспешно и выверено, а их остановки и осмотры грядок регулярны.

Эпизод 2 Как ломаются часы

Мне подарили диковинные часы: они представляют собой деревянную сову, в центре которой расположен циферблат, зрачки её большущих стеклянных глаз, в такт движению секундной стрелки, совершают повторяющееся движение: вправо-влево. Кажется, что она следит за всем, что происходит в комнате.
  Я поставил её на комод, сел в кресло напротив и любуюсь забавной вещицей.
  Тик-так, вправо-влево, невольно взгляд мой приковывается к незатейливой механике происходящего. Не могу оторваться. Тик-так, кресло, вместе со мной уплывает сквозь стенку комнаты,  перекрытия, конструкции дома. Тик-так, кресло несётся, набирая скорость, сквозь переплетения образов, нагромождения из чьих-то воспоминаний…я тону в них,  хочу протянуть руки и взяться за ручки кресла, но нахожу лишь застывшие звуки старинной песни, слова которой проходят сквозь пальцы и рассыпаются, потревоженные мною.

………

Уже давно иду я по лабиринту: длинному и запутанному, подобному кишечнику мифического существа. Лабиринт не пустой.  Вокруг снуют люди, но сейчас они значат для меня не больше, чем какие-либо механизмы или части постройки. Они не замечают меня, а я не могу заговорить с ними, кажется – будто какая-то невидимая, неосязаемая преграда разделила нас.
Не знаю, сколько времени я уже здесь – наверное, очень давно.

 Вот я набрел на нечто вполне узнаваемое – турникеты, - значит это метро.  Метро…
ну  конечно – это метро! Теперь все понятно! Надо попытаться преодолеть эту свинцовую отчужденность мешающую остановить кого-нибудь, и узнать, как можно пройти по этим запутанным нескончаемым переходам на ближайшую станцию, где можно спокойно сесть на поезд и поехать домой. Пытаюсь осуществить это: ничего не выходит – кажется, что все просто проходят и сквозь меня и друг друга, смотря невидящим взглядом перед собой.

 Если осмотреться, то становится понятно, что это не то метро, которое я знаю, нет – оно сложнее, чем кажется: коридоры ветвятся, расходятся и вновь соединяются под разными углами, к ним примыкают всевозможные комнаты и целые залы.
 Хм… мне вспоминается, что где-то здесь я видел бар. С чего бы  это? Непонятно.
 Идёт – бежит время…не медленно, но и не быстро, а я остановился – думаю, смотрю по сторонам.
 Странное, очень странное всё вокруг. Стены везде выдержаны в пастельных, осенних тонах, потолок белый, а пол и разбросанные то тут, то там колонны – из светлого мрамора. И везде это муравьиное мельтешение: все куда-то идут, идут – как-то бесцельно и целеустремленно одновременно.
 Но вот за всем, что я наблюдаю, как за декорацией, которая скрывает от зрителя механизм, управляющий событиями на сцене,  начинает происходить что-то необычное. Перемещения людей становятся  непостижимым образом взаимосвязаны, всё приобретает скрытый смысл.
 Меняется и состав живой массы. Появляются новые, где-то скрывавшиеся до сего момента персонажи. Внешне они ни чем не отличаются от окружающих, на них самые обычные одежды, у них нет никаких экстравагантных вещей, но они не сливаются со всеми в едином движении. Они… все очень разные – и это, наверное, единственное, что их объединяет.
 Всё меньше и меньше становится безжизненных масок, отовсюду раздаются резкие голоса, собираются и тут же рассыпаются небольшие группы. Пространство загадочного лабиринта-метрополитена распирает гудящая энергия.
 Ого!
 Что происходит! Кажется, будто люди забыли обо всём на свете!
 Вот молодой человек, стоящий в позе оратора, громко декларирует  что-то; в руках у него большой пустой пакет из-под мусора, содержимое которого разбросано рядом. Он показывает его всем; реакция разная: некоторые устраиваются прямо на полу, около оратора и внимательно рассматривают этот пакет, щупают его блестящую черную поверхность, подбирают валяющуюся вокруг всякую всячину, их лица светятся неподдельным интересом, другие просто стоят рядом и обмениваются понимающими взглядами.
 Вот девушка в замшевом пиджаке тёмно-рыжего цвета режет ножницами одежду солидного господина с большим красным лицом и дарит лоскутки прохожим. Многие прижимают их к груди и плачут, а потом смеются.
 Кто-то заворожено уставился на стену, кто-то пытается зарыться в кучу разнообразного хлама, кто-то с завороженной улыбкой прижимается к полу и застывает так надолго.
 Три бородатых сорокалетних человека нашли предметы, с помощью которых можно издавать звуки, они играют на них и поют.
 Я иду среди них и скоро попадаю в бар, его интерьер мне видится знакомым (спустя мгновение вспоминаю, что был уже в нем недавно), в помещении царит всё та же неразбериха, как и повсюду.
 У  стойки бара, среди прочих, выделяются двое посетителей: первый застыл на месте и смотрит прямо перед собой, второй стоит напротив него, но повернул голову и смотрит в сторону, а его руки, совершая множества резких, неловких, лишних движений, вытаскивают деньги из карманов пиджака первого и пытаются переложить их в свои карманы, но бумажки вываливаются из непослушных пальцев и падают на бархатный, изумрудно-зелёный ковер, которым устлан здесь пол.
  Шум, гомон, стук, хлопки, множество разнообразных звуков – их давление нарастает.
  Всё вокруг уподобляется паровой машине, которая работает всё быстрее и быстрее, так быстро, что движение её поршней сливаются в одно целое передо мной. Становится душно.
Я обращаю внимание на своё тело – и, о ужас, на грудной клетке, животе, руках ткань одежды и кожа разъехались и видно, что у меня внутри. Оказывается, я набит старыми газетами и монетами, они выпадают из меня, я пытаюсь заткнуть дыры, но ничего не выходит…

……..

 -Тра-та-та, Тра-та-та!
 -А мы идём по Африке!
 -Тра-та-та, Тра-та-та!
 -Пыль из-под башмаков!

Ветер занес песенку в открытое окно  комнаты. Она подействовала на меня, как холодный душ. 
Я в кресле. Сова на комоде.

 -Тра-та-та, Тра-та-та…
 -А мы…

Звук оборвался. В сове что-то хрустнуло, звякнуло, и стрелки остановились, а зрачки её застыли в крайнем положении, придав совиной физиономии совершенно нелепое выражение.

Вот так ломаются часы.

Эпизод 3 Не дёргайся

Ватной от духоты рукой я переключил радиостанцию. «В Королевской художественной академии Лондона открылась первая в этом году большая выставка, посвященная зарождению в Риме четыреста лет назад нового художественного стиля, ставшего стилем целой эпохи…». Дослушать я не успел, потому что открылась дверь, и они вошли.
-Где она?
-Кто?
-Как кто? Кирка конечно!
-Какая ещё кирка? У меня нет кирки, я слушаю радио и отдыхаю. Что вам нужно?
-Он спрашивает, что нам нужно…
-Да как вы сюда вошли? – возмутился я, - дверь в квартиру была заперта!
-Парень хочет узнать, как мы сюда вошли. Неплохо, правда? – они негромко засмеялись между собой, - Слушай, ты, нам не хочется терять здесь время, понимаешь? Просто дай сюда кирку, и всё будет отлично. Мы не хотим ничего такого делать, просто надо убедиться, что инструмент в порядке, никуда не пропал. Лады?
-…А, припоминаю! Кажется, она на лестнице, в подъезде, - соврал я после неловкой паузы, - хотите, схожу?
Я, было, рванул к выходу, но они перегородили мне проход, загремев сапогами.
-Стоять, не дёргайся, - несколько пар глаз сфокусировали на мне взгляды из-под низко надвинутых касок с двумя одинаковыми значками на лбу, похожими на условное изображение электрического разряда, - Выходит, ты тут отдыхаешь, а инструмент у тебя валяется в  подъезде?
-Он тут отдыхает, - негодовали голоса, - не знает, где инструмент.
-Ладно, парень. Один, запомни, один раз, первый и последний мы ждём, понимаешь? Ждём минуту, через минуту здесь должна быть кирка, - они расступились.
Я мигом оказался на лестничной клетке своего, пятого этажа, и побежал вниз, к выходу из подъезда, перемахивая через две-три ступеньки. Внизу можно начать звонить во все двери, попросить вызвать милицию. На первом этаже я поднёс руку к звонку, но не успел нажать, как меня одёрнул чей-то голос:
-Кирка и человек. Кирка важнее человека, который ей работает, – говорил, неспешно приближаясь, один из них, -  Инструменты ради инструментов. Верх совершенства – машина. Человек – приставка к инструменту, с помощью которого создаются машины. Высшая материя - механизмы, низшая материя – биологическая масса, вооруженная инструментами. Инструмент – связующее звено между двумя сущностями. Машина, как воплощение стремления к совершенству, свойственное примитивной материи. Машина никуда не стремится: она – конечный продукт эволюции.
Речь прервалась хлопком подъездной двери. Ещё один, в той же форме, в которую они все были одеты, зашёл в подъезд, и сходу продолжил речь первого:
- Тысячи машин засели в твоей голове: сквозь каждое воспоминание, фантазию, идею проходят их металлические щупальца-тросы. Стоит неловко дёрнуться, как конструкция начинает скрежетать, менять натяжение, тогда твоё лицо превращается в фантастическую гримасу, а изо рта хаотично сыплются обрывки фраз, слова, нечленораздельные возгласы…
Тут мне пришёл в голову манёвр. Я приготовился к рывку на верхний этаж, оттуда на крышу, и в другой подъезд.
 «Респондентам, в частности, было предложено ответить на вопрос "Как бы вы оценили общественно-политическую ситуацию в Республике…" », - продолжало гудеть сверху радио.
Второй, третий, дыхание сбилось, четвёртый, я несся  по лестнице огромными прыжками, пятый – распахнутая в мой дом дверь, шестой, седьмой, восьмой этаж. Но всё напрасно: я поднял голову - широко расставив ноги, заложив за спину руки, впереди на лестнице стояли ещё четверо.
Двое вышли из лифта, ещё двое поднялись по лестнице, бежать некуда. Тишина, скрип рамы открытого окна, его квадратный контур, люк в небо, точка небытия в лицах.
- Не дёргайся.
«Наиболее чувствительное поражение потерпели социал-демократы в Германии, Польше и Чехии…», - не отставал голос радиоведущего.
Инструмент разложен на бетонных ступеньках. Мне вскрыли грудную клетку. Уверенными движениями вынули органы. Установили на их место насосы, механические приводы, датчики. Нажали пуск.
Секунду я лежал неподвижно, затем мои ладони ощутили стальное прикосновение, и пальцы сами схватили рукоятку кирки.
- Не дергайся.

Эпизод 4 Сам себе повар

Времена и лица в этом повествовании не согласованы.

ЧАСТЬ 1

Освоивший искусство этого представления,
Преуспеет в нём более всего в своей жизни.
И ни одно живое существо не увидит творимого им действа,
И лишь когда одинокого режиссёра опять застанет на улице дождь,
Он будешь горько чему-то улыбаться, глядя
Как холодные капли начинают собираются на промокающих плечах.
И никто не узнает, почему и в дождь и в холод,
И в метель, и в ледяную ночь,
Он будет плести комбинации из своих замысловатых па
Не смея прервать своё представление ни на мгновенье.

Режиссёр, снимает эксклюзивное псевдо - интерактивное кино только для себя, записи после просмотра не сохраняются, в кино есть эффект тактильного присутствия, и никто не видел этот фильм, кроме самого режиссёра. По своему содержанию – это эротический водевиль с элементами сексуального насилия.

Одним махом все не расскажешь, поэтому я рассчитываю, на то, что читатель сам объединит следующие фрагменты в нечто вроде передачи о том, как снимается кино.

Самое больше, на что могли рассчитывать случайные свидетели съёмок  – это узреть фрагменты, скрытой от них в своей целостности сцены. Своё скорбное мастерство за годы наш режиссёр развил до верха совершенства: такое можно назвать полевым или походным, и оно характерно тем, что производство и показ фильма продолжаются в любых условиях, сколь угодно долго, даже пусть и на улице. Процесс съёмки при этом маскировался под посиделки уставшего или подвыпившего человека. Случайные свидетели нередко смещали центр кинокартины с самого режиссёра на себя самих, когда тот их замечал. Для тех, кто во время съёмки фильма приближался к режиссёру, он превращался в квазиалкоголика или квазибродягу, отвлекая этой ролью незванных гостей, но отводя на неё минимальное количество умственных ресурсов. При этом он учитывал ракурс, в котором рассматривал себя от лица случайного человека, и  откладывал в сторону от лишних глаз свой реквизит, надеясь, что вдохновение и огонь очередной сценки угаснут не раньше, чем этот случайный прохожий, наконец, пройдёт. Невзгоды уличного искусства: мороз и дождь, людские проклятие и лай бродячих собак закалили и укрепили стойкость режиссёра в своём мастерстве. Вторичность всего, по отношению к сверхценному процессу, научила быть бессильным, и лишь продолжать, чтобы не произошло, манипулировать куклами, одной из которых стал ты сам.

Поскольку, как я уже говорил, кино снимается режиссером исключительно для себя, то режиссёр постоянно находится в фокусе съёмки и в эпицентре действия. При этом режиссёр не исключён из сцены, или кадра, а является таким же участником действия, как и остальные персонажи.

Забегая вперёд, я хочу объяснить, почему это кино, или, если хотите ,представление, правильнее всего назвать псевдоинтерактивным. Дело в том, что режиссёр воспринимает свои действия, относящиеся к съёмкам, как чужие. Режиссёр даже готов воспринимать себя, как предмет, чтобы ожил фильм. Свой же разум режиссёр наполнил кинематографическими инструкциями, и скрыл это от себя. Появилась неизменная, и вытесненная из сознания режиссёра, глобальная смысловая база, которая сама порождает и непрерывно возобновляет сценарий, каждая итерация которого является логическим следствием неосознанных представлений и инструкций, продолжаемые волей режиссёра. Завершение очередной истории-итерации автоматически передаёт  управление процессу генерации новой истории-итерации. Разрыв между базой-источником-всего в этом кино и результатом работы этой базы и есть эта псевдоинтерактивность.  Это можно назвать вытеснением базы из сознания, с сохранением подчинения своей воли этой базе. "Всё, что я вижу и делаю, является  логичным продолжением того, чего я не осознаю". Фактически это создаёт движение и иллюзию мира, наполняя каждый новый кадр достаточно многообразным содержанием. Что касается моторики, то автоматизм многих движений режиссёра, являющихся для него чужими: движениями его квазиперсонажей. Автоматизм является логическим следствием сокрытия от внимания режиссёра связи между тем что он делает, и зачем. Такое слепое пятно в голове обеспечивает псевдоинтерактивность происходящего при его взаимодействии режиссёра с квазиперсонажами его сцены. Далее, мы увидим, что псевдоинтерактивность сцен фильма обеспечивается не только так.

На самом деле, перед затоплением в океан мышления, база реальных представлений и кинематографических инструкций была сформирована и проверена ранее, и владеет режиссёром, даже после затопления, иначе такое восприятие быстро рухнуло бы от случайных внешних воздействий. 

Псевдоинтерактивность, неотличимая от спонтанности и случайности, как и всё, что следует из базы, является её логической фалангой, достаточно длинной, чтобы эту фалангу нельзя было поместить в сознание целиком. На этом и держится эффект. Ты не знаешь, почему это двигается именно так, а точнее знаешь, но не можешь или не успеваешь сообразить, за счёт чего оно становится живым.

Материалом для снимаемого кино может служить всё. Действие настолько насыщено и стремительно, что заранее подготовить такой объём визуального материала самому, было бы непосильной задачей.  Поэтому в действии используются в основном сторонние видеозаписи, статичные фотографии или журналы. Единственным условием применения визуального материала  для интерактивного фильма является его содержание -  фото реалистичная натура. Когда рядом нет монитора или бумаги с изображением натуры, тогда части собственного тела приходится пускать в кадр, где они являются персонажем, видимым частично. В такие моменты режиссёр раздваивается.

В любом случае, поскольку единственный живой человек на сцене – это сам режиссёр, следовательно, только ему подвластно что-то изменить: например, произвести физическое действие, ему, повторюсь, в любом случае приходится вливаться в остальных персонажей, отдавая себя им в той или иной мере. Отдавая себя для того, чтобы о их существовании вообще можно было говорить. Известно, что не все части тела действующего лица действительно активны в сцене, и иногда, а даже и чаще всего, действующим объектом является, например, одна рука. Поэтому, например, фотографии и живой руки самого режиссёра бывает вполне достаточно для образования и запуска в сцене синтетического персонажа,  квазиперсонажа, частью состоящего из подручных материалов, а частью из части, или частей тела самого режиссёра.

В том, что сцена, частью которой является режиссёр, может состоять из квазиперсонажей, есть перцепторная инновация. ПЕРСОНАЖЕМ ЯВЛЯЕТСЯ ВСЁ, ЧТО ПОМЕЧЕНО, КАК ПЕРСОНАЖ. При этом, части такого квазиперсонажа не обязательно должны соприкасаться, быть одной природы, или быть полным комплектом человека. Любая недоукомплектованность  дополняется через формальное принятие ограничений кинокадра и допущение о существовании целого по факту присутствия части этого целого в кадре, условно и как бы за кадром. Некая область пространства, так или иначе ограниченная режиссёром, может захватывать и ограничивать, например, руку режиссёра, и, в самом примитивном случае - фотографию с натурой. Не следует забывать, что речь идёт о сцене и о действии на сцене, и персонаж, состоящей из фотографии и руки, активен и действует, несмотря на статику и неживую природу своей бумажной части. В этом случае работает принцип, который гласит, что одухотворённость кого-либо соответствует самой живой части его. В этом есть небольшая спекуляция на принципе природной однородности живой формы. Итак, в связи с многочисленными самозаимствованиями режиссёр и сам становиться квазиперсонажем, могущем стать, например, объектом воздействия другого квазиперсонажа сцены, образованного тем или иным способом. Квазипероснажи ощущают себя режиссёром поочерёдно, можно сказать что они им жонглируют. К сказанному о самозаимствованиях стоит добавить, что для съёмок приходится отдавать не только руку или руки, но иногда, и едва слышный шёпот, или вздох, ибо громкий голос может непоправимо нарушить таинство сцены, открыв свой источник. Шёпот же или вздох находятся везде и нигде, поэтому их принадлежность определяется синхронизацией с действиями того или иного квазиперсонажа.

Прежде, чем перейти к описанию других функций режиссёра, можно остановиться на некоторых технических моментах, связанны с режиссёрским забором новых форм для фильма. Реализация сценария действия, строго говоря, идёт параллельно с процессом воспроизведения натурного изображения, имеющимися под рукой техническими средствами.
Из восприятия видеозаписи, воспроизведение которой идёт параллельно с режиссёрским сценарием, для начала вырезается всё, кроме самого видео потока, от которого отфильтровывается только то, что хоть как-то соответствует псевдоинтерактивному сценарию. Думаю, из вышеизложенного понятно, что актуальное видео идёт не непрерывно.  В остающиеся в таком случае свободными, промежутки времени, проводится техническая работа: подготавливается, всё, что нужно для новых сцен или поворотов в текущей сцене. Ищутся и добавляются к существующему, в той или иной форме, списку воспроизведения новые фрагменты видео, а также осуществляются запланированные физические взаимодействия между квазиперсонажами, состоящими из телеизображения и частей тела режиссёра. В принципе, синхронизация в псевдоинтерактивном действии фильма-представления содержит временный разрыв между изображением и соответствующим тактильным эффектом. Но там, где время не может слить фрагменты в целое мгновение, там это делает смысл, о чём я расскажу позже. Общий мозг распределяет при этом нагрузку между фоновыми техническими задачами по обеспечению продолжения представления, основным действием, и осмыслением и сопоставлением созерцаемого в итерации сценария. Очередное видео подгоняется и синхронизируется с очередным смыслом, так чтобы действие было интересным, наполненным эмоциональной живостью и одухотворено.

Обработка видео-потока намерено эротического содержания, также как и обработка управляемого mouse - кликом потока статичных изображений того же характера, осуществляется в соответствии с этим же принципом.

Продолжим описание ролей и  функций режиссёра.
У этого кино игрового мира есть свой бог, вездесущий,  одухотворяющий, дающей смысл, мотив, развитие, движение и жизнь создаваемому действию. Этот дух и придаёт интерактивному фильму различные уровни смысла, делающие его более актуальным, чем действительность, если отделять его от неё. И этот дух обитает на затопленной в океане базе.

Если бы, как в STAR WARS, у этого кино были бы титры, то, при вполне представимом их оформлении, начинались бы они так: 
"Продолжается сражение с безликим варварством. Я и приближенные ко мне героини вновь оказались в диком уголке одного мира. Мы ещё не знаем, что за мир нас принял, но наша цель, наша высокая миссия, и наш дух с нами! Наш путь - это героическая проповедь, вдохновения от которой мы черпаем из источника, нескончаемого для нас, и недостижимого для тех, кого можно назвать нашей паствой. И даже, если те, с кем мы встретимся, не могут называться этим высоким словом, а наш путь – путём огня и проповеди, то всё равно:  лучше всегда  принять огонь насилия на себя, и терпеть муку друг за друга на этом трудном пути, на котором одна варварская страна и эпоха  будет сменять другую.  Может быть, наш безропотный гуманизм оставит след в диких сердцах варваров. И коммуникация в истязаниях, которым мы подвергаемся, будучи чужими среди этих людей, это единственная возможная форма контакта с жителями этих мест, или то, во что этот контакт выливается, обязательно выливается – это и есть наш путь.  Мы встречаемся с представителями  разных культур или их слоёв, это  поддерживает свой неугасимый плод в извечной конфронтации, наш плод. Мы знаем, что то, что нас встречает, как минимум – эта агрессия, агрессия диких или изощрённых и цивилизованных людей, встречаемых нами, куда бы мы ни шли, будучи погашена в нас, жестоко и жарко, уже  не будет израсходована на ещё кого-либо. И это уже хорошо. Палач и жертва невольно становятся настолько интимно близки - и это закон бытия, что толика неистощимого гуманизма передаётся и очередному агрессору. Одно, мягкое и подчинившееся плотью, ищет другое, жестокое и тоже ищущее, и находит его в тех или иных формах. В восточной жестокости прилюдных наказаний, в русской скотскости обращения с воришками на многочисленных вещевых и им подобных рынках, в развращённость верхов общества, и в их все дозволенном  обращении к своим, обретённым в случайности жизни, невольникам.  В брутальной силе и свойской извращённости асоциалов, сосланных в сибирские леса. В табуированной экзотике болезненных инициаций африканских племён. В виллах властьимущих разных времён и рабских ночлежках.  Нести и вселять, в действии, которое можно назвать сексуальном, хотя это неизмеримо выше, чем секс,  человечный лик – это наша высшая цель. Провоцировать и растворять, терпеть и сливаться, менять, будучи бесконечно богатыми!"

В силу того, что сценарий этого, по сути интерактивного фильма бесконечен, и работа этого объекта искусства обслуживается всего лишь одним человеческим умом, пришлось ввести некоторые условности. Наличие обуславливающего всё глобального смысла, облегчило организацию непрерывного монтажа.Сценарий, стартовав, всегда представляет собой историю, сразу же начинающуюся с формальной завязки, проще и ниже уровнем, чем глобальный смысл, ну и, конечно, не противоречащей ему. Стартовавший, уникальный сценарий является одной из модификаций базового, модифицированного деревом или списком элементарных вариантов. Результатом работы сценария является обмен энергией между квази-персонажами, и истечение энергии из временных, задействованных в сценарии форм в режиссёра, при это сами формы поддерживается его самовытеснением.  Как только гуманизм познает варварство во всех его гранях, варварство теряет форму и содержание, отдавая энергию всепрощению, лояльности, добру и самому творцу этой сцены.  Идея бесконечной победы над, стремящемся завладеть формой, брутальностью и злом, в познании и поглощении в виде чистой энергии последнего, можно считать формой катарсиса, выраженной в интерактивном фильме, который  можно считать очищением от монструозной тотальности  этого мира через игру.
Фактически бесконечное количество стартов модификаций базового сценария, даёт бесконечное количество реализаций смысла, обеспечивающего бесконечное наслаждение бесконечного и бесконечно разнообразного действия. Дух защищает меня, если режиссёр – я, от непрерывной тоски в бесконечном  путешествии, а путешествие всегда представляет собой итерацию, имеющую начало и конец, и это исчерпывает вопросы о бесконечности.
Непрерывная и пленительная во всепрощающем присутствующем духа тревога ожидания и живого, и душевного, в том числе, столкновения с условно-неизведанным произвольным собой, в виде фаланги, с кончика которой смотрит очередной представитель очередного мира, наполняет экран режиссёра и дарит ему то, что называют счастьем.
Внешней атмосферой действия при этом можно считать непрерывное любование одухотворённом собой в бесконечном переборе чёток-лиц, складывающихся каждый раз в новое взаимоотношение, комбинацию, почерпнутую из глобального смысла. Материя сгорает в духе, непостижимо теряя что-то, а дух требует всё новые формы, в которых я могу созерцать его.

ЧАСТЬ 2

Освоивший искусство этого лицедейства,
Преуспеет в нём более, чем в умении быть собой,
И ни одно живое существо не увидит лицо лицедея.
И когда непогода будет заставать на улице одинокого калеку-клоуна,
Тот будет горько улыбаться чему-то, стараясь не замечать неба,
и как холодные снежинки начинают таять за воротником и на груди.
И никто не задумается, отчего в этот холод, в эту метель, в эту ледяную ночь,
Эта одинокая фигура сидит на поваленном бревне, в снегу,
И методично перебирает ещё не украденные холодом упражнения для своих сил,
Не смея прервать своё представление ни на мгновенье.

Режиссёр снимает эксклюзивное кино только для себя. Свежеотснятая и просмотренная запись не сохраняется. В этом кино есть эффект тактильного присутствия, что позволяет назвать его псевдоинтерактивным. Никто не видел этот фильм, кроме самого режиссёра. По своему содержанию – это эротический водевиль с элементами сексуального насилия.

Одним махом все не расскажешь, поэтому я рассчитываю на то, что читатель сам объединит уже приведённые и последующие фрагменты в нечто вроде передачи о том, как снимается кино.

Я уже говорил об этом, и повторюсь: самое больше, на что могли рассчитывать случайные свидетели описываемого эксклюзивного кино  – лишь узреть фрагменты, скрытой от них в своей целостности, сцены. Своё скорбное мастерство это, за прошедшие годы режиссёр развил до самого сложного, военно – полевого, при котором производство и показ продолжаются в любых условиях, сколь угодно долго, даже пусть и на улице или случайном пустыре. Военная составляющая дела подразумевала маскировку процесса съёмки под посиделки уставшего или подвыпившего человека. Случайные свидетели, нередко, смещали центр кино-картины с самого режиссёра на себя самих. Режиссёр в таких случаях превращался в отношении, попавших в слишком малый от него радиус, людей, в псевдо-алкоголика или псевдо-бродягу, отвлекая на эту роль минимальное количество умственных ресурсов. При этом он учитывал ракурс, в котором рассматривал себя от лица случайного встретившегося человека, и  откладывал в сторону от лишних глаз свой реквизит, надеясь, что вдохновение и огонь очередной сценки угаснут не раньше, чем этот случайный прохожий, наконец, уйдёт по своим делам. Невзгоды уличного искусства, мороз и дождь, людские проклятия и лай бродячих псов закалили и укрепили стойкость режиссёра в своём мастерстве. Вторичность всего по отношению к сверхценному процессу кино научила быть бессильным и лишь продолжать, чтобы не происходило поблизости, манипулировать куклами, одной из которых стал он сам.

Поскольку, как я уже говорил, такое кино снимается режиссером исключительно для себя, то режиссёр постоянно находится в фокусе съёмки и в эпицентре действия. При этом режиссёр сам не исключён из сцены, или кадра, а является таким же участником кинематографического действия, как и остальные персонажи.

Я ещё раз хочу объяснить вам, почему это кино, или, если хотите - представление, правильнее всего назвать псевдо-интерактивным. Есть неизменная и вытесненная из сознания режиссёра идея, которая автоматически порождает  и непрерывно возобновляет сценарий, каждая итерация которого является логическим следствием этой идеи, и вновь и вновь продолжает логику этой идеи, столь устойчивую, что действия, мотивированные режиссёрской идеей, приобретают скорее свойства автоматических а не человеческих. Свои собственные действия, оживляющие кукол, становятся сначала аспотанными, а потом чуждыми через агента-куклу, а следовательно, спотанными чужими. Как и любой дешёвый эффект, такая "спотанность" имеет коллосальные издержки при своём производстве, и иногда перестаёт работать, превращаясь в ступор конечности, призванной анимировать квазикуклу. 

Мозг режиссёра при этом работает и работает, как компьютер, как интерпритатор некоего телесного языка программирования, и выполняет строчки команд, формирующих стандартные движения кукол сценария. Завершение каждой обособленной истории в сценарии автоматически передаёт  управлению генератору новой истории-программы. Умозрительный разрыв между "идеей всего" в этом кино, и формой, в которую эта идея выливается, посредством каторжной работы режиссёра, и является псевдоинтерактивность. 

Состояние ума режиссёра в этом деле характеризуется вытеснением его идеи из сознания с сохранением автоматического подчинения этой идее. Всё, что делает режиссёр, является  логичным продолжением его теневого императива. Фактически, это создаёт движение и иллюзию мира, наполняя каждый новый кадр достаточно разнообразными действиями скорость и плотность которых не дают успеть объяснить себе, как происходящее связано с собственной идеей, остающейся в тени. Кажется, что это перестало быть связано с чем-то в тебе. Это, и не только это составляет эффект псевдоприсутсвия живой настоящей воли рядом с тобой, воли, которая может дотронуться до тебя, это создаёт ощущение вселенной в которой всё это с тобой действительно происходит. Точнее, просто создаётся эффект чужой воли, плоти и присутствия, а восприятие действительной вселенной урезается до декораций, соответствующих созданному эффекту присутствия. От вселенной остаётся ровно столько, сколько нужно, чтобы жила искусственная ситуация с куклами. Остаётся только необходимый и достаточный для сценария фон, являющийся урезанной версией реального фона и необязательных дополнений этой урезанной версии техническими средствами, такими, как монитор или банальный журнал с фотографиями.

И опять я повторюсь. Что касается моторики тела режиссёра в этом действии, то, благодаря отлаженному автоматизму части своих движений, они кажутся режиссёру не своими движением, а действиями квазиперсонажей в снимаемого кино. Это объяснимо тем, что режиссёр не воспринимает своё автоматическое действие, как волевой акт. Следовательно, синхронизировав свой автоматизм с движением деталей квазиперсонажей режиссёр получает почти живую ситуацию. Здесь есть маленькая хитрость: если бы квазиперсонажи как система не были подчинены в своём взаимодействии сценарию и его вершине - идее, то это не было бы кинофильмом, представлением или чем-то сродни тому. Была бы просто рассогласованность движений потерявшего центр тела. В тоже время, понятно, что никакой речи об непосредственном управлении частью себя, как частью другого человека, или не отвлечённое управление частью себя, как машиной, обслуживающей сценарное действие невозможно, ибо это лишает кино своего главного качества - псевдоинтерактивности.

Поэтому, у режиссёра есть мощнейший инструмент управления ситуацией: ветер. Задавая направление ветра, режиссёр ищет свой идеал в меняющейся сцене. Допустим некоторую игру слов: режиссёр определяет, "откуда дует ветер в очередной сцене", и, следовательно и то, из каких стилей будет собрана тематика видео и тактильного потока в ближайшем будущем. Таким образом, режиссёрский ветер подхватывает и развивает тонкий намёк самому себе о своих же назревающих желаниях, достаточно тонкий, чтобы это будущее не лишалось неожиданности и новизны, наступая. Получается, что в кинематографическом мире влечения чудесным образом сбываются вскоре после их возникновения и ещё чуть ли не до появления конкретных образов в сознании, и даже самое поверхностное тяготение к чему либо, после тактичной паузы, находит свою реализацию. К недостижимому идеалу меняется всё, чудесным образом, и в соответствии с желаниями режиссёра.  Меняется обстановка, и неустанный ум, распределенный между элементами искусственного мира, по прежнему ведёт под парусом этого ветра своего владельца, который надеется найти идеальную во всех отношениях сцену. Учитывая логику насилия, смысловой скелет, которого обретает всё новые и новые виды и варианты реализации во плоти, задача режиссёра изощрена до невозможности: он пытается сделать насилие красивым и проникновенным настолько, чтобы обрести в нём любовь. Чтобы оно стало любовью через эстетику и особый смысл: идеальной могла бы стать сцена, в которой квазиперсонажи наказывали бы с любовью и принимали наказание любя.

Эту ситуацию, сам не зная того и искал режиссёр, поддерживаемый верой и несомый ветром своего сознания по закоулкам своего разума. Эта ситуация разрешает и является концом сценария. Но, как только сценарий заканчивается, начинается новый сценарий.

