Гюль ага весь день ходил, как потерянный. В голове была мысль, как передать деньги родным, но отдавать чужим не хотелось. Он заработал их в поте лица, а ведь могут своровать, или совсем не отдать. Все заметили его странное состояние. Куда делся веселый евнух с лица которого не сходила улыбка? Теперь лицо приобрело задумчивое выражение, на грани отчаяния, но никто не рискнул потревожить его мысли.
Всю ночь евнух крутился на тюфяке, сон никак не приходил. А мысли, одна за другой копошились в голове, не давая отдыха. Наутро, он выглядел, как помятый лист, но долг превыше всего, и он отправился рано на стройку. Работы начинались очень рано, потому что после обеда делать что- то было невозможно. Страшная жара стояла уже не один день, и после обеда все отдыхали, но как только жара немного спадала, работы возобновлялись.
До обеда он обычно не ел, а сегодня и в обед есть не хотелось, хотя он и отличался замечательным аппетитом, да еще ведь Шакер ага приехал! А от его блюд отказаться было нельзя! Так вкусно мог готовить только он, иногда вроде бы из ничего получалась такая вкуснятина! Но желудок резко протестовал громко урча, и евнух отправился на кухню. Там они с главным поваром и Сюмбюлем, которому уже доложили о состоянии друга, обсудили создавшуюся ситуацию. Сюмбюль сам знал, как тяжело заработанные деньги отдать в чужие руки. Обсуждение было бурным, но выход был только один- надо ехать самому в караване торговцев, которые везут товары на родину Гюля аги. Их путь проходил рядом с Эдирне и можно затеряться, не выдавая себя. Купить повозку и всякой всячины можно на базаре, ведь нужны и подарки кроме денег. Только как можно уехать? Сюмбюль ага решил поговорить с Хюррем Султан, а уж она то сможет уговорить султана. С тем и разошлись.
Все удалось, Повелитель не только отпустил евнуха на несколько дней, но и приказал выделить лошадей, и возок, и даже охрану, а на время его отсутствия был приглашен Мимар Синан, чтобы руководить, его ученик был талантливым, но очень мягким. Счастью Гюля аги не было предела! Он скупил почти весь базар. Все удивлялись такой щедрости евнуха, который слыл скупым. А он и не скупой совсем, просто экономный.
Шакер ага приготовил в дорогу Гюлю много еды, чтобы хватило надолго. Нечего зря деньги тратить! Там может быть каждое акче понадобиться. Хюррем Султан тоже решила передать его родне подарки: ткани, посуду, красивые платки, которые сама вышивала. Собрался полный возок. Гюль ага на повозке, охрана верхом отправились в дальний путь. Их провожали верные служанки Гюля ага и друзья. Даже Госпожа вышла его проводить.
Присоединиться к каравану не составило труда веселому молодому человеку. Купец Иван с радостью принял его под своё крыло. Дорога легче, когда рядом веселые люди. Они даже подружились. Гюль ага почувствовал родную душу, да и на родном языке так хотелось поговорить. С ним на нем только Хюррем Султан говорила. А тут, можно сказать все свои! Охранники не понимали языка, и Гюль ага переводил им, если нужно. А купцу и общество приятное нравилось, и дополнительная охрана в пути не помешает. Тем более, что большая часть путь идет по османским землям, а с таким попутчиком никто не позволит разбойничать. Это же доверенный человек самого Султана!
Расставались купец с евнухом с сожалением, но Гюль ага взял слово с нового друга, что тот обязательно на следующий год заедет в гости.
И вот, наконец, родные края! Гюль ага остановил повозку, спешился и встав на колени стал целовать родную землю. Все здесь напомнило ему счастливые годы детства.
А вот и их село и домик родителей. Старый покосившийся дом мрачно смотрел своими подслеповатыми окошками. Андрейка помнил его другим. Навстречу вышли родители. Седой сгорбившийся от тяжелой работы отец и маленькая хрупкая мать. Седая прядь выбилась ей на лоб, а она и не замечала. Они не сразу сына узнали, думали, кто дорогу хочет спросить. А когда Гюль ага распростер свои объятия и заключил в них родителей, то у всех навернулись слезы. Выбежали братья, крепкие молодые мужчины и тоже стали обнимать пропавшего брата.
В избу внесли все подарки, и места там почти не осталось, так тесно было. Внутри было мрачно. Земляной пол, маленькие оконца, затянутые пузырем, да полати с лавками. Бедно, но чисто. Гюль ага отвык от таких условий. Матушка кинулась готовить для дорогих гостей, а отец с сыном пошли смотреть нехитрое хозяйство.
