Найти тему
zeus-best85

Глава 4. Почему не вспоминают сегодня «Прометей»?

Буквально с первых дней, как было сформировано польское правительство и появилось новое государство на карте Европы, руководители Польши стремились уничтожить советскую власть. Пилсудский и его сторонники активизировали разведывательно-диверсионную работу, постоянно готовились к интервенции, зондировали почву, не собираются ли западные страны принять участие в очередном «крестовом походе» против большевизма, параллельно делая ставку на то, что СССР, возможно, развалится сам собой. Поляки искренне полагали, что идеи интернационализма никогда не будут привиты столь разным народам, входившим в состав Советского Союза.

Один из сподвижников Пилсудского, генерал Стахевич, достаточно популярно изложил позицию Польши:

«Целью, на достижение которой направлены наши усилия, является будущее национальное государство на востоке, их появление будет историческим последствием слома силы Советов, но в то же время может явиться элементом укрепления мощи державы Польской».

Обратите внимание, если в этой цитате поменять слово «Польша» на «Германия», то под ней мог бы подписаться канцлер Третьего рейха Адольф Гитлер или рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс, не говоря уже о главном партийном теоретике НСДАП Альфреде Розенберге. Между тем эти слова были сказаны в начале 20-х годов. Еще никакого НСДАП у власти нет, а вектор — «будущее национальное государство на востоке», «элемент укрепления мощи» — в европейской политике уже присутствует.

И не надо думать, что Стахевич занимался самопиаром, а Пилсудский, будучи руководителем Польши, придерживался совершенно других взглядов. Это абсолютная ерунда. Вот слова самого маршала: «Расчленение России лежит в основе польских государственных интересов на востоке. И именно это позволило бы Польше стать великой державой, заменив в Восточной Европе Россию». Чем они отличаются от высказываний Гитлера? Разумеется, сегодня тактичные поляки предпочтут об этом вообще не вспоминать.

Вы, наверное, не сильно удивитесь, если узнаете, что одной из первых стран, официально признавших Третий рейх и, соответственно, давших нацистскому государству дополнительную легитимизацию на международной арене, была Польша. Поляки прекрасно понимали: пришел Гитлер, который с удовольствием будет сражаться с большевиками, и если удастся создать тактический польско-германский союз, то большевистская Россия будет уничтожена. Никто из польских руководителей, строивших такие теории, не мог предполагать, что произойдет 1 сентября 1939 года.

Пилсудский считал, что Польше необходимо укреплять независимость ради собственных политических интересов, а главное — сотрудничать со всеми возможными врагами России, чтобы, не дай бог, не вернуться в ее состав. Это был едва ли не основной вектор политики радикальных польских националистов. Впрочем, польский национализм возник задолго до Октябрьской революции.

Еще до Первой мировой войны Пилсудский на деньги польского генерального штаба создавал в Галиции специальные разведывательные школы. Курсантов обучали военному делу, технике разведки и диверсии в тылу противника (то есть Российской империи). Выпускники этих разведывательных школ заняли не последние места в новом польском государстве. Полученный ими опыт надо было каким-то образом использовать.

Поэтому при Втором отделе Генерального штаба Польши и при непосредственном участии и руководстве самого Пилсудского в 1928 году была создана специальная организация (клуб), которая получила название «Прометей»[2]. Главная цель «Прометея» — сплотить всех оказавшихся в эмиграции националистов из бывшей Российской империи. Откуда они родом — из русского ли Туркестана, Закавказья, Украины, Белоруссии, Северного Кавказа, Дона, Кубани — не имело абсолютно никакого значения. Поляки искали союза с многочисленными эмигрантскими правительствами, которые расположились на территории Европы. Но только не с теми русскими эмигрантами, которые жили под девизом «Единой великой неделимой России» и к любому сепаратизму относились с глубочайшим презрением и даже ненавистью.