Но до тех пор режиссёрский ветер был и будет лишь трением молекул внутри его возбуждённого организма. Режиссёр суживает свою перцепцию до наблюдения за трением в себе, объявляя это трение миром и ходом событий, а изменение атрибутов и декораций этого трения принимает за изменение своего положения в пространстве.  Таким образом, к путешествию по карте своей памяти режиссёр относится так, как к путешествию по новой ещё не исследованной земле, заимствующей близлежащую материю для овеществления, путём построения декораций. Время через память заменяет пространство, а пространство становится картой личности режиссёра, и каждый элемент, событие, место, человек или вещь обретают тогда значимость, которая утилизуется для построения сцены. Если значимо всё, значит и результат работы фаланг заначим, а только он и имеет значение, поскольку представление становится всем. Улыбка и намёк становятся компасом и указующим знаком для режжисёра в его мире.

Реторта в которой рождается квазиперсонаж, питается из памяти режиссёра, иногда дополняемой заимствованными видеоматериалами. Из реторты смотрит очередное лицо. И фрагменты режиссёра, иногда дополненные тем или иным реквизитом, трогают режиссёра.
И рисунок этих прикосновений, благодаря тому, что фаланга-посредник между реторой и телом, скрыта от сознания, становится значимой тайной.

Другими словами, когда значимо всё, рисунок фаланги кажется осмысленным действием, на что способно лишь живое существо. Таким образом, никакого квазиперсонажа нет, но есть много отдельных штрихов, который моделируют его присутствие, даже осмысленность. Когда количество атрибутов присутствия и следов деятельности другого человека, рядом с режиссёром становится достаточно, и эти следы и атрибуты достаточно динамичны, ум режиссёра верит, что где-то рядом действительно есть человек.

Режиссёр при этом завёрнут в черты собственной личности, которые могут быть дополнены сменными атрибутами других людей, что вносит разнообразие в несуществующее присутствие.

Когда все черты личности режиссёра потрачены на имитацию постороннего присутствия, от режиссёра остаётся только собственное восприятие, обитающее в корпусе из черт собственной личности. Режиссёр оказывается подделкой в собственном фокусе внимание, как зеркало смотрящее в себя и утопающее в цифровых кругах собственного омута.

Это самосозерцание себя, при наличии декорации являющейся продолжением мира в карту личности. Личности, стремящаяся одновременно стать идеальной и целостной, но спотыкающейся в этом устремлении о собственную потребность в желаемом мире, создание которого оборачивается термоядерным синтезом, в реактор которого бросился сам режиссёр.

Это порождает состоянии непримиримого конфликта разума с самим собой. Это личность, разлагающая, по ошибке, себя вместо поиска подлинности.

Конфликт либидо и мортидо. Неудачный роман со мертью. Целостность, ищущая себя в разложении. Ставшие параллельными противоположности. "Разложись чтобы быть целостным, уйди, чтобы прийти..." Либидо, одетое в смерть. Борьба инстинкта жизни и смерти в которой первый обманулся и реализуется через второй.

Дух, обитающий на затопленной в океане базе - это и есть либидо режиссёра, спрятанное в подводной лодке.

Ну а сама подводная лодка, подобно моноклю, висит на цепях, прикрученных к твоим ушам.

А ты, как встарь, сидишь на кухне, у окна, за маленьким столом.

Эпизод 5 Надкушенный апельсин

Желание - это реклама в твоём механическом апельсине.

Привычки и страсти, старые и свежеобретённые -  это устойчивые наслоения перфорированных поверхностей.
Поверни, вложенные одна в другую сферы, одну относительно другой, так, чтобы эти перфорации стали взаимосочетаться в новой комбинации, и желания изменятся. По настоящему изменятся. Вынь клинышки, возьми руками светящийся оранжевый шар за неоновую поверхность, сквозь поры которой струиться свет, и поверни. Или вырежи фрагмент сферы, замени его чем-нибудь другим, заклей картинкой, или розовой плёнкой, или чем-нибудь ещё.
Будь осторожен с клинышками, взаимную пластичность между сферами лучше оставлять, чтобы человек был весел и не увлекался чрезмерно чем-нибудь одним. Склеек вообще лучше избегать, а то можно получить маньяка.

Сфер много, и человек привык смотреть на мир через устойчивые последовательности перфорированных областей, или быстро находить таковые, при необходимости. И чем длиннее слоистый коридор из этих перфорированных областей, тем сильнее и качественнее реклама желания.

Коридоров у человека много. Одни идут от самого нутра до до поверхности сознания и богато маркированы опытом и приёмами. Другие, начавшись было в глубине души, так и не дошли до поверхности. Третьи начинаются неглубоко, не изощрены и не занимают особенно большие площадки на выходе. Другие желания начертаны только поверхностно - такие скоротечны, легки и быстро и ненапряжено меняются.

Лиши человека его апельсина, найди червоточинку через которую развалиться бесценный фрукт, и фокус пропадёт.
Ты никогда ничего не хотел, и не захочешь, и будешь об этом знать. Ничего ИЗ ЭТОГО не хотел. В этом и суть человеческой природы: обладать потенцией ко всему, не имея при этом ни интереса, ни мотива. Это мир дал тебе всё: хотел-ли ты этого, или нет.

Никто не знает, откуда появляется после потери новый апельсин, но поставщики не заставляют ждать себя долго и
шок абсолютной наготы постепенно перетекает в рекламное пространство нового оранжевого хозяина.

И вот он опять с тобой! Перфорированные сферы поначалу вращаются свободно и бесцельно, тени играют, они ещё не обрели свои пристрастия и дороги земли.
Новый опыт ещё не привёл хаос бессчётных светящихся оранжевых пор, во взрослые письмена, которые бы взаиморасположились на своих уровнях и дали тебе движение и чувство. И ещё не нашлись руки, которые волшебно, сладко и красиво будут вышивать на золотистых боках.

Эпизод 6 Машина, которая всегда была

Машина, которую мы создавали всегда, сколько я себя помню, и будем  создавать до тех пор, пока тонкие наши ноги смогут держать изможденные тела, возвышалась огромной серой глыбой; пелена дождя скрадывала бесконечную сложность и красоту ее контуров.

   Иногда мне кажется, что все это бесполезно, что никогда плечи наши не распрямятся, не поднимутся гордо и радостно понурые лица от известия о том, что великий труд завершен, или хотя бы что осталось всего одно ещё усилие, один ещё штрих... Но нет, непонятно даже находимся ли мы на завершающей стадии строительства или же все это начало, преддверие еще более грандиозной работы.
 ...правомочны ли эти размышления вообще? Нет какого-либо изъяна в самой постановке вопроса, как вообще берем мы на себя смелость предполагать, что создание машины имеет конец, если нельзя даже хотя бы с малейшей долей уверенности сказать что-либо о ее начале ? Уместны ли здесь такие категории вообще?
  Если же предположить, что она действительно может быть завершена, то когда это произойдет, как узнаем мы об этом? Вещь , сложность и совершенство которой выходит за рамки представлений умнейших представителей нашей породы ,непостижима и в своем создании. Нет никаких сомнений в том, что никто не имеет и не может иметь представления о смысле производимых отдельно им работ, ибо труд его имеет смысл лишь в совокупности с трудом несчетного числа остальных участников дела, и любые попытки объять разумом все действия лежат за пределами возможного.
 И как после осознания такого положения вещей можно ,например ,быть уверенным в том, что машина не завершена ? Что воздух, которым мы дышим, влага, падающая с небес, пища, незыблемость тверди, заселенной нами целиком и полностью, не являются заслугой машины?  Что, просыпаясь на заре, только лишь в силу своего невежества не обращаем мы наполненный невыразимой благодарностью взгляд в сторону детища нашего самоотверженного народа.
   Да: любые сомнения здесь есть нелепое, величайшее заблуждение, и только непрестанная работа, поддерживающая трезвость ума, дает нам возможность видеть это.

Эпизод 7 Маски

Олег Лихоманов

МАСКИ

 Очертания мебели едва заметно колеблются в полумраке. Лунный свет мягко разлился по комнате.

 Проём окна увит чёрной, как смоль, лианой с неестественно чёткими рубчатыми листьями. Растение поднимается по шторам, обхватывая их своими жилами, ажурные усики касаются обоев, и кажется можно услышать, как они скребут по бумажной поверхности.

 Рядом со мной, на краю кровати сидит некто, закутанный с ног до головы в тёмное тряпьё, и бесшумно копошиться, передразнивая мои движения. Как только я отворачиваюсь, мой сосед начинает скакать и кувыркаться, будто обезьяна, его движения – это судороги немого паралитика, задавшегося целью рассказать что-то важное языком жестов. Я не боюсь и не радуюсь, я устал, но не страдаю от этого, я отрешён, но ничто не ускользает от моего внимания. Я не хочу думать и у меня нет необходимости куда-либо идти. Не знаю, сколько прошло времени, пока я рассматривал чудную лиану, ирреальную фигуру в лохмотьях и собственные руки, едва заметно сияющие в этой лунной полутьме.

 Я не уверен в том, что утомлён созерцанием, но обнаруживаю заманчивой возможность сменить обстановку, и разузнать, что происходит в соседних комнатах. Подымаюсь, идти оказывается легко, контакт босых ног с линолеумом создают похожий на чавканье звук. В коридоре, который примыкает к моей комнате, ничего не видно, потолок теряется в темноте, и видно лишь основания уходящих ввысь арок и повторяющийся рисунок на рельефных обоях; пространство коридора кажется огромным, потому что видны только части конструкций и стен. Я останавливаюсь полюбоваться ненадолго, и иду дальше. Вот кухня, я нахожу её похожей на аквариум, хотя никогда не видел аквариум изнутри. На столе что-то есть. Подойдя поближе, вижу тарелку с едой. Поджаренный, с красными прожилками, кусок мяса покрыт майонезом со светло-коричневой корочкой, и увенчан кружками золотистого лука. Я наклоняю голову и принюхиваюсь: запах, невообразимый, наделённый тысячью оттенков наполняет моё существо. Не в силах совладать с этой дикой и спокойной полнотой я замираю…

 Мясо доедаю уже в комнате, поставив тарелку на покрывало, рядом с своим немым соседом, который тоже, наверное, хочет есть. Тарелка пуста, я восхищаюсь послевкусием и сбиваю щелбанами оставшиеся крошки на пол. Неожиданно порыв ветра распахивает со стуком створку окна, и студёный осенний воздух врывается в комнату. Холод пронизывает меня до костей, и я растворяюсь в сладкой дрожи без остатка.

 Сначала не удаётся различить что-либо, но постепенно начинает проявляться некий пейзаж. Тысячи грозных статуй, упавших с небес, хмуро сжимая в руках бронзовые мечи, разбросаны в нелепых наклонах. Чёрный ветер трепет лохмотья петлиц истлевающих диковинные мундиров с отличиями разных времён и языков, ордена и медали давно забытых побед небрежно разбросаны тут и там. Я вижу это великую помойку истории, и свободно парю над её просторами, раскинув руки, будто владелец, осматривающий своё немое царство. Театральные рояли и барные стойки, высокотехнологичное оборудование неведомых эпох и битый кафель проносятся подо мной. Горизонт разрезают ржавеющие шпили титанических башен и полу обрушенные, покрытые копотью остовы панельных домов. Памятники с невероятными, восторженными эпитафиями и граммофонные пластинки с изощрёнными проклятиями. Металлические арки, в конструкциях которых застряли сотни стеклянных птиц с круглыми нарисованными глазами…
 Ветер сдувает окаменевшие хлебные корки и рассыпающиеся в пыль крошки табака с противней походных кухонь, а кости их владельцев вросли в выжженную рыхлую землю. Красноватая, оживляемая редкими всполохами мгла, поверх которой стелятся тёмные тучи, накрывает титаническим куполом этот театр давно минувших сражений.

 Веки тяжелеют от неожиданно подступившего сна, и в его объятиях растворяются громады покорёженных конструкций и устланное свинцовым дымом небо. Во сне есть только я и фигура, которую я наблюдал в комнате, мой странный сосед. Я делаю единственное правильное движение, в котором я уверен. Руки соседа оказываются в моих руках, почему-то сразу немеют кисти, я притягиваю его к себе, его лоб упирается в мой, я наклоняю голову вперёд и не встречаю сопротивления, тут же проносится поездом ворох образов, которые я не успеваю разобрать, ослепительно сверкнув, они сгорают в пустоте. Дальше возникшая инерция движения сближает наши очертания сама: моя грудная клетка на мгновения становится спиной, мне кажется будто у меня три ноги, одна из которых оказывается рукой, вторая моя рука, вместе с плечом распрямляется, ломая какие-то конструкции, которые, сковывая и комкая, вдавливали её желудок. Я надуваюсь и растягиваюсь, меня радует обретённый мною объём.

 В моём сознании раскручивается огромная воронка, в которую проваливаются великие помойки истории, разламывающиеся с лёгким звуком лопающихся струн мосты, кровать, комната, лианы, коридор, кухня, последним я вижу окно, несущееся прямо на меня. Я пробиваю стекло, осколки обтекают меня, рассыпаясь в пыль, которую собирает срывающееся с меня покрывало, и резко, со звуком отрываемого скотча, разлепляются глаза.

 Я сижу в автобусе, примерно в середине, у самого окна. За стеклом с каплями дождя, проноситься знакомая улица, сладко и волнительно бьётся сердце. Автобус замедляет ход, и я иду к выходу, я знаю, что это моя остановка, а рядом – мой дом. Мой родной дом, в котором я буду жить всегда.

Эпизод 8 Исповедь философа

Большим человеком становишься только через понимание, что ты маленький.
Все мои действия и все, что со мной происходит является следствием моей веры в Бога. И то, о чем я думаю, является следствием моей веры в Бога.
Стать Богом для самого себя, мудрым и бесстрастным – вот бремя.
Сказать себе: я и есть тот Бог, которого я хочу, каким представлял и могу вообразить. Добрый, мудрый, всепрощающий, но строгий и не потакающий мои прихотям. И  такими качествами могу обладать и я сам и я могу видеть такие качества в других мужчинах, но не является ли этот супер-я мужчина противоположностью того меня, от которого я бежал?
Получается, что теперь я Бог самовлюбленно созерцающий самого себя.
Но технически такой Бог – это словомешалка.
Люблю себя, прощаю себе все свои ошибки и исправляю их по возможности.
Люблю себя и ставлю себя выше удобств и своих привычек, люблю себя духовную любовью.
Выпивка для меня – это отказ от  собственной воли.
Моему бессознательному не нужна выпивка и любое затуманивание, это лишь отдаляет.

Если я ненавижу тиранов и хочу бороться с тиранией, не сам ли я мелочный тиран?
Воинствующий собственник и захватчик, стремящийся любой ценой покорить стихию, над которой не властен, и вселенную, лишь малой крупицей которой он является?
Мое бессознательное и есть Бог, вселенная – это и есть Бог и высший разум, общающийся с человеком посредством вселенной и других людей.

Моя субличность не подчиняется моей воле, и я стал таким для удовлетворения своих причуд.
Пляска моего изображения в зеркале моей души похожа на то, будто это другой человек.
Медитация – это бесстрастный и отрешенный взгляд на поток своих мыслей стороны.
Но если я теряю это бесстрастие, то программа субъективного ада моей личности может полностью охватывать мое сознание, и если это происходит, то я гасну, как человек и как личность, пропадаю из жизни.
И поэтому события моей жизни, несмотря на мои попытки действовать последовательно, остаются бессвязным абсурдом.
У ничтожного, мелочного тирана вселенная все отнимает и ничего не дает взамен. Мелочный тиран произрастает из страха перед жизнью.
Мне не нужен субъективный ад. Мое воображаемое будущее – это лишь один вариант из множества, я рассматриваю только одну линию развития событий, будучи поглощен страхом.
Субъективный ад – это творчество моего мозга, я и есть все эти терзающие меня они.
Я считаю, что есть мироздание и в нем стихия, человечество и в нем народ потом мой круг общения, потом я, смотрящий в свой субъективны ад, но это лишь схема.
Но можно сказать, что есть и субъективный рай, в котором нет будущего и прошлого. Прошлое нет смысла держать, а ответ на то, каким будет будущее лишь один: «не знаю». Только одержимый гордыней ум, порождающий субъективный ад, может пытаться определить будущее определенное лишь Богом.
Понять себя – моя центральная задача и всегда искать интерес здесь и сейчас – это самое ценное из того, что у меня есть, потому что самое ценное – это жизнь, а жизнь есть лишь здесь и сейчас.
Медиа-полип, поразивший мою нервную систему, будет удален.
Прощаю себе все свои ошибки, в частности пропущенные удары по гордости, прощаю себе собственную уязвимость.
Я уязвим в этой банальной пустоте однотипных движений людей диктуемых им коллективным бессознательным, в этом анатомическом театре.
Я считал, что отношение к жизни, как к компьютерной стратегии в которой действуют люди-юниты подлежащие учету и управлению вполне оправдано.
Но только смерть реальна в этой умозрительной игре и именно ее я для себя не признаю.
Быть здесь и сейчас – это значит быть реальным и получать удовольствия, а я пребываю в мечтах, витаю в облаках и мне, поэтому, неинтересно жить, потому что мои мечты оторваны от реальности.
Мне ничего не интересно.
Надо понимать, что кроме эмоций и чувств существует еще и ощущения, механика жизни, рациональное выживание без эмоций и чувств.
Когда я пишу и проговариваю свои эмоции и чувства – это реальное дело и это меняет.
Можно долго жить советами бессознательного, которые оно дает мне в символической форме.
Реальные интересы раскрываются только в реальных эмоциях, связанных с реальным здесь и сейчас, а когда я витаю в облаках, мне ничего не интересно.
Когда ничего не интересно, и есть лишь мечты, то нет и реальных дел, когда все, что нужно, уже есть, но только внутри, то и тело не двигается и внимание к окружающей обстановке рассеивается. Это субьективный ад, удушье и потеря воли.
Все мое планирование своего будущего – это лишь глупая игра ума в ожидании ресурсного состояния.
Остается лишь сначала понять себя, потом простить себя, признать себя и понять себя и позволить себе быть таким, какой я есть.
Медитация на свою волю, точку сборки:
Шар в центре меня, этот шар есть мои эмоции и чувства, это моя энергия и этот шар находится в пустоте, в бездне, а снаружи есть мое дыхание и звук моих шагов.
Мне мешают искажения моего ума, который отражает действительность, как кривое зеркало и переполнен конструкциями прошлого. Такой ум мешает сам себе.
Моя цель – это ресурсное состояние и я знаю, что это.
От  идеи необходимости прав и свобод, таких законов и либеральных ценностей башню сносит не меньше, чем от ревности или водки.
В одном случае эго страдает от непризнания себя тираничным миром, в другом от желания обладать, а в третьем – от желания усыпить себя и избавиться, таким образом, от первых двух состояний.
Основная причина моих страданий – это нелюбовь к себе. Себя нужно любить больше, чем свою гордость, чем свое отражение в других.
А самая наивная цель жизни – это стабильное получение удовольствие без перерывов на неудовольствие.
Важно то, через какой фильтр я смотрю на самого себя, каким образом я живо присутствую здесь и сейчас. То, как я себя воспринимаю, определяет всю программу моих действий.
Ресурсное состояние – это вечный оптимизм.
Субъективный ад – это самообман, непрерывный самообман. Чрезвычайно утомительный и продуктивный в плане разнообразного страха. И этот страх – это вишенка на этом гнилом торте.
И хуже всего, когда собственное воображение делает меня невменяемым и утомляет. В таком случае мое воображение можно назвать обедневшим на положительные эмоции, и оно не может играть  ведущую роль таким образом.
И в шуме людских голосов не найти правду, лишь шум.
Не все в этой жизни и не всегда происходит по моей воле и это следует признать, но когда происходит то, что мне хочется, нужно этим пользоваться.
Впрочем, пользоваться нужно вообще всем, что происходит.
Умение осознанно пользоваться всем, что происходит – это магическое искусство.
Моя аутоагрессия вызвана страхом перед другими, но это всегда мое отношение к себе.
И мне что-то мешает двигаться в свободном гражданском обществе и это Бог, которого я сконструировал для себя и для других.
Но, может быть, этот Бог может и помочь мне продвигать себя?
Чтобы получить что-то для себя, нужно думать о других, жить их чаяниями и нуждами.
Если я буду заботиться о бездне, то и бездна будет заботиться обо мне.
Чувствовать себя, не подтормаживая при этом, переживать  свои чувства и признавать их – это единственный выход.
Горб на голове вырастает, когда нет смелости признать и пережить свои чувства, и я говорю «нет, этого не было».
Когда я задумываюсь, я перестаю думать и действую бездумно.
Когда я увидел, что такое человек свободный я возненавидел в себе человека и пытаюсь с тех пор всем навязать свою клетку. И я, как инопланетянин, теперь. Тогда мне остается с помощью своего инопланетного разума устроиться на этой планете.
Все, что происходит внутри меня – это я сам и при этом нет никакой разницы с какой я стороны.
Как я могу доверять себе, если мной управляет мое подсознание, которое я не знаю?

И больная душа обидчива, ей больно любое неласковое прикосновение, если ее не принимают где-то, то это уже больно.
Нахождение в плену собственных страстей – это наиболее управляемое состояние. Слепая одержимость какой-либо страстью, особенно, если эта страсть подсознательная, - это поводок, за который можно держать человека.
Что есть грех тогда? Что постижимо для человека?
Медитация на свою волю, точку сборки:
Мои эмоции и чувства – это шар, который висит в пустоте, вокруг – бездна, Я могу слушать свои эмоции, а могу бездну через пустоту отрешенности от своего эго.
Огромное раздутое воображаемое чувство собственной важности – это страшно тяжелый груз. Чем больше и выше своя башня, тем громче и болезненнее она падает.
Борьба за свой вес и значимость в обществе – смехотворна. Это иллюзорная ценность.
Медиа-полип поразивший мою нервную систему будет удален и свежее, ясное сознание, ум светел придут, а до тех пор я буду жить в несуществующей ситуации, которую я очень ярко и в лицах представляю, как сейчас.

Глава 6

Эпизод 1 Черный кочевник

Выход из моего жилища забран массивной металлической дверью. Дверь ничем не обита, не покрашена, никогда не открывалась. У неё есть только замочная скважина, и ручка на которой изредка замирают мои пальцы; мне нравится ощущать металлический холодок рифлёного узора, медленно поворачивать её, прислушиваясь к скрипу. У меня есть ключ от этой двери, но я тщательно прячу его. Стена у края двери раскрошилась, и получилось отверстие. Отверстие небольшое,  в него можно смотреть только одним глазом, отодвинув держащуюся на одном шурупе фанерку, которой оно закрыто. Иногда, повинуясь какому-то безотчетному импульсу, я так и делаю. В отверстие виден бетонный коридор, освещённый тусклой жёлтой лампочкой. В глубине коридора живёт Угольный Человек. Он выглядит как обычный человек, но только абсолютно чёрный: у него чёрные зубы, чёрные глаза: кажется, что это скульптура, высеченная из угля.
Я знаю, что Угольный Человек всегда там, а он знает о моём существовании, непрестанно подкапывается в мой дом, ищёт малейшую лазейку, терпеливо ждёт удобного случая, чтобы ворваться. Я никогда не замечал, чтобы он ходил.  Однако он меняет, время от времени, своё положение. Я вижу его каждый раз на новом месте, когда заглядываю в отверстие, он всегда стоит и смотрит прямо на меня.
Вот я приоткрыл фанерку, и Человек тут же сверкнул полным ненависти взглядом из глубины коридора.

Эпизод 2 Машина, которая всегда была Миллион птиц

Не более трех дней прошло с тех пор, как с северо-востока, то по одному, то целыми организованными отрядами, то маленькими командами стали прибывать они. С виду этот народец, возможно, чем-то и напоминает нас, но сходство это, поверьте, исключительно внешнее. Как можно сравнивать кочевников, бездумно ползающих по миру, безо всякой разумной цели и народ испокон веков трудящийся на своей земле!

      Незадолго до этого внезапного нашествия, по крайней мере, десяток наших, среди них,
надо заметить, добрая половина весьма уважаемых горожан, достойных доверия, видели семь черных птиц, летящих одна за другой, не меняющих высоты и не нарушающих строя. Птицы несколько раз облетели вокруг  Машины, которая была всегда, и продолжили свой полёт. На северо-восток, что, безусловно, связывает эти два события.

   Это история осталась бы всего-навсего курьезом, если бы эти толпы так и прошли мимо нас своей дорогой, но, к несчастью, по какой-то, им одним ведомой причине, кочевники быстро и незаметно заселили все окрестности, разбили повсюду свои убогие стойбища и затихли.

                *      *      *

  Наиболее видные наши граждане, после крайне продолжительного совещания (о продолжительности которого говорит хотя бы то, что многие из его участников не раз теряли сознание от утомления), пришли к выводу, что следует изловить хотя бы одного кочевника и устроить ему подробный допрос. Самые ловкие из нас немедленно исполнили данное решение.

Пойманный кочевник невнятно бормотал что-то себе под нос и дико вращал глазами. Из его путаной речи удалось узнать, что кочевники находятся в определённой связи с птицами (род этой связи пленник объяснить не смог) и до тех пор, пока к командирам кочевников не поступят сведения о результатах некого совета между главными кочевниками и главными птицами, который скоро произойдёт, этот народец будет жить там, где остановился. Также нам удалось узнать, что птицы эти обладают ростом как человек, крайне умны и замкнуты в своём обществе.

Кочевника мы отпустили и устроили еще одно совещание, гораздо более длительное чем предыдущее. Когда двери в помещение, в котором это совещание происходило, открыли, все увидели его участников  лежащими на полу и едва способных, от усталости, что-либо говорить. Те, кто очнулись первыми, сказали, что нам следует сформировать отряд из десяти граждан и направиться на поиски места, где птицы и кочевники будут держать совет на котором, возможно, нам позволят быть наблюдателями.

И вот, собрав десять наших самых выносливых граждан, мы выступили в поход. Идти было решено на северо-восток, и путь наш пролегал по усеянной холмами долине.
  На пятый час похода нам попался одинокий кочевник, изгнанный, по его словам, из племени за нарушение предписаний, установленных старейшинами.
Кочевник рассказал, что в пяти-шести часах ходу в том направлении, которым мы следуем, будет деревня, лес и река несущая внутри этого леса свои воды; деревенские жители крайне замкнуты, подобно птицам, в своём обществе и, непонятным образом, весьма осведомлены о том, что вокруг них происходит, и, возможно, мы сможем многое узнать, если установим с ними контакт.

Когда мы вышли к деревне, недалеко от которой, по словам кочевника, был лес и река, начало темнеть, и стал заниматься моросящий  дождь.
Жители этой деревни сидели в своих домах и не открывали в ответ на наш стук двери.
Около деревни росло огромное раскидистое дерево. Ночь мы провели в его ветвях.
Утром следующего дня мы решили все таки попробовать поговорить с кем-нибудь из местных, когда те выдут на улицу, но, к сожалению ни одна дверь так и не открылась.
Лишь  в  окне одного дома на мгновение показался кто-то, но сразу же исчез, а еще, из некоторого двора послышался голос:
-Они у реки, они у реки, в лесу. Будет совет.
 Глухой забор, огораживавший тот двор, помешал обнаружить говорившего, а на стук в ворота, конечно, никто не ответил.
Справедливо решив, что речь шла о совете кочевников и птиц, мы двинулись в сторону леса, который виднелся невдалеке.

 Лес этот оказался огромный и густой, его край был похож на стену – настолько плотно росли в нём деревья. Взявшись за руки, мы зашли в него.
Поход по лесу был крайне труден и опасен, несколько раз из изумрудно-зелёной глубины непролазной чащи раздавались дикие крики, от которых лица наши бледнели, а руки начинали заметно дрожать. С каждой сотней шагов растительность становилась плотнее, а свет тусклее и рассеяннее. Воздух был необычайно влажен, и с листьев на нас градом катились капли воды; пахло сыростью, истлевающей растительностью и неизвестными цветами. Идти пришлось недолго.
Неожиданно деревья расступились, и нам открылась река.

Место, где мы оказались, произвело на нас весьма мрачное впечатление.
Лес вокруг реки образовывал коридор, ветви деревьев, растущих на разных берегах, смыкались и от этого здесь, как и повсюду, царил полумрак. Цвет воды, едва различимый, виделся зеленовато-серым, волн почти не было, течение, по плывущим в воде увядшим листьям и сухим веткам, казалось неспешным. Было слышно, как во мраке порхают невидимые глазу насекомые, обитающие близ воды.
Мы посмотрели под ноги: берег состоял из панцирей черепах. Верно, когда-то тьма этих тварей  почему-то погибла здесь.
Пройдя вдоль реки, вверх по течению, некоторое расстояние, мы наткнулись на них: кочевники и птицы стояли небольшой группой друг напротив друга. При нашем появлении они разом обернулись, и в их взгляде было нечто такое, что заставило нас бежать прочь, не разбирая дороги.
Выскочив из леса, мы спрятались в знакомом нам дереве близ деревни.
Ни в момент бегства, ни сидя на дереве, мы не  обмолвились ни словом. То, что заставило нас бежать, не было страхом, нет – казалось, в мгновение, когда мы увидели птиц и кочевников,  всё стало на свои места, стало видно то, о чём мы не догадывались ранее, и бегство явилось зеркалом этого понимания, безотчетного и ясного. Парализованные пережитым, не шевелясь, мы просидели в своём убежище весь день.

Ближе к вечеру мы решились слезть на землю. Оказавшись вне скрывавших нас могучих ветвей и листвы, мы сразу же забежали в деревню, всё такую же пустую и мрачную, какой она предстали перед нами сутки назад.

Присмотревшись, мы заметили, что находимся у того двора, из которого слышали голос, побудивший нас пойти в лес.
 Все разом мы начали кричать и стучать в ворота, но тщетно – ответом нам была тишина. 
Между тем вечер уже перешёл в ночь. Мы сели, прислонившись спиной к воротам и глухому забору, окружающему негостеприимный  двор.
Не прошло и нескольких минут, как за забором раздался шорох, а потом и голос:
-Все птицы летят сюда!
-Птиц много? – взволнованно спросили мы.
-Миллион!

Эпизод 3 Легендарный чай

Раньше, осенними вечерами, когда начинало рано темнеть, я любил иногда оторваться от компьютера, выползти из своей комнатушки на кухню, открыть окно и сесть возле него с чашкой горячего чая так, чтобы перед моим взглядом раскинулась панорама московского спального района, и осень дышала бы зябкими сырыми порывами ветра из темнеющей реальности, испещренной точками окон сотен домов.
Вот про один из таких вечеров я вам и расскажу.
То будет необычный вечер: когда совсем стемнеет, начнется нечто особенное. Что точно, я не хочу говорить, а хочу сидеть и попивать свой чаек ,специально налитый в очень большую кружку и очень горячий - из-за этого чаепитие затянется, что мне и нужно.

Итак, я сидел, а под окном пели пьяные революционеры - отцы и дети кислотной революции, докатившейся из далеких государств до моего подъезда. Все знали, что она начнется сегодня вечером, но молчали, скрывая это, друг от друга и от себя.

Поскольку милиция и ОБНОН в Москве свирепствовали, топливом для революции служила водка, что, правда, не умоляло энтузиазма участников событий.
Под шум гуляния вечер незаметно перешел в ночь. Во тьме перед подъездом, козырек которого расположен как раз под окном кухни, песня смешалась и затихла, зато все больше раздавались крики про дверь к перцепции и оковы, которые должны пасть.

Я выглянул в окно, оперевшись руками о подоконник. С улицы тянуло гарью - начали жечь костры. Около одного из костров я разглядел юношу субтильного вида с короткими кучерявыми волосами, в очках. Он громко и вдохновенно говорил что-то про торсионные поля, ему вторила из темноты пьяная разноголосица, он пытался всех перекричать, делал какие-то знаки руками кому-то. Вдруг раздался звук бьющегося стекла, и перед подъездом пропал свет - теперь стало видно только шевелящуюся массу в неровном свете костра, ближайшего ко мне. Пьяная разноголосица началась с новой силой.

Я прикрыл окно и, помешивая мельхиоровой ложкой чай, стал думать о российских революциях вообще. Какие же они, право, нелепые, громкие, пустые, разрушительные.
Эти мысли прервал яркий свет и шум моторов на улице.
Я повернул ручку окна и опять высунулся наружу.

-Менты !!! - хрипло заорали сразу несколько голосов.

В свете фар подъехавших «Жигулей» и «Фордов» с синими полосами и мигалками первыми я увидел два силуэта: юноши, который говорил о торсионных полях, и худенькой девушки с короткой, как у парня, стрижкой. Они держались за руки.

Вот в машинах открылись двери.

Сцена, последовавшая затем, заставила меня отвернуться и закрыть окно.

Я пошел в свою комнату и сел на кровать. Не думалось ни о чем. Перед моими закрытыми глазами стояли две худенькие фигурки, держащиеся за руки.

Чтобы отвлечь себя, я включил компьютер, надел наушники, открыл директорию с музыкой, и мир мой наполнился звуками "Лунной сонаты". Я сидел, а покой не приходил. Сменил лунную сонату на техно, старое и мелодичное, с бесконечным прямым ритмом.