- Вот, сынок, корову купили недавно, когда деньги от тебя передали. Наша то померла весной. Простыла еще зимой, да снег долго лежал, есть было нечего, кончилось все. Вот и померла наша кормилица. Вовремя твои деньги пришли! Курочки две и петух вот есть, да земли немного, - отец, стесняясь и пряча глаза, рассказывал сыну о своем житье, - братьям невест подобрали, но их семьи еще думают, отдать ли своих дочерей нам. Бедные же мы. А теперь –то точно осенью свадьбы сыграем. Ты- то надолго к нам?
- Нет, отец, надолго не могу. Султан позволил к вам приехать, но ненадолго. Вот помогу вам, чем смогу, и в обратный путь. Я у Султана на хорошем счету! А что это за дом рядом? А деньги моя Султанша свои прислала, я только потом узнал, что она вас нашла. Добрая она! А красивая! Как мама наша была.
- Да, соседка наша померла недавно, а дочка ее единственная в другом селе живет. Приехала два дня назад, хочет продать здесь все. У них и скотины много, и земли, батраки есть. Да кто у нас купит то? Денег таких ни у кого нет. Домище большой, да и все остальное…
- А ну ка пойдем, отец! Хочу с ней поговорить, - и они направились в соседний дом. Вот это дом! – думал Гюль ага. Окна большие, покоев много. Денег мне должно хватить. Я же золото взял, а оно везде цену имеет!
С соседкой, дородной бабой договориться не составило труда, и за смешную цену ведь продала все! И землю, и дом, и скотину. Батраки согласились и дальше работать. А когда поехали на базар, так еще и лошадей прикупил родичам, и корма пришлось купить.
Все переехали в новый дом. Теперь у каждого своя комната стала. А в горницу перекочевали старинные иконы. Из старого дома решили пока сделать зимник для скотины. Печка там есть, если что, то и подтопить можно, чтобы скотинка не мерзла.
Довольный проделанной работой, Гюль ага собрался в путь. Он часто ловил себя на мысли, что родной то дом, родной, да и родители с братьями, но вернуться сюда жить он не хочет. К другому он привык. Помогать будет, теперь есть кого попросить. Купец Иван честный, ему можно доверять.
- Матушка, я завтра обратно двинусь. Помог немного, отдохнул, но пора мне.
- Сынок, да как же так? Не погостил ведь совсем! Я и наглядеться на тебя не успела, всё дела у тебя. Теперь, благодаря тебе, как баре жить будем. Я вот в церковь в воскресенье пойду, платок твой красивый надену. Все завидовать будут. Да надо на церковь денежки дать, как положено, чтобы Господь и дальше к нам милостив был. Поблагодарить его, что сын нашелся, которого я оплакала. И не чаяла уже увидеть!- из глаз матери полились слезы, а она не могла их остановить, - может вместе бы пошли, потом бы и поехал.
- Матушка, не могу! Да и в церковь я теперь не ходок, другая вера у меня. Я в мечеть хожу. Аллах мне помогает. А платок то моя Госпожа сама вышивала.
- Да это ж не страшно. Бог – то он один, а как кто его называет не важно. Все ему едино!- мать смахнула слезу, - да что это я? Надо же пирогов в дорогу вам напечь. Братья с рыбалки рыбы принесли, а Аленка, с соседней улицы целое лукошко ягод принесла. Она еще маленькая, но младшенькому хорошей женой будет, и он ей нравится, и она ему. Вот в этом году старшего женим, а там и за младшим дело. А ты то как? Жена есть, аль на примете кто?
- Матушка, я пока не женился. Потом. Вот думаю, что моей Госпоже подарить за ее доброту и всех богатств мира не жалко. Как найти подарок той, к чьим ногам Султан весь мир бросил?
- А я вот хочу ей тоже подарок сделать: свадьбешный сарафан с кокошником. Сарафан да рубаху я сама вышивала, а кокошник мне от мамы достался, а ей от ее мамы. Уж и не знаю сколько ему лет, но очень красивый! Госпоже точно понравится! Мне – то передавать некому – дочек нет.
Гюль ага понимал, что этот подарок не достоин Госпожи, но перечить матери не стал. А подарков – то он уже на базаре прикупил. С этими мыслями, он пошел к отцу, чтобы отдать ему оставшиеся деньги. Отец долго отнекивался, мол теперь хозяйство большое, есть что на базар отвезти, вот и деньги, но под напором сына взял.
Наутро повозка и всадники отправились в обратный путь. Прощание было долгим, все смахивали, набежавшие слезы. Гюль ага обещал и дальше помогать, и приехать как нибудь еще.