Среди задач «Прометея» — поддержка всех оппозиционных сил в СССР посредством военных диверсий, засылки на близлежащую Украину банд, помощь басмаческому движению в Средней Азии. Поразительно: организация, которая, по сути, стала символом Второй Речи Посполитой, сегодня абсолютно никому не известна. А все потому, что во многом она повторяет идеологию Третьего рейха, которая была осуждена на международном военном трибунале в Нюрнберге.

Название «Прометей» предложили грузинские политические эмигранты. Наверное, все знают знаменитый античный миф о Прометее, борце за свободу, которого боги приковали к скалам Грузии и обрекли на вечное страдание. Грузия и все остальные борцы против России — это такой коллективный Прометей, а поскольку Прометея освободил Геракл, то под Гераклом теперь подразумевалась Польша. Как быстро грузинская политическая эмиграция забыла про все, что связывало ее с Россией!

Руководство Польши решило использовать идею расчленения СССР на национальные государства, надеясь, что большая их часть попадет в зависимости от Варшавы и можно будет диктовать им свои условия. Ради этого была применена уже обкатанная схема разведывательно-диверсионной работы. Несмотря на подписанный Рижский мирный договор, Польша всеми силами проводила эту тайную деятельность.

В Москве, конечно же, знали и о «Прометее», и о деятелях национальной эмиграции, которые туда входили.

Периодически в СМИ звучит мнение, что Пилсудский был вообще не в курсе всего того, что происходит с «Прометеем». Дескать, он занимался большой международной политикой, а в такие незначительные мелочи не вдавался. На самом деле это не так. Да, конечно, официально всем руководил генерал Стахевич, глава Военно-исторического бюро, однако он регулярно докладывал Пилсудскому о том, как происходит эта тайная подрывная работа.

В 1929 году «Прометей» получил официальное название: экспозитура № 2 отдела Генерального штаба Польши.

Экспозитура открывала клубы «Прометей» везде, где были политические эмигранты из бывшей Российской империи: Париж, Хельсинки, Харбин — и всюду аншлаги. Потому что за это хорошо платили. У «Прометея» было и свое собственное средство массовой информации — журнал «Прометей». Он должен был консолидировать вокруг клуба всех возможных противников советской власти, а еще занимался последовательным продвижением антисоветских и русофобских взглядов среди европейских обывателей. Напоминаю, что это все происходило в конце 20-х годов. Еще никакого Гитлера у власти нет. Еще НСДАП — это локальная политическая партия с неочевидными перспективами. А риторика, которая в дальнейшем будет официально закреплена за Третьим рейхом, уже используется активнейшим образом, и все в Европе прекрасно понимают, что главный противник большевиков — это Польша.

По мере укрепления Советского Союза экспозитура должна была поменять свое название и тактику. Требовались и более серьезные кадры, причем новых агентов на время надо было законсервировать, чтобы они не попали в поле зрения советской контрразведки раньше срока, назначенного для национального восстания на территории СССР.

Само восстание, судя по документам «Прометея», должно было произойти только после начала войны. Планировалось, что Польша вместе с Германией нападут на Советский Союз — и тут же всюду вспыхнут восстания националистов.

Помимо клуба «Прометей» существовал Комитет дружбы французской столицы. Сейчас, наверное, многие подумали, что там собирались деятели культуры, искусства, интеллектуалы, обменивались опытом, о творческих планах рассуждали… Ничего подобного. В Комитет дружбы входили политэмигранты из бывшей Империи, это был чуть ли не главный центр всей русофобии в Европе. Тем более что действовать ему было невероятно просто: надо было всего лишь ретранслировать указания из Варшавы.

В 1926 году в рамках «Прометея» правительство Польши создает так называемый Восточный институт, который четыре раза в год выпускал журнал «Восток». В нем регулярно печатались лучшие польские интеллектуалы-русофобы. Разумеется, бо́льшая часть материалов была именно про «Прометей», про то, что молодежь должна расти в правильном национальном русле и т. д. Параллельно издавался «Бюллетень польско-украинских отношений».

Ну и, конечно, «Прометей», яро шовинистическая организация, не могла обойти своим вниманием Третий рейх. Гитлера они воспринимали как равнозначного союзника, с которым можно будет договориться и организовать «крестовый поход» против СССР.