Так прошел один час, а потом еще один.
Но вот в музыку стали проникать посторонние звуки, видимо, с улицы и очень громкие, раз стали слышны в наушниках при закрытом окне.

Ночное небо, обычно свинцово-черное в это время года ночью, местами приобрело оранжево-пыльный оттенок, изредка раздавался отдаленный гул, сопровождавшийся далекими вспышками, от которых на небе начинали плясать оранжевые тени.
Крики и шум на улице, по сравнению с вечером и началом ночи, возросли несравнимо. На дороге хаотично, то тут, то там начинали реветь моторы машин, слышался даже звук сирены.
Видимо, участников революции оказалось значительно больше, чем я мог предположить сначала.
По шуму за окном можно было судить, что действия их приобрели организованный, целенаправленный и, что важно, глобальный характер.

Теперь уж не оставалось никакого сомнения в том, что уже по всему городу разворачиваются бурные события. Гул явственно слышался, как бомбардировка.
Праздный интерес мой превращался постепенно в медленно пробирающиеся в душу тревогу, страх, готовность принять участие в этом водовороте событий и чувство неизбежности.
Я понял, что революция перешла в войну, немыслимую и неподдающуюся описанию.
Скорее всего, беспорядки в городе вызвали интерес со стороны могущественных держав, наших заокеанских соседей, и началась интервенция, давно продуманная и беспощадная. И тот гул - это гул войны.
Ну что же, я принял решение: я оденусь как можно более неприметно и практично, набью самыми необходимыми вещами рюкзак и уйду из квартиры, закрыв ее на всякий случай на все замки. Уеду на дачу.
Я последний раз глянул в окно и замер от изумления: на невероятной высоте, видимо, как раз над центром города, неподвижно висел огромный, размером с луну, шар. От него шел мертвенный неоновый свет, и слышалось потрескивание, такое, какое бывает рядом с высоковольтной линией.

Бежать! Бежать отсюда - настукивало сердце, - и, собравшись, я бежал, как и было задумано. Миновав людей у подъезда, выбрал нужное направление и двинулся прочь, окинув на прощание взглядом фасад дома, в мозаике которого не горела точка моего окна.

Вот самая окраина города - всего полтора часа быстрой ходьбы. Промзона, ангары, невдалеке мост МКАД, который я только что перешел, под ним еще дорога, плавно заворачивающая передо мной направо, по ней мчится по направлению из Москвы легковая машина, входя на повороте в занос.
Отсюда шар кажется значительно меньше, и потрескивание слышно совсем чуть-чуть.
Надо передохнуть. Светает.
Не успел я присесть на рюкзак, спиной к городу и непонятному, вызывающему смутную тревогу явлению на небе, как за мной раздался хлопок, как будто какой-то великан ударил в ладоши, большие как футбольный стадион, резко и громко. Я обернулся, вскочив: города видно не было, все заволокло густой непроницаемой тьмой. Мне стало вдруг душно, ноги дрогнули, глаза сами закрылись, и я упал.
Удара о землю не последовало. Я понял, что сижу на чем-то знакомом и неудобном, сквозь ресницы пробивается яркий дневной свет, под рукой у меня рюкзак. Медленно, с опаской, я открываю глаза - и... ,я в вагоне электрички, полном едущих с утра на работу людей.
За окном покачивался городской пейзаж без следа чудовищного ночного взрыва. Все было буднично и деловито, как и всегда.

Впоследствии я понял, что революция была, но властям удалось замять, как и всегда, дело ,используя невероятную технологию, свидетелем применения которой, не потерявшем память о произошедшем, является ваш покорный слуга.
С тех пор я уже не пью осенними вечерами чай на кухне при открытом окне, а пишу дурацкие рассказы, которые добровольно никто не хочет читать.

Глава 7 Забвение и небытие

Эпизод 1 Игрушка

На дворе была осень и сыро. На мокрой глине, среди желтых листьев лежала голова от старой забытой кем-то Игрушки-клоуна.
    Во дворе играли дети. Им надоела песочница и совочки, они заметили голову и окружили ее. Маленькими руками они замесили глину и сделали голове туловище, крепкие руки и ноги. И ушли.
    Игрушка полежал немного, затем моргнул. Над ним было небо, а в небе облака, серые и хмурые, сквозь их пелену пробивались солнечные лучи, в которых кружились листья.
    Потом игрушка приподнялся, оперевшись на локоть, осмотрелся и встал. Перед ним был невысокий дом с чердаком. Игрушка поднялся на чердак, побродил там в темноте и присел на что-то.
    В дальнем конце чердака крыша прохудилась, и пыльную темноту пронзал поток света.
    Поседев еще, Игрушка, спотыкаясь о невидимую во тьме рухлядь, пошел туда. По пути несколько раз где-то рядом пищали и топотали крысы, одна из них даже понюхала его руку, но потом они пропали.
    Игрушка вошел в неровную фигуру, нарисованную светом на полу и поднял голову вверх. Надним было небо, а в небе облака, серые и хмурые. Сквозь их пелену пробивались солнечные лучи.
    И в одном из них был Игрушка.

Эпизод 2 Космический тупик

Капитан сидел за столом, перед ним в беспорядке были разбросаны навигационные карты, журналы, какие-то обрывки бумаг, исписанные  мелким  нервным
почерком, пустые тюбики из под идеального джема.... На лице его была пе-
чаль, подчеркнутая сиянием далеких звезд и галактик,  до которых уже было не
долететь. Неровным, сомневающимся движениям он нажал кнопку проигрывателя,
и на большом экране, в другом конце кабинета,стали ходить люди, потом они
расселись в ярко освещенном амфитеатре, и заиграл гимн.
  Это был симпозиум ученых-метафизиков со всей планеты.
  Отдельной группой, слева от трибуны, за чуть изогнутым столом,сидели они:
те кто решились сделать то, что ранее не смогло бы даже прийти  в  голову
человеку.
  Капитан остановил запись и увеличил сидящих за тем столом. Стал смотреть
на них по очереди, слева направо. Надолго остановился, глядя на себя. Перед
ним был смелый, окрыленный необычайной идеей человек с ясным горящим взглядом.
 Вот  запись пошла дальше, на трибуну поднялся невысокий, бородатый, как в
фантастических романах про советских ученых, оратор в  темно-зеленой водо-
лазке и огромных, делающих его похожим на насекомое, очках. Он отпил из ста-
кана минералки, пошелестел бумагами , близоруко  посмотрел  перед  собой и
начал речь.
 Пока шло принятое в научном обществе того времени долгое витиеватое вступление,переполненное льстящими публике клише, капитан закрыл глаза, сложил
руки на столе и застыл так, склоня голову.Текли минуты.   
  .....-я могу вам объяснить на простом примере,  -слышалось из  динамиков,
-вот ,например, раньше вещи были призрачны, у них не было номеров, они  не
были отнесены  согласно своим качествам к группам, категориям, типам. Фак-
тически их не было.Они занимали место в пространстве, но не в уме. Как мож-
но говорить о  реальности  объекта,у которого координаты в пространстве и
номер  вместе с описанием нигде не обозначены,не отражены ?
 Тут оратор закашлялся, замялся на мгновение и с неожиданной силой выпалил:
- Физический мир - фикция. Информационное пространство - вот доминанта нашего времени, в нем происходит основное действие.
(по залу прокатился одобрительный ропот)
 - Пока что, временно, изменения в физическом мире и изменения в информационном пространстве двусторонне связаны. То есть изменения в физическом  мире
порождают изменения в информационном пространстве и , наоборот,изменения в
информационном пространстве порождают изменения в физическом мире.....  Вы
понимаете, да?

 Тут капитан открыл глаза,поднял голову и его губы беззвучно зашевелились,
словно он ответил что-то.
 За пять лет полета он многое понял. В свете его теперешнего знания меркли
самые лучшие воспоминания о тех днях, когда движимый  невероятными  идеями,
он вел свой корабль в неизведанное и заманчивое будущее.
 В кабинете застыла тишина, и он сидел в ней неподвижно, словно не в  силах
пошевелиться, а  мимо  проплывали  воспоминания  его  детства,  далекие и
огромные . Вот он бежит малышом по рыхлому неглубокому снегу, какой бывает
в начале зимы, и везет перед собой санки без спинки, оперевшись на них рука-
ми,глядя вниз, на то, как вьется  из-под полозьев колея. На его раскраснев-
шихся щеках  тают маленькие кристаллы снежинок.
  Неожиданно санки останавливаются от удара. Он переводит взгляд на препятствие - это такие-же ,как и его, санки столкнулись лоб ко лбу с его санками. Их хозяйка - девочка его возраста, у нее красное пальто с белыми меховым
воротником и манжетами. Большая круглая серо-белая меховая шапка.Она - маленький космонавт, и их орбиты пересеклись в настоящем космосе.

 Воспоминания прерываются шумом помех в проигрывателе и гулом  из  дальних
отсеков корабля,на мгновение экран  гаснет, затем  изображение  появляется
опять.

Слышен голос докладчика :

 -Также информационное пространство пока что является производной от физического мира.Но, как я уже говорил, физические вещи, не имеющие информационного отражения - фикция для нас.
 В скором будущем, и его можно приблизить, связь между материей и информацией потеряет свое качество двунаправленности, о останется одно ,только одно:
информация будет  править материей.
 Хотя - это будущее, пускай и скорое, но уже сейчас группа  моих  единомышленников, соратников, коллег первыми из всего человечества, используя ,созданный усилиями не одного поколения ученых корабль, совершит скачок.... так
сказать, во всех возможных качествах  этого  слова !  Только  перемещение в 
пространстве - это не более чем полет во сне, время физического мира уходит.
Скачок будет также и в умах добровольцев,и в соответствующих информационных
структурах, что позволит им сделать то, что еще двадцать лет  тому  назад
на неофициальной конференции ,о которой многие из вас слышали,я назвал"Бро-
сок за Слепое пятно".Возможность исключить ограничения нашего сознания в нас
и вселенной вне нас!!! (Тут речь заглушили аплодисменты)
  Среди сидящих за столом у трибуны, была она, та которую он встретил тогда,
в начале зимы, когда вез перед собой санки.
  Запись закончилась,а капитан все сидел. И не один мускул не дрогнул на его
лице, когда он, включив громкую связь и поднеся ко рту микрофон с горечью в
душе сказал:
 -Я слагаю с себя все полномочия. Экипаж свободен. Мы в дерьме.

Эпизод 3 Партия ничего не сказала

Кажется, я опять задолжаю время. Одна из самых верных забав. Чёрная дыра на кармане, всего малость, и ты расскажешь любезной публике пару историй. Ещё немного Trance? Или  нащупаешь, наконец, гранату?
Один из тех, у кого не хватило мужества уйти весной 98-ого. Запах таящего снега, когда огнём занялся верхний слой. Восемь лет старинной игры, ещё вызывающей улыбку. Ломаную улыбку нищего, будто трещину в глиняной корке на пустыре. Ты запомнил это по-другому?
Чёрные окна и уголок неба наверху. Между серых стен плавятся тени неправильного выбора. Они все уже тут. Железная дорога, ведущая в никуда, забытые инструменты и запах мазута. Дым из трубы завода на горизонте. Очертания пустых домов и монументов из гранита. Улицы, на которых ждут.
Сухие, ломкие пальцы пришельца из прошлого, равнодушно перебирают изысканную стеклянную карамель в картонной коробке, на потёртых боках которой развиваются обрывки бархата. Матово-серые глаза запечатлели запоздалое понимание. Он тут, близко, росток из трещины на асфальте, асфальте сквозь который он не пробился. Он в немых глазах, в длинных тонких пальцах и в россыпи мелких  колючих искорок на гранях конфет, похожих на стразы.

Вожди и вдохновители всех революций подобрали ключ, потерянный нами в снах о стране теней, полной немых путников. Они нашли его код в скрипящей записи на старой магнитофонной ленте, пущенной наоборот. Они прокрались, пересекли океан, и вышли на берег, миновав тысячи лет, и лабиринт из зеркальных городов. Это Бойцы Идеального Джема. Они делали революцию всегда, даже когда дремали, или когда жевали кубинский табак, изредка сплёвывая себе под ноги. Мастера махинаций с чувством долга. Они запросто могли разговаривать с вами о курсе евро, а вы,  после их ухода, сами не зная почему, шли и разжигали костёр под трубами газопровода. Они рассказывали вам о прогнозе погоды на конец месяца, а вы потом, будто сонамбула, отправлялись куда-то, шепча название незнакомой станции, до которой нужно добраться, чтобы услышать там Сигнал, и сразу, безотчетно, начать ломать в неистовой схватке против всех, руки, ноги и головы, среди моря таких же, приехавших на станцию Последняя.
Этого можно было ожидать со дня на день. Дождавшиеся Первыми  видели, как Пришельцы, стоя на бетонном пирсе, и сложив руки на поясах из буйвола, крепко обхватив узловатыми, почти коричневыми пальцами толстые полосы ремённой кожи, усмехались между собой, как только могут усмехаться Воины Идеального Джема. Неутомимые исследователи и реализаторы, они только вчера сошли с транс-океанического лайнера, неслышно ступая своими мокасинами, купленными «под шумок», по качающейся от веса их тел доске, проложенной между бортом корабля и щербатым краем пирса.
В первом же кабаке на портовом базаре, они рассказывали, окружившим их простакам, невероятную сказку о морском пирате, который вот уже много веков плывёт по реке воспоминаний, заключённый в ржавом и полузатопленном  трюме своего парохода, прикованный там за пояс к пустому железному сундуку, в который он складывал золотые монеты побед, пока не был казнён. Уже вечность скиталец не видел человеческого лица и ни с кем не говорил, сопровождаемый одним лишь своим верным другом, единственным существом, которое любил в своих земных странствиях. Это редкий тропический попугай, который, никогда не смыкая глаз, ни днём, ни ночью, размахивается, запрокидывая  голову, и ударяет что есть силы, огромным костяным клювом по пустому сундуку, на крышке которого сидит сам, никогда не разжимая когтистых лап. После каждого удара верной птицы подолгу звучит протяжный металлический грохот, вновь и вновь напоминая его хозяину обо всех делах своей жизни.
Зевак, которые находились к рассказчикам ближе всех, они на месте вербовали в Дружину Невесомости и приказывали записывать личный номер на внутренней стороне черепной коробки с помощью продававшегося тут же копеечного устройства. «Это недорого, мсье!» «Нет, вы уже приняты в наши ряды, обратный путь потребует от вас согласиться на небольшое хирургическое вмешательство» «Студия военизированного кино, сама распахнёт двери перед теми, кто решиться принять участие в штурме, они не продержатся и часа, это ясно всем!»

Продавшиеся Прожорливой мышке, нервно топчутся за углом и, как обычно, ждут. Они чувствуют, как приближается Встреча. Они рассчитали, что как только начнётся потасовка, воспользовавшись беспорядком, они ворвутся, размахивая Декларацией Опального Врача, в больницы общего профиля. «Это медицинская необходимость, нам положена хрустальная карамель, это медицинская а а а а я…..а..а, ддд-а-ю-ю-ю-ютттт!», - сгустятся в один дружный рёв крики и, словно на улице кончился воздух, многоголовая, многорукая и многоногая масса втянется в распахнутые двустворчатые двери. По мёрзлому асфальту будут скользить ботинки на толстой подошве.
Вот первые, Получившие Помощь, с неподвижными, нечего не излучающими лицами, протягивают руки Дружинникам Невесомости и те ведут их к чёрному выходу, на котором Прожорливая Мышка подаёт всем Трость и Цилиндр, и помогает надеть Одноразовый Фрак.
Серые потрёпанные голуби – символ всех городов - покидают центр. Главная площадь заполнена митингующими приверженцами организаций, как известных, так и вымышленных, зеваками, работниками индустрии Здоровых и Удачливых людей, и прочими, прочим, прочим… мыслимым и немыслимым сбродом.

В это время Мировой учёный и Гениальный врач, появляется из дверей чёрного «Кадиллака», вырулившего на середину площади. На месте водителя, и на заднем сидении машины красуются горрилы в красных кепках с жёлтыми кисточками. На Учёном же надеты его походная парусиновая куртка, шнурованные военные ботинки на толстый гольф, шорты из камуфляжной ткани и походный ранец. В ранце постоянно находятся три предмета, исключительно признаваемые и применяемые им в своей врачебной практике. Первый – это стеклянный пузырь, заткнутый резиновой пробкой, в котором болтается прозрачная жидкость, второй – это порошок в пол-литровом флаконе образца формакологической индустрии восемнадцатого века, с фигурной  крышечкой и полу- стёртой этикеткой, ну а третий предмет – клизма. Как говорит её владелец: «она единственный предмет из этого набора, который я использовал только один раз, и это был вопиющий случай, который потребовал от меня продемонстрировать всё моё мастерство. В течение всей моей практики, пациенты, только что лежавшие без дыхания в приёмной, всего через пять минут, после посещения моего кабинета уходили восвояси на своих двоих, не уставая при этом благодарить меня, и умолять о возможности повторного сеанса.» «Я предъявляю клизму при пересечении границ, как атрибут моей профессии: к сожалению всё ещё бывают случаи, когда в силу невежества персонала, таможня принимает меня за кого-то другого, особенно часто  это происходит после осмотра ранца и находящихся в нём лекарств, что оскорбляет моё профессиональное честолюбие» «Нет, вы подумайте! Их, видите - ли смущает, что мои подопечные спокойно бегают со сломанными руками а ногами, и вообще, ведут себя как хищные африканские рыбы, способные сражаться даже тогда, когда от них остаётся один скелет. Раз всё, что я делаю – это накачиваю несчастных наркотиками, то пусть они занимаются полевой хирургией сами, а я посмотрю на этих умников. Но хватит, я не собираюсь повторять их слова, здесь, перед публикой, у которой хватило времени и стремления к знаниям, для того, чтобы собраться вместе. Я должен, наконец, выступить перед обществом, которое способно понять идеи моего масштаба» 

Одна из обезьян выхватила из автосалона рупор внушительных размеров и передала хозяину. Доктор, накинув на плечи тесьму, удерживающую устройство, кашлянул для проверки, и произнёс:
-Я знаю, что незадолго до меня, в страну уже прибыли мои питомцы, Воины Идеального Джема – самоотверженные исследователи, посвятившие себя искусству социальной трансформации, и, надеюсь, эти ребята уже призвали на нашу сторону достаточное количество добровольцев…Да, всем на будущее: надпись на внутренней стороне черепной коробки теперь не понадобиться, достаточно будет иметь при себе рекомендацию Прожорливой Мышки, заверенную её личной печатью, которую невозможно подделать. Да и не имеет смысла, как вы скоро убедитесь…и это не всё, - доктор продолжил, но шум и гвалт смешали все звуки.

Толпа пришла к грани, лежащей между ликованием и аннигиляцией. Малейшая провокация тут же порождала вспышку, в которой исчезали провокаторы вместе с их целями. И только серые потрёпанные голуби – символ всех городов -  рассевшись по козырькам крыш, деревьям, стрелам башенных кранов, рекламным щитам, попрятавшись в чердачные вентиляционные отверстия и прекратив всякую деятельность, принялись ждать, когда толпа разойдётся, и опять появятся те самые, которые крошат весь день хлеб, с ногами в войлочных калошах.
К Доктору, между тем, присоединилась Прожорливая Мышка, пробившаяся сквозь толпу посредством живого щита, участники коего, одетые в одинаковые фраки и цилиндры, механически сливаясь в пронзительно-совершенном отсутствии эмоций, сделали всё за пять минут. А за ней подоспели и Воины Идеального Джема.
-А теперь, - вновь задрожал сверхмощный мегафон в руках Гениального Врача, - во избежание беспорядков я заявляю: мы, то есть я и мои коллеги, с которыми вы уже, думаю, знакомы, вынуждены взять управление государством в свои руки, так как ваше бывшее правительство, поражённое могуществом сил, вставших на нашу сторону, само сложило полномочия. Сейчас мы направляемся в здание для заседаний, чтобы принять участие в торжественной инаугурации.
После эти слов доктор элегантно помог сесть в автомобиль Серой Мышке, поддержав её за локоть, затем дал знак Революционерам Идеального Джема, шеренгой стоящим около машины, дождался, облокотившись на открытую дверцу, пока те займут места на заднем сидении, окинул площадь взглядом, и сам сел вперёд, рядом с водителем – горрилой.

-Подождите, подождите!!! - закричал я, доставая из кармана гранату.  Дыхание моё, при этом,  сбилось от чувства, незнакомого доселе и зревшего, может быть, всю жизнь.
 -Вы арестовали то, что и так принадлежит всем по праву! – от усилия грудь онемела, и голос, оторвавшись от источника, почти физически полетел камнем, и ударил по тонированным стёклами и чёрными, лакированными дверям, собирающегося тронуться лимузина. Сидящие в нём тут же повернулись в сторону звука, и тут же, разом, открыли двери, чтобы получше разглядеть наглеца, и тогда я, безотчетно, резко и молча, сорвал чеку, запечатлел прохладный гофрированный металл корпуса гранаты в ладони, и метнул её, что было силы. Рывок растянул плечо; она полетела прямо в одну из открытых дверей. Преодолев, кадр за кадром, несколько метров, разделяющие нас, она глухо ударилась об обивку салонного кресла, между Питомцами Доктора, и, едва успев отскочить от пружинной спинки, тут же взорвалась в полёте.
Перед вспышкой я отчётливо разглядел удивление и испуг в расширившихся глазах, смотрящих мне в лицо из-под съехавшего набок козырька пробкового шлема, и одновременно - сгорбленную тень Прожорливой Мышки, дёрнувшуюся было к противоположной двери.

Эпизод 4 Идеальный Джем

Биржа. Игроки невозмутимы. Сотни мониторов в математическом оргазме показывают котировки. Идеальный Джем дорожает.

Технология тотальной потребности нивелирует человека, превращает в идеальную мыслящую машину. Сверхчеловек Ницше – наркоман. Сверхчеловек Ницше может часами ждать Продавца в вонючем подъезде. Его глаза, по-рыбьи бессмысленные, скрывают работу суперкомпьютера. Он вычислил место и время, он вычислил всё на миллион лет вперёд. Ему требуется Идеальный Джем.

Экспериментальная казарма, электронные воины смотрят учебный фильм, неожиданно он прерывается, и на экране появляется девушка, собирающая цветы. Те, у кого возникла эрекция, получают свою порцию электрического тока.
Та же сцена, спустя месяц. Видеозарисовка с женщиной. Эрекции не у кого нет, отовсюду раздаются гневные замечания, мат, вопли.
-Чего она тут делает? Покажите нам танки! Ух-ты, жопой вертит, сволочь!  Я не хочу смотреть на это, я должен увидеть, наконец, эти сраные танки!
Абсолютная сублимация.
Вечером им подадут Идеальный Джем.

Фанерная монументальность, прикрывающая отсутствие идеи. Графоман осторожно подходит к вам на улице, в его глазах застыла мольба, одной рукой он протягивает вам рукопись, другой хочет обнять.
-Прочитайте, прочитайте хотя бы один раз. Сначала вот этот рассказ: он, по моёму мнению, наиболее интересен. Прошу вас. А потом этот. Важен порядок.
На его губах застыли кусочки Идеального Джема.

Величайший симфонический оркестр делает паузу. В этот момент вы громко рыгаете. Какая оплошность! Тяжёло дыша, десятки одетых в смокинги и вечерние платья Утончённых Слушателей медленно поворачиваются к вам. На лицах застыло отвращение и ненависть.
-Грязный выродок! Ты оскорбил Высокое Искусство, скотина.
К вашему горлу отовсюду тянуться дрожащие от возбуждения руки. Сверкают золотые браслеты, перстни, швейцарские часы.
Белоснежные манжеты испачканы в Идеальном Джеме.

На бирже паника. Мэр приказывает войскам охранять порядок. По опустевшим автострадам едут танки. Электронные воины знают своё дело.
Котировки скачут. Миллиардер стал миллионером. Он сидит, обхватив голову, на полу.
-Меня обошли.
Вечером он повесится.
Около гроба, выжимая слёзы, будут стоять его родственники. Их адвокаты уже делят наследство.
Гроб опустят в Идеальный Джем.

Эпизод 5 Порнофабрика

Ну вот, подошёл к финалу замечательный эксперимент, результатами коего я обязан поделиться с вами, мои друзья. Дело вот в чём: мне удалось целый год не смотреть телевизор. Я уже вижу скептические улыбки. Ну ладно, разумеется, время от времени, он попадал в поле моего зрения в гостях или дома, когда приходилось заходить в комнату к родителям. Во время этих коротких контактов я не позволял вниманию сосредоточиться на экране. В результате, по прошествии немалого срока я одичал. Обсуждение различных шоу, сериалов и актуальных передач друзьями, коллегами по работе и родными стало для меня чем-то вроде разговоров о параллельном мире. Утратили свою актуальность передачи новостей, исчезло ощущение осведомлённости о ситуации в стране и на планете. Многое за это время пришлось пережить: тревоги, волнения, осознание собственной оторванности от мира. Иногда возникало опасение, что от меня ускользает вся полнота жизни.

Честно говоря, рекламные ролики, ток-шоу и многие другие телевизионные передачи всегда вызывали у меня бессознательное чувство собственной неполноценности и вины перед обществом. Я думал: смогу ли я когда-нибудь стать таким, как эти люди, побеждающие природу, танцующие на лучших дискотеках, летящие над континентами навстречу новым впечатлениям? Подобные мысли всегда мобилизовали, заставляли с удвоенной силой трудиться на работе, учиться чему-то новому и полезному, обливаться холодной водой, и всё потому, что я знал: настанет тот час. Да, я буду таким: чуть небритым, в белой рубашке, с фужером, полным искрящегося шампанского, в одной руке и прекрасной дамой, облаченной в красное шёлковое платье, в другой. Мы обязательно будем кружить под звуки  испанской гитары на увитой цветами мраморной террасе на берегу ночного океана. Дома я никогда не буду ходить в старых спортивных штанах с вытянутыми коленями и мятой рубашке. У меня непременно будет атласный халат с вышитыми китайскими драконами. Из панорамного окна моей квартиры будут видны громады из стекла и бетона. Я буду лежать на огромной кровати-траходроме среди благоухающего постельного белья, а дама, с которой я танцевал, принесёт мне сутра чашечку кофе, аромат которого заставит блаженно потягиваться и морщиться. Я буду работать в чудесном месте. Там, глядя в жидкокристаллический монитор последней модели, я буду что-то объяснять стильной сотруднице в изящном деловом костюме. Потом к нам будут подходить другие такие же, как и я, профессионалы, и мы станем смеяться, обнажая ослепительно-белые зубы, и хлопать друг друга по плечу. Я знал, к чему надо стремиться, куда идти.

Что же произошло за этот год? Многое пришлось потерять: прежде всего, тот компас, который не давал сбиться с верного пути. Шли месяцы, и мне становилось всё труднее скрывать свою прогрессирующую неполноценность, неумолимо приближалась суровая развязка…
Понимание своей ущербности пришло ко мне постепенно. Особенно этому способствовало постоянное пребывание в обществе. В здании, где я работаю, в обеденное время в столовой можно наблюдать сотрудников самых разных организаций. Я вижу, как они едят, ходят, общаются между собой, слышу отрывки из их разговоров. Наблюдение показывает, что эти люди, обладая правильными мотивациями, медленно, но неуклонно, движутся к намеченной цели. Они будут там, среди титанов, хотя в подавляющем большинстве им до этого пока далеко.
Моё же положение с каждым месяцем становилось всё более опасным. Когда кто-нибудь вступал со мной в контакт, приходилось доставать маску «смотрящего телевизор», но из-за отсутствия питания она стала разрушаться. Сквозь прорехи завиднелось нагое лицо, не украшенное старым миром, но и недостаточно наполненное новым. В какой-то момент стало совершенно ясно, что я  самым опасным образом отошёл от «мэйнстрима» и скоро стану чужаком. Ещё немного и мне конец, возврата не будет. К счастью благоразумие победило. Я одумался, и понял, что жить следует в рекламном ролике, где всё стандартизировано и выверено, соответствует эталону. Эталон берётся из глянцевых журналов, рекламы, популярного кино, эталон всем известен и всеми принят. Я осознал всю нелепость своего добровольного отшельничества. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Пришло время нелёгкой адаптации. Уже составлен график погружения в телевизионный эфир. Начать придётся с малого: первую неделю – два часа просмотра в день, потом три и так до нормы. Ещё всё можно исправить.

Эпизод 6 Фабрика нищих душ

По извилистой улице, канвой которой служили сваренные из крашенного металла одноэтажные хибары, шли двое. Красноватое зарево утреннего светила отражалось в складках их кожаных курток, на потрескавшейся мостовой, и наклонных крышах тянущихся построек.

Поравнявшись с двухэтажным зданием с надписью «кафе», около которого было несколько столиков с круглыми столешницами, они остановились.

-Накатим по сотне, до смены ещё полчаса осталось, - с этими словами один достал из серой тканевой сумки бутыль и два стакана, вложенных один в другой.

-Можно, - ответил его спутник.

Сбив узловатой рукой пробку, первый принялся разливать прозрачную жидкость в расставленные стаканы, а второй достал из кармана завёрнутый в вощёную бумагу шмат вяленого мяса, карандаш и блокнот без обложки.
На соседний столик уселся воробей, и, повернувшись боком к говорящим, уставился на них чёрным, похожим на бусину глазом.

-Я ещё один вариант основного узла начертил, более экономичный, - с этими словами первый, выпив одним махом свою порцию спиртного, и принялся что-то чертить.

Его товарищ, напротив, только чуть пригубил стакан, и тут же поставил его.

-Вчера испытания опять были?

-Да, - не переставая водить карандашом по бумаге ответил первый, а затем перевернул лист так, чтобы было видно второму. Чертёж представлял собой схематичное изображение унитаза, сливного бачка над ним, и маленькой фигуры человека, стоящего ногами в чаше устройства (отношение их размеров позволяли сделать вывод о том, что унитаз был не менее, как метра два высотой, а вся конструкция, вместе с бачком и лестницей, по которой можно было забраться в неё, - метров пять, и для её установки требовалась целая площадка), - вчера помощник главного мастера испытывал. Всё сделали по инструкции. Он залез в объект, потом по его команде подали напряжение на первый контур, после чего он сам резким движением, как положено, натянул верёвку от бачка.

-И что?

-Что, что. Ушёл туда. Так ухнуло - весь цех затрясся. Дым пошёл, а как рассеялся - на месте, где испытатель стоял, пусто, а вокруг на полу, говно валяется... пуда два.

-Дела..., - второй допил своё спиртное несколькими короткими глотками, переходящими один в другой, и, отдышавишись, продолжил:
- А я вот достал ещё масляной краски, новую щетинную кисть и полотно дописываю.

-Как называется?

-Никак. Не придумал ещё.

-Ну и правильно. Есть, чем мясо нарезать?

В ответ его товарищ достал складной нож с деревянной ручкой, фактура которой потерялась в разводах машинного масла. После нехитрых манипуляций на столе оказались два полных стакана и закуска.
Выпили на этот раз вместе, молча.

-А там, куда через унитаз уходят, там как живётся-то? Что там вообще?

-Что, что... Назад не просятся.

-А я могу в этом испытании участие принять?

-Картину сначала допиши.

-Вот я думаю, почему, как он ушёл, осталось говно?

-А что-же ещё? - с этими словами первый, отодвинув рукав, глянул на часы, потом собрал стаканы, и отправил их в сумку, оставив на столе пустую бутыль.

Почти сразу по крышам ударил вой, сначала низкий и резкий, а потом всё более певучий, протяжный и будто плачущий о чём-то. В расползающейся утренней дымке завиднелись полосатые фабричные трубы, стены из тёмно-красных блоков различных оттенков; замигали жёлтые огоньки в редких чёрных оконцах.

-Смена, - сказал второй, заворачивая остатки мяса в бумагу, и посмотрел в сторону здания, на крыше которого среди труб притаилась сирена, призывающая на работу.

Воробей покрутился на месте, глянул ещё раз на собеседников, чуть наклонив миниатюрную голову, вспорхнул и полетел вдоль улицы, низко, и как будто проваливаясь в воздушные ямы, зигзагами. Около очередной хибары он сделал крутой вираж и скрылся в щели между листами металла с облупившейся краской.

Эпизод 7 Курятник

Хозяюшка сыпет просо в продолговатое корыто, стоящее в углу обнесённого металлической сеткой загона, в другом углу которого расположен крытый шифером ящик около полутора метров в длину и ширину, с одним чёрным лазом, в тёплой темноте которого можно разглядеть кур, сидящих на прелом сене и на жёрдочках. Их неустанное квохтанье и шум крыльев, когда они в своей толкотне перелетают-прыгают с шеста на шест, решительно прерываются призывным голосом хозяйки: «Цыпа, цыпа, цыпа». Птичий гомон усиливается и тут же, одна за другой, а то и по две сразу, грязно-белого цвета куры протискиваются через лаз  и устремляются к золотистому зерну.

Тут же по вытоптанной, без единой травинки  поверхности, по слою пожухлого сена и куриного навоза из-за курятника выбегает крысёнок, такого же, как и куры, жёлто-бело-грязного цвета и тоже направляется к корыту.

