«Есть принцип, который является препятствием для любой информации, доказательством против всех аргументов, и который безошибочно удерживает человека в вечном невежестве – этот принцип называется презрение до исследования».
Герберт Спенсер
(27 апреля 1820 — 8 декабря 1903)
Друзья!
Если вам нравятся публикации – поддержите подпиской и получайте самые свежие и интересные темы в свою ленту!
«День, который изменил всю мою жизнь, начался, как и все остальные за последние годы. Я был пьян – это стало основой моей жизни. Поэтому для меня было не известно слово «запой». Так как это мое обычное состояние. Через своё пьянство я умудрился потерять почти всё, включая семью, свою работу и самоуважение. Всё, кроме собственного «я». К моему удивлению, даже лёжа в постели с будуна, дрожа и покрываясь холодным липким потом, с пустыми бутылками, грязью и мусором, раскиданными по всей квартире, я по-прежнему умудрялся верить в свою способность делать всё, что захочу - включая бросить пить».
Пожалуй, миллионы алкоголиков во всем мире подпишутся под каждым вышенаписанным словом. Так почему нам так сложно отказаться от алкоголя. В одной из лучших книг посвященных проблеме алкоголизма Чака Ч. «Новые очки» так говорится об этом:
«Основная проблема заключается в том чтобы изменить отношение алкоголиков к собственному миру - то есть предоставить иное восприятие окружающей действительности. Самое тяжело преодолимое свойство алкоголизма для алкоголика и для тех, кто имеет с ним дело - это конфликт с трезвой реальностью, где противоречия, в конце концов, становятся невыносимыми, а поиски облегчения всегда заканчиваются возвратом человека к алкоголю или наркотикам. (Учёные, изучавшие алкоголиков, утверждают, что их пациенты могут достигнуть момента в трезвости, где они вынуждены пить для того, чтобы не сойти с ума!)».
«И тогда химикат «облегчения» начинает создавать очевидную проблему. Давление извне относительно употребления усиливается, а боль и беспокойство пациента начинают возрастать. Ни трезвость, ни химическая альтернатива не способны разрешить этот конфликт. Такое практически безнадёжное состояние ума и тела известно как алкоголизм... воистину загадочное заболевание, когда отказ от алкоголя имеет незначительный, если вообще какой-то эффект и зачастую лишь увеличивает эмоциональную агонию».
«Поэтому основная цель лечения заключается в возможности, если неуклонно следовать определенным принципам, постепенно изменить восприятие реальности внутри обезумевшего. Эта часто достигаемая цель - в конечном итоге ощущать жизнь на комфортном уровне, доселе неведомом людям с таким заболеванием ума и тела».
То есть, как бы это крамольно не звучало алкоголь для этой категории заболевших не является основной проблемой. Для этих людей алкоголь это выход из проблемы конфликта с окружающим миром.
А если вам с миром комфортно в трезвости, то вы не хронический алкоголик. Если ваша проблема алкоголь перестаньте пить и всего делов.
Поэтому если вы не относитесь к данной категории пролистните статью и до свиданья. А вот когда бутылка окончательно прибьёт вас, возвращайтесь. Пока с вами не произошло то, что вышло с Робином Вильямсом и многими другими, которые не смогли жить в согласии с окружающим миром.
Сложность выхода из конфликта с окружающей реальностью заключается в отказе от своего «Я» в психологии часто называемого «Эго».
Судьба нам знаки всюду подает,
куда идти иль, чем заняться,
как не свернуть нам с верного пути
и торной тропкою везде пробраться.
Что же мешает людям счастье получить,
что не даёт нам, пользоваться тропкой
и отчего мы вместо нужного пути
с размаху залетаем в топь болота.
Всему виной мы сами как на грех
всё делаем, чтобы мечтам не сбыться
рисуем ту картину, коей нет
и даже тем мечтам, страшимся воплотиться.
Нас эго заставляет прозябать
и заслоняет, нас собой от Бога
ведь как бы не был сложен путь,
но вместе с Богом веселей дорога.
Не слушаем мы Бога никогда,
ведь с эго для него нет места,
и самомненье наше всё растет
как рак, внутри захватывая местность.
Отриньте люди грешный его зов
заткните уши, чтоб его не слушать,
Адам и Ева виноваты лишь в одном,
послушали его, когда хотели кушать.
Сменились декорации вокруг,
мы в космос стали заходить почаще,
не изменились люди и их суть,
душа, по-прежнему не в нашей власти.
Цивилизации росли и развивались
и всё они прошли, похожий путь
технологически вперед они шагали,
но сущность наша их тянула в муть.
Коль нет согласья при развитии от Бога
то хоть ты кол на голове теши
не будет человечеству прямой дорога,
когда её шагаем без души.
В конечном счете, также как и Инки,
и Майя с Атлантидой существа
мы сгинем в океане мирозданья,
от нас останется лишь слабая тропа.
О нас забудут, были мы, не были,
чем занимались и каков был путь
никто и не узнает об ошибке,
которую, свершив, пришлось уснуть.