Существует интересный документ, датированный январем 1939 года. Письмо в Берлин из польского генштаба представителю той самой экспозитуры:

«Скоро должно дойти дело до вооруженной войны Германии с Россией. Теоретически — не более чем более двух лет, но если подвернется благоприятный случай, то это все может произойти раньше. Германия, имея против себя единый фронт евреев, масонов, социалистов и демократов, евангелистов и католиков, знает, что без участия или, по крайней мере, тайной поддержки со стороны Польши ликвидировать дело большевиков невозможно».

И когда сегодня поляки рассказывают, что все они — невинные жертвы тоталитарной деспотии, то есть Советского Союза, что теперь и Россия должна платить и каяться, стоит напоминать им про этот замечательный документ. Мало кто оказывал Третьему рейху такую интеллектуальную поддержку, как поляки, предложив, по сути, всех сотрудников «Прометея» ему в помощь.

В 1936 году Варшавский клуб — центр всей деятельности — проводит так называемую языковедческую конференцию, на которую были приглашены и представители Третьего рейха. Разумеется, речь шла все о том же: как развалить Советский Союз по национальному признаку. Лучшие деятели «Прометея», лучшие агенты о чем-то договариваются с немцами, а потом отправляют результаты своих переговоров в Лигу наций по дипломатическим каналам. Вот это подлинная деятельность «Прометея». Но эту историю поляки постараются забыть. Не дай бог, кто-то вспомнит про экспозитуру. О том, как взаимодействовали со спецслужбами Латвии, Литвы, Эстонии, Финляндии, как помогали в разжигании там антисоветских и антирусских настроений, как инструктировали коллег из Румынии, Венгрии, Чехословакии, Афганистана и Ирана. Всем, кому только можно, сотрудники «Прометея» оказывали поддержку — интеллектуальную, теоретическую, во многих случаях финансовую.

«Прометей» умудрился стать чуть ли не главным мировым спонсором русофобии. Даже внук имама Шамиля, который имел контакты с немецкой разведкой и вообще хотел создать независимый магометанский Кавказ, оказался в поле зрения «Прометея».

Участники «Прометея» постоянно выражали свою любовь и симпатию к новой Германии, к новому мировому порядку, не зная, что пройдет еще несколько лет — и Польша будет оккупирована немцами, превратится в генерал-губернаторство. До сих пор очень многие польские псевдоинтеллектуалы сожалеют о том, что тогда не получилось договориться с Гитлером.

Нам все время рассказывают: мало ли что было в прошлом, все это абсолютно неважно. Страны уже давным-давно живут иначе. Согласен. Страны действительно давным-давно живут иначе. Но вот интересный момент: Украина и Грузия как были 80 лет назад главными целями прометеизма, так и остаются ими до сих пор. Обратите внимание, с каким усердием нынешнее польское руководство обрабатывает эти два направления. И это не случайность. Это последовательная реализация плана «Прометей».

События последних лет нагляднейшим образом показывают, что «Прометей» вовсе не стал частью прошлого. Он был, есть и еще, я думаю, долго будет основой внешней политики Польши. Да, сейчас он, наверное, называется по-другому. Но современная польская политика демонстрирует абсолютную преемственность с политикой 1920–1930-х годов. Те же самые объекты для пропаганды, те же самые заявления. Все ради того, чтобы уничтожить теперь уже Российскую Федерацию, чтобы на ее месте образовалось 8 или 9, а может быть, и 15 стран. Никто в мире не призывает поляков платить и каяться за то, что делал «Прометей», по той лишь причине, что никто о нем толком ничего не знает.

Давным-давно закрыты клубы в Париже, Хельсинки, Харбине. Умерли уже внуки создателей «Прометея». А идеи до сих пор живы. И с этими идеями теперь предстоит бороться нам с вами. Потому что выбора-то у нас нет: либо мы будем противодействовать плану «Прометей», либо работа будет усиливаться — и ставка на развал страны по национальному признаку выиграет.