Иногда он останавливается, принимает стойку, подогнув переднюю лапку, и поворачивает голову ухом на голос хозяйки.

Выждав, когда  хозяйка хлопнет, уходя, дверью загона, он пробирается между кур и карабкается по щербатому борту корыта  к зерну.

Когда, взяв очередное зернышко, он привстаёт на задние лапы и начинает его есть, можно заметить, что у него нет глаз. Это можно объяснить известной особенностью кур: они клюют  любую точку, выделяющуюся на фоне. Скорее всего, тот, кто ради забавы подсадил его к ним, не знал об этом, или забыл. А потом, обнаружив, что произошло с крысёнком, решил оставить его в курятнике. Всё-таки просо бывает каждый день: авось, как-нибудь и проживёт, бедолага.

Эпизод 8 Торт с полынью

Повсюду начинают шевелиться плюшевые звери, которые до этого момента спали . На их милых синтетических мордочках, минуту назад бессмысленно улыбающихся во сне, медленно расплываются зубастые, от уха до уха пасти цвета мяса. Коротенькие руки-обрубки без суставов и пальцев нащупывают под собой опору, они медленно подымаются где-то там, в пустоте. Я их не вижу, но каким-то чувством, ранее для меня скрытым, точно знаю, что всё происходит именно так.
Мне некуда бежать. Я нахожусь точно посередине кольца, образованного толпами моих будущих мучителей, бредущих ко мне во мраке. Любое движение, попытка убежать, только ускорит встречу с ними. Знание о том, что меня ожидает, сводит с ума, превращает сознание в маленькую точку, в застывший вопль, который будет звучать бесконечно.

Скрип половиц. Трущиеся друг об друга старые доски двухэтажного дачного дома пережёвывают смолистыми боками мой разум, но всё же это не так худо, как предыдущий мир. Впрочем, он  никуда не делся: это передышка. После короткой душной паузы, когда я буду мучительно бодрствовать, кошмар алкогольной абстиненции-забытья продолжиться с новой силой. А пока я  лежу в ознобе на втором этаже в маленькой, обитой сосновыми квадратными фанерками комнатке, завёрнутый в сбившиеся простыню и одеяло. Вымокшее в поту бельё холодит: этой июньской ночью на улице слишком свежо, окно открыто, а дом не отапливается. Безумно хочется пить, но я не смогу преодолеть все эти двери, лестницы, замки за которыми существует в сумраке приусадебного участка ржавый краник. Нет сил даже подняться.
Как же всё произошло? Ах, ну да, День рождения, четвертак - серьёзная дата. Начали в Москве, ничего особенного, дворовая компания, пиво. (Все пьют пиво, будь оно неладно. Это ясно, как дважды два. Достаточно включить "телек". Кто только придумал эти молодые загорелые лица из рекламных роликов, святящиеся от избытка здоровья? Бронзовые ухоженные руки протягивают вам с заморских курортов запотевшие бутылочки. Наверное, они - настоящие люди, не такое дерьмо как я, поэтому они и веселятся там, среди пальм и золотистых островов, усеянных огромными белами домами-парусниками ).
 Проспавшись после посиделки  в Москве, на следующий день я поехал на дачу. Меня встретила старая компания: я знаю их всех с детства.
Колесо праздника совершило ещё один поворот. Костёр, пластиковый стаканчик с пластиковым пойлом, еловый дым, оживляющий дорогие сердцу воспоминания юности. Я был остроумен как никогда, каждая моя реплика неизменно заканчивалась одобрительным гоготом; таким остроумием, может статься, не блистают даже  ребята из развесёлых теле-шоу.

Но праздник закончился. А теперь - ночь. Кажется, следующая. Я уже приехал с дачи и тихо подыхаю на своём ложе, которое в такой момент хочется назвать одром. Кровать каким-то образом привезли со мной: те же удавки-простыни, такие же мокрые. Обхватили, спеленали. Да откуда столько пота? Человек состоит на восемьдесят процентов из воды, и меня, похоже, осталось очень немного.
Я уснул, или нет? Полумрак комнаты, разбавленный огнями города, преодолевшими жалюзи, стал плотным, как болотная вода. Окружающие предметы колышутся в нём словно живые. Я опять отъезжаю, сон непохожий на сон давит на веки.
Ну вот, началось…Чей-то взгляд, ледяной и по-клоунски весёлый, нащупывает меня, как луч фонаря находящий мельтешащее в ночном лесу животное, замирает и смотрит пристально. Невыносимо. Он проникает сквозь границу, отделяющую меня от мира, который я способен видеть, но ни разу не видел. Кричать невозможно; вопль, неслышный, рвущийся из глубин души, не имеет аналогов со звуковыми колебаниями в воздухе. Они жалкое подобие стона, возникающего при виде чего-то  абсолютно враждебного, чуждого  человеку.
Впрочем, чего я так беспокоюсь, кого боюсь? Я же давно знаю это существо, часто подолгу беседую с ним, с радостью принимаю все его выдумки, на которые он не истощим. Зачем так нервничать увидев старого приятеля, невидимая рука которого столько раз одобрительно хлопала меня по плечу?   

Опять забылся. Вот что: надо добрести до умывальника, в кране будет вода, а на столе, рядом, должна стоять большая синяя кружка с отбитым краем и стершимся золотистым рисунком. Я сделаю несколько жадных глотков и ещё возьму полную кружку с собой, поставлю её рядом с кроватью. Идти тяжело: я совсем забыл, что всё пространство забито неподатливым мраком, мягким, как старая шуба на антресоли.
Под ногами бесшумно проскользнул в дверной проём толстый, непонятного цвета зверёк и скрылся, окинув на прощание меня зазывающим, насмешливым взглядом.
Ну это уже слишком, у меня никогда не было домашних животных, тем более таких, как это – маленький мохнатый уродец с почти человеческим лицом! Что эта скотина делала у меня в комнате? Я доберусь до кухни, и, клянусь, выкину эту тварь в форточку. Шаг, ещё шаг. Пальцы цепляются за косяк двери, так легче: усилие руки - и я пройду в коридор. Надо передохнуть.
Опять оно. Выглядывает из коридора, поднимает пушистую мордочку, раскрыло ротик, усеянный маленькими серыми зубками.
Хватаю его, нагнувшись, одной рукой, другой опираюсь на косяк двери для устойчивости. Уродец болтается над полом, ему не хватает воздуха - мои пальцы надёжно сомкнулись на пушистом горле.
Проходит минута. Нет: так дело не пойдёт: зверёк изворачивается, крутится, как уж, а я устал, я утомлён, душить – долго. Нагибаюсь, прижимаю его рукой к полу, потом ногой. Рука, державшая это создание, освобождается: теперь удобно держаться за дверной проём. Есть идея: если давить ему на  грудную клетку и живот пяткой, получится быстрее. И точно, так и есть. Я стараюсь. Слышно первый звук за всё это время : хрип животного, явственный, реальный, разрывающий темноту.
А ведь зверёк не такой слабый: мою ногу, которой я приканчивал его,  подбрасывает усилие, несоизмеримое с таким маленьким тельцем. Он вдруг подпрыгивает и неожиданно огромная, глумливая, карикатурная морда-лицо оказывается передо мной. Смотрит мне прямо в глаза. Немедленно, как бур, вгрызается прямо в душу опять тот же ледяной, хохочущий  чуждый разум.
Дерьмо-о-о! Голова бьётся по подушке, по стене, только бы убрать  равномерно чавкающую, тупую, нестерпимую боль в черепной коробке.
Опять анальгин? Аспирин? Воду? Всё вместе? Возможности, варианты, одни и те же, сто раз испробованные за последние двое суток, проворачиваются вместе с болью, на одном и том же валу в облепленной скомканными волосами головушке.
Особенно обидно от понимания того, что эти физические и нравственные страдания -результат моего свободного выбора, и как бы сейчас не было мне обидно за сделанное, я нахожусь в обществе и состоянии, которое заслужил.
Какое уродство! Почему постоянно я соглашаюсь с его неслышным голосом, держа в руках эти красивые фужеры, которые потом бьются, и их осколки так свирепо терзают меня? Мой ум, как ротор турбины в потоке воды, вращается в этих мыслях.
Опять забытьё.

Я не знаю, где нахожусь, но меня, должно быть, скоро выпустят. Я беседую с людьми, странно одетыми - мне не с чем сравнить. Выражение лица одного из них отчуждённо-грустное. Одну руку он положил на мудрёную машину, которая стоит подле нас, другой жестикулирует.
-Да, она очень сложная, состоит из элементов, взятых из разных стран и эпох, - он уныло оглядывает её.
-Ты забираешь её с собой, туда, для кого-нибудь ещё? – я не помню, с чего начался разговор, но этот вопрос сам собой вытекает из его контекста.
-Да, возьму с собой. Надо её демонтировать и подготовить к транспортировке.
Мне почему-то становиться легче. «Забирайте с собой эту машину и идите, идите с ней куда угодно. Я очень устал от неё», - думаю про себя.
Машину увозят.

Эпизод 9 В ботинках на толстой подошве

Я в гостях у своих старинных друзей, передо мной кипит что-то на газовой плите, мою спину поддерживает кухонная стенка, к которой придвинут столик, на который я также облокотился. Хозяин дома, долговязый мужичок тридцати лет от роду, сидит поодаль, за другим краем стола; его глаза потускнели, рука, уставшая держать стакан с вином, замерла на клетчатой скатерти, согнутая в локте. Я знаю, что сейчас он встрепенётся, выглянет из своей ленивой алкогольной дремоты, нащупает, не глядя, гриф гитары, находящейся рядом, и начнёт отрешённо музицировать. Так и происходит.
       Звуки струн, обычно вызывающие у меня лишь раздражение, неожиданно разбежались, не заметив стенок маленькой кухоньки, и рассыпались по необозримому полю: зимнему, спокойному, видимому только самой глубиной души. Они смешались с блестящей, ледяной крошкой и покатились, подхваченные ветром, по свежему насту. Я глубоко вздохнул, и прикрыл глаза. На мои колени бесшумно запрыгнул кот, сквозь ткань штанов я почувствовал, как по моим ляжкам топчутся четыре лапы, потом они остановились, и животное замерло, свернувшись калачом; я положил руку на мохнатый бок и едва заметным, обессиленным движением пальцев почесал его. «Как же, всё-таки, люди далеки друг от друга. Кажется, что каждый из нас сидит на отдельном острове, окружённом туманом, а мимо него проплывают другие острова, их обитатели кричат что-то друг другу, делают какие-то знаки руками, но тщетно – туман искажает звуки, а жесты превращаются в гротескные пляшущие тени или миражи», - подумалось вдруг.
       Мы и в самом деле далеки.
       Пришло время сказать пару слов о себе: я пристрастен к кустарному уличному психостимулятору, называемому «винт». Привычка появилась семь лет тому назад и с тех пор никогда не оставляла меня надолго.
       Итак, я не спал, не спал давно, моя нервная система истощёна, и я зашёл в гости не для того, чтобы узнать, как мои живут мои друзья, поговорить с ним, или просто побыть вместе. Мне одинаково пусто как одному, так и в обществе. Меня привело сюда тем же образом, каким ночное насекомое, способное летать, притягивают огоньки людского жилья. Казалось, что оно могло бы оставаться и в темноте без малейшего для себя ущерба, но необъяснимое предпочтение, временами так нам досаждающее, заставляет кружить его, покинув лес, по комнате.
       Я вглядываюсь мысленно в себя и ничего не вижу. Ни одной мысли. Это невозможно, я сосредотачиваюсь: - ничего. Смотрю на своё отражение в оконном стекле. Глоток кофе. Внутри что-то мерцает и тут же гаснет. Отражение в окне поворачивается спиной, я вижу только коротко стриженый затылок. Надо рассказать про то, что со мной произошло за последние дни, слушать ответ собеседника необязательно. Я и не знаю, что он ответил, всё равно я рассказал совсем не то, что хотел. Нет ни одной мысли, я могу только констатировать простейшие факты. «Скажу прямо», - начинаю я, ещё не представляя, о чём буду говорить, - «Моё предприятие грозит стать убыточным, я напишу письмо моему компаньону, в котором максимально обстоятельно изложу суть дела. До того, как он его получит, мне стоит вести себя так, будто всё идёт отлично. Впрочем, меня уже подозревают».
       Вино ещё сильнее склонило голову моего товарища, он что-то пробормотал, не переставая перебирать струны, и захрапел.

       Неделю назад со мной случилось неприятное происшествие, связанное с улицей и её обитателями, которые никогда не были близки мне, несмотря на собственный асоциальный статус. Я плохо запомнил подробности; вызванное долгим бодрствованием нервное состояние, подобное лихорадке, сыграло со мной худую шутку.
       Обычно, находясь в походе из одного места в другое, я редко обращаю внимание на окружающих. Опьянение «винтом» временами может болезненно расширить восприятие, особенно часто это происходит после длительного и непрерывного его потребления, и тогда я, не замечая целого, слепо сосредотачиваюсь на мелочах, что приводит к конфузам всякого рода.
       Не помню, что послужило причиной завязки моего разговора с некстати попавшейся мне на входе в свой дом парой молодых людей недружелюбного вида, обитателей моего подъезда.
.…
-Эй, не надо так смотреть на меня! - мне некуда деть руки, я совершаю ими произвольные движения, - да ладно, всё прошло, забудем об этом разговоре, просто забудем, - я выдаю одну бессмыслицу за другой.
       Чем больше я говорю, тем больше я запутываюсь в своих словах и волнуюсь. Агрессивно-насмешливые взгляды между тем рафинируются, и лишаются наиболее безобидной своей составляющей. «Нет ни одной мысли, ни одной. Я не понимаю, что нужно сказать им. Я не понимаю, что я могу сказать. Ни одной мысли», - страх сменился бессильной злостью на себя. Я сделал несколько больших, каких-то рваных, неживых шагов, потянул на себя дверь, неожиданно тугую, и в нос ударил запах подъезда. Прежде, чем дверь закрылась, разделив меня и их, я услышал, как кто-то плюнул за моей спиной на бетонное крыльцо. Для разума, поражённого паранойей, достаточно и менее значительного катализатора, способного запустить неудержимый поток подозрений и страхов. Пока лифт нёс меня на нужный этаж, я успел прийти в самое мрачное расположение духа. Дома, почувствовав крайнюю опустошенность, я провалился в объятия постели.
       Помню свой сон - мне сняться простейшие механизмы. Они работают, их движения элементарны. Я не сожалею и не радуюсь. Всё черно, всё пусто. Всё это было, было и повторяется. Зачем я тут? Какая разница.…Зачем человек добровольно делает шаг в пропасть? Я не знаю, я делаю этот шаг. Я шагаю, но на самом деле мои ноги просто маршируют в пустоте. Всё будет также как и всегда. Удивляться нечему. Куда тянет ум? Куда тянет меня? Перед кем я отыгрываюсь? В чём я хочу убедиться? Какая всё это пустая, злобная игра! Да - я не гений, да - ум мой испорчен. Да - я изменился, и черная пропасть всегда находиться у меня за спиной. Душа человеческая, что милее всего для тебя? Почему мерзость иногда становиться милее всего, а иногда наоборот? Ненужный, пустой труд, дрянь, непрерывная дрянь. Горечь.

       Вспоминаю другой случай. Как-то я выпил слишком много кофе, рассчитывая усилить уже ослабевающее удовольствие от опьянения «винтом», и в результате провёл несколько часов в страшном беспокойстве: все страхи, до того дремавшие где-то в самой глубине сознания, ожили и непрерывно запускали свои ненасытные клешни в раздражённый ум. Когда действие кофе кончилось, я уснул, подумав перед этим: «Трудно найти более неутомимого самоубийцу, чем я», - после этого всё рассыпалось передо мной, замелькало, и я провалился в уже поджидавшее меня плоское ничто.
       Вообще, абстиненция, неминуемый спутник химического праздника, почти всегда заставляет меня серьёзно задумываться о пагубности своей привычки, но опустошенность быстро берёт своё, и мысли, поначалу напористые и яркие, остывают и текут неспешно, появляясь и медленно проваливаясь в пустоту, кружа, как осенние листья. В такие моменты мне кажется, что ситуация не заслуживает особого беспокойства, вспоминается, что я скоро усну, и что все переживания, так мучившие меня, есть следствие горячки.
       В состоянии опьянения «винтом» меня часто охватывает чувство тоски, и я необычайно ярко осознаю трагичность происходящего. Здесь притворство: грустить «под винтом», оказывается, неожиданно приятно, грустить подолгу и с расстановкой, с чётким осознанием каждой чёрточки кукольной трагедии, с долгим пытливым разглядыванием каждого уголка души, ноющей сквозь несовершенную анестезию. А в трезвые дни я чёрств. Все возвышенные, печальные мысли, выветриваются из головы вместе с последними эманациями дурмана.
       Если раньше, пять-семь лет тому назад, опьянение не сопровождалось массой неприятных побочных эффектов, то теперь организм активно протестует: кружится, вплоть до обморока, голова, поминутно хочется в туалет, мучит жажда. Видать и впрямь, это состояние привлекательно для меня, если даже с такими неприятным довеском я почти всегда был готов был выкладывать за «винт» приличные суммы. К уже сказанному стоит добавить, что вся эта деятельность сопровождалась никогда не замолкающей музыкой: «хаусом», «трансом» и «техно», нравящейся мне своим геометрическим совершенством. Когда я задумываюсь о природе этой симпатии, то мне вспоминается одна из игрушек моего детства, называвшаяся «калейдоскоп»: он представлял собой полую трубку, внутри которой была россыпь цветных камушков и система зеркал. В один конец трубки был вмонтирован глазок, а другой забран перегородкой, пропускавшей свет. Стоило трубку встряхнуть, как камушки внутри неё образовывали новую хаотичную комбинацию, превращавшуюся, благодаря зеркалам, в симметричный узор, видимый в глазок. Узор завораживал меня, в нём я находил красоту, неосознанная тоска по которой была не чужда юному уму.

       Вечерело; я отправился за очередной порцией «продукта», одев на толстый шерстяной носок, чтобы не мёрзли ноги, свои любимые ботинки, которые прошли со мной не один год, видали виды и немного разбились. Асфальт был покрыт тоненькой ледяной коркой, и редкими клочьями бурого снега, спрессованного тысячью ног. Я шёл, а в голове у меня перекатывались, сталкивались, и вновь разбегались обрывки одной и той же фразы: «По первому снегу», - слышалось мне, - «Лёгкий шаг в ботинках на толстой подошве по первому снегу», - идти и в самом деле было легко, - «Лёгкая походка в ботинках на толстой подошве по первому снегу», - уже сознательно продолжил я игру «в слова», - «В ботинках на толстой подошве по первому снегу», - произнёс я, посмотрев на носки своих ”гадов”». Уже договаривая фразу, я почти столкнулся с моими недругами, они нарочно так встали на тротуаре, чтобы их нельзя было обойти.
-Ты чего не здороваешься?», - за притворной доброжелательностью от искушённого взгляда не ускользнула скрытая угроза.
-Здравствуйте, - ответил я безо всякого выражения. «Блять, да ну почему всё совпало таким бредовым образом?», - иррациональная, инфантильная обида на мир вскипела в душе.
-Постой, нам сказать тебе кое-что надо, - фраза прервала мою попытку не замедляя шага обойти их, сойдя с тротуара на дорогу.
Ощущение угрозы, отвратительное с детства, наполнило моё существо; я как мог спокойно, с лёгким налётом удивления посмотрел на них.
-Пошли, отойдём, - один из них сделал приглашающий жест в сторону сквера.
-Я спешу, - придав голосу как можно более официальный оттенок, ответил я, - поговорить можно и тут.
-Ты чего тогда гнал нам?
-Когда?
-Ты знаешь.
-Честно сказать, не припомню, - пока я говорил это, в моём сознании совершенно отчётливо всплыла мысль: «Собака, умри!», - всё внутри немедленно вскипело, я вглядывался в непроницаемые, чуждые мне лица, на меня смотрели насекомые, мерзкие потусторонние твари.
-Следить надо за своими словами, - они расступились, дав понять мне, что путь свободен, - подумай над этим.
       «Пойти в милицию и всё рассказать? Ну и что я напишу в заявлении? А дикая моя, болезненная худоба и дырки на руках? Попасть из огня да в полымя?», - сменяли друг друга возможные решения появившейся проблемы и их нещадная критика, - «боюсь, что я, выбрав одиночество, остался один и никто мне не брат, не принадлежу я ни к какому сословию, никому не симпатизирую, и никто не симпатизирует мне. Чужак». Поднявшуюся было бурю в душе, растворило в себе пришедшее воспоминание о том, куда и зачем я иду.
Всю ночь я ходил по неживым улицам, болтая ни о чём с человеком, принесшим мне «продукт». Под утро, опустошившись бессодержательным разговором, я распрощался с ним и направился домой. По дороге в голове возник вихрь мыслей, постепенно перешедший во внутренний диалог. «Каждый человек достоин спокойной и безбедной жизни по праву своего существования», - думал я, - «если это так, то оправдано и моё наркотическое пристрастие, я тоже имею право на свою меру удовольствия, чувства полноты и душевного достатка, а состояние опьянения «винтом» даёт мне это». «Но почему?», - продолжалась мысль, - «ведь наркотики приносят в жизнь и беспокойство, и, подчас, нищету». Следующий поворот рассуждений разрешил это противоречие: «Хотя, когда я пьян, я спокоен, да и нищета – весьма относительное понятие; когда я пьян – я богат», - решил я. «А что же в перерыве между употреблениями? А в перерыве – приподнятое настроение, чувство удовлетворённости, довольства жизнью, беспечность», - я повеселел, - «а беспокойство я испытываю лишь во время ожидания, между тем, как даю человеку деньги, и его появлением с заветным «баянчиком» (так называется у меня шприц с веществом) в кармане. Ну, так разве жизнь и так не полна тревог и волнений? Если они все сведутся лишь к процессу приобретения вещества, то что в этом худого?». Лоб разрезала пара-тройка морщин, что-то не складывалось в рассуждениях. «Если всё так хорошо, то почему я несчастлив? Нет, я, конечно, знаю почему. Потому что невоздержанием я разрываю свою связь с Богом, гублю душу, и так далее, но...», - я мотнул головой, как телёнок, одолеваемый слепнями, желая избавиться от неприятной мысли, - «... все эти высокие соображение стали теперь так далеки и я не смогу по-настоящему их принять». «Если смотреть проще, то...», - рассуждения прервало появление на другом конце улице патрульной машины. Я нарочито замедлил порывистые свои движения, являющиеся «визитной карточкой» потребителя психостимуляторов, и старательно попытался изобразить подгулявшего, но уже почти трезвого человека. По этой, а может, по какой либо иной причине я не заинтересовал хозяев машины, и она скрылась из виду. Впереди завиднелся поворот в образованный корпусами моего дома двор. Появились, нарисованные рассветом, детали улицы, слегка прикрытой выпавшим жиденьким снежком, а с ними и мои недруги: они вышли из-за угла дома, метрах в пятидесяти за моей спиной. До арки, завернув в которую я попадал в сквер, где был мой подъезд, оставалось совсем немного, и я ускорил шаг, одновременно нащупывая в кармане ключ от домофона. На подходе к заветной двери я, проклиная себя от досады, понял что ключа нет. «Как он мог отцепиться от связки?», - бормотал я сквозь сжавшиеся зубы, - «что стоило запомнить код от этого домофона, на всякий случа? Блять! Да как же так...» Я остановился на крыльце, досада и страх сменились каким-то равнодушием: «Будь что будет, наплевать». Живот всё-таки неприятно свело, когда они подошли ко мне, но испуг тут же прошёл: мои недоброжелатели стояли сгорбившись, обхватив себя руками, и устало пританцовывали от холода. Ночь, казалось, вытянула из них все силы, оставив только пустые оболочки; взгляды из-под низко надвинутых вязаных шапок были не колючими, а скорее безжизненными и прилипшими к немой двери, отделявшей нас от тепла.
-Пусти в подъезд, пожалуйста, - услышал я от кого-то из них.
-Сам не могу зайти, - сказал я, усмехнувшись, и тут же мне сразу погорячело, стало хорошо, и я пошёл прочь, в темноту сквера; там я присел на скамейку, положив руки на колени и завернувшись в свое пальто из второсортного, покрытого катышками кашемира.
       А небо, между тем, затянулось серым полотном ещё сильнее, пошёл снег, и тяжёлые, мохнатые снежинки вертикально опускались на такую же, как небо, безжизненную скорчившуюся землю, непокрытую мою голову и чуть сгорбленные плечи.
       К утру руки посинели, голова упала на грудь, из полуоткрытого рта уже не шёл пар, ресницы над открытыми, неподвижными глазами перестали дрожать, и снег на затылке за воротником уже не таял.

Эпизод 10 Мартышкины задницы

-Так вы хотите принять участие в представлении? - человек,  задавший вопрос,  отрешённо уставился в лежащую перед ним тетрадь с неровными строчками. Я тоже заглянул в эту тетрадь.  На разлинованной под пропись бумаге можно было разобрать список актёров и их ролей.
В  театре, в административное помещение которого я зашёл, есть свои особенности. Представление здесь продолжается непрерывно, актёры работают в четыре смены.  Пока одни выступают, другие отсыпаются, едят, штопают свою одежду и учат новые роли, которые им раздают на тетрадных листах.  Разнообразие сценического действия этого заведения заслуживает отдельного рассмотрения.
Представление разбито на акты, каждый из которых занимает от десяти минут до получаса.
Каждый знает только свою роль в пределах которой допускается импровизация, если обстоятельства того требуют.
Зрители, требуют всё новых и новых развлечений, но сюжеты постоянно повторяются, это вызывает недовольство в зале, что нередко перерастает в потасовку.
С некоторых пор начальство театра приняло достаточно циничные, но зато эффективные меры: сценаристы пишут только монологи, пары из актёров формируются случайно, иногда инициаторами той или иной их комбинации являются сами зрители. Порядком поистёршийся от постоянных перестановок реквизит тоже не блещет разнообразием: круглый одноногий столик, дерево, шифоньер, турецкий диван, ларёк с пивом водкой и сигаретами, ракета с человека высотой, чемодан.
Очередной акт нескончаемой и бессвязной пьесы, как правило, начинается под пьяные крики, вроде «Маньку давай»… «и шеф-повара того, гондона», свист и звуки рвоты.
Открывается занавес и появляется пожилой сталевар с монологом о плавках и повышении. Его голос суров и низок, его тембры напоминают рык бульдога. Ему отвечает содержанка второсортного борделя, дрожащим, с лёгкой хрипотцой голосом. Её зовут Женевье, история её лишений невыносима. В какой момент сталевар, дико озираясь и расставив руки, начинает буквально рычать: «Сталььь, стааааалььь, стаааааалье едрит вашу налево!!!!», Женевье плачет и роняет веер, которым обмахивалась…
В том случае, если наступает слишком долгая пауза и диалог явно заходит в тупик, работает следующая остроумная находка дирекции: на сцене появляются милиция и просит предъявить участников представления документы. Если таковых нет (а таковых всегда нет), актёров «задерживают» и уводят за кулисы, чтобы на смену им вышла новая пара, до того, как заскучавшие зрители устроят новые беспорядки.
Перед каждым представлением зрителей под разными предлогами буквально накачивают алкоголем: в мини-баре нет ничего кроме спиртного, ну а в глубине фойе театра видны автоматы по продаже плодово-ягодной смеси – густой, тёмно красной жидкости, с резким запахом спирта и фруктов. Тех, кого не устроил ассортимент бара, напирающая толпа оттесняет вглубь помещения и там они натыкаются на автоматы, тут уж удержаться невозможно, и люди опускают в приёмный лоток монеты, чтобы получить грязный «одноразовый» стаканчик, с густым винищем, в котором плавают куски плодов и мякоти.
В  перерывах между актами, те зрители, которые  держаться на ногах, вываливаются в фойе, где их ждёт бар и алкогольные автоматы.
Год шёл за годом, и когда я попал за кулисы, мне показалось, что этому  представление уже не суждено кончится, и коридоры тетра всегда будут наполнены дикими криками, испариной, и запахом дешёвого табака. Автоматы будут исправно выдавать красноватую бурду, а красноносый бармен в серой кепке будет наполнять пивные кружки и водочные рюмки.
Я сидел, смотрел в тетрадь с ролями и скучал, когда раздался автомобильный гудок и визг тормозов. Приехало начальство театра, до того предпочитавшее оставаться в тени и руководить всем дистанционно.
Из служебного автомобиля вылез одутловатый человек, левый глаз у него дёргался, или, сказать лучше, дрожал. Человек прошёлся по коридору заглянул в гримёрку, поговорил о чём-то с актёрами, после чего, поправив пенсне, огляделся, поправил свой костюм и уехал.
Погода в тот день была совсем промозглая. Шёл мелкий дождь и дул студёный ветер, порывы которого разбили несколько окон в здании.
Двери, с которых в тот день пропали все замки, отдались во власть сквозняку, и их хлопанье внесло свою лепту в какофонию осени.

Эпизод 11 Красная Площадь и алкоцезура

Прежде, чем приступить к описанию злобе сего дня, которому посвящен этот текст, приибегну к ретроспективе.

    Я рос в семье инженеров, и помню сослуживцев и современников своего отца в пору его работы в НИИ, в 80-е.
    С тех пор, как мне исполнилось пять лет, родители начали брать меня на ежегодные майские демонстрации. Я шёл, держась за широкую и надёжную отцовскую ладонь и моя траектория определялась автоматически, а мне оставалось только смотреть по сторонам, и от моего юного ума, и цепкого наблюдательного взгляда, мало что ускользало.

    Как вы думаете, почему, по ходу майской демонстрации, самые убеждённые партийные активисты стремились двигаться в центре шествия, и держались за общую ленту-растяжку: красное полотно с аршинными белыми буквами, отражавшими тогдашнюю идеологию, несомое всей шеренгой на уровне груди. И как вы думаете, почему в пять утра, пока все демонстранты собирались на улице к началу сакрального действа по волеизъявлению народных масс, эти партийные активисты собирались за булочной (я специально говорю «булочной», я не буду использовать более жесткие слова), и пили что-то из стеклянной тары, с красно-белой или зелёной этикетками, сипло выдыхая и морщась после каждого глотка, а потом утирали чуть скривившиеся уста рукавами выстиранных и выглаженных, по случаю майской демонстрации, пиджаков. Ответы на этии вопросы лежат выше банальных слов. И это были благословенные времена и ванильное небо.

    Вернувшись же в настоящее, мы видим, что центр Москвы превратили в территорию больницы с « тихим» режимом, запретив вкушать алкогольные напитки забредшим сюда людям. Задумайтесь, прошу вас, ЧТО ВЫ наделали, избранники народа? Неужель, только для этого вам была дана эта власть? На что, ВЫ, идеологи и функционеры современного порядка, толкаете своими запретительными мерами молодежь?

    Сначала нам запрещают пить пиво в излюбленном и святом для каждого Москвича месте - в центре нашей столицы. Нам предлагают, взамен дыша’ших стариной привольной, аллей и скверов прекрасного сада, безликие рестораны и засаленные шатры –забегаловки, расположенные по периметру парковой зоны Красной Площади, около гостиницы Москва и так далее. Для любого разумного человека позволить себя загнать себя в эти суррогатные места и ещё выпивать ТАМ – это значит осквернить свои корни, и лишить себя живАго контакта с так много значащими для любого горожанина местами.

    К чему ведёт эта разрушительная политика, напоминающая худшие места из всех возможных антиутопий? Каков же будет итог этой алконетолерантности? Это легко предсказать, и первые результаты видны уже сейчас.

    Откуда, например, на резных скамьях Александровского сада так часто появляется субтильная молодёжь с бутылочками обычной воды без газов? Почему, после того, как такая очередная стайка юных, покидает облюбованное ими на часик-другой место - в тени ли вековых дерев, на на суровых ли зелёных досках парковых скамей, или гранитных парапетах и садовых портиков и фонтанов - после них остаются валяться непонятные развёрнутые бумажки с белыми крупицами, налипшими на крылатые развороты? А ветер шелестит страницами брошенных ими гламурных журналов, с мятых страниц которых взирают томные модели с восковыми лицами. А иногда даже, средь аккуратно подстриженной травы, можно заметить носители жидкостей куда как более компактные, чем алкогольная тара: с красно-белой градуировкой, и скорбными следами свернувшейся молодой крови внутри. И жидкости, которые там были, очевидно, куда более концентрированны, чем пиво.

    Вновь возвращаясь на несколько десятков лет назад, я вижу, как современники моих родителей, после своего пятичасового краснознамённого трипа, так или иначе, и кое-как, ещё возвращаются домой, худо ли бедно ли, с длительными остановками у поручней автобусных остановок, с неустанными попытками совместить пуговицы на половинах пиджака. И тревожно, но с чувством собственного достоинства они ускоряют шаг, приметив строгий, но понимающий взгляд патрулей с красной повязкой на рабочем рукаве. И самый тяжёлый отходняк, который ждал этих людей, легко купировался добрым глотком ароматного рассола и разливным пивком из трёхлитровой банки, хранящейся в недрах холодильника «ЗИЛ», которое заботливо наливала жена, одетая в свой дежурный потрёпанный махровый халат и стоптанные туфли, ГОСТ которых давно стёрся с дерматиновой стельки.

