Война между Израилем и ХАМАСом спровоцировала массовые выступления во многих странах. Акции в поддержку Израиля носят мирный характер и в основном немногочисленны, в то время как демонстрации в поддержку палестинцев (или ХАМАС?) собирают огромные толпы, зачастую устраивающие беспорядки. Если выступления против Израиля в исламских странах вполне объяснимы, то подобные акции в США, Франции, Великобритании и Германии нуждаются в анализе. Особенно если учесть, что в них принимают участие на только арабы и мусульмане, но и американцы, немцы, французы и англичане. Более того: в них участвуют и евреи. Евреи из левацой организации Jewish Voice for peace («Еврейский голос за мир»), выступающие против Израиля, вступали в столкновения с американской полицией и организовали атаку на Капитолий в Вашингтоне.
В антиизраильских демонстрациях в Европе и США участвует в основном молодёжь, преимущественно студенты. А они с конца XIX века обладают собственной политической субкультурой, основанной на отрицании существующих ценностей. В досоветской России это называлось нигилизмом, что является более точным определением, чем радикализм или экстремизм. Бунт против родителей, любого начальства и власти, отрицание всего, чему учат старшие – вот что это. Поскольку университеты в развитых странах автономны, а студенческие ассоциации многочисленны и агрессивны, большинство преподавателей, многие СМИ и общественные организации студентов поддерживают. Отчасти потому, что боятся (особенно преподаватели), отчасти – из-за того, что хотят быть в тренде; многие, уже седые дедушки и бабушки – чтобы чувствовать себя молодыми и среди молодых. В романе Робера Мерля «За стеклом», посвящённом Парижскому маю-1968, описывается, как после начала студенческих беспорядков преподаватели Нантера начали материться на лекциях, вырядились в драные джинсы, отрастили патлы и перестали мыться. Чтобы стать «своими» для радикального студенчества.
В конце 1960-х студенческие волнения охватили весь Запад, и особенно сильно – США, Францию, ФРГ и Италию. Студенты выступали в поддержку Вьетконга, восхищались китайской Культурной революцией и обожествляли Че Гевару. При этом они черпали представления обо всём этом из левацких газет, начисто отвергая все прочие источники информации. И не слушали, когда до них пытались донести, что в Южном Вьетнаме воюет регулярная армия Северного Вьетнама, а не «восставший против американского империализма народ»; что Культурная революция – не имеет отношения ни к культуре, ни к революции, и что это бессмысленное насилие юных неучей против всех, кто не нравится Мао Цзэдуну; что Че Гевара – малообразованный деятель, обуянный манией величия, что он приехал в Боливию, чтобы прийти к власти – в страну, где где земля давно была роздана крестьянам, крупный бизнес национализирован, а иностранные компании почти ничем не владели.
Почему? Потому, что студенты-леваки боялись остаться в стороне от товарищей, звавших их на «красные баррикады». Они хотели бросить вызов отцам, которых считали ретроградами. Наслаждались возможностью напугать всех и вся, продемонстрировав свои крайние позиции и даже кровожадность. А через несколько лет «красная волна» схлынула: бунтари повзрослели, обзавелись семьями и устроились на работу, забыв о кумирах своей юности. Хотя некоторые (Йошка Фишер, Даниэь Кон-Бендит, Андре Глюксманн, Ален Кривин и др.) так и не выросли из рваных джинсов 68-го, и превратились в стареющих enfant terrible, повторяющих, как заезженную пластинку, лозунги давно ушедших времён. В этих случаях играл роль принцип, сформулированный твердокаменной сталинисткой Ниной Андреевой во время Перестройки – «Не могу поступиться принципами». А принципами не могут поступиться либо те, кто не способны анализировать окружающую действительность, либо самовлюблённые люди, отстаивающие «принципы» из страха признать, что ошибались. Либо те, кто извлекает выгоду от эксплуатации этих принципов - политики, спекулирующие на безграмотности и моральном релятивизме молодёжи.