По своей сути это единственное препятствие между алкоголиком и вами, и алкоголиком и его Богом. Осознанное отстранение от Бога, друг от друга и, в конце концов, от самих себя является основной преградой на пути к выздоровлению.
Причем никоим образом невозможно удовлетворить эго. Предположим, что все Японское море наполнено водкой или пивом как пелось в известной песне группы «Дюна». Много выпивки! Удовлетворило бы это количество потребность алкоголика? Думаю, что нет. Всего этого не достаточно, чтобы утихомирить его одержимость, потому что когда он начинает пить, то вскоре может употреблять, лёжа пластом в кровати днём и ночью, и как только откроет глаза – будет пить, и нет способа удовлетворить эту тягу. Это невозможно.
Ведь не разумен человек,
когда пред ним ресурсов тьма
он искренне считает, что
их не иссякнут закрома.
С безумной жаждой потребляя,
нам всем неведом тот момент,
что потребленье бесконечно,
а вот объем ресурсов нет.
Фактически у хронического алкоголика при приеме первой рюмки включается механизм, остановить который нет никакой возможности. Данный механизм для простоты называют «Тягой». Это как насос который заставляет человека пить до отключки.
Второй механизм, который заставляет его пить, снова и снова не смотря на все его старания по преодолению этого состояния в реабилитационных центрах обычно называют «Алкогольное мышление».
Мой папа нас с семьею бросил,
и убежал козёл пастись на луг,
он ведь устал ругаться с мамой,
когда придет, напившись вдруг.
И вот ушел противный папа
он ведь всю жизнь испортил мне,
теперь без этого препона
я снова буду на коне.
Опять мне засияет солнце
и все вокруг поймут тогда,
какой я умный и красивый
и не такой как говорит молва.
Судьбу его не повторю я,
всего добьюсь, достигну я вершин,
я буду лучшим в мире мужем
супер отец, достойный сын.
Досталась мне хорошая работа,
где я могу талант свой показать,
но выпивки проклятое наследье
всё заставляет на скамейке ночевать.
Я брошу выпивку не буду я как папа
я завожу с собою разговор,
но снова в результате получилось
я пьяница, я дебошир, я вор.
Пойду к врачам, пускай меня излечат,
без страха захожу я в кабинет,
но говорит мне седовласый доктор
от вашего мышленья лекарств нет.
Но что мне делать я молю и плачу
ведь столько же надежд я подавал
и отвечал мне умудренный старец,
прости сынок я врач, но я знавал…
Знавал людей, которые, отринув
своё мышленье, тотчас обрели
и светлый разум и душевное спокойствие
и следуют по новому пути.
Есть сила, что одна лишь может
всецело твой недуг остановить,
а больше ничего на свете
не сможет твою душу исцелить.
Скажи скорее, что это за сила
к кому взывать мне, и к каким богам,
а может, стоит к духам обратиться
слетать в Тибет или принять ислам.
Творец один и нету в нём различья,
каким он будет, каждый выбирает сам,
а те черты, что ты ему назначишь,
позволят победить мышления обман.
Найди ту силу, что тебе лишь может
помочь во всех делах твоих вовек
ведь победить свое мышленье
один никак не сможет человек.
В заключении представлен отрывок из перевода аудиозаписи выступления Клэнси Имисленда (трезвый с 31-го октября 1958 года), сделанной на 60-й Конференции АА штат Кентукки, город Форт Митчелл, 19 февраля 2011 года. Данный текст написан его другом из Австралии.
«Мы – алкоголики».
«Мы умирали от пневмонии в меблированных комнатах, где нас находили через 3 три дня потому, что кто-то жаловался на запах. Мы умирали под мостами, и никто не знал, было ли это самоубийством. Мы и сами не знали этого, хотя, если вдуматься – это всегда было самоубийством. Мы умирали в больницах с огромными вздутыми животами, и никто не мог ничего поделать. Мы умирали в камерах, так и не узнав, виновны мы или нет. Мы ходили к священникам. Они давали нам обещания. Они говорили нам, чтобы мы молились. Они говорили нам идти и больше не грешить… но идти! Мы шли. И мы умирали. Мы умирали от передозировки. Мы умирали в кроватях. Мы умирали в смирительных рубашках, видя в белой горячке, Бог весть какие кошмарные, омерзительные и жуткие вещи.