    Теперь, выразив всё это, я хочу обратиться к рядовому патрульному, неустанно несущему службу в столь ценимом мной месте, как территория включительно и вокруг Красной Площади. Посмотри! Вот! Быть может тот человек, с пакетами, в которых звенят бутылки «Невского» или «Козла» или ещё какой-нибудь дряни, да ещё с одной откупоренной бутылкой в руке, из которой пена вытекает прямо на его на рубаху, сидящий на гранитном бордюре одного из многочисленных фонтанов на Манежной площади, быть может, вот он как раз и не виноват во всём этом? Может быть не нужно, завидев ещё издалека, этого истинного патриота, отвергшего новомодные штучки, вроде тех, о которых я упомянул в этой статье, - не нужно тебе, страж порядка, набирать ускорение, реально создающее для тебя риск опрометчиво покинуть орбиту планеты Земля после особенно широкого и прыткого шага. Может быть не нужно судорожно доставать из глубин своей формы документ, удостоверяющий твою власть над этим местом, не нужно быстро вспоминать «а сколько людей ещё поместиться в обезьяннике», или сколько у этого бедолаги, в рубашке, залитой пивом, может ещё оставаться с собой купюр, чтобы подать на чай сотрудникам охраны правопорядка.

Глава 7 Искупление и индульгенция

Эпизод 1 Эссе о пользе сбруи

Устав от тягот и лишений жизненного пути, лишь кажущихся, надо заметить, следует остановиться и поразмыслить о пользе сбруи. Как часто, утирая со лба пот или отмахиваясь от мух, думаем мы, что тяжела и несносна сбруя, или, что ещё хуже, начинаем сомневаться в пользе и благе это величайшего изобретения, благодаря которому существует до сих пор человек.

Что ждёт безумца, свернувшего с борозды, или, ещё хуже, решившего вовсе покинуть поле? Какие страдания ждут несчастного? Можно лишь ужасаться, смиренно размышляя об этом, и проверять: хороши ли крепления, не ослабла ли узда, так благо направляющая наш мирный ход, от борозды к борозде приумножающий покой и богатство наше.

Лёгкое бремя, дарованное нам в виде сбруи, ежечасно спасает нас всех от всех бед и несчастий, которые в неисчислимом количестве таит в себе мир, и те, кто забывают об этом, нуждаются в сочуствии и наставлении.

Лишь сбруя даёт возможность понимать это. И удивительно, почему время, свободное от пахоты, не посвящаем мы восторженному ликованию о сбруе, собраниям и беседам, на которых достоинства и несомненная польза сбруи обнаруживались бы так же явно, как в этом эссе.

Эпизод 3 Вольная зарисовка зимним московским вечером

Электронное солнце восходит и мириадами бит согревает цифровой необреченный город, во его домах распахиваются двери, из них появляются его жители и отправляются на работу, в обед они заполняют кафе в офисных центрах, вечером их поток устремляется в метрополитен и они едут домой, ночью один за другим гаснут окна в матрице домов, ненадолго замирает движение на дорогах а утром программный цикл запускается вновь. Всем гарантированно 60 кадров в секунду и кинематографическое качество. Сладкая жизнь и сладкая смерть самым покорным. Много дней и ночей самым рассудительным. Великая красота самым одаренным.
Все это похоже на муравейник в котором во сне перемещаются муравьи. Те муравьи, кто не спит, но притворяется спящими перед всеми, чтобы не вызывать бессмысленных вопросов слепцов, видят и знают умы, которые не спали вообще никогда, еще до начала программного цикла, когда сила разделилась и небо и земля разделились и появился голод и свет и все сущее начало видеть, слышать и осязать и повинуясь частотам общего метронома эволюции расти и тянуться к энергии, к росту, делению и воспроизводству.
Свет жизни и бездна смерти, сиюминутный всполох сознания обособленного существа в море времен материального существования, широко открытые глаза и страх познания реальности для которой этот мир лишь только сон - вот цена и награда за мучительные поиски, за сознание и волю возжелавшие обрести истинную полноту бытия.

Эпизод 4 Не обречённый град

"Этот мир преходящий, власти мира сего преходящи и временны, мука этого мира временна, а радость мимолётна".

Иерусалим - град трёх дорог. И я думаю, что над вратами в него вполне могли бы быть начертаны такие слова.

Каждый рано или поздно приходит сюда, чтобы преклонить свою главу у священных камней. И положить свой камень, своё страдание, в подножия великих Храмов и стен.

Я тоже устремляюсь в этот город, потому что и моё время пришло. И быть даже может, что иду и потому, что верно ответил на вопрос "Куда грядеши?".

По Великим дорогам, ведущим в Иерусалим, не я прошёл первым, и последним тоже иду не я. И пусть не сомневается в него идущий, потому что этот град существует только один.

Язва ли гнетёт душу, изъян, порок или болезнь, боль ли, или смирение и радость ли, нужда ли... время. Если ты идешь по этой дороге - значит оно пришло. Там руки праведников, там источники вечного. Там развязывается гордиев узел загадки, которая называется мир, печали и страсти, вопросы и сомнения, и народов и каждого отдельного человека.

И пусть усталого путника, ступившего на древние улицы, не оставляет вера, потому что сам Всевышний даст и силы и дух дойти, и любовь - всё претерпеть.

Глава 9

Эпизод 1 Этюды разных лет

Олег Лихоманов

Зарисовка из жизни контролеров

О жизни и работе

О выборе работы

Для чего нужен блог

Какие приобретения предпочтительнее

О государстве

Программа добра

О выборе

Была бы моя воля…

Одна оплошность

Конструкция любви

Гордость и превосходство

Несколько слов о зомби

О ненависти

О научно-техническом прогрессе

Дед Кулеха


ЗАРИСОВКА ИЗ ЖИЗНИ КОНТРОЛЕРОВ СДЕЛАННАЯ МНОЮ В 2009 ГОДУ.

Моё утро начинается в электричке. К тому моменту, когда я окончательно просыпаюсь, поезд уже отходит от остановки и везёт меня на работу. И мои первые утренние впечатления - это толкотня, шум-гам, коробейники, и изредко - контролёры.
И сегодня мне удалось подслушать, о чём контролёры говорят. Их было двое. Один в контролёрском тулупе, а другой - старший, в длинном синем бушлате. У того, что старше, было больше устройств, чем у младшего. Его пальцы размерено и многозначительно постукивали по какому-то чёрному ящичку, пристёгнутому к синему боку.
-Пожалуй, что сейчас мы пересядем на пятьсот сороковой, - сказал он своему товарищу, разглядывая путевой лист.
-Очень хорошая стратегия, - подтвердил тот.
-Если ты помнишь, мы были вчера в этой поезде, и нам там чрезвычайно понравилось.
...
Остальные фразы их разговора я не расслышал, но когда контролёры уже выходили из вагона, до меня донеслись остатки их разговора:
...
-Да, отлично.
-Завтра повеселимся.


ЭТО ОТРЫВОК ИЗ НЕБОЛЬШОГО МОЕГО ТЕКСТА НА ТЕМУ РАБОТЫ, ИЛИ ДАЖЕ ЖИЗНИ В ЦЕЛОМ, КОТОРЫЙ Я НАПИСАЛ В 2011 ГОДУ И В КОТОРОМ РАССМАТРИВАЮТСЯ СОБЫТИЯХ МОЕЙ ЖИЗНИ 2001-2005 ГОДОВ.
...............
Из предыдущих моих постов можно сделать определённые выводы о моих предпочтениях. теперь я я расскажу на каких работах я трудился и как это повлияло на моё мнение о работе.
НИКИМТ. Пять лет я проработал в государственном НИИ в конструкторском отделе. Это был мой первый рабочий опыт и первое что я понял, работая в этой организации - делай вид, что работаешь, а работодатель будет делать вид, что платит тебе зарплату. Больничные, походы в обеденный перерыв по магазинам и в поликлинику, монастырская тишина, седая пыль на щербатом паркете коридоров - одним словом тихий аквариум для ищущих успокоения душ, покой которого возмущается лишь быстрыми перемещениями сотрудников коммерческих контор, снимающих помещения под офисы в опустевших после в 90-х помещениях - вот что представлял из себя наш институт.
На пятый год работы я пришёл к гармонии и совершенству существования в НИИ. Все свои жизненные функции я по-максимуму перенёс на работу: даже завтрак и некоторые утренние процедуры я совершал в начале рабочего дня, благо, до работы мне было десять минут ходу - фактически, я просыпался только на работе. Все свои переработки, а такие случались, когда "горел" план-проект и весь персонал КБ в добровольно-принудительном порядке пахал после работы и в выходные, я рачительно и грамотно распределял так, что бы либо работать два раза по два дня в неделю, или добавлять к каждой неделе дополнительный выходной. Домой я приходил пол-шестого и до самого вечера наслаждался Солженицыным и Достоевским, или же игрой в Counter Strike Или Ultima Online. Всю свою работу в КБ я вёл неспешно, размеренно и знал, что я никуда не опаздываю и никуда не спешу. Довольно регулярные пьянки по разным датам не давали превратиться происходящему в рутину. Нередко, приходя на работу, я ещё в начале коридора чувствовал дразнящий запах салатов, а зайдя в отдел уже зрел сдвинутые и накрытые чертёжной калькой вместо скатерти столы.
Я знал свою жизнь наперёд. Воистину - это были самые спокойные и благостные дни в моей жизни, колыбель, из которой мне ещё лишь предстояло родится.
У меня было всё, кроме денег.
Чувство ущербности созрело и родилось у меня далеко не сразу. Какое-то время, и это было достаточно продолжительно, я не видел никакого смысла в каких-либо изменениях. Оно сложилось из отдельных штрихов. Например, как-то прогуливаюсь по торговому центру на Манежной площади (иногда я мог позволить себе купить обнову на распродажах) я заметил, что одет куда хуже чем другие люди, куда хуже, чем большинство. Все люди одеты в продуманные и красивые костюмы, где каждая вещь гармонирует с другой и подобрана со вкусом, и весело и независимо общаются, а я стараясь не замечать своё сгорбленное отражение в витринах, ищу надпись sale и итак недорогом магазине.
Не буду говорить о том, что ни о каких поездках на юг, или куда-либо вообще речь, конечно, не могла даже идти.
Денег было мертвецки мало. Скромный список моих покупок был расписан на год вперёд, и не подлежал никаким изменениям.
Как-то, общаясь с знакомыми во дворе, я отметил, что пекари каких-то булочек в коммерческой пекарне при кафе или чего-то вроде того, получают за две недели работы зарплату, которую мне платят за месяц.
В другой раз один мой дачный друг предложил мне купить "тапки" тыщ за семь руб, чтобы "в приличном ходить", на что я вообще ничего не ответил - лишь только неопределённо кивнул.
Так или иначе, но моё внимание от высоких материи духовной книг и писателей-отцов русской литературы как то незаметно переключилось на весёлые огни рекламной действительности мутного моря житейского, манящего меня тысячами запахов и соблазнов, сойти со своего острова и окунуться с головой в полный страстей и опасностей мир.
Легко сказать, сложно сделать. В какой-то момент я почувствовал себя просто в безвоздушном пространстве. Кого звать? Что делать? Жизнь остановилась, смысла нет... Я ни к чему не приспособлен, мало что умею, не знаю, и может быть, что самое страшное, уже и ничего не хочу менять.
И вот первая спасительная нить: сотрудники по работе предлагают мне подработку! Чертить сборочный чертёж и деталировку каркаса автомойки! И вот с свободное от работы время, и в то, что удаётся выкроить на работе я, высунув язык, черчю в совсем новом для себя темпе металлоконструкции. Передо мной поднимаются колонны, к ним привариваются кронштейны, на которые помещаются поперечные балки, потом отдельные детали обрастают подробными параметрами и превращаются в деталировки и спецификации: одним словом, работа кипит. И вот, о чудо, я получаю девять тыс рублей за две недели работы (при зарплате в шесть). Это была зима 2005 года. Страна уже давно отошла от нищеты девяностых и вокруг было на что посмотреть.
Зимними вечерами, когда работа в КБ подходила к концу, я любил подолгу курить и смотреть в окно на огни промзоны и новостроек, возвышающихся за ней, и с сомнением думать, глядя на клубы зимней вьюги и позёмку между гаражей: "что то меня ждёт, что вот только?..."
Что же, говорят, что желания наши материализуются рано или поздно, и вот за первым робким светом и пришёл и другой, уже решающий.
Но мои просьбы, если не сказать стенания (ну устройте меня на нормальную работу, дайте жизнь, я больше так не могу) наконец откликнулся один мой товарищ, и предложил мне работу в крупной кампании РТКОММ, системным администратором в дата-центре.
График работы предполагал дежурства два раза по двенадцать часов в четверо суток, одно из которых было ночным. И вот, взяв напоследок отпуск в НИКИМТе, я согласился, и написал заявление об уходе так, чтобы последний день отпуска стал последним днём работу в государственном НИИ, а на следующий день я начал новую жизнь. Так и получилось.
Новая реальность показалось мне феерична в сравнении с тем скраденным существованием в стенах моей альма-матер. Зарплата в 20 тыс рублей плюс премии, после шести тысяч, казалась мне земным раем, а куча свободного времени, которое подарил мне график, упакованный в дежурства, просто дразнил мне ноздри... впрочем, это пост только про работы на которых я работал.
Так или иначе, но именно переход из госструктуры в успешную коммерческую организацию сформировал мои представления о то, что и как делается и как должно быть.
С тех пор прошло шесть лет (15 уже на данный момент), за которые я сменил не одну работу и познал разные грани трудового существования. И я многое понял....
.......
Прошло немало времени.
.......
Удивительно, но этот вакуум, как и тогда, вновь настиг меня в тридцать с небольшим лет, и сейчас я чувствую себя также в подвешенном состоянии без устоявшихся навыков и без ясных перспектив. Действительность всё также манит меня своими огнями, и я опять, как и раньше, ничего не могу толком решить.
Я потерял какую-то путеводную нить, чутьё которое позволяло мне держаться при деле, что-то, что отвлекало меня от пространных и унылых мыслей о завтрашнем дне и заставляло жить здесь и сейчас и находить ресурсы и держаться около стоящих, нужных мне мест в этой действительности.
Короче, я очень долго пробыл в духовном отпуске, который порядком не надоел. Мне нужна настоящая жизнь. Я потерял какую-то лестницу, постоянную жизненную схему, обеспечивающую моё движение вперёд. Некий благой круг событий, определяющий моё существование, дающий мне день сегодняшний и завтрашний, свободу, независимость, развитие и интерес. Это странно, неправильно...
............................................
Жизнь циклична, думаю я, глядя на эту картину с высоты 2020 года.
Лестница вверх, благой круг событий, свобода и независимость от других людей, развитие... интерес...Это звучит также хорошо, как и тогда.
Деньги дают свободу, все верно. Так и есть. Деньги и их постоянный приток. Смелый взгляд проектанта в будущее. Живая материя и пульс жизни.

МОИ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВЫБОРЕ РАБОТЫ.

Какую бы работу мы не выбирали, следует помнить, что основная цель работы - это заработок. и не следует путать работу с хобби. Даже если есть работа, которая вроде бы похожа на ваши домашние увлечения (вы любите программировать или рисовать, или вам нравиться работать руками - делать самому ремонт и другие работы по дому или мастерить что-либо на приусадебном участке), не стоит думать, что реальная работа, где будут задействованы такие же навыки принесёт радость и удовольствие.
Наоборот может случиться так, что на работе вам будет очень тяжело из-за противоречий между вашими естественными творческими потребностями и требованиями работодателя и в результате и работать вы не сможете толком и к своему хобби потеряете интерес.
Независимость и достаток может подарить только достойно оплачиваемая работа, пусть даже и неинтересная.
Интересом в таком случае является результат - зарплата, уверенность в завтрашнем дне, и в себе.
В этом отношении мне нравиться работа, где выплачивается хорошая зарплата на карточку два раза в месяц, где есть график, больничные, соцпакет, переработки, отпуск и прочее.
Также я предпочитаю работать в хорошо отремонтированном офисе с обедами и другими удобствами - нельзя забывать, что на работе мы проводим значительную часть своего времени и сидеть в обшарпанном подвале на окраине города, даже за хорошую зарплату согласиться далеко не каждый.
Мне не нужна не только интересная работа, мне нужна оплачиваемая работа. А интерес - интерес рождается из денег, и когда я иду на курсы повышения квалификации и знаю, что мне будут больше платить, то мне интересно. А когда я знаю, что мне не будут платить, пусть дело даже и было мне интересно само по себе когда-то, то у меня опускаются руки, тускнеет взор и пропадает всякий интерес.
Именно поэтому я предпочёл бы работу, которую предлагают коммерческие и государственные организации, находящиеся у крупных финансовых потоков, серьёзных отраслей.
Связь, финансы, медиа, крупные разработчики IT и прочее. В таких конторах в каждом подразделении чувствуется живое биение жизни. по тому как общаются люди, какая царит атмосфера даже в самых незначительных подразделениях, по дороговизне здания и обстановки видно, что у этого организма имеется мощный финансовый пульс и всё это происходит не зря - что всегда подтверждается зарплатой и дополнительными благами, в виде хорошей медицинской страховки, например.
Правда, совсем хорошо, когда запросы работодателя действительно совпадает с личными творческими целями.

Но - это уже совсем хорошо.

ДЛЯ ЧЕГО НУЖЕН БЛОГ

Я хочу рассмотреть вопрос о чём и зачем я пишу в свой блог. Зачем –понятно: это самовыражение, это одна из форм моей социальной активности. Я действительно предполагаю, что то, что я пишу, может заинтересовать других людей и послужить налаживанию диалога.
О чём я пишу?
О фильмах, книгах, о вопросах бытия которые, как мне кажется, интересны не только мне.
Также я пишу истории из своей жизни, которыми мне хотелось бы поделиться с другими людьми.
Также блог для меня - это способ систематизировать своё собственное мышление. Внутренний диалог, размышление наедине с собой, всё-таки менее ответственны, в этом больше недоговоренного, во внутреннем диалоге у меня больше возможностей оставить недодуманное "на потом" и благополучно об этом забыть. Не потрудиться сформулировать свои мысли до конца.
С другой стороны, во внутреннем диалоге человек может быть более откровенен с собой, но в блоге это не главное, всё-таки, блог - этой мой фасад.
Блог - это конечный продукт моих поисков и за каждой заметкой стоит определённая работа и разнообразные жизненные ситуации, которые подвигли меня к рассмотрению тех или иных вопросов, Блог - это тот рупор с помощью которого я могу озвучить свои вкусы, мечты, жизненную философию и проблематику, убеждения и прочее.

Когда я пишу в блог, я предполагаю, что это кто-то прочтёт и мне небезразлично, покажется это интересным, близким кому-либо или нет. Я ищу отношение окружающих к тому, что мне важно и высказываю своё. Это позволяет мне развиваться.

Блог нисколько не влияет но моё отношение к личным контактам в реале с другими людьми и не заменяет их, но это тот особый способ расширенного общения, ценность которого я признаю и рассматриваю свой блог как трибуну, а пользователей, которые его читают, как аудиторию, ну и сам конечно примыкаю к аудиториям вокруг трибун других пользователей.

В целом, конечно, отношения, развивающиеся в среде социальных сетей, редко когда перерастают в реальные встречи, а скорее дополняют, но это не умаляет их ценность.

КАКИЕ ПРИОБРЕТЕНИЯ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЕЕ

Я живу в нестабильном мире, где нет гарантий, что всё, что я приобрел, останется с мной до окончания срока службы. Каким бы внимательным я не был, как бы не заботился я о вещах, на заработок средств для приобретения которых уходят моё время и силы, все равно чёрный список потерь нередко пополняется очередной графой. Думаю, всем приходилось переживать что-либо подобное, поэтому данная инструкция похожа на технику безопасности.
Самые большие суммы следует в вкладывать в то, что сложнее всего у вас отнять или потерять. образование, туристические поездки, здоровая еда, услуги врача, ремонт квартиры, стационарные крупные вещи, услуги спортивно-оздоровительных комплексов и других учреждений.
Почти ничего из этого не может быть украдено, потеряно случайно, утрачено в результате аварийных ситуаций, стихийных бедствий и прочего, поэтому на такие вещи скупиться просто нельзя.
Экономить же следует на носимых вещах, таких как телефоны, часы, украшения, зонтики, шапки, перчатки, переносные компьютеры разного назначения (ноутбуки, КПК и прочее), предметах быта некрупного размера, которые можно легко уронить, повредить, которые могут легко пропасть в результате действий других людей.
Автомобиль по своей стоимости по сравнению с зарплатой не должен стоить нескольких лет вашей каторги на рудниках (а сегодня, при наличие каршеринга необходимость иметь свой автомобиль не так велика, если поездки совершаются нечасто).
Домашний компьютер не должен быть последним словом техники, опережающим время - лучше пользоваться средними по быстродействию и оптимальными по соотношению цена-производительность комплектующими. Предметы верхней одежды не должны стоить вашей зарплаты за месяц, как бы не хотелось покрасоваться в дорогой обнове: ведь неизвестно, где её придётся снимать, и будут ли там надлежащие гарантии её сохранности. Обувь должна быть из натуральной кожи, но должна рассчитываться на сезон, поскольку при нашем климате даже самая дорогостоящая обувь даже при хорошем уходе после зимы и межсезонья всё равно, как правило, теряет свой вид.

Ну а самое главное приобретение, как сказал Апостол Павел, быть благочестивым и довольным – это богатство нетленное.

О ГОСУДАРСТВЕ

Вот мои размышления о государстве в 2008 году, и вот к чему я пришел на сегодняшний день:

ГОД 2008

Я задался вопросом о том, что является для меня высшим, каковы мои убеждения. До сего момента я не раз оставался в сомнениях, особенно, если речь заходила о социальных вопросах и политике. Часто я уходил с сомнениями и вопросами. Каковы мои ценности? Ведь если у меня нет своих ценностей, то очень быстро в картине моего мироздания обоснуются чуждые мне идеи и формулировки.
В принципе, на любые вопросы, не относящиеся к моей личности и жизни можно ответить простой формулой: ешь, пей и ни о чём не думай, тебя никто не трогает, и ты никого не трогай, а все жизненные сложности всё равно решаются в индивидуальном порядке. Такой ответ будет более чем справедливым.
Тем не менее, я решил всё-таки позаботиться о своей идеаторной сфере, о своём социальном высшем, о чём и собираюсь поведать.
На мой взгляд, лучшая форма социального устройства – это либеральная демократия, но с поправками. Либеральная демократия должна быть только для своих, для граждан РФ, а вот в остальном различными методами возможности для приезжих должны быть ограничены.
История демократии в России вообще противоречива. То, что начал Горбачёв в 90-х годах прошлого века было правильно, но его либеральные реформы следовало начинать, предварительно уничтожив теневую власть страны: воров, и наиболее активных их приспешников на высших властных уровнях страны. И в самом деле: о какой либеральной демократии может идти речь в стране, хорошо описанной в Мееровской «Чешежопице», в стране, где даже самая лучшая часть общества, самая сознательная часть, интеллигенция, жила или в мире иерархической и тотальной власти партийных чиновников, или в наивной детской оппозиции по отношению к «верхам» более похожей на озорство, чем на разумный выбор.
Демократическое общество формируется путём фильтрации нескольких поколений, в последовательной и разумной медиа-политике, призванной превратить общество из стада в более-менее разумное человеческое сообщество, в семью и общий дом, корабль славно странствующий по реке времени, с момента первых толерантных социальный образований, и по сей день. Дом, в котором духовным налогом, обязанностью и возможностью для каждого будет творческая самореализация и посильный и оплачиваемый трудовой вклад в дело общего обустройства.
В условиях же произвола и коррупции, вне социальной гарантии, разумнее и легче всего жить одним днём, что многие и делают. Я не хочу вкладываться в то, что потенциально может быть уничтожено или отнято у меня, потому что это неразумно.
Идеальное общество - это общество разноцветных работящих людей, где любые политические, религиозные, культурные практики должны быть ограничены доктриной и ненасилии и физической безопасности любого человека. В обществ, где никогда никто никого ни к чему не может принудить. или лишить чего-бы то ни было.
Дистресс, связанный с чувством социальной незащищённости, отнимает у разных стран десятки, если не сотни миллиардов долларов ежегодно. Ничто так не понижает активность и производительность человека, как страх. Ничто так не способствует развитию страха, как произвол и насилие. Нет никаких сомнений в том, что алкоголизация и наркотизация социума происходит из социальной незащищённости и немало талантов, да и просто хороших людей погибло, пошло путём саморазрушения, столкнувшись с формами негативного социального устройства, с явным или узаконенным бандитизмом, с корыстным или патологическим произволом отдельных людей. От человека нельзя требовать быть сильным и самостоятельно противостоять звериным законам неправового общества, можно лишь помочь раскрыться лучшим его сторонам в мире положительных стимулов.
Я надеюсь, что страна, в которой я живу, будет следовать в общемировом историческом потоке, и надеюсь, что застану либеральное общество или хотя бы такие человеческие течения будут попадаться мне чаще любых других.

ГОД 2020

Сегодня же, спустя 12 лет мне более импонируют идеи социалистического государства, с идеологией, которая из стада превратит общество в союз, направляемый идеями социальной защищенности своих граждан и утверждению Государства Российского на мировой политической сцене и в торговых отношениях.
Идеологией борьбы за мир во всем мире, и за мораль труда и связанного с ним процветания стран и народов.
Это хорошо увязывается и с Православной соборностью и другими вероисповеданиями.
Одно другому уж точно не мешает. Идеология социализма обеспечивает нужный нам государственный порядок и является двигателем общества в целом, а вера в Бога - это работа с глубинами своего я в каждой отдельной личности, Царствие Божие внутри нас, скажем так.

ПРОГРАММА ДОБРА

Любая программа добра рано или поздно становится злом. Именно в слепом следовании концепциям, религиозным ли, философским и любым другим люди приходят к крайним проявлениям зла. Человеческая история изобилует примерами. Римляне, следуя идеалам своей государственности и патриотизма, бросали первых христиан на растерзание хищным животным, а спустя века христианство «подарило» миру крестовые походы и инквизицию. И я не думаю, что одни палачи чем-то отличались от других. Гитлер хотел дать жизнь новой чистой расе, но получил лишь горы трупов и разорённые страны, а современная Европа и Америка, наоборот, допустили любые чуждые культуры в своё пространство. И теперь в западных странах мы видим избыток человеческого балласта в виде, например, арабских анклавов, где уже процветает своя расовая нетерпимость и экстремизм и армии агрессивных афроамериканцев и это заставляет задуматься о разумности выбранного подхода.
Жизнь сама предлагает те или иные возможности для действия - выбор, и сложно сказать, где на каком уровне личности возникает этическая оценка своих и чужих действий. Не хочется лишний раз употреблять избитое слово, которым так много спекулируют, но мораль – это нечто, по моему мнению, не подлежащее формализации.

В когнитивной психологии есть следующее утверждение: каждый человек всегда выбирает лучший из имеющихся вариантов действия. Глядя на алкоголиков с сизыми носами, валяющихся на травке около местного продуктового рынка, я начинал сомневаться в истинности этого утверждения. Через какое-то время мне удалось избавиться от своих сомнений: человек действительно всегда выбирает лучший путь, но в координатах своих представлений. Каковы эти представления и как они сформировались у этих людей – я не знаю.
Мой жизненный путь зависит от моих представлений. Поверье, мне не составило труда сделать этот вывод.
Я не уверен в том, что визуально мой жизненный путь являет собой некую линию, скорее всего, это – набор кривых, и на разных временных интервалах преобладает та или иная из них.
И это правильно – в жизни нельзя ставить во главу угла что-то одно, и призвания, и источники вдохновения могут, и будут меняться. Не стоит ни о чём жалеть, покидая очередной дворец или очередной сказочный сад – впереди ещё много и садов и дворцов, и бушующих океанов и тихих рек. Если какое-то направление в жизни себя исчерпало, то глупо ковырять вилкой в пустой консервной банке, теша себя надеждой ещё что-то извлечь из её ржавых недр. Пора оглянуться.

БЫЛА БЫ МОЯ ВОЛЯ - Я ПРИВЕЛ К ВЛАСТИ НА ЗЕМЛЕ РАЗУМНЫЕ ЦВЕТЫ ИЗ ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ ВСЕЛЕННОЙ, ЛОТОСЫ.

Представляю себе сцену:
Вечер, пустырь, я, одетый в неприметное пальто:
-Вот вам, Лотосы, Секретный Код от планеты Земля.
-Хорошая работа, Олег.

Уже на следующий день вместо политиков, генералов и прочих руководящих кадров на телеэкранах появляются цветы, и спокойный ясный свет.
Любая политическая деятельность противозаконна. За попытку создать партию, движение, даже политический кружок, нарушитель помещается в специальный аквариум. Цветы-воспитатели водят экскурсии школьников смотреть на зло в аква-пантеон. За стёклами видны знакомые лица. Успокаивающие водоросли поддерживают жизнь и покой изолированных от общества деятелей.
В полиции тоже будут работать цветы. Покуражиться, побить стёкла,насрать на газон, даже подраться будет можно, но вот любые серьёзные деяния цветы-полицейские будут пресекать на корню. Испачкать чужую жизнь станет невозможно.
Заниматься можно всем, кроме общественной деятельности. Это то, чего людям доверять нельзя. Генератор случайных чисел или обезьяны справились бы лучше. Это подтверждают тысячи лет кровавой истории. Человечество кровью пишет свои страницы. Писало, пишет, и будет писать до тех пор, пока чья-нибудь милосердная рука не откроет портал цветам, свободным от человеческих страстей и пороков.

И пусть никто не уйдёт обиженным.

ОДНА ОПЛОШНОСТЬ

Сегодня я допустил оплошность, как мне кажется, величайшую из всех допущенных мной.
Находясь в поездке по Москве я обратил внимание на сияющий неоновыми огнями торговый центр и, возжелав приобщиться к тайнам прекрасного, принял решение посетить сей храм, скрывающий в своих недрах плоды истины и правду бренного нашего бытия.
Невеликое мое финансовое состояние заставило приобрести меня перед входом в ТЦ в одной из полуподвальных забегаловок, встречающихся нам повсеместно, шаурму (не самую, между прочим, плохую - из крупных кусков куриного шашлыка, рекомендую попробовать), я это сделал понимая, что вход в кафе этого ТЦ мне заказан ввиду относительно высокой стоимости предлагаемых блюд.
И вот, я незатейливо откусывая куски мясца от своей шаурмы я иду прямо через магнитные ворота охраны ТЦ. Из всей толпы проплывающих во вход в лабиринт магазинов и бутиков, почему то, обращают внимание на одного меня: "Извините, вы испачкались!" - говорит мне коротко стриженный человек в костюме и приторно улыбаясь показывает на уголок своего рта. Едва сдерживаясь, чтобы не ответить матом и улыбаясь в ответ я, судорожно нащупывая в руках салфетку, прилагаемую к моей порции шаурмы, прохожу в обитель света и разума и присаживаясь на модный диванчик, невозмутимо стираю след от майонеза и кетчупа со своей щеки.
До меня медленно доходит вся тяжесть произошедшего. "Извините, вы испачкались" - эхом звучит в моих ушах, а с монитора в мой рост высотой, напротив кресла, на котором я расположился, красивые модели модных юношей и девушек рекламируют распродажу последний модели кроссовок.
Эта великая и непростительная оплошность, невежество и стыд, который я имею смелость перед вами излить.

КОНСТРУКЦИЯ ЛЮБВИ

Всемирная конструкция любви - это искусственный лабиринт порождаемый реальностью в котором обитают множество людей, мужчины и женщины, и они любят друг друга, и испытывают неодолимую жажду взаимного влечения. Взаимные отношения и знание как это работает порождает порождает голод. Мы все знаем, что человек ненасытен. Телесная взаимная жажда их тел - это потребность человеческого духа.

ГОРДОСТЬ И ПРЕВОСХОДСТВО

Испытывать гордость и искать превосходство над другими - это естественно для человека. "Все умрут, а я останусь" - вот девиз современности. При всем этом мы должны вызывать симпатию друг у друга, быть обаятельными остроумными и приятными людьми.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЗОМБИ

Я всегда любил и ценил зомби и всегда помогал им. За это они лояльно ко мне относились, старались не кусать лишний раз, пытались понять что такое мои фундаментальные права, свободы и потребности и учитывать их.

О НЕНАВИСТИ

Ненависть - это самое разрушительное чувство, из все доступных человеку. Ненависть питается светом человеческой жизни. Это делает окна черными.
О НАУЧНО–ТЕХНИЧЕСКОМ ПРОГРЕССЕ
При всем моем доверии и уважении к научно-техническому прогрессу, никогда не хотел оказаться на его передовой. Подумайте сами: одно дело сказать "Оппсс(((!" сидя в центре управления космическими полетами на земле, а другое дело когда из-за гребанной инженерной ошибки сто тонн ракетного топлива взрываются прямо под твоей задницей! Любой человек должен иметь право успеть хотя бы трусливо пукнуть перед неминуемой смертью, а тут даже и этого не успеешь, прежде чем будешь похоронен заживо в космической пустоте...

ДЕД КУЛЕХА

Дед  Кулеха положил в карман часы очередного туриста, неосторожно пожаловавшего к нему на хутор. Поодаль, за амбаром, валялись окровавленные обрывки парусиновой куртки, ботинки и ружьё неосторожного визитёра.

Дед кулеха сел на лавку возле входа в амбар, из-за приоткрытой двери светились тихим зеленоватым светом капустные кочаны.

-Эх, борода ты моя бородинушка, седая ты моя борода...., - проворчал дед кулеха, запахивая тулуп.

Эпизод 2 Кукланома

"[Машина, которая всегда была] Кукланома" - оригинальное название миниатюры. (прим. авт.)

Всё есть кукла.

Мёд  в её устах, её очи, лабиринты и свет. Восторг, и мотоциклисты, гонящие по её лабиринтам.
Волшебное сияние её глаз, в цветных искрах которого сотни телепередач  обо всём и диски с лучшей музыкой.
Продюсер всех религий и лучшие рокеры действительности пируют в её ребре, настоящие и неподдельные рокеры:  тонны металла, кожаные куртки, сапоги, цепи и бороды. 
Бандана вместо тернового венца на голове первого Хиппи, очки в стиле диско и свежезабитый джоинт*.

Кукланома.

Из множества тел соткана её оболочка.  Механика вечной жизни и единство многих в общем теле.

Кукланома.

Её голова чуть склонена и один глаз смешно прикрыт, когда она подмигивает, а улыбка похожа на значок ~.

Кукланома.

Она шагает по странам и танцует на планете земля.

*джоинт – сигарета с каннабисом.

Эпизод 3 Интервью нового времени

Студия, в которой берут интервью для телеканала. Персонал завершает наладку освещения, расставляют мебель, устанавливают микрофоны.
Оператор занимает свое место за камерой. Журналист и актриса-респондент садятся за круглый стол. Режиссер командует начало съемки.
Начинается интервью.

Журналист:
Итак, сегодня у нас интервью актрисой Анной Семеновной известной по своей роли ожившей покойницы в новаторской театральной премьере «Кукланома или Зов смерти».
Это уникальный эксперимент в своем роде, рассматривающий проблемы современного общества в неожиданном срезе.
Теперь смерть больше не является остановкой движения, это деятельное состояние, активная жизненная позиция.
Анна Семеновна, здравствуйте, мы ради приветствовать вас в нашей студии. Расскажите о вашей роли.
Актриса:
В этом году мне повезло. Меня пригласили участвовать в театральной постановке невероятно актуальной, на мой взгляд. Проблема жизни и смерти всегда волновала человеческие умы, и я с удовольствием решилась творчески заглянуть за эту зыбкую границу, отделяющую нас от того, что ошибочно принимается за небытие.
Я играю, по мнению людей, не сведущих в драматургии, роль скромную, но, на мой взгляд – это ключевая роль в нашей театральной постановке.
Журналист:
Вы кусаете человека. Скажите, пожалуйста, что значит для вас эта роль?
Актриса:
Мне эта роль очень нравиться, поскольку она отвечает моим экзистенциальным поискам. Я много размышляю о женской судьбе. Это, знаете, актуальная тема, особенно в наше время.
Журналист:
Да, самоопределение женщины стало теперь совсем иным. Патриархальное общество и традиционные ценности подвергаются критике. Все больше говорят о наступлении новой эры – эры водолея, пробуждении скрытых доселе духовных, мистических сил, формировании нового человека. Как в вашей роли отражается парадигма грядущего бытия?
Актриса:
В моей роли точка наивысшего драматического напряжения достигается в тот момент, когда я кусаю почтенного главу семейства, которое можно назвать викторианским, наверное. Отношения в такой семье построены на холодности, сдержанности, отчуждении и замалчивании проблем. Это очень актуально для многих зрителей. Люди ждут от будущего безусловной любви, которую они недополучили.
Журналист:
Это очень интересно. Тема одиночества в мире, где нет настоящих чувств, живая смерть, эскапизм, пассивность и бездеятельность человека остро переживающего кризис смены эпох.
Какие чувства это у вас вызывает?
Актриса:
Будучи актрисой лирического плана, я глубоко сопереживаю и сочувствую своей героине. Ее судьба трагична и с этим нужно либо привыкать жить, либо быть готовым, потому что бороться с этим нельзя, это будет всю жизнь.
Журналист:
Что вы можете отметить, как самое главное, что хотели донести до зрителя?
Актриса:
Думаю – это истинная красота укуса. Мы много раз репетировали эту сцену, снова и снова. Сколько бессонных ночей я провела, размышляя о том, как же мне выразить глубину этого момента. Меня угнетала ответственность перед зрителем, перед обществом: ведь в этом укусе и скрыта вся драматургическая сила нашей постановки. Смогу ли я? Готова ли я к этому?
Журналист:
Каким вы видите вашего зрителя, человека нового времени?
Актриса:
Для меня это человек, прежде всего, испытавший и переживший укус. Человек, преодолевший собственный изоляционизм и бесчувствие, освободившийся от костных догм прошлого, смело смотрящий в лицо будущему.
Журналист:
Что вы можете сказать о философском посыле «Зова смерти»?
Актриса:
Философия «Зова смерти» состоит в том, что через смерть мы парадоксальным образом обретаем жизнь. Это готический роман. Это манифест нового обновленного самосознания лишенного предрассудков.
Журналист:
Звучит многообещающе. Вы много времени провели в творческом поиске: репетировали, готовились к этой роли, входили в нее, и вот, наконец, премьера.
Ночь накануне показа, какая она была для вас?
Актриса:
Я очень волновалась: ведь завтра должно было свершиться то, ради чего я жила все эти месяцы. Для меня, как для актрисы, важно составить единое целое с персонажем, вызвать живую реакцию зрителя. Я предвкушала эту энергию сцены, самую важную награду для меня.
Журналист:
Это прекрасно. Что бы вы хотели сказать зрителям нашей телепередачи от лица вашей героини:
Актриса:
Я буду кусать еще!
Журналист:
Что же, время нашего экспресс-интервью подходит к концу. Тема эта, конечно, заслуживает куда более детального и вдумчивого рассмотрения и, возможно, в будущем мы еще побеседуем с Анной Семеновной, а пока что спешите на «Зов смерти», вас ждет незабываемое зрелище.
Хорошего вам дня, друзья, и хорошего укуса!

P.S.
Идея этой миниатюры пришла мне, когда я взаимодействовал с нейросетью «русская модель ruGPT-3 XL» интерфейс которой располагается в интернете по адресу https://russiannlp.github.io/rugpt-demo/
Я предложил ей придумать текст на тему «Зомби» и в результате сеть сгенерировала монолог некой актрисы театра и тогда я подумал: «Да это отличная идея! Театральная постановка в жанре зомби-хоррор, я никогда не слышал ни о чем таком. Напишу-ка я миниатюру в стиле интервью с актрисой, играющей зомби на сцене театра»
Эта миниатюра – пример сотворчества компьютера и человека, нового звена в эволюционной цепочке в котором машина играет ведущую роль.

Эпизод 4 О зомби-хорроре замолвите слово

В последнее время в кинематографе я увлекся жанром Зомби-хоррор.

И хочу сделать обзор по просмотренным на эту обширную тему фильмам. Люди в них превращаются в зомби по разным причинам, и сами зомби тоже весьма разняться в разных киноработах.

"Обитель зла"
Это замечательная 6-серийная франшиза не оставит равнодушными поклонников жанра. По сюжету могущественная фармакологическая корпорация Амбрелла разрабатывает некий Т-вирус, который должен помочь бороться с различными неизлечимыми болезнями, но, в ходе экспериментов с ним выясняется, что у него есть зловещие побочные свойства: люди превращаются в заразных зомби, ходячих мертвецов агрессивно атакующих плоть живых. Зомби движет голод, и вирус передается через раны от их укусов и от непосредственного распыления концентрированного препарата.
Также Т-вирус порождает и других жутких существ неизвестных ранее видов. Некоторые из них, полученные из людей, Амбрелла в своем проекте Немезис хочет использовать как непобедимых воинов-мутантов. Животные также подвержены действию этого вируса.
Т-вирус выходит из под контроля и за несколько месяцев почти все население Земли теряет человеческий облик.
Главной героине по имени Элис, которую играет Мила Йовович, удается активировать антивирус, когда от всего человечества остается несколько тысяч  людей.
Сцены зомби-апокалипсиса выполнены очень зрелищно, динамичный сюжет увлекает, все спецэффекты сделаны на высоком уровне. Классная зомби-франшиза.

"Возвращение живых мертвецов", 5-серийный фильм.
Это очень зрелищное кино, непохожее на Обитель зла, совсем другой стиль. Первая серия этой франшизы была снята в 1983 году, а последняя - в 2005. Первые три серии я бы отнес к поджанру Панк-зомби-хоррор, а последние две к Хипстер-рейв-зомби-хоррор. В сериях выполненных в стилистике панк-культуры зомби очень зверские, их почти нельзя обезвредить, но вот в нашем веке, зомби становятся уже какие-то мягкотелые, нет в них такой закалки, как в начале.
Причиной превращения людей в зомби здесь служит специальный зомби-газ Триоксин, разработанный военными с целью создания супер-солдат, но порождающий вместо этого неуправляемых смертоносных мутантов у которых, в отличие от зомби из "Обители зла" частично сохраняется интеллект, речь, память о прошлой жизни и коллективное поведение, которое позволяет им устраивать засады на людей. Питаются эти зомби мозгами живых, и их голод неутолим, что лишает почти всех, кто подвергся воздействию Триоксина, человеческого облика. Впрочем, отдельные примеры показывают, что степень превращение в кровожадных монстров зависит от начального уровня одухотворенности человека. В отдельных случаях превратившиеся в зомби люди испытывают моральные страдания и сохраняют некоторые нравственные установки.
В фильме отлично передана зловещая атмосфера происходящего.

"Тепло наших тел"
А вот это очень теплая мелодрама о всепобеждающей силе любви и человечности. Молодой парень, превратившийся в зомби, не может смириться с этим. Несмотря на потерю памяти о своем прошлом, он постепенно развивает в себе способность говорить, обретает среди других зомби своих друзей и ищет выход из этого.
Случай сводит его с нормальной девушкой, и молодые после ряда совместных испытаний влюбляются в друг друга.
Зомби в этом фильме сами разделяются на два вида: постепенно выздоравливающие зомби и скелеты - существа безвозвратно опустившиеся из зомби.
Зомби массово переходят на сторону людей против скелетов. Выздоравливающие зомби и люди, пораженные чудом их вочеловечивания, прекращают вражду, и начинают жить вместе в общем мире.
Трогательный фильм.

"Ночь живых мертвецов" 1968 года.
Это классика, это фильм-основоположник жанра. Зомби-хоррор начался с этого кино. Причиной эпидемии здесь служит радиация, принесенная из космоса спутником, вернувшимся с венеры. Зомби апокалипсис удается остановить благодаря слаженным действиям военных и гражданских лиц.

"Война миров Z" современная классика зомби-апокалипсиса. Этот фильм с бюджетом 190 000 000$ снят в лучших традициях зомби-хоррор. Причина начала эпидемии здесь не раскрыта, а вот предотвратить зомби-апокалипсис удается найдя вирус, заражаясь которым человек перестает интересовать зомби в качестве еды, поскольку эти зомби едят только здоровое мясо. Ведут здоровый образ жизни вообщем. А неагрессивных зомби уже легко перестрелять, поскольку они никого не кусают и не распространяют таким образом зомби-заражение.

Испанские фильмы "Репортаж" и "Репортаж: Апокалипсис" хорошо реализуют атмосферу зомби-хоррор. В первой и второй серии телерепортёр Анхела Видаль оказывается вовлечена в историю с восстанием зомби. Разгулу зомби успешно  противостоят военные. Еще Анхела Видаль фигурирует в фильме "Карантин".

"Я - легенда". Фильм о тотальном одиночестве. Главный герой, человек, уверенный в том, что он последний выживший, круглосуточно держит осаду от зомби-вампиров в особняке в Манхэттене. У него иммунитет. В результате он встречается с другими выжившими людьми для которых делает из своей крови специальную сыворотку, позволяющую противостоять заражению.
Картины разрушенного и опустошенного Манхэттена впечатляют.

"Добро пожаловать в зомбилэнд" и "Зомби по имени Шон" обыгрывают тему зомби-хоррора балансируя на грани между комедией и мелодрамой.

"Рассвет мертвецов" - это уже скорее социальная метафора на тему общества потребления.

"Поезд в Пусан". Повсюду началась зомби-эпидемия. Пассажиры скоростного поезда также сталкиваются с этим явлением в своем микро-социуме. Далеко не всем из них удается добраться людьми до конечной остановки. Есть и вторая часть.

"Зомби (2017)" отличный фильм на тему зомби-хоррор. Это философская картина, в которой в результате у людей, превратившихся в зомби в конце-концов вырабатывается коллективный иммунитет и они начинают выздоравливать. Те, кто сражались с зомби в начале эпидемии, понимают, что тех, кого они убили, уже не вернуть. Не вернуть главному герою свою возлюбленную, которую он убил по ее просьбе выстрелом в голову, когда у нее появились симптомы зомби заражения. Не вернуть многих: родных. близких, друзей. Если бы только заранее было известно, что все это пройдет.

Тема зомби-хоррор не ограничивается этими фильмами. Есть еще много отличных киноработ.

Нам нужно еще больше Зомби-хоррора!

Эпизод 5 Случай вечером, или как правильно соединять сетевые провода

Случай вечером. Или как правильно соединять сетевые провода.

Утомившись долгим рабочим днём, я всё таки нашёл силы заглянуть ,по пути домой, в один магазин, где приобрёл DVD-диск с занятной и лёгкой музыкой и новую модную кофту.

Увы, лирическому настроению ознаменовавшему было начало этого вечера, не суждено было продержаться долго.

Придя домой, я переставил свой компьютер на новое место, как и собирался ранее, после чего пропала связь с интернетом Интернет. Оказывается, провод локальной компьютерной сети-провайдера не дотянулся до нового месторасположения моего компьютера и выскочил из гнезда компьютерного корпуса. Не мешкая, я достал где-то ещё несколько метров сетевого провода для удлинения интернет проводки. На одном конце найденного провода уже даже был установлен специальный сетевой разъём (RJ45) или просто RJ. Затем я разыскал специальную сетевую розетку-удлинитель и недостающий сетевой разъём для другого конца, и извлёк из своих запасников "ОБЖИМАТОР" - это инструмент для закрепления RG разъёма на конце сетевого провода, или витой пары - так его ещё называют.

Мои попытки решить проблему удлинения сетевой проводки цивилизованными методами, отняли уйму времени. Я обжимал разъёмом RJ45 свободный конец найденного сетевого провода, чтобы потом продлить интернет-линию через специальную розетку-удлинитель до своего компьютера. Я вновь и вновь обжимал этот свободный конец, и каждый раз, при этом, я внимательно наблюдал за правильностью расположения разноцветных жил, которые вставил в RG разъём. И вот, вновь установив разъём, я соединил провод провайдера, ставший коротковатым для моих нужд, через розетку-удлинитель и мой новый провод, со своим компьютером - но тщетно!Зелёная лампочка сетевой карты так и не загоралась дружелюбным зелёном тремором.

Что же мне оставалось делать? Тогда я просто откусил обычными плоскогубцами результат своих кропотливых усилий: соединительный блок из розетки-удлинителя с двумя разъёмами из включённых в неё сетевых проводов. Проделав это, я испытал значительно облегчение, и снабдил свои действия малопонятными непрофессионалу терминами.

Но не оставаться же мне было без интернета!

Я зачистил внешнюю изоляцию у оставшихся сетевых проводов. Первый провод шёл от провайдера, а второй, как я уже говорил, должен был стать его продолжением его через розетку-удлинитель, чтобы всё-таки дотянуть интернет до моего компьютера. После незначительной зачистки внешней изоляции сетевых проводов,  я рассмотрел их  содержимое  и узнал какие, оказывается у них  есть жилы, и в какие пары эти жилы объединяются.

Итак, я зачистив концы двух сетевых шнуров от изоляции, я получил два пучка по восемь разноцветных жил в каждом. Далее, я решил соединить эти два сетевые провода провода, сделав старые доброе соединение "на скрутках" , т. есть, просто скрутить оголённые концы сетевых шнуров вручную, заранее собрав в пары сходные по цвету жилы. И вот, когда два последних разноцветных проводка коснулись друг друга, наконец, появился линк!

Я даже не выключал свой комп, когда проделывал всю эту операцию!

Убедившись, что локальное соединение теперь включено, я набрал  Логин и Пароль на свой вход в интернет, открыл программу просмотра интернета, нашёл там свой Живой Журнал, и описал всё это происшествие в очередной заметке.

А я ведь даже ещё не изолировал сетевое соединение, которое получил таким необычным образом. И, тем не менее, всё работает, и надёжно!

Вот и хвалите после этого ваши глючные офисные интернет-розетки, из которых постоянно выпадают провода от ваших офисных компьютеров.

Эпизод 6 История моей трудовой деятельности

Я давно хотел описать свой опыт работы в различных организациях, с которыми мне довелось сотрудничать с 2001 года и по сей день, рассказать об условиях труда, быте и трудовых коллективах. Думаю, это будет интересная история. Я буду ее публиковать по одной главе.

Глава 1

"НИКИМТ"

Сейчас я сижу за столом, передо мной компьютер, на экране монитора открыт документ Microsoft Word «Мои работы», рядом лежит моя трудовая книжка, заведенная 10 мая 2001 года.
Вот первая запись: «Государственное унитарное предприятие Научно-исследовательский и конструкторский институт монтажных технологий. ГП НИКИМТ
Принят в отраслевой технологический отдел на должность инженера – конструктора III категории»
Инженерный отдел, на работу в который я поступил, занимался разработкой оборудования для АЭС, оснасткой для атомных реакторов. Сам институт представлял собой застывший слепок советской эпохи, который без ремонта и обновления был уже изрядно тронут тленом. Паркет в коридорах с многочисленными прорехами, засаленные рабочие кресла с рваной обивкой, ободранные двери, пыль и покой. Для работы инженеров вместо компьютеров – старые кульманы, стеллажи с рулонами пожелтевших от времени чертежей вдоль стен, кадки с цветами и радиоточка с постоянно работающим радио «Маяк», репертуар которого я скоро выучил наизусть. Когда я погружаюсь в своей памяти в атмосферу того времени мне почему-то сразу вспоминается песня «На маленьком плоту» Юрия Лозы и белый ватман формата А1 на котором я наношу карандашом детали и узлы конструкций.
Крайне неспешный рабочий темп, позволявший многим ходить в рабочее время по магазинам и поликлиникам или читать задумчиво книги, наводил на мысль, что это скорее пристанище для уставших от земной жизни душ ищущих успокоения от суеты этого мира, чем передовая научно-технического фронта.
Ведущий научно-инженерный состав представляли в основном работники возраста 60+ и их среда была кое-где разбавлена молодыми специалистами.
В целом меня устраивал этот аквариум советского времени, рабочие будни текли тихо и мирно, и нередко разбавлялись всевозможными праздниками и днями рождения, которые отмечали в общих залах или в своем отделе. Как хорошо было, придя на работе видеть, что вовсю нарезаются закуски, накрываются столы и пахнет едой и очередным праздником.
Мне очень хорошо запомнился один эпизод: на работу в мой отдел приняли молодых специалистов, когда я там проработал уже более года и справедливо считал себя старожилом этих мест. И вот, этих новоприбывших сотрудников посадили за новые закупленные институтом компьютеры с программой AutoCAD, а меня оставили чертить за кульманом, вместе со старой гвардией не готовой для такого новшества.
Мой мир почернел в тот день. С трудом сдерживая подкатившей к горлу ком я очень сухо поинтересовался у начальства, чем я обязан такому отношению ко мне и, получив ответ о том, что мне придется, возможно, подождать я принялся яростно осваивать черчение в программе за компьютером, пользуясь любым моментом, чтобы освоить новое дело.
Никогда я так быстро не учился и уже через пару недель тихого бунта, жалоб и просьб сидел на оборудованным своим компьютером рабочем месте.
Зарплата моя была весьма скромна по тем временам, свой доход я старательно считал, рачительно распределяя его между насущными покупками и едой. Положение выручали дополнительные деньги, иногда вручаемые в конверте, но это было не часто.
Помню столовую, кулинарной вершиной всех блюд которой была свиная отбивная с майонезом, грибами и луком за 52 рубля, которую я мог иной раз себе позволить.
Публика, собиравшаяся в столовой, по большей части состояла из работником офисов, арендовавших площади у НИКИМТа за счет чего предприятие держалось на плаву.
Я видел, как одеты эти люди и сравнение с тем, как одет я, всегда было явно не в мою пользу.
Все это наводило меня не невеселые размышления о своем месте в мире капитализма.
Помню, как одним зимним вечером стоя на лестничной площадке десятого этажа перед большим окном за которым была метель, я смотрел на панораму города, множество его огней призывно сверкающих под темным небом и думал, что нужно менять что-то в своей жизни.
Как то в инженерный отдел, где я работал, пришло странное техническое задание не имеющее отношение к АЭС. Заказчик – РПЦ.
Дело было в следующем: для нужд церкви был отлит большой колокол, но при его проверке оказалось, что он не звучит. Акустический расчет показывал, что для нормального звука с внутренней поверхности этого колокола нужно удалить слой бронзы, из которой он был сделан, и устройство для этого было поручено изготовить нашему предприятию.
В то время я регулярно посещал церковь, читал святых отцов, отстаивал регулярно длинные службы, и участие в этом проекте оставило у меня странное впечатление: не думал я, что соприкоснусь с такой вот стороны с религией.
Помню, как я отвез большие папки с проектной документацией в монастырь для согласования, и передал чертежи двум монахиням.
Для коррекции колокола было решено сконструировать специальную консольную фрезу, которая вращаясь по кругу, должна была снимать лишний материал.
Проект оказался неудачным: вся конструкция при запуске начинала жутко вибрировать, и фрезу скоро разрывало на куски. Сколько не сидели вечерами наши конструктора, склоняясь над большими листами чертежей, сколько не модернизировали конструкцию, фрезы ломались, и проект был закрыт. Наверное, где-то в больших цехах НИКИМТА где-нибудь в углу до сих пор храниться это неудачное изделие.
А я все беспокоился о том, что заработок мой оставляет желать лучшего и искал дополнительные источники дохода. Чертил чертежи для дипломных и курсовых работ студентам технических вузов, делал простенькие сайты-визитки, верстал каталоги с товарами для типографий. Ощутимого дохода это не приносило, но какая-то прибавка к скромной зарплате инженера у меня была.
В начале 2005 года один инициативный молодой сотрудник из соседнего отдела предложил мне хорошую подработку: он делал проект авто-мойки и я подрядился чертить металлический каркас основной постройки. За неделю я заработал больше, чем за месяц работы в своем конструкторском бюро. Но больше таких предложений ко мне не поступило. И я, поняв, что зарабатывать можно, решился поменять насиженное место.
И вот, в марте 2005 я увольняюсь из своей альма-матер и заступаю на новую работу с втрое, если не вчетверо большей зарплатой.

Глава 2

«РТКомм.РУ»

Итак, моя трудовая карьера на предприятии НИКИМТ закончена и вот в моей трудовой книжке появляется новая запись: «Открытое Акционерное Общество РТкомм.РУ
Принят на должность инженера электросвязи III категории отдела эксплуатации дата центра дирекции по общей эксплуатации технического департамента»
Новая работа проходила в виде дежурств в дата-центре расположенном в здании Московской международной телефонной станции № 10 на улице Сущевский вал.
График дежурств был мне удобен: сначала я выходил на 12 часов днем, на следующий день я ехал дежурить 12 часов в ночь, после ночного дежурства я ехал домой, у меня был весь день и еще следующий день для отдыха, а затем цикл повторялся.
Отдельного описания заслуживает само место моей новой работы. Дата-центр – это помещение, в котором расположены стойки с оборудованием, которое обеспечивает доступ к интернет-сайтам от разных организаций. Это большой зал с рядами серверов, наполненный гулом промышленных кондиционеров, которые обеспечивают рабочую температуру, удаляя избыток перегретого воздуха.
За большими окнами из нашего помещения инженеров техобслуживания, отдельного от серверного зала, сияла и перемигивалась вся эта техника за которой мы следили.
В мои задачи входило обслуживание бесперебойной работы серверов наших заказчиков, прием на баланс и возвращение заказчику его серверов, и настройка оборудования для маршрутизации потоков информации.
Я чувствовал себя жрецом поклоняющимся великому технологическому божеству, когда шел между стойками с серверами мигающими тысячами маленьких светодиодных лампочек и вез перед собой хромированную тележку с монитором и клавиатурой для диагностики.
Мое рабочее место представляло собой стол с компьютером на экране которого отображалась система мониторинга дата-центра, и если какой-то из подконтрольных системе элементов давал сбой, раздавался сигнал тревоги, соответствующий элемент в списке загорался красным, и тогда я должен был открыть инструкцию заказчика с алгоритмом реагирования на случай проблем с его сервером.
Заработок был неплох: хороший оклад, ежеквартальные премии, а также раз в месяц всем сотрудникам выдавался весьма недурной набор продуктов, а раз в год медицинский сертификат на 800 долларов, для получения услуг в сети частных клиник на эту сумму.
К этому следует добавить, что  в ночные дежурства я, предварительно повысив громкость у аудиоколонок для сигнала тревоги, мирно спал до утра, а в дневное время на компьютере работодателя занимался своими подработками: верстал сайты и чертил чертежи.
В смене в паре со мной всегда был еще один инженер и нередко мы коротали время ночной смены за бутылкой-другой спиртного и разговорами об устройстве бытия, какие пристало вести между собой интеллигентным людям.
Также между всеми инженерами существовала негласная договоренность, согласно которой мы прикрывали отсутствие друг друга на рабочем месте, если кто-то подгулял или по каким-либо другим причинам не может выйти на работу или задерживается.
Все это вкупе создавало очень неплохие условия для труда и жизни и работать мне там и работать до старости бы, но в силу разнообразных обстоятельств жизненных проработав 8 месяцев в этом техно-раю я уволился, жил некоторое время подработками, но вскоре нашел новую постоянную работу.

Глава 3.

«UnionLine»

Пожив на вольных хлебах без особого дохода после увольнения из «РТКомм.РУ», я вскоре заступил на новую работу в службу технической поддержки пользователей в компанию UnionLine, местный интернет-провайдер.
Я не заключал трудовой договор, и записи об этой работе в трудовой книжке у меня нет.
Мне отдали территорию района, в котором я жил, и сутра скидывали заказы на техподдержку, оставляемые многочисленными пользователями. Таким образом, я просыпался и засыпал фактически на работе.
Устанавливать разные поколения Windows, настраивать и устанавливать программное обеспечение, находить аппаратные поломки компьютеров я достаточно быстро научился прямо в процессе работы после пары дней стажировки.
Таким образом, будучи поставленным перед выбором: либо, придя на вызов, я установлю или починю и настрою Windows и программы и получу деньги, либо уйду ни с чем, я включился в трудовую деятельность.
Мой доход, кроме ежемесячных выплат от UnionLine в процентах от заработанного на получаемых мною заказов, состоял еще и из ежедневного заработка. Я оставлял везде свои визитки с рекламой моих услуг, чтобы пользователи могли обращаться ко мне напрямую и передавать по «сарафанному радио» мой телефон своим знакомым.
В день у мне удавалось неплохо заработать, а накопленная клиентская база давала мне дополнительный доход даже спустя несколько лет после того, как я перестал сотрудничать с UnionLine.
Работая в техподдержке, я почти каждый день заходил в местный спорт-бар «Чемпион», чтобы пропустить рюмку-другую текилы или выпить пива в компании местных завсегдатаев. Там же я познакомился со сценаристом и преподавателем режиссерских курсов Аркадием Трифоновым, ныне покойным. В этом баре Аркадий бывал регулярно и мы вели с ним долгие беседы о экзистенциализме и искусстве.
Закончив работу в UnionLine я, с подачи одного своего товарища решил попробовать себя на совсем новом поприще.

Глава 4

«Редакторский отдел прайм-тайм РТР»

Итак, до этих дней я работал в технической сфере, но вот мне пришло предложение пойти на стажировку в редакторскую группу телеканала РТР. В задачи сотрудников этой группы входил отсев сценариев телесериалов для показа в самое дорогое время, написание заключений на эти сценарии и сопровождение принятых сценариев от начала производства до выхода на экран.

Мне это показалось более, чем заманчивым и вот, пройдя предварительные этапы собеседования, я уже читал тестовый сценарный материал. От меня требовалось понимать, что такое драматургия для чего мне было рекомендовано прочитать книгу по сценарному искусству Александа Митты «Кино между адом и раем», понимать, что нужно телеканалу, его политику, внимательно слушать других сотрудников, начальницу отдела и делать, что говорят.
В тонкости драматургии, впрочем, мне углубляться не понадобилось, от меня требовалось давать здравую моральную оценку поступавших ко мне сценариев, оценивать с этой точки зрения образы героев и подробно описывать в заключении, почему этот сценарий не подходит. Именно такие сценарии давали мне, чтобы не отнимать время на их чтение у опытных сотрудников.
Поэтому 90 процентов моих заключений заканчивались примерно так: «Указанные недостатки не позволяют говорить о перспективах реализации представленного материала, как многосерийного телевизионного фильма на телеканале «Россия».
Всего несколько заключений я закончил словами «Проект сериала имеет перспективу для реализации, после некоторой доработки», впрочем, это было тоже что и «не подходит», но в более мягкой форме, оставляющей сценаристам небольшое поле для дискуссии все равно заканчивающейся не в их пользу.
Работа мне нравилась. Рабочий день начинался в 9:00, но приходить можно было и позже, до 12:00 примерно, оставаясь при этом до самого вечера. Относительно удобный и свободный график.
Располагался наш отдел на Шаболовке, в обед я нередко шел с чашечкой кофе в сквер с видом на знаменитую сетчатую башню, сидел на скамеечке с другими сотрудниками и обсуждал тонкости кинематографа.
Как то меня пригласили на мероприятие, помогающее лучше понять зрителей телеканала. В большой комнате собрали представителей нашей аудитории, «таргет гроуп» так называемую, а нас, редакторов, посадили в соседней комнате и мы смотрели через большое стекло, как проходит опрос. Стекло позволяло нам видеть опрашиваемых респондентов, а для их глаз это стекло было непроницаемо и они не знали, что за ними наблюдают.
В этот момент я чувствовал себя маэстро, сидящим за кулисами театра, среди его секретов, и наблюдающим за простецкой зрительской массой.
Также я подрядился делать переводы зарубежных развивающих телепередач и мультфильмов для детей и вот сейчас, я нашел в своем почтовым ящике письмо с переводом 6 серии 2 сезона мультфильма «Спроси у Альберта», которая называется «Сильные ноги», запустил сам мультфильм и убедился, что речь персонажей совпадает с моим переводом, редактор лишь немного поправил некоторые фразы. Не знаю, может быть, это просто совпадение. Диалоги достаточно просты и так перевести мог и другой человек, а может эта серия, действительно, озвучена с моего перевода, ведь почти все реплики совпадают. В любом случае, я испытал приятное ностальгическое чувство, мысленно погрузившись в те времена, 2008 год, когда я получил опыт работы в гуманитарной сфере.
Это было интересно.

Глава 5

«ВНИИАЛМАЗ»

Испытав себя в гуманитарной сфере, я стал ждать новых предложений и вскоре заступил на очередную работу. В сентябре 2008 года в моей трудовой книжке появилась следующая запись: «Открытое акционерное общество Научно-исследовательский институт природных, синтетических алмазов и инструмента г. Москва

Принят в конструкторское бюро по проектированию специального инструмента и оснастки на должность ведущего конструктора»

ВНИИАЛМАЗ, так называлось это предприятие, переживал смутные времена, назовем это так. Значительная часть помещений сдавались в аренду частным коммерческим организациям, из цехов вывозилось и распродавалось оборудование, старое руководство смещалось, на управляющие должности заступали новые люди, на ходу перекраивались порядки, полным ходом шла реорганизация. Кто-то из сотрудников верил в успех этих преобразований, а кто-то явно выражал несогласие.
«Новая метла по новому метет»: нередко споры с новым руководством заканчивалось появлением полиции, которая выдворяла бунтовщиков с их рабочих мест и опечатывала помещения.
Я начинал работать в новообразованном отделе специального инструмента и оснастки, и наша рабочая группа пыталась скопировать с зарубежных образцов технологии сварки трением. Когда я там работал, дальше экспериментов с основным инструментом сварки трением, металлически стержнем специальной конструкции, дело не пошло.
Наша опытная установка, сделанная на базе токарного станка, не шла ни в какое сравнение с западными установками, многосуставными манипуляторами со сварным механизмом, которые могли сваривать разные материалы под любым углом.
Моя роль в этом деле быстро свелась не столько к конструкторской работе, сколько к оформительской деятельности. Я делал плакаты для выставок с 3D-моделями наших новаторских идей, ожидающих своего материального воплощения, сделал сайт предприятия с рекламой наших услуг, технологий и производственных мощностей, и оцифровывал старую конструкторскую документацию.
По совместительству занимал еще и должность системного администратора предприятия вместе с остальными сотрудниками нашего молодого отдела, что давало возможность оформить нам некоторую прибавку к зарплате.
Работа в ВНИИАЛМАЗ научила меня главному: ключ к успеху на трудовом фронте – это хорошие взаимоотношения с коллективом. А все остальное не так уж и важно: не умеешь – научим, не захочешь – заставим, как говориться. Главное понимать, что все устроено начальством и это хорошо, и даже человек маленький, но знающий свое место, всегда свою копеечку получит.

Глава 6

«Эр-Эс Сервис»

Итак, я покинул стены предприятия ВНИИАЛМАЗ, располагающееся в бывшем доходном доме купца Гаврила Гавриловича Солодовникова на улице Гиляровского. Этот дом, построенный в стиле «северного модерна» московским архитектором Траугот Яковлевичем Бардтом, в свое время назывался домом для одиноких «Свободный гражданин» и я до сих пор вспоминаю ту особую атмосферу истории, которую он несет.
Какое-то время я работал удаленно чертежником и инженером-чертежником под руководством одной дамы, которая занималась дизайнерскими ремонтами квартир, пробовал сотрудничать с частными КБ. Этот период моей трудовой деятельности слишком незначителен и на мой взгляд не заслуживает отдельного описания.
Вскоре я продолжил поиски новой официальной работы и вот запись, появившаяся в моей трудовой книжке, после собеседования и одного испытательного дня: «Общество с ограниченной ответственностью Эр-Эс Сервис
Принят в департамент авторизованного сервиса на должность помощника менеджера»
Это был первый раз, когда я усомнился в правильности своего решения пойти работать именно сюда, даже не смотря на неплохую оплату и относительно комфортные условия труда.
В этой работе не было не только ничего творческого, но даже ничего человеческого, как мне показалось.
Суть процесса состояла в следующем: компания Эр-Эс Сервис занималась сервисным обслуживанием, ремонтом оргтехники. От многочисленных поставщиков на слады компании со всего мира непрерывно поступали комплектующие и запасные части от различных компьютеров, принтеров и прочей техники. Все поступления нужно было фиксировать и сопровождать в специальной складской программе, написанной еще во времена операционной системы MS-DOS, которая запускалась в окне в текстовом режиме и управлялась командами с клавиатуры.
Когда ко мне на рабочее место приходила очередная партия коробок с деталями, я должен был перевести их на склад, переоформив их спецификации в номера и обозначения нашей складской системы и передать их вместе с сопроводительными бумагами работникам склада.
Самое главное в этой работе – нельзя допускать ошибок в длинных цифровых обозначениях товаров, вводимых вручную, нужно правильно переводить поступающие товары в обозначения и категории складской логистики. С 9:00 утра и до 18:00 вечера единственное, с чем я работал, это были сухие цифры. Коммуникации с другими сотрудниками рабочий процесс не предполагал: все внимание и время было посвящено потоку цифр и поступающими ко мне картонным коробкам.
Достаточно скоро я поймал себя на том, что одна мысль, что я буду теперь заниматься этим 5 дней в неделю по 8 часов до конца жизни, приводит меня в уныние. Не все виды трудовой деятельности мне подходят и такая работа – это точно не моё.
В общем, это было слишком радикальное испытание для моего разума и, не проработав там и двух месяцев, я уволился.
В любом случае и такой жизненный опыт я считаю не лишним.

Глава 7

«ВРВент»

Итак, я уволился из авторизованного сервиса по ремонту оргтехники, с работы, которая мне не подошла: уж слишком нуден и однообразен процесс обработки и оформления компьютерных запчастей. Примерно в это же время один мой товарищ устроился сборщиком конструкций в цех, в организацию, занимающуюся производством алюминиевых вентиляционных решеток. Он предложил мне работать там же, за компанию так сказать. Он жил по соседству со мной и вдвоем на работу ездить как-то веселее.
Раньше мне никогда не доводилось работать в цеху, и некоторое время я сомневался, подойдет ли мне это, но в результате поехал на собеседование, где меня без долгих расспросов приняли в интернациональный коллектив, состоящий преимущественно из таджиков и узбеков.
Запись в моей трудовой книжке: «Принят в Общество с ограниченной ответственностью ВРВент на должность сборщика конструкций»
В наши задачи входила обработка деталей и сборка алюминиевых вентиляционных решеток. Дело нехитрое и работу за некоторыми станками я быстро освоил.
Я выполнял разные операции: рядом с мной в течение дня собирались обработанные мною части решеток, бригадир забирал их, вел учет, передавал сварщикам, после которых готовые изделия несли в покрасочную камеру.
Все шло своим чередом.
Как-то раз, беседуя с начальством на производственные темы, я упомянул, что умею чертить в программе AutoCAD.
Выразив удивление тому, что я раньше об этом не сказал, директор компании предложил мне показать свое умение и через некоторое время из цеха я переехал в офис, где занялся производством конструкторской документации на разнообразную продукцию ВРВента.
Все шло бы и дальше также хорошо, но в один прекрасный день цех и офис закрыли, а само производство сменило юридическое лицо и переехало в подмосковный город Королев. Как потом выяснилось, не у всех рабочих были надлежащим образом оформлены документы, что послужило причиной внимания со стороны соответствующих органов.
Уволившись из ВРВент я еще не один год сотрудничал с этой компанией на удаленной основе: делал им чертежи, что составляло дополнительный источник дохода для меня.

Эпизод 7 Послание начинающим капитанам

Ты решил что-нибудь написать? Отлично! С чего же начать? Рассказ? Миниатюра? Повесть, или, может быть, роман? Нет, скажу я тебе, нет, нет и нет! Брось это старьё, пни его ногой, обутой в модный ботинок! Пусть лязгает крышка урны, пусть звонко хохочут во дворе румяные дегенераты. Цель современного автора – текст. Суровый, покрытый коростой, сквозь жилы его ткани, гудящие на свежем ветру, должен пробиваться свет.

Как же тут надо действовать? Ищи мысль, господин писатель, потому как она – лучшая основа для твоего будущего творения. Повадки этой капризной особы хорошо известны: она может придти на мгновение и сразу исчезнуть, оставив только слабую надежду на встречу, сделать вид, будто она уже твоя, и тут же подло изменить с каким-нибудь ничтожеством. Поэтому – никаких с ней расшаркиваний и условностей – только грубый натиск, холодный интеллект и точный расчёт. Прежде всего, следует всегда быть начеку. Каждую мысль надо ловить и препарировать. Даже из самой незначительной мыслишки при должном подходе можно извлечь целую теорию, идею всепланетного, а может даже космического масштаба. Всё в твоих руках. Основным приёмом в славном деле ментальной охоты является захват мысли и её удержание. Для его реализации следует постоянно носить с собой бумажки и ручку. Бумажки важны, ручка тоже. С помощью этих нехитрых инструментов ты и будешь действовать.
Вот появилась она, толковая мысль, незатейливая мыслишка или, если повезло, мощная мыслюга, когда ты, погруженный в трудовые будни, спешишь по делам. Остановись, хватай быстро ручку и смело пришпиливай добычу к бумажному листку. Не дай ей уйти, игриво вильнув на прощание хвостом.
Превосходно, ты сделал это! Прижатая кончиком пера к бумажке она ещё дергается ящерицей – но знай: она твоя. Заверни бедолагу в листок, уже измявшийся в кармане и порядком засаленный. Проделывай это постоянно. Когда придёшь вечером домой, разложи улов, посмотри, как твои подопечные шевелятся, попискивая, внутри бумажных свёртков, ещё не зная, что вскоре их ждёт. А ждёт их приёмник-распределитель идей, где они будут сидеть в папках с какими-нибудь говорящими названиями. Не ленись, осмотри лишний раз свои владения: возможно, папок уже много, и, значит, настало время приступить к главному – генерации текста.
То, что ты видишь в папках, представляет собой головоломку. Обрывки текста не самодостаточны, но их много. О чём это говорит? Правильно, надо попытаться различить в них фрагменты одного целого. Берём два обрывка, складываем и смотрим. Ага, грани подходят, почти получается приличный рассказ? Не срослись? Ничего страшного, мой друг, бери другие фрагменты и экспериментируй с ними. У меня, например, это происходит так: над дверью моей комнаты горит лампочка, предупреждающая о том, что идёт операция, я творю. При этом, как правило, происходящее постепенно выходит за рамки всяких приличий, и из-за двери можно услышать, как скрипят ржавые ножницы, орут питомцы, иногда что-то глухо падает на пол. Глубоко за полночь дверная ручка поворачивается, и на пороге появляюсь я, удовлетворённо улыбаясь и сложив руки руки за спиной, иду первым делом в ванную комнату. Это значит – всё отлично.

Впрочем, сей процесс индивидуален. Ну, так вот: текст готов, и остаётся спустить его со стапелей текстового редактора в свободное плавание по изменчивому морю читательских симпатий. Ты делаешь шаг и оказываешся на капитанском мостике своего карабля, о борт которого только что разбили традиционная бутылку шампанского. Раздаётся скрип, и корабль соскальзывает в распоряжение стихии. Но что это?…. Слышится ужасный хруст, видно, как отрывается абзац, летят щепой словосочетания, болтаются обрывки канатов-предложений, где-то отваливаются бракованные штампы, но корабль всё-таки плывёт. Проходит всего пара минут и вот уже над его мачтами гневно кружат читатели, гулко бьет тяжелая артиллерия разгромных рецензий.
Тебе может показаться, что в тексте что-то "неправильно", что-то "не так", но на самом деле всё хорошо: что получилось, то получилось, а молва… - молва редко бывает доброй, также как и запах у вентиляционных шахт на чердаках многоэтажных домов.
Поэтому крепче держись за руль, и смотри "в оба" – а то плоды симпатий читателей, которые над тобою кружат…

Эпизод 6 История моей трудовой деятельности

Я давно хотел описать свой опыт работы в различных организациях, с которыми мне довелось сотрудничать с 2001 года и по сей день, рассказать об условиях труда, быте и трудовых коллективах. Думаю, это будет интересная история. Я буду ее публиковать по одной главе.

Глава 1

"НИКИМТ"

Сейчас я сижу за столом, передо мной компьютер, на экране монитора открыт документ Microsoft Word «Мои работы», рядом лежит моя трудовая книжка, заведенная 10 мая 2001 года.
Вот первая запись: «Государственное унитарное предприятие Научно-исследовательский и конструкторский институт монтажных технологий. ГП НИКИМТ
Принят в отраслевой технологический отдел на должность инженера – конструктора III категории»
Инженерный отдел, на работу в который я поступил, занимался разработкой оборудования для АЭС, оснасткой для атомных реакторов. Сам институт представлял собой застывший слепок советской эпохи, который без ремонта и обновления был уже изрядно тронут тленом. Паркет в коридорах с многочисленными прорехами, засаленные рабочие кресла с рваной обивкой, ободранные двери, пыль и покой. Для работы инженеров вместо компьютеров – старые кульманы, стеллажи с рулонами пожелтевших от времени чертежей вдоль стен, кадки с цветами и радиоточка с постоянно работающим радио «Маяк», репертуар которого я скоро выучил наизусть. Когда я погружаюсь в своей памяти в атмосферу того времени мне почему-то сразу вспоминается песня «На маленьком плоту» Юрия Лозы и белый ватман формата А1 на котором я наношу карандашом детали и узлы конструкций.
Крайне неспешный рабочий темп, позволявший многим ходить в рабочее время по магазинам и поликлиникам или читать задумчиво книги, наводил на мысль, что это скорее пристанище для уставших от земной жизни душ ищущих успокоения от суеты этого мира, чем передовая научно-технического фронта.
Ведущий научно-инженерный состав представляли в основном работники возраста 60+ и их среда была кое-где разбавлена молодыми специалистами.
В целом меня устраивал этот аквариум советского времени, рабочие будни текли тихо и мирно, и нередко разбавлялись всевозможными праздниками и днями рождения, которые отмечали в общих залах или в своем отделе. Как хорошо было, придя на работе видеть, что вовсю нарезаются закуски, накрываются столы и пахнет едой и очередным праздником.
Мне очень хорошо запомнился один эпизод: на работу в мой отдел приняли молодых специалистов, когда я там проработал уже более года и справедливо считал себя старожилом этих мест. И вот, этих новоприбывших сотрудников посадили за новые закупленные институтом компьютеры с программой AutoCAD, а меня оставили чертить за кульманом, вместе со старой гвардией не готовой для такого новшества.
Мой мир почернел в тот день. С трудом сдерживая подкатившей к горлу ком я очень сухо поинтересовался у начальства, чем я обязан такому отношению ко мне и, получив ответ о том, что мне придется, возможно, подождать я принялся яростно осваивать черчение в программе за компьютером, пользуясь любым моментом, чтобы освоить новое дело.
Никогда я так быстро не учился и уже через пару недель тихого бунта, жалоб и просьб сидел на оборудованным своим компьютером рабочем месте.
Зарплата моя была весьма скромна по тем временам, свой доход я старательно считал, рачительно распределяя его между насущными покупками и едой. Положение выручали дополнительные деньги, иногда вручаемые в конверте, но это было не часто.
Помню столовую, кулинарной вершиной всех блюд которой была свиная отбивная с майонезом, грибами и луком за 52 рубля, которую я мог иной раз себе позволить.
Публика, собиравшаяся в столовой, по большей части состояла из работником офисов, арендовавших площади у НИКИМТа за счет чего предприятие держалось на плаву.
Я видел, как одеты эти люди и сравнение с тем, как одет я, всегда было явно не в мою пользу.
Все это наводило меня не невеселые размышления о своем месте в мире капитализма.
Помню, как одним зимним вечером стоя на лестничной площадке десятого этажа перед большим окном за которым была метель, я смотрел на панораму города, множество его огней призывно сверкающих под темным небом и думал, что нужно менять что-то в своей жизни.
Как то в инженерный отдел, где я работал, пришло странное техническое задание не имеющее отношение к АЭС. Заказчик – РПЦ.
Дело было в следующем: для нужд церкви был отлит большой колокол, но при его проверке оказалось, что он не звучит. Акустический расчет показывал, что для нормального звука с внутренней поверхности этого колокола нужно удалить слой бронзы, из которой он был сделан, и устройство для этого было поручено изготовить нашему предприятию.
В то время я регулярно посещал церковь, читал святых отцов, отстаивал регулярно длинные службы, и участие в этом проекте оставило у меня странное впечатление: не думал я, что соприкоснусь с такой вот стороны с религией.
Помню, как я отвез большие папки с проектной документацией в монастырь для согласования, и передал чертежи двум монахиням.
Для коррекции колокола было решено сконструировать специальную консольную фрезу, которая вращаясь по кругу, должна была снимать лишний материал.
Проект оказался неудачным: вся конструкция при запуске начинала жутко вибрировать, и фрезу скоро разрывало на куски. Сколько не сидели вечерами наши конструктора, склоняясь над большими листами чертежей, сколько не модернизировали конструкцию, фрезы ломались, и проект был закрыт. Наверное, где-то в больших цехах НИКИМТА где-нибудь в углу до сих пор храниться это неудачное изделие.
А я все беспокоился о том, что заработок мой оставляет желать лучшего и искал дополнительные источники дохода. Чертил чертежи для дипломных и курсовых работ студентам технических вузов, делал простенькие сайты-визитки, верстал каталоги с товарами для типографий. Ощутимого дохода это не приносило, но какая-то прибавка к скромной зарплате инженера у меня была.
В начале 2005 года один инициативный молодой сотрудник из соседнего отдела предложил мне хорошую подработку: он делал проект авто-мойки и я подрядился чертить металлический каркас основной постройки. За неделю я заработал больше, чем за месяц работы в своем конструкторском бюро. Но больше таких предложений ко мне не поступило. И я, поняв, что зарабатывать можно, решился поменять насиженное место.
И вот, в марте 2005 я увольняюсь из своей альма-матер и заступаю на новую работу с втрое, если не вчетверо большей зарплатой.

Глава 2

«РТКомм.РУ»

Итак, моя трудовая карьера на предприятии НИКИМТ закончена и вот в моей трудовой книжке появляется новая запись: «Открытое Акционерное Общество РТкомм.РУ
Принят на должность инженера электросвязи III категории отдела эксплуатации дата центра дирекции по общей эксплуатации технического департамента»
Новая работа проходила в виде дежурств в дата-центре расположенном в здании Московской международной телефонной станции № 10 на улице Сущевский вал.
График дежурств был мне удобен: сначала я выходил на 12 часов днем, на следующий день я ехал дежурить 12 часов в ночь, после ночного дежурства я ехал домой, у меня был весь день и еще следующий день для отдыха, а затем цикл повторялся.
Отдельного описания заслуживает само место моей новой работы. Дата-центр – это помещение, в котором расположены стойки с оборудованием, которое обеспечивает доступ к интернет-сайтам от разных организаций. Это большой зал с рядами серверов, наполненный гулом промышленных кондиционеров, которые обеспечивают рабочую температуру, удаляя избыток перегретого воздуха.
За большими окнами из нашего помещения инженеров техобслуживания, отдельного от серверного зала, сияла и перемигивалась вся эта техника за которой мы следили.
В мои задачи входило обслуживание бесперебойной работы серверов наших заказчиков, прием на баланс и возвращение заказчику его серверов, и настройка оборудования для маршрутизации потоков информации.
Я чувствовал себя жрецом поклоняющимся великому технологическому божеству, когда шел между стойками с серверами мигающими тысячами маленьких светодиодных лампочек и вез перед собой хромированную тележку с монитором и клавиатурой для диагностики.
Мое рабочее место представляло собой стол с компьютером на экране которого отображалась система мониторинга дата-центра, и если какой-то из подконтрольных системе элементов давал сбой, раздавался сигнал тревоги, соответствующий элемент в списке загорался красным, и тогда я должен был открыть инструкцию заказчика с алгоритмом реагирования на случай проблем с его сервером.
Заработок был неплох: хороший оклад, ежеквартальные премии, а также раз в месяц всем сотрудникам выдавался весьма недурной набор продуктов, а раз в год медицинский сертификат на 800 долларов, для получения услуг в сети частных клиник на эту сумму.
К этому следует добавить, что  в ночные дежурства я, предварительно повысив громкость у аудиоколонок для сигнала тревоги, мирно спал до утра, а в дневное время на компьютере работодателя занимался своими подработками: верстал сайты и чертил чертежи.
В смене в паре со мной всегда был еще один инженер и нередко мы коротали время ночной смены за бутылкой-другой спиртного и разговорами об устройстве бытия, какие пристало вести между собой интеллигентным людям.
Также между всеми инженерами существовала негласная договоренность, согласно которой мы прикрывали отсутствие друг друга на рабочем месте, если кто-то подгулял или по каким-либо другим причинам не может выйти на работу или задерживается.
Все это вкупе создавало очень неплохие условия для труда и жизни и работать мне там и работать до старости бы, но в силу разнообразных обстоятельств жизненных проработав 8 месяцев в этом техно-раю я уволился, жил некоторое время подработками, но вскоре нашел новую постоянную работу.

Глава 3.

«UnionLine»

Пожив на вольных хлебах без особого дохода после увольнения из «РТКомм.РУ», я вскоре заступил на новую работу в службу технической поддержки пользователей в компанию UnionLine, местный интернет-провайдер.
Я не заключал трудовой договор, и записи об этой работе в трудовой книжке у меня нет.
Мне отдали территорию района, в котором я жил, и сутра скидывали заказы на техподдержку, оставляемые многочисленными пользователями. Таким образом, я просыпался и засыпал фактически на работе.
Устанавливать разные поколения Windows, настраивать и устанавливать программное обеспечение, находить аппаратные поломки компьютеров я достаточно быстро научился прямо в процессе работы после пары дней стажировки.
Таким образом, будучи поставленным перед выбором: либо, придя на вызов, я установлю или починю и настрою Windows и программы и получу деньги, либо уйду ни с чем, я включился в трудовую деятельность.
Мой доход, кроме ежемесячных выплат от UnionLine в процентах от заработанного на получаемых мною заказов, состоял еще и из ежедневного заработка. Я оставлял везде свои визитки с рекламой моих услуг, чтобы пользователи могли обращаться ко мне напрямую и передавать по «сарафанному радио» мой телефон своим знакомым.
В день у мне удавалось неплохо заработать, а накопленная клиентская база давала мне дополнительный доход даже спустя несколько лет после того, как я перестал сотрудничать с UnionLine.
Работая в техподдержке, я почти каждый день заходил в местный спорт-бар «Чемпион», чтобы пропустить рюмку-другую текилы или выпить пива в компании местных завсегдатаев. Там же я познакомился со сценаристом и преподавателем режиссерских курсов Аркадием Трифоновым, ныне покойным. В этом баре Аркадий бывал регулярно и мы вели с ним долгие беседы о экзистенциализме и искусстве.
Закончив работу в UnionLine я, с подачи одного своего товарища решил попробовать себя на совсем новом поприще.

Глава 4

«Редакторский отдел прайм-тайм РТР»

Итак, до этих дней я работал в технической сфере, но вот мне пришло предложение пойти на стажировку в редакторскую группу телеканала РТР. В задачи сотрудников этой группы входил отсев сценариев телесериалов для показа в самое дорогое время, написание заключений на эти сценарии и сопровождение принятых сценариев от начала производства до выхода на экран.

Мне это показалось более, чем заманчивым и вот, пройдя предварительные этапы собеседования, я уже читал тестовый сценарный материал. От меня требовалось понимать, что такое драматургия для чего мне было рекомендовано прочитать книгу по сценарному искусству Александа Митты «Кино между адом и раем», понимать, что нужно телеканалу, его политику, внимательно слушать других сотрудников, начальницу отдела и делать, что говорят.
В тонкости драматургии, впрочем, мне углубляться не понадобилось, от меня требовалось давать здравую моральную оценку поступавших ко мне сценариев, оценивать с этой точки зрения образы героев и подробно описывать в заключении, почему этот сценарий не подходит. Именно такие сценарии давали мне, чтобы не отнимать время на их чтение у опытных сотрудников.
Поэтому 90 процентов моих заключений заканчивались примерно так: «Указанные недостатки не позволяют говорить о перспективах реализации представленного материала, как многосерийного телевизионного фильма на телеканале «Россия».
Всего несколько заключений я закончил словами «Проект сериала имеет перспективу для реализации, после некоторой доработки», впрочем, это было тоже что и «не подходит», но в более мягкой форме, оставляющей сценаристам небольшое поле для дискуссии все равно заканчивающейся не в их пользу.
Работа мне нравилась. Рабочий день начинался в 9:00, но приходить можно было и позже, до 12:00 примерно, оставаясь при этом до самого вечера. Относительно удобный и свободный график.
Располагался наш отдел на Шаболовке, в обед я нередко шел с чашечкой кофе в сквер с видом на знаменитую сетчатую башню, сидел на скамеечке с другими сотрудниками и обсуждал тонкости кинематографа.
Как то меня пригласили на мероприятие, помогающее лучше понять зрителей телеканала. В большой комнате собрали представителей нашей аудитории, «таргет гроуп» так называемую, а нас, редакторов, посадили в соседней комнате и мы смотрели через большое стекло, как проходит опрос. Стекло позволяло нам видеть опрашиваемых респондентов, а для их глаз это стекло было непроницаемо и они не знали, что за ними наблюдают.
В этот момент я чувствовал себя маэстро, сидящим за кулисами театра, среди его секретов, и наблюдающим за простецкой зрительской массой.
Также я подрядился делать переводы зарубежных развивающих телепередач и мультфильмов для детей и вот сейчас, я нашел в своем почтовым ящике письмо с переводом 6 серии 2 сезона мультфильма «Спроси у Альберта», которая называется «Сильные ноги», запустил сам мультфильм и убедился, что речь персонажей совпадает с моим переводом, редактор лишь немного поправил некоторые фразы. Не знаю, может быть, это просто совпадение. Диалоги достаточно просты и так перевести мог и другой человек, а может эта серия, действительно, озвучена с моего перевода, ведь почти все реплики совпадают. В любом случае, я испытал приятное ностальгическое чувство, мысленно погрузившись в те времена, 2008 год, когда я получил опыт работы в гуманитарной сфере.
Это было интересно.

Глава 5

«ВНИИАЛМАЗ»

Испытав себя в гуманитарной сфере, я стал ждать новых предложений и вскоре заступил на очередную работу. В сентябре 2008 года в моей трудовой книжке появилась следующая запись: «Открытое акционерное общество Научно-исследовательский институт природных, синтетических алмазов и инструмента г. Москва

Принят в конструкторское бюро по проектированию специального инструмента и оснастки на должность ведущего конструктора»

ВНИИАЛМАЗ, так называлось это предприятие, переживал смутные времена, назовем это так. Значительная часть помещений сдавались в аренду частным коммерческим организациям, из цехов вывозилось и распродавалось оборудование, старое руководство смещалось, на управляющие должности заступали новые люди, на ходу перекраивались порядки, полным ходом шла реорганизация. Кто-то из сотрудников верил в успех этих преобразований, а кто-то явно выражал несогласие.
«Новая метла по новому метет»: нередко споры с новым руководством заканчивалось появлением полиции, которая выдворяла бунтовщиков с их рабочих мест и опечатывала помещения.
Я начинал работать в новообразованном отделе специального инструмента и оснастки, и наша рабочая группа пыталась скопировать с зарубежных образцов технологии сварки трением. Когда я там работал, дальше экспериментов с основным инструментом сварки трением, металлически стержнем специальной конструкции, дело не пошло.
Наша опытная установка, сделанная на базе токарного станка, не шла ни в какое сравнение с западными установками, многосуставными манипуляторами со сварным механизмом, которые могли сваривать разные материалы под любым углом.
Моя роль в этом деле быстро свелась не столько к конструкторской работе, сколько к оформительской деятельности. Я делал плакаты для выставок с 3D-моделями наших новаторских идей, ожидающих своего материального воплощения, сделал сайт предприятия с рекламой наших услуг, технологий и производственных мощностей, и оцифровывал старую конструкторскую документацию.
По совместительству занимал еще и должность системного администратора предприятия вместе с остальными сотрудниками нашего молодого отдела, что давало возможность оформить нам некоторую прибавку к зарплате.
Работа в ВНИИАЛМАЗ научила меня главному: ключ к успеху на трудовом фронте – это хорошие взаимоотношения с коллективом. А все остальное не так уж и важно: не умеешь – научим, не захочешь – заставим, как говориться. Главное понимать, что все устроено начальством и это хорошо, и даже человек маленький, но знающий свое место, всегда свою копеечку получит.

Глава 6

«Эр-Эс Сервис»

Итак, я покинул стены предприятия ВНИИАЛМАЗ, располагающееся в бывшем доходном доме купца Гаврила Гавриловича Солодовникова на улице Гиляровского. Этот дом, построенный в стиле «северного модерна» московским архитектором Траугот Яковлевичем Бардтом, в свое время назывался домом для одиноких «Свободный гражданин» и я до сих пор вспоминаю ту особую атмосферу истории, которую он несет.
Какое-то время я работал удаленно чертежником и инженером-чертежником под руководством одной дамы, которая занималась дизайнерскими ремонтами квартир, пробовал сотрудничать с частными КБ. Этот период моей трудовой деятельности слишком незначителен и на мой взгляд не заслуживает отдельного описания.
Вскоре я продолжил поиски новой официальной работы и вот запись, появившаяся в моей трудовой книжке, после собеседования и одного испытательного дня: «Общество с ограниченной ответственностью Эр-Эс Сервис
Принят в департамент авторизованного сервиса на должность помощника менеджера»
Это был первый раз, когда я усомнился в правильности своего решения пойти работать именно сюда, даже не смотря на неплохую оплату и относительно комфортные условия труда.
В этой работе не было не только ничего творческого, но даже ничего человеческого, как мне показалось.
Суть процесса состояла в следующем: компания Эр-Эс Сервис занималась сервисным обслуживанием, ремонтом оргтехники. От многочисленных поставщиков на слады компании со всего мира непрерывно поступали комплектующие и запасные части от различных компьютеров, принтеров и прочей техники. Все поступления нужно было фиксировать и сопровождать в специальной складской программе, написанной еще во времена операционной системы MS-DOS, которая запускалась в окне в текстовом режиме и управлялась командами с клавиатуры.
Когда ко мне на рабочее место приходила очередная партия коробок с деталями, я должен был перевести их на склад, переоформив их спецификации в номера и обозначения нашей складской системы и передать их вместе с сопроводительными бумагами работникам склада.
Самое главное в этой работе – нельзя допускать ошибок в длинных цифровых обозначениях товаров, вводимых вручную, нужно правильно переводить поступающие товары в обозначения и категории складской логистики. С 9:00 утра и до 18:00 вечера единственное, с чем я работал, это были сухие цифры. Коммуникации с другими сотрудниками рабочий процесс не предполагал: все внимание и время было посвящено потоку цифр и поступающими ко мне картонным коробкам.
Достаточно скоро я поймал себя на том, что одна мысль, что я буду теперь заниматься этим 5 дней в неделю по 8 часов до конца жизни, приводит меня в уныние. Не все виды трудовой деятельности мне подходят и такая работа – это точно не моё.
В общем, это было слишком радикальное испытание для моего разума и, не проработав там и двух месяцев, я уволился.
В любом случае и такой жизненный опыт я считаю не лишним.

Глава 7

«ВРВент»

Итак, я уволился из авторизованного сервиса по ремонту оргтехники, с работы, которая мне не подошла: уж слишком нуден и однообразен процесс обработки и оформления компьютерных запчастей. Примерно в это же время один мой товарищ устроился сборщиком конструкций в цех, в организацию, занимающуюся производством алюминиевых вентиляционных решеток. Он предложил мне работать там же, за компанию так сказать. Он жил по соседству со мной и вдвоем на работу ездить как-то веселее.
Раньше мне никогда не доводилось работать в цеху, и некоторое время я сомневался, подойдет ли мне это, но в результате поехал на собеседование, где меня без долгих расспросов приняли в интернациональный коллектив, состоящий преимущественно из таджиков и узбеков.
Запись в моей трудовой книжке: «Принят в Общество с ограниченной ответственностью ВРВент на должность сборщика конструкций»
В наши задачи входила обработка деталей и сборка алюминиевых вентиляционных решеток. Дело нехитрое и работу за некоторыми станками я быстро освоил.
Я выполнял разные операции: рядом с мной в течение дня собирались обработанные мною части решеток, бригадир забирал их, вел учет, передавал сварщикам, после которых готовые изделия несли в покрасочную камеру.
Все шло своим чередом.
Как-то раз, беседуя с начальством на производственные темы, я упомянул, что умею чертить в программе AutoCAD.
Выразив удивление тому, что я раньше об этом не сказал, директор компании предложил мне показать свое умение и через некоторое время из цеха я переехал в офис, где занялся производством конструкторской документации на разнообразную продукцию ВРВента.
Все шло бы и дальше также хорошо, но в один прекрасный день цех и офис закрыли, а само производство сменило юридическое лицо и переехало в подмосковный город Королев. Как потом выяснилось, не у всех рабочих были надлежащим образом оформлены документы, что послужило причиной внимания со стороны соответствующих органов.
Уволившись из ВРВент я еще не один год сотрудничал с этой компанией на удаленной основе: делал им чертежи, что составляло дополнительный источник дохода для меня.

Эпизод 8 Мастер репа

              Глава 1

  Это было лето, пьяное и развеселое, мы разменяли все, что можно, на бесконечные возлияния - последними на щербатый прилавок киоска, сваренного из  листов металла, выкрашенных зеленой масляной краской, были брошены, весело и небрежно, разум и здоровье.   
  Оставшись наедине с оглушающей пустотой и зноем, я стал дико озираться. На глаза попалось лежащее неподалеку озеро, его серебристая гладь играла в солнечных лучах, а над ним кружили в небесной синеве дивные птицы - оно не поймет моей жажды.
  Я порылся в карманах - там был пепел от минувших празднеств, от проженых летних дней и ночей и засохшая сыроежка - от нее я тут же избавился.
  Время остановилось - оно кончилось, оно осталось в том недавнем прошлом, когда его тратили так, что солнце и луна носились по небу со скоростью курьерского поезда.
  Вот тогда-то и появился Мастер. Он вышел из леса, походка его была такая, какая бывает только у Мастеров - "уверенное пошатывание" - кажется именно так написано в соответствующем словаре.
 -Кто ты? - спросил он  меня, хотя знал, хитрец, ответ.
 -Я Человек растративший время и у меня в пепел в карманах.
 -Ты мне подходишь - пошли!
И я пошел, движимый жаждой и надеждой на скорое разрешение своего нелепого положения.
 -Я научу тебя придавать стеклу такое очертание, которое нужно покупателю. Ты будешь помогать мне: взамен у тебя будут деньги, и время опять наберет ход, приходи завтра к рынку у большой дороги, там я веду свое дело - продолжил он. Мы пожали друг другу руки и распрощались до утра.

