- 14 октября 2023 года
- Начало истории (9 августа 2020 года)...
По всему маршруту – октябрьская непогода. Хотя облачность достаточно высокая, а местами в унылой небесной серости даже мерещатся просветы, опять под Гжелью дворники начинают тереть лобовое стекло, смахивая первые капли. Не повезло…
Хочется верить, что Братилово подтвердит свою репутацию не самого дождливого места, но я подстраховался – мембранных штанов, куртки и высоких ботинок должно хватить для планируемого похода по осенним дорогам и тропинкам северо-восточной Рязанщины. Я снова отправляюсь на родину к деду и по-прежнему надеюсь на удачу…
Теперь я знаю гораздо больше, чем знал три года назад. Например, я знаю, что дом, в который нам с Машей удалось попасть в августе 2020 – это дом Григория Алексеевича Ялочкина, моего двоюродного прадеда. А Фёдор Григорьевич и Михаил Григорьевич, не вернувшиеся с фронта – это его старшие сыновья и двоюродные братья моего деда Ивана Семёновича, с которыми он вместе рос и воспитывался. Дед рано стал сиротой. Когда ему было 7 лет, умер отец Семён Алексеевич, а мать Мавра Григорьевна оставила этот мир ещё раньше – в 1913 году. Детей Семёна – Ивана, Ермолая и Марию забрал к себе в семью (в тот самый дом) Григорий Алексеевич…
Я также знаю, что фамилия Ялочкин до революции звучала и писалась иначе – Елычкин – с ударением на «ы». Так записано в полученной из Государственного архива Рязанской области (ГАРО) церковной метрике моего деда. Но в какой-то момент по неизвестной мне причине все Елычкины стали Ялочкиными и уже под этой фамилией вместе с потомками значатся во всех последующих официальных документах. Хотя переходная версия Ялычкин тоже встречается. Именно так подписались в 1958 году в похозяйственной книге деревни Братилово Алексеевского сельсовета Агриппина Михайловна и Наталья Ивановна (вдова Фёдора Григорьевича).
Метрика дает ещё одну зацепку в моих поисках – Христорождественскую церковь в селе с красивым названием Вещур, от которого веет настоящей старорусской древностью (невольно на ум приходит «птица-вещун» и «вещий Олег»). Впервые погост Вещур упоминается во Владимирских писцовых книгах в 1637 году. В этой церкви в 1910-м крестили моего деда, а восприемниками (крёстными) стали «той же деревни крестьянин Андрей Иванов Морозов и крестьянская девица Евдокия Фёдорова Елычкина». Кстати, Евдокии Фёдоровны нет на шести листах формата А3 уже собранного мною древа Ялочкиных, что говорит о наличии пока ещё неизвестной ветки родственников. Ну а пока мне нужно попасть на погост Вещур, где по определению должно быть кладбище.
- P.S. Кстати, при последующих поисках даты смерти Семёна Алексеевича ГАРО сообщил о «дочери крестьянина деревни Братилова Семёна Алексеева Елычкина девицы Евдокии, 11 лет», которая умерла 16 октября 1914 года. Всё больше вопросов...
Разумеется, одной такой зацепки недостаточно, но найденные в Ярославле родственницы, о которых рассказывала Татьяна Сергеевна («Ярославны», как я называю их про себя), подтвердили, что братиловцев хоронили на кладбище Вещура, и там в 1962 была похоронена Груня – Агриппина (Графена) Михайловна Ялочкина (Дарюхина в девичестве), жена Григория Алексеевича, умершего в 1950 году…
Визит на погост в середине октября – не самое жизнерадостное мероприятие, но зимой ехать туда ещё глупее, а ждать следующего лета не хватает терпения. Чтобы разнообразить для себя поездку предлагаю «Ярославнам» фотосъемку домов их родственников в Братилово и окрестностях – не секрет, что женихи-невесты в сельской местности находились в близлежащих деревнях и селах. В итоге «получаю задание» найти дома Пироговых и Морозовых. Уже веселее!
Итак, план на субботу 14 октября 2023 года (Покров день) выглядит следующим образом: деревня Голышово (найти дом Пироговых), погост Вещур (обойти старое кладбище в поисках могил предков), деревня Братилово (найти дом Морозовых, ну и поздороваться с Татьяной Сергеевной, если она будет на месте), вернуться к машине и – в Москву.