Антиизраильское движение, неправильно именуемое пропалестинским, исторически проповедуют левые силы. Во-первых, из-за того, что такую позицию занимали СССР и Китай, а во-вторых – из-за привычной поддержки всех «угнетённых» против «угнетателей». Причём разбираться в том, что кого угнетает, легкомысленным людям недосуг: это ж нужно думать, сравнивать, анализировать… А вдруг выяснится, что всё наоборот, что друзья и «соратники по борьбе» ошибаются, лгут или используют тебя? Вот это невыносимо юным самолюбиям, наряду со страхом остаться в одиночестве: все – за палестинцев, а ты вдруг усомнился…
Те, кто годами и десятилетиями читает в левацкой прессе статьи о несчастных палестинцах и «сионистском фашизме», кто считает себя защитниками угнетённых, не задумываясь над тем, что палестинцы оказались в ужасной ситуации не из-за Израиля, и из-за политики собственных вождей. Знаменитая итальянская журналистка Ориана Фаллачи, в 1960-70-е гг. писала статьи под общим названием «Почему они фидаины?», в которых пыталась доказать, что палестинцы убивают израильских детей потому, что у Израиля более сильная армия, с которой они не могут воевать; что же несчастным остаётся, кроме как расстреливать школьные автобусы? Сама Фаллачи, вдоволь наобщавшись с Ясиром Арафатом и другими палестинскими лидерами, поняла, что у них кроме чудовищного властолюбия и алчности никаких идей нет, а судьбы палестинского народа им глубоко безразличны, в корне изменила точку зрения. Но Фаллачи – партизанка Второй мировой, умевшая мыслить и анализировать; девиз «не могу поступиться принципами» - не для такого сложного человека, как она. Но сколько таких, кто не умеет или боится думать? Вот они и выходят на антиизраильские акции.
Может ли психически нормальный человек поддерживать тех, кто убивает детей и захватывает в заложники невинных? Очень даже может: ведь они, бедняги, воевать с армией не могут, и что им остаётся? Можно ещё перевести стрелки, и говорить, что мы, де, не за ХАМАС, а за угнетённых палестинцев. Можно требовать от израильтян, чтобы они не бомбили Газу – ведь при этом гибнут мирные люди! А как воевать с ХАМАС, если он целенаправленно размещает свои склады, базы и ракетные позиции во дворах, больницах и школах? Оставить зверские преступления безнаказанными? Проще говорить: соблюдайте международные конвенции, не смейте нарушать гуманитарное право! А как воевать с террористами, не нарушая его, не подскажете?
Всё на самом деле просто. ХАМАС не признаёт права Израиля на существование и права евреев жить на этой земле (и права евреев жить вообще). ХАМАС принципиально ведёт войну самыми бесчеловечными методами, считая военными целями женщин, стариков, детей и даже домашних животных, если они принадлежат евреям. ХАМАС всегда прикрывается «живым щитом» из мирных палестинцев. Поэтому акции против «израильской агрессии» в Газе – это не поддержка палестинцев, а поддержка ХАМАС, превратившего гражданское население сектора в заложников.
Вовсе не надо любить евреев, чтобы осудить тех, кто режет младенцев и издевается над невинными и беззащитными людьми. Такое осуждение – просто отражение моральных принципов, заложенных во всех мировых религиях, и соответствующее обычному гуманизму и человеколюбию. А делать вид, что резни, учинённой ХАМАС, не было, или что она не имеет значения, или якобы спровоцирована «израильской военщиной» - это нарушение основополагающих моральных принципов. В резне виноват тот, кто её устроил, а ответный удар всегда оправдан и не может осуждаться.
Людей в США и Европе выводят на антиизраильские протесты низменные чувства – трусость, стадное чувство, самолюбие и самолюбование, невежество, неумение и нежелание критически мыслить. Эти люди воспринимают свободу как вседозволенность, и не ограничены моральными нормами. Ещё хуже то, что власти боятся использовать против таких протестантов действующие законы: ведь студентов Пенсильванского университета, вышедших на улицы под лозунгом «Мы хотим геноцида евреев!» можно и должно пересажать по действующим законам. Можно посадить и тех, кто обвиняет Израиль в бомбардировке больницы в Газе – за клевету и диффамацию. И тех, кто называет Израиль «фашистским государством» и говорит о «геноциде палестинцев» - за то же самое. Но – нет, власть боится поссориться со студенческими ассоциациями, с левой частью Демократической партии, с радикальными американскими мусульманами, с конгрессвумен Рашидой Тлайб и Ильхан Омар… В Европе ситуация гораздо хуже, чем в США: радикальное течение в исламских общинах там сильнее, а левые силы многочисленнее и влиятельнее.
Право – это юридическое закрепление моральных норм и установок, признаваемых обществом. Оно работает, если эти нормы не только признаны большинством, но и обязательны для меньшинств, их не признающих. Для этого и существуют законы, полиция, прокуратура и суды. Если же часть общества, отвергающая моральные принципы, поддерживаемые большинством, имеет возможность открыто излагать свои принципы – значит, общество потеряло общие для него нравственные ориентиры. Значит, оно тяжело больно, и не способно ни определить, ни отстоять общие для него принципы. В этом случае и возникают казусы, когда отрицание Холокоста наказывается как преступление, а демонстрация под лозунгом геноцида евреев – не пресекается, а её участники не наказываются.
И дело тут не в евреях и палестинцах, не в Газе или споре о том, кто ударил по больнице, а в принципе. Если можно безнаказанно поддерживать и славить монстров, действующих где-то далеко от берегов Потомака, Темзы и Сены, они рано или поздно появятся и там. Хотя там они давно появились. Просто это изо всех сил отрицают и стараются не замечать.