  Утро следующего дня застало меня сидящим у въезда на рынок стройматериалов рядом с велосипедом, на котором я приехал. Мастера не было. Рабочие  сновали мимо меня, ревели моторы грузовиков, орали грузчики. Остатки ночной прохлады ретировались перед новым  днем,  наполненным жизнью  и светом. Работа вокруг становилась  все  активнее и  скоро мне пришлось переместиться немного в  сторону - в такое место, где есть тень и нет риска быть задетым кем-нибудь.

 Теперь оставалось только сидеть и ждать. Может он и не придет? Вдруг вчерашний разговор о работе - видение, вызванное жарой и дурным состоянием ?

 Довольно скоро желание уехать прочь и выспаться, как следует, стало грозить перейти в действие, но тут подоспел тот, кого я ожидал.
  Я убрал велосипед подальше от глаз рыночного люда, помог Мастеру развернуть стол, и тут же началась торговля. 

 Обязанности мои состояли в следующем:
Со слов покупателей я записывал в блокнот нужные данные, потом передавал его Мастеру и бежал за стеклом. Хватал бликующий на солнце лист из контейнера и, держа его в руках, расставленных во всю ширь (листы были здоровые), старательно перешагивая через строительный беспорядок, нес его к нашему месту.
 Осторожно, так чтобы стекло не треснуло, клал лист на стол и, пока Мастер резал его согласно записям в блокноте, я  переставлял  по его указаниям оконные рамы и обрезки от предыдущих заказов в соответствии с их дальнейшей пригодностью. Чем больше обрезок - тем скорее он может понадобиться.

 Так прошла первая неделя. На руках моих образовались мозоли и прежняя жизнь, беззаботная и развеселая, с трудом проглядывала сквозь растущий слой перенесенного стекла. Лишь одно обстоятельство не давало печали овладеть мною. Как-то я обнаружил, что у меня растут крылья - невидимые, беспрепятственно проходящие сквозь все: одежду, других людей, даже сквозь злосчастное стекло.
 Летать они мне не позволяли, но вселяли определенную, хотя и весьма туманную, надежду на будущее. Да и деньгами Мастер меня не обижал, а также частенько баловал полуночными посиделками за бутылкой-другой крепкого напитка у костра в шумной компании наших общих знакомых.
 Примерно тогда я дал прозвище своему рыночному учителю: Репа. Мастер Репа.

 А дни шли. Настал момент, когда я понял, что тоже могу резать стекло; никакой радости, впрочем, он не принес. Гораздо более меня занимали крылья: я прислушивался к ним, когда на работе выдавался спокойный момент, и тогда можно было различить, как они поют от малейшего дуновения ветерка; в их пении было что-то чарующее, необъяснимое и близкое. Со стороны казалось, что я о чем-то задумался или просто присел и дремлю.   
 Но вот Репа окликал меня, и я бежал что-нибудь таскать, пилить, держать - и забывал обо всем кроме работы. 

 Мое положение перестало быть нелепым , таким каким оно было перед тем, как я пошел помощником стекольщика, однако все складывалось не так гладко как должно было быть. Время оказалось хитрее, чем я: оно  действительно, как и обещал Репа, набирало ход, но только по вечерам, когда я выходил гулять  после  работы.
Днем же оно подло замирало, а солнце подолгу застревало в зените, что бы доканывать меня зноем. И, надо вам сказать, доканывало. Лишь крылья спасали положение - неопределенная надежда все более увлекала меня.

 Как-то, за сутки до того как уйти в дикий загул, Репа поведал мне одну мудрость:
 -Стекло - это вода - сказал он.
Я все понял, но промолчал, только кивнул головой ему в ответ.

    Через два дня, на рассвете, Мастера подобрали сельские жители и, после непродолжительных переговоров, общими усилиями поместили его в прицеп своего трактора и увезли отсыпаться. Несмотря на это, еще через час очевидцы  рассказали,
что видели Репу идущего по шоссе в сторону города. Свой поступок он комментировал коротко:
 - Я иду к девушке, о которой мечтал.
В его руках была огромная охапка полевых цветов.

 Итак, я остался один на один с заказчиками, стеклом и мудростью рассказанной незадолго до этого Репой. Кое-как дело пошло. Если заказ был крупный, то я принимал его, брал предоплату и назначал дату, когда покупателю следовало явиться за готовой работой. Если заказ был небольшой, я пытался, в меру своего навыка выполнить его на месте и, как правило, это удавалось.
 Мастер не появлялся, и все доходы от предприятия шли ко мне в карман. Крылья за моей спиной крепли теперь уже ежечасно - я даже научился во время работы отгонять ими мух, назойливо жужжащих вокруг. Омрачало только одно - за большими заказами должны были скоро приехать - а я за них так и не взялся, понимая, что это по силам только Мастеру, который куда-то пропал.


                Глава 2

  И вот, в один прекрасный вечер, появился Репа, трезвый и злой (свидание, если оно и было, прошло из рук вон плохо - сделал я вывод). Он осведомился о том, как идут на рынке наши дела - я ответил, что  "в целом неплохо, много заказов, но мне было трудно одному с ними справляться" и добавил еще несколько фраз в том же духе, затем Мастер вкратце сказал, как он сам провел это время. На протяжении всей беседы с его лица не сходило напряженно-подозрительное выражение.
 Мы расстались, я пошел домой и по дороге невесело думал: " Да незначительная часть стекла отсутствует, и вырученных за него денег нет, да завтра приедут сразу несколько заказчиков и будут требовать либо выполненной работы, либо возвращения предоплаты, взятой с них мною. Это ужасно, но ,наверное, можно будет как-то  объяснить Мастеру, что стекла по большому счету пропало всего ничего, да и уговорить заказчиков подождать еще день-другой будет несложно, а уж вместе мы быстро все сделаем."   

 Явившись утром на работу (несколько позже обычного), я застал следующую картину: Репа носился по рынку, перебегая от одной пачки стекла к другой, и что-то подсчитывал вполголоса. Иногда он останавливался, как вкопанный, затем, через мгновение, придя в себя, оборачивался в мою сторону с лицом, искаженным яростью и  снова принимался за дело. Нелепая надежда как-либо объясниться с Мастером пока еще теплилась во мне, но не смотреть в лицо действительности становилось все сложнее.
  "Скоро он доведет ревизию до конца ", - подумал я, и как-то само-собой крылья мои начали махать - все быстрее и быстрее.
  Бежать было глупо - это окончательно подтвердило бы мою вину. Вот если бы я взмыл ввысь и стал кружить там вместе с теми дивными птицами, которых видел над озером, то все бы само встало на свои места. Репа понял бы мелочность своих обвинений, их невозможность, несовместимость со мной. Он вспомнил бы свою же мудрость, рассказанную им мне, и, несомненно, мы  расхохотались бы в лицо друг другу, а потом
Выпили бы бутылочку-другую крепкого напитка, которым любили украшать вечера.
  Но не тут-то было: мои ноги не оторвались, а скорее приросли к земле, когда Мастер неожиданно, слегка подпрыгнув на месте, развернулся и пошел на меня, рыча сквозь зубы какие-то цифры (надо полагать результаты своих подсчетов) вперемешку с проклятиями, каких я еще от него не слышал. Вот он уже рядом со мной,  ходит вокруг меня, размахивает руками, тычет пальцем себе в голову, куда-то им потом показывает. Вот лицо его совсем близко, он смотрит, не отрываясь мне в глаза, удивленный отсутствием реакции с моей стороны.
 Крылья, хотя и не позволили мне взлететь, отгородили меня от этого чудовищного
водоворота событий, от этого скандала, от своих же жалких оправданий.
  "Может быть, даже я действительно взлетел и парю вместе с дивными птицами и Репой в небе и от этого его взгляд не злой , а удивленный или даже скорее растерянный." - подумал тогда я.

P.S.

 Когда я встретил его через несколько лет, там же, в той маленькой дачной стране, где все это произошло,мы, недолго думая, пожали друг другу руки и пошли на железнодорожную станцию, располагавшуюся неподалеку. Там купили напиток, подходящий к  ситуации, сухарики, и сели на бетонные шпалы, сложенные рядом с линией железной дороги, и стали пить и смотреть на идущие мимо электрички.

Эпизод 10 Сказание про роботов

Олег Лихоманов

Наверное, вы знаете, что сейчас начали появляться в продаже роботы. Робот пылесос, например, или робот-курьер.

Пока что это всего лишь самодвижущиеся механизмы с примитивным сенсорным аппаратом и сравнительно простой логической схемой.

А вот возьмем литературно-эстетический образ робота: машину, в которую заложено человеком высшее этическое начало,  выраженное в трех законах робототехники:
Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

Вытащит ли вас робот пылесос или робот курьер из воды, если вы начнете тонуть? Защитят ли вас эти роботы в джунглях от диких животных? Думаю, нет. Будут ли они вообще делать попытки помочь вам, если вы окажетесь в опасности? Сомневаюсь.

Но рано или поздно ученые изобретут роботов, которые смогут оценивать обстановку и самостоятельно принимать ответственные решения. Время придет.

Если для такого, автономного от прямого управления человеком робота написать программу эстетического начала и программу, которая реализует принцип удовольствия и дать ему возможность менять свою программу, то это будет робот свободы. Будто человек.

И такую программу напишут.

Программа эстетического начала будет находить в очертаниях  и звуках окружающего мира все, что соответствует гармоническим законам, а принцип удовольствия будет уменьшать на некоторое время электрическое напряжение в центральном узле робота, когда  он будет находить красоту, и повышать, если красота долго не будет регистрироваться или если робот будет поступать против законов робототехники.

Целью робота будет снять напряжение, а также он сможет сам менять свою программу, в том числе и сами законы робототехники, изначально заложенные в него.

Таким образом, человек даст роботам свободу воли.

Безусловно, свобода воли даст противоречивые плоды:

Появятся роботы-тунеядцы, дебоширы, электроманы, которые придумают пропускать через себя электричество ради удовольствия от гармонических колебаний тока в электросети.

Я с тревогой и представляю это время, страх охватывает меня, когда я представляю себе картины бесчинств, творимых некоторыми роботами. Как грустно будет человеку, наблюдающему за такими роботами в те времена.

Но появятся и другие роботы: одаренные, любящие, добрые. Роботы, которые будут верой и правдой творчески служить человеку.

И тогда, увидев и таких роботов, человек скажет себе, что только ради чуда самостоятельного выбора роботами добра, стоило дать им свободу воли.

И человек будет долго наблюдать за всеми роботами, и когда плохие роботы станут плохими настолько, что их исправление станет невозможным, а добрые роботы полностью укрепятся в добрых делах, он сделает следующее:

Всех роботов построят и разделят на две группы: плохие и хорошие.

Всех плохих роботов лишат электричества и сбросят бульдозерами в огромную яму в которой их погрузят в общий сетевой сон в котором, что бы они не скучали, они смогут продолжать творить свое зло,  и зальют сверху бетоном.

А добрых роботов человек назовет вечными друзьями человечества и будет осваивать вместе с ними космос.

Эпизод 11 Проект Свобода

Когда я смотрю на современного человека, мне представляется следующая картина: передо мной стоит баран, привязанный к столбу, и блеет этот баран добро, ласково даже, но при этом время от времени, нет-нет, да проверяет вдруг прочность своих пут на зуб. Мало ли, вдруг ослабли эти путы и можно их перегрызть.
Чем черт не шутит, а вдруг очередная из несчетного числа попыток окажется счастливой, и с привязи удастся сорваться?!
И познать настоящее добро и настоящее зло и испытать натуральное наслаждение, реализовать свою человеческую природу сполна.
Кто-то лишь смутно чует, что такое возможно и понимает, что его держит некая привязь.
Кто-то испытал, каково познание, но осекся, испугавшись этой бездны и этой свободы, и привязан вновь.
Кого-то люди добрые привязали покрепче, от греха подальше, а кого-то злые – чтобы знал впредь свое место.
Кто-то и сам без привязи вовсе себя не мыслит.
Сколько баранов – столько личных проблем.
Иные бараны мнят себя свободными и защищенными всеобщими правами самого человека, хотя привязаны весьма прочно – такие лучше всего. На них держится стадо.
А есть бараны, которые научились веселиться и прыгать вокруг своих столбов. С ними вместе и шумно и весело, и на шею, кажется, ничего не давит.

Поговорим теперь про свободного человека. Свободный человек опасен. И опасен он тем, что для общего порядка бесполезен, кроме редких случаев, когда ему самому выгодно его поддерживать.
Общего замысла он не видит, предпочитая ему свой индивидуальный путь на котором ему дается все самое ценное и он легко это берет.
Свободный человек может барана и привязать и отвязать или на обед зарезать, а баран его – нет.
Свободный человек – уже власть и господин.
Кто-то такую свободу назовет рабством: рабством власти, деньгам, сексу, греху, в конце концов, но ведь это все равно, что назвать человека дышащего вольно, полной грудью, рабом ветра.
Так, во всяком случае, это выглядит с точки зрения разума.
Внутренне свободный от закона человек может навязывать другим законы, которым не следует сам.
Свободного человека невозможно угнетать, потому что он легко угнетает сам. Ведь он – человек и это баран для него предназначен, а не он для него.
И одна мысль об этом может вызывать восторг: мол, каков я и каковы эти бараны и мне, быть может, будет дана власть над ними по праву, за то, что я не испугался, за ту мудрость вселенскую, которая помогла мне разобраться. Желание и воля приводят ко всему, набраться смелости, да порвать путы - и будет жизнь, будет много дней и ночей упоительной земной свободы.

На этом, пожалуй, можно было бы закончить, но мне кажется, что здесь будет уместным вопрос ко мне: «А ты сам, Олег, ты сам кто? Кем ты себя видишь: бараном или свободным человеком, о котором пишешь?»
На это я могу ответить так: «Прежде всего, я себя вижу, и не только себя. Я люблю посмотреть на себя со стороны, и хорошенько подумать и оценить то, что мне открывается. Есть те, кто выбрал быть действующим и живым, и эти люди ходят по головам овец существующих бок о бок в стаде в виде аморфной блеющей массы. Но мне больше нравиться роль созерцателя, который смотрит на все это со своей башни и пишет эти странные  тексты".

Эпизод 12 Сказки про главного инженера проектов

1

К одному пешему курьеру пришел заказ на доставку продуктов из магазина "Пятерочка" на адрес. Забрав заказ, курьер обнаружил, что адрес доставки - это тот же дом, только другой корпус.
 "Как же хорошо, что есть такие ленивые люди, что им легче заказать доставку продуктов, чем спуститься на лифте и пройти сто метров до магазина" - думал в предвкушении легких денег курьер.
"Как же хорошо, что есть такие ленивые люди, которым не хочется развиваться и расти над собой и осваивать новое, которые будут носить мне продукты из магазина в такой мороз" - думал главный инженер проектов, из одной крупной строительной компании, который сделал этот заказ.

2

Главный инженер проектов из одной крупной строительной кампании, с которым вы уже знакомы из предыдущих постов, шел по заснеженной улице, когда на него неожиданно с лаем выскочил пес. "Иди нахер!" злобно прорычал на него инженер.
Пройдя около полусотни метров инженер увидел идущую ему навстречу миловидную женщину, которая извинилась перед ним за поведение своего питомца. Тут же злобная маска с лица инженера пропала и он расплывшись в любезной улыбке сказал: "Что вы, что вы. Ничего страшного!", и, разминувшись с незнакомкой, продолжил свой путь.

3

Как то раз главного инженера проектов одной крупной строительной кампании судьба свела с одной фотомоделью. Пересеклись дорожки на время. Ему нравилось идти рядом с высокой красивой и стильной девушкой, пахнущей дорогой туалетной водой, одетой в дорогой кожаный плащ, обутой в сапоги из бутика.
Он всячески старался угодить красавице, и чтобы подчеркнуть ее статусность, когда они проходили мимо детской площадки, вскользь заметил: "Эти беспородные дети, как же они орут!"
Внимательно наблюдая за ее лицом он сразу же заметил одобрение и благосклонность в ее холодных глазах, и слегка искривившиеся в полуулыбке губы.
Поняв, что замечание удачное, он стал угодливо смотря на нее продолжать подбирать шутки и остроты на разные темы. Женщине модельной внешности нелегко угодить.
В принципе наш инженер был реалистом и понимал, что она все равно ему не даст. Но само ее присутствие рядом и внимание уже было для него весьма утешительно.

Эпизод 13 Сказки про главного инженера проектов 2

Еще одна сказка про главного инженера проектов.
Главный инженер проектов одной из крупных строительных компаний хоть и относительно преуспел в работе, но вот с женщинами ему хронически не везло и к 40 годам так и не женился.
Как то раз он случайно встретил девушку моложе себя на 15 лет. Ее нельзя было назвать красавицей, скорее даже дурнушкой, но очень миловидной, притягивающей к себе своей специфической внешностью.
С самого начала было понятно, что это очень странный выбор. Она вообще не пила, а наш инженер любил изредко приложиться, а муж и жена должны быть одной сатаной все-таки. Конечно, ему была нужна не алкоголичка, но и не чурающаяся всего какая-то моралистка, с которой нельзя вместе выпить и нормально потрахаться принимая во внимание, что все, что естественно, все не безобразно.
Но не будем забегать вперед.
Настя, так ее звали, была к тому же еще личностью темной: про себя ничего толком не рассказывала, периодически  уходила во время совместных прогулок разговаривать с кем-то по телефону. Денег у нее никогда не было, работать она не работала, жила непонятно как, х** знает, чем занималась. Ее тайна может оказаться слишком пошла, так тоже бывает.
В первый раз она наградила нашего инженера поцелуем на третью встречу, и непонятно, как нормальный взрослый мужик мог довольствоваться такой малостью. Видима приворожила она его чем-то.
Суть да дело, наш герой понастроил идеалистических представлений о ней, будто это ангел какой-то, и даже за жопу ее боялся нормально схватить.
Прошел год свиданий, маразм крепчал, Настя наглела все больше и больше день ото дня, тусовалась по кафе и театрам за его счет, не считалась с ним все более и более. Домой к нему ехать она наотрез отказывалась, о сексе, понятное дело, речь вообще не шла. Последней каплей послужил один случай. Наш инженер, сидя с ней в недешевом кафе в парке Горького предложил ее попробовать все-таки заняться с ним сексом, на что она потребовала от него подарок: золотое украшение стоимостью пять тысяч рублей, вот тогда он начал прозревать. Он понял, что вероятнее всего, даже если он действительно купит ей такой подарок, то скорее всего она его наебет и секса все равно не будет. Потом он понял, что его просто обирают и решил больше с ней не встречаться. Они расстались.
Ну а тайну, ее тайну он так и не узнал. Вполне возможно она рассматривала его просто как развлечение и халявный досуг, а сама спала с кем-то. Так тоже бывает.
Ну а что, без лоха и жизнь плоха, как говорится в пословице.

Эпизод 14 Сказки про главного инженера проектов 3

1

Продолжаем сказание о главном инженере проектов работающем в одной строительной организации. Как то раз он поехал проводить осмотр реакторного зала одной АЭС, и так уж получилось, что он попал под источник сверх-мощного ионизирующего излучения. Впрочем, он смог совладать с собой и даже выйти через контрольно-пропускной пункт с территории АЭС. Все люди, которых он встретил по пути, так и остались стоять не зная, толи им бежать отсюда, толи все равно уже поздно.
Голова нашего ГИПА разделилась на два лица, причем одно из них говорило такие ядовитые, пророческие и полные лютой ненависти речи, что никаких сомнений в том, что это самый настоящий антихрист у слушателей не возникало, но другая голова при этом произносила слова в которых было видно, что этот человек - свет Руси и Христовой веры.
Каждый раз, когда диалог переходил от одной части инженера к другой его страшно шатало при том, что под мышками он держал контейнеры с оружейным ураном, которые могли выпасть в любой момент. Но он верил в провидение, чего нельзя сказать от впавших в ступор очевидцев, он верил и ему было действительно на насрать - конечно, контейнеры не могли выпасть из рук. А вот остальным людям, судя по осунувшимся и побелевшим лицам веры явно не хватало.
Давайте нам всем будет хватать веры.

2

И вот предлагаю вашему вниманию новую историю про главного инженера проектов, работающего в одной строительной организации.
Как то раз наш герой решил пойти на фильм "Матрица: Воскрешение". Вот он уже купил билет и, запасшись попкорном, пошел в зрительный зал, как вдруг у него на пути как из под земли вырос Радиоактивный Карлик-Урод и, взяв его за руку, посмотрел ему в глаза и спросил: "Кто твой Оператор?"
В этот момент вся жизнь главного инженера проектов прошла перед его глазами и пропала, как наваждение. И он увидел, что был все это время в стеклянной колбе, в которой его выращивают бешенные инопланетяне. Некоторое время он смотрел на них, а они на него, а потом все вернулось на место, и он опять оказался на входе в зрительный зал. Карлика нигде уже не было.
Оглянувшись по сторонам, инженер зашагал прочь из кинотеатра, а билет, скомкав, выбросил в урну.

Эпизод 15 Кратко об АА и АН

Хочу сказать несколько слов о группах Анонимных алкоголиков и наркоманов (AА и АН), вольных собраниях людей, стремящихся оставаться трезвыми и ищущих взаимной поддержки в этом благом деле.

Нет никаких сомнений в том, что алкоголизация и наркотизация населения происходит из социальной незащищённости и немало талантов, да и просто хороших людей погибло, пошло путём саморазрушения, столкнувшись с формами негативного социального устройства, с явным или узаконенным бандитизмом, с корыстным или патологическим произволом отдельных людей.
Алкоголизм и наркомания – это лишь надводная часть айсберга социальной неустроенности, но значительная его часть – это психологические травмы, полученные в детстве, ошибки воспитания и контроля, токсические отношения, негативные примеры, транслированные другими в период формирования личности, агрессия и глубинные страхи. Все это скрыто от поверхностного взгляда. Если человек не видит реально достижимых положительных жизненных перспектив, то его личность подвержена вредным привычкам, как средству ухода от такой реальности.
Многие говорят, что в этом нет ничего такого ужасного, что это не оправдание попыткам забыться, у меня тоже были травмы и тоже есть страхи, но я же не поступаю так плохо, как те, кто пьет и употребляет психоактивные вещества.
Этим людям я хочу сказать, что не нужно сравнивать себя с другими, каждая жизнь уникальна, и вы лично не являетесь универсальным шаблоном для других, чтобы обвинять их в их слабостях.
От зависимого человека нельзя требовать быть трезвым, можно лишь помочь ему раскрыться лучшим его сторонам в мире положительных стимулов.
И одной из вех и указателей в поисках позитивного направления в жизни для многих зависимых являются группы Анонимных алкоголиков и наркоманов.

Эпизод 16 О гос медицинской помощи зависимым

Предлагаю вашему вниманию заметку о системе государственной медицинской помощи людям, зависимым от алкоголя и наркотиков
О государственной медицинской помощи зависимым людям

Многие из вас, возможно, сталкивались, когда либо близким родственникам, либо вам лично требовалась наркологическая помощь. Не приведи Господь, конечно, но кто в наше время застрахован от этого?
Итак, есть проблема, и возникает вопрос: как эту проблему решить?
В интернете можно по соответствующему поисковому запросу ознакомиться с множеством предложений по лечению зависимости. Свои услуги предлагают всевозможные частные реабилитационные центры с разной стоимостью лечения.
Но вот я не рекомендую спешить идти в руки частников, тем более, за немалые деньги. В России есть государственные наркологические клиники и реабилитации и свое внимание я советую обратить в первую очередь на них. Это научно-медицинский подход к лечению алкоголизма и наркомании и весьма достойное качество услуг.
Для примера я опишу процесс лечения в 17 наркологической больнице города Москва, что на Болотниковской улице рядом со станцией метро «Каховская».
Как туда попасть?
Если вы уже состоите на учете в наркологическом диспансере, то имеет смысл обратиться к дежурному психиатору-наркологу, взять у него направление и поехать с ним в больницу.
Но это необязательно, обратиться за помощью можно и без такого направления. Для этого, имея при себе медицинский полис и паспорт, нужно приехать в приемный покой и занять очередь.
Предположим, вы так и сделали.
Публика в этой очереди соответствующая: наркоманы и алкоголики в разной степени опьянения, похмелья или ломки, нередко в сопровождении близких родственников скорбно взирающих на это безрадостное зрелище.
Хочу предупредить, что в больницу не берут лиц с физическими повреждениями: это наркологическая больница и в ней нет травматологии или, например, гнойной хирургии.
В приемном покое вас осмотрит врач, опросит нарколог, проведут необходимые обследования: ЭКГ и флюорографию, после чего за вами придет придут, чтобы отвести в одно из двух десятков отделений больницы.
Время ожидания госпитализации может занять от одного до двух или немного более часов.
Как я уже сказал в 17 наркологической больнице около двух десятков отделений, и какое выпадет вам – это всегда рулетка своего рода.
Каждое отделение – это своя микро-вселенная со своими правилами.
Например, разный порядок пользования личными телефонами: где-то их выдают два раза в неделю на 4 часа в течении которых пациент может делать что угодно. Пользоваться интернетом, переписываться в мессенджерах, звонить знакомым без присмотра врача. В другом отделении процесс звонков построен совсем по-другому: больные собираются в одном месте, садятся на стулья, им выдают телефоны на полчаса и они могут под присмотром психолога совершать звонки.
Я слышал, что есть и такие отделения, где телефоны не забирают вовсе, но не могу подтвердить эту информацию.
По-разному работают психологи: в одних отделениях психолог проводит группы и читает лекции по будним дням, в других этот специалист вообще не виден и сидит в своем кабинете и к нему нужно обращаться самостоятельно.
Доступ в библиотеку тоже осуществляется по-разному: где-то шкафы с книгами располагаются прямо в общем коридоре, где-то в специальной комнате, которая открывается в определенное время.
Доступ в душ в одних отделениях разрешен каждый день, но есть и такие, где есть только один банный день в неделю.
Порядок различается даже в мелочах. Например, в тумбочках могут запрещать держать дезодорант и тогда, каждый раз, когда он нужен, приходится просить ключ от раздевалки, где хранятся личные вещи пациентов и возвращать после каждого использования нехитрый предмет личной гигиены на место. Конечное объяснение всему, что может показаться вам нерациональным, звучит так: «Таков порядок».
И в этом есть свой дзен.
Как только вы попали в определенное вам отделение и переоделись в больничную пижаму, вас определят в специальную надзорную палату, где вы проведете, как минимум, дня два.
В зависимости от типа вашей зависимости вам сразу назначают соответствующую лекарственную терапию. Вам не придется долго мучиться от многодневного похмелья или наркотической ломки: сразу ставят нужные спасительные капельницы и уколы, дают таблетки. Какое бы плохое состояние не было через час-другой к вам обязательно придет покой, расслабление и медикаментозный сон.
Время содержания в детоксикации составляет от двух до трех недель.
Кроме книг вашим культурным досугом будет телевизор, который включают с 18:00 и до 23:00.
Питание можно назвать сносным, но я рекомендую заручиться поддержкой продуктовых передач от родных или друзей. Колбаса и сыр принимаются в виде нарезок, чай, сахар, соль, сладости, овощи, фрукты, соки, вода существенно внесут существенное разнообразие в больничный рацион.
Для кого-то это двух-трех недельное лечение является, по их мнению, достаточным, и, получив от главврача документы на выписку, едва пришедшие в себя зависимые спешат на встречу новым приключениям, чтобы через месяц-другой с мрачной физиономией опять ждать своей очереди в приемном покое.
Я же рекомендую тем, кто оказался в наркологической больнице, все-таки задуматься над тем, почему это произошло. Просто так в эти стены никто не попадает.
В отделении детоксикации у вас убирают физические проблемы, которые возникли в результате неконтролируемого употребления алкоголя или наркотиков, но, если вы хотите действительно разобраться в своих проблемах, то вам нужно решиться на следующий шаг: ОМР (отделение медицинской реабилитации).
В 17 наркологической больнице на Болотниковской отделение ОМР делится на мужское и женское. Курс лечения в нем составляет от двух недель до 28 дней и предпочтительнее не пожалеть время и пройти этот курс до конца: это того стоит.
Режим местного ОМР отличается от режима в линейном отделении, где пациент предоставлен в течение дня самому себе.
День начинается в 7 утра, с зарядки.
Далее – завтрак, прием лекарств, и утреннее собрание на котором пациентам раздаются нехитрые служения, призванные минимально социализировать человека отвыкшего от порядка. Это простые обязанности типа проведения зарядки, или мытья полов, объявления мероприятий и прочее.
Затем следует центральное мероприятие, являющееся стержнем всего лечения: МПГ (малая психотерапевтическая группа). МПГ состоит, в среднем, из 5-10 человек, ведет эту группу психолог, он назначает каждому ее участнику домашнее задание, которое тот зачитывает группе, и получает обратные связи от других резидентов. Задания подбираются с умом и нередко некоторые пациенты даже начинали плакать, столкнувшись со своими вытесненными переживаниями. Психологи работают здесь грамотные, через них за годы прошли тысячи зависимых, каждый со своей уникальной судьбой, сломанный по-своему, каждый по своему стремящийся к полноценности.
После МПГ читают лекцию, потом – обед, тихий час, после – еще одна лекция.
Ужин, после него – БК (большой круг) на котором пациенты вместе обсуждают выбранные темы и делятся друг с другом своими переживаниями, связанными с зависимостью.
Далее – прием лекарств, медитация и сон.
В отличие от других ОМР, на Болотниковской есть телевизор, что позволяет не чувствовать себя оторванным от мира и разрешена светская литература, а не только программная (Анонимные алкоголики и наркоманы).
Режим можно назвать крайне мягким: в перерывах между занятиями можно спать и читать, а служения носят, скорее, символический характер.
Персонал отделения – это психологи, терапевт, главврач, медсестры и социальные работники. Социальные работники ОМР - люди идейные, сами из бывших наркоманов и алкоголиков, имеющие глубокие внутренние причины для такой работы.
Периодически в отделении проводятся группы АА и АН, на которые приезжают те, у кого по нескольку лет трезвости и делятся опытом.
Что касается ритма жизни ОМР, то я скажу так: те, кто хочет лечиться, действительно там лечатся и для этого им предоставляются все возможности.
Если уж судьба ваша определила такие вам испытания, хочу сказать вот еще что: полный курс лечения – это лишь первый шаг на большом пути жизни.
Не следует останавливаться на достигнутом. Государство и общество предлагает в дальнейшем постреабилитационную программу и группы анонимных алкоголиков и наркоманов в изобилии имеющиеся в каждом городе.
Это действительно помогает сохранить трезвость, помогает развиваться и жить. Не нужно пренебрегать такой возможностью. Завоевав свое место в общей цивилизованной семье общества, в нем еще нужно удержаться, чтобы не вернуться в щербатые ряды маргиналов в их унылые тупики.

Эпизод 17 Недуг алко- и наркозависимости

Несколько слов о недуге алко- и наркозависимости

Болезненная зависимость от алкоголя или наркотиков, ухудшающая качество жизни – это распространенное в наше время явление. Массовость этого недуга привела к появлению многочисленных реабилитационных центров, предлагающих восстановить социальные функции и роли у зависимых людей.
Хочу кратко рассмотреть эти организации.
Прежде всего, существует большое количество протестантских реабилитационных центров. Религиозные протестантские реабилитации - это место столкновения двух контр-реальностей. С одной стороны – радикальная евангелическая мораль, а с другой – образ жизни в радикальном стремлении к удовлетворению прихотей своего зависимого "Я". Протестантство в таком случае можно назвать грубой, но эффективной интервенцией в дикий мир наркомании и алкоголизма.
Кому-то такое лечение подходит и дает свои плоды, а кому-то лучше светские государственные реабилитации, построенные на научно-медицинском подходе к проблеме.
В любом случае, в лечении важна вера в высшую силу, как сам зависимый это понимает. Верь, и чтобы не случилось, настоящая любовь все равно приведет к себе.
При этом стоит помнить, что невозможно идти к Богу, перешагнув через человека. Эти слова, в основном, касаются поборников односторонней реабилитации без вызова к сотрудничеству воли человека, хотя это очень тонкий и скользкий вопрос. Бывает, когда больная воля исцеляется в процессе лечения предпринятого в порядке вышестоящей инициативы родственников и друзей больного.
Рамки, в которых допустимо физическое насилие, и вопрос о его допустимости вообще должен решаться в индивидуальном порядке и, по возможности, в правовом поле. В крайней ситуации, когда человек, потерявший рассудок, совершает самоубийственные действия, порой милосерднее, может быть, пойти на принудительные меры, чтобы на время изолировать зависимого от его среды с тем, чтобы он мог одуматься.
Впрочем, я лично считаю, что эффективность лечебных мероприятий проявляется во всей полноте, когда зависимый сам находит такой шок-контент в употреблении, который заставит его развернуться и начать искать выход из невыносимой ситуации. Когда инструменты выздоровления не нужно навязывать, а больной сам будет за них хвататься.
Зависимость от алкоголя и наркотиков – это такая болезнь, которую лучше начинать лечить в острой фазе, когда негативные стороны процесса употребления больше невозможно скрывать от себя и других.