Ехать думаю до Былино, куда в прошлый раз без проблем добрались с Машей по латанной-перелатанной, но всё же асфальтовой дороге. Оттуда, облачившись в походную одежду и не надеясь на доступность местных просёлков для городского авто, легкой рысцой пробежаться по запланированному маршруту – где-то километров 15 на круг.
Ради интереса смотрю Википедию. В деревне Братилово в 1906 году было 668 жителей, в деревне Голышово – 418 жителей, в селе Вещур – 65 жителей, в селе Былино – 292 жителя. Сейчас на все четыре населенных пункта не набирается и сотни человек, а сельское хозяйство представлено только в Былино – по пути от Егорьевского шоссе к селу вижу пасущееся стадо коров.
На Т-образном перекрестке – поворот налево, асфальт закончился. По правую руку остаётся уже знакомое Былинское кладбище. Колея грунтовки тянется по песку и выглядит сухой, несмотря на непрекращающийся нудный дождик. Я решаюсь ехать дальше до первого серьёзного препятствия. Всё лучше, чем брести пешком по сырости лишние несколько километров. Останавливаюсь уже после Чащино в сосновом бору перед табличкой «ГОЛЫШОВО», которая словно предлагает приезжим выучить название с правильным ударением на «о» после «ш», чтобы не расстраивать местных жителей своим «Гóлышево» (каюсь, сам грешен). Несколько раз мысленно проговариваю звучание топонима. Что ж, к встрече с голышовцами я готов, можно въезжать в деревню ,)))
- P.S. Хм-хм... А вот на топокарте Рязанской губернии 1850 года, составленной генерал-лейтенентом Менде, название деревни записано как раз в моей «интуитивной» транскрипции - «Голышева».
Еду небыстро, разглядываю дома по сторонам. Часть стоит брошенными с разбитыми стёклами, часть – очень даже жилые. Местами дорога зарывается на метр ниже уровня обочин, но зато все старые ямы засыпаны свежим, хотя и недостаточно плотно утрамбованным щебнем, который неприятно чиркает по днищу «Тойоты». Так, неспеша, доезжаю до западной оконечности деревни, углубляюсь в лес, но метров через 100 даю задний ход. Большие лужи вызывают опасения, а искать помощь, чтобы вытаскивать авто из грязи, не входит в мои планы, тем более что людей на улице ожидаемо не видно.
На поляне у трех тополей-исполинов оставляю машину, переодеваюсь в «лесное». Грунтовок в Вещур из Голышово – две, идут они по сосновому лесу параллельно друг-другу. Я выбираю правую. Она выглядит более наезженной и, по идее, должна выводить прямо к кладбищу, расположенному на высоком берегу реки Гусь. Второй просёлок менее накатан, и на небольшом удалении видно, что поперёк дороги лежит упавшее старое дерево. По пути на всякий случай фотографирую с разных ракурсов все близлежащие дома, хотя по описанию мне нужен самый ближний к Вещуру. Домик Пироговых небольшой, симпатичный, ухоженный, так что часть задания мною выполнена. Жаль, сразу отправить фото в Ярославль не получается – LTE отсутствует, да и вообще сотовая связь периодически пропадает.
До кладбища добираюсь быстро, но на старинное оно поначалу не очень-то и похоже. Невысокая ограда, сваренная из уголка, окрашенного в чёрный цвет, чисто символически закрывает лишь небольшую часть периметра. Калитка и ворота расположены как раз с восточной (голышовской) стороны. Недавно кладбище посещали: всюду видны веточки искусственных цветов. Где-то они закреплены на памятниках или оградках, где-то воткнуты прямо в землю – какой-то добрый человек постарался помянуть усопших.
Однако впечатление портит безобразная кладбищенская мусорка прямо напротив входа: безымянные деревянные кресты, ветки деревьев и просто бытовой хлам – пластиковые и стеклянные бутылки. Хочется верить, что этот мусор просто ещё не успели вывезти…
Медленно кружу между фамильными островками могил, описывая замысловатую траекторию в надежде на долгожданную находку. Всматриваюсь в таблички, где-то оттираю нечитаемые от многолетнего налёта надписи, но Елычкиных-Ялочкиных среди них, увы, нет... Зато попадаются почти сравнявшиеся с землёй холмики без крестов, или с крестами, но без надписей. Встречаются и каменные дореволюционные