Но знаете, что было хуже всего? Хуже всего было то, что никто понятия не имел, как мы старались. Мы ходили к врачам, а они, руководствуясь принципом «это настолько безумно, что может подействовать», давали нам лекарства, от которых нас тошнило при употреблении алкоголя. Иногда они просто качали головами и посылали нас в госпитали для умалишённых. И нас выпускали оттуда, пристрастившихся к успокоительному и снотворному. Мы врали врачам. А они говорили нам, чтобы мы пили умеренней. И мы пытались. И мы умирали. С закреплёнными намертво проволокой сломанными челюстями мы тонули, захлебнувшись собственной рвотой. Мы умирали, играя в «русскую» рулетку, и люди думали, что мы проиграли. Но мы-то знали лучше. Мы умирали под копытами лошадей, под колёсами машин, от ножей и под каблуками наших братьев-алкоголиков. Мы умирали в стыде. А знаете, что самое ужасное? Самое ужасное то, что мы и сами не могли поверить, что действительно очень старались. Нам казалось, что мы только думали, что мы старались. И мы умирали, веря, что мы не понимаем, как надо стараться, и что мы не старались. Когда доведённые до отчаяния, в надежде на чудо мы начинали искать помощи, то шли к людям с буквами после фамилий**, надеясь, что те прочли правильные книги, в которых были правильные слова. И никто из нас не догадывался о пугающей правде, что правильные слова, оказавшиеся такими простыми, тогда ещё не были написаны. Мы умирали, падая с высотных домов. Мы умирали со стволом ружья во рту.
Мы умирали в безлюдных местах со связанными за спиной руками и пулей в затылке, потому что на этот раз мы обманули не тех людей. Мы умирали в конвульсиях и от инсультов. Мы умирали проклятыми, опозоренными и брошенными. Если мы были женщинами, то умирали униженными, потому что женщины гораздо более требовательны к самим себе. Мы старались. И мы умирали. И никто не оплакивал нас. А хуже всего было то, что на каждого умершего приходилось сто или даже тысяча тех из нас, кто хотел умереть. Кто жаждал смерти. Кто засыпал, молясь о том, чтобы не проснуться, потому что выносить эту боль было невозможно. И мы были уверены, что это никогда не изменится.
Однажды в нью-йоркском госпитале у одного из нас произошло то, что в книгах называют «духовным пробуждением». И он сказал себе: «Я нашёл ответ!» Нет. У него была только часть ответа. «Я должен делиться этим», – решил он. И он старался, как мог. Но мы не слышали его. И мы умирали. Мы умирали от последней успокаивающей сигареты, закурив которую мы отключались, и наш матрас загорался. О нас говорили, что мы задохнулись ещё до того, как наши тела обгорели, и что мы ничего не почувствовали. Умереть таким образом для нас было лучшее, что могло произойти… правда иногда вместе с нами гибла наша семья.
Ещё один человек из Нью-Йорка*** был уверен, что знает ответ. Он пытался молитвой привести нас к трезвости.
Молитва к богу словно бы беседа
она и безопасна и легка
ведь можно говорить всё что угодно
никто тебя не примет за глупца.
В том разговоре все, что есть на сердце
ему без лишней скромности сказать,
не надо приводить в беседе аргументы
не требуется в ней юлить и врать.
Чистосердечно – это про молитву
ведь в этой речи нет преград для чистоты,
не будет наказанья преступленьям
останутся, не тронуты мечты.
Нам верным другом строки из Писанья
молитесь, люди Бог для вас отец
пред ним откройте все свои тревоги
укройте душу прекратив нести венец.
А как молится, если не учился,
воскресную ты школу не кончал,
по выходным не посещал ты церковь
и в синагоге также не бывал.
Что говорить в своей беседе с Богом,
а в чём при разговоре умолчать,
что можно попросить, а что не надо
и как её закончить и начать.
Какой язык при разговоре нужен
обряды, танцы, поза, может бег
для Господа значенья не имеет,
ведь все их для себя придумал человек.
Когда снаряд летит к тебе в воронку,
в которой ты укрылся от него
перед глазами и в твоём сознанье
всё возникает что потребно для того.
И все слова, которые зазубрил
и все обряды прочь из головы
и сразу всё становится на место,
и говоришь ты только: «Боже, помоги!».
Но и это не работало потому, что молитва приводит алкоголиков в замешательство. Он старался. А мы умирали. Один за другим мы обнадёживали его, а потом разбивали ему сердце, потому что мы всегда так делаем. Но самым худшим было то, что каждый раз, когда нам казалось, будто мы уже знаем всё худшее, случалось что-то ещё хуже. Это длилось до тех пор, пока не настал тот день в фойе отеля, находившегося не в Риме, не в Иерусалиме, не в Мекке, не в Дублине и даже не в Бостоне. Это произошло в Акроне, штат Огайо, из всех мест! Настал день, когда алкоголик сказал: «Мне надо найти другого алкоголика потому, что он нужен мне не меньше, чем я нужен ему». Теперь он нашёл ответ. И вот, после стольких лет, канал передачи был открыт... Теперь мы не идём к священникам, мы не идём к врачам и к людям с буквами после фамилий. Мы идём к тем, кто был там. Мы идём друг к другу. И мы стараемся. И мы можем больше не умирать!».
** В англоязычных странах на вывесках и визитных карточках учёные степени, как правило, указаны аббревиатурой первых букв после фамилии.
*** Речь идёт о пасторе Сэме Шумакере, лидере Оксфордской Группы в Нью-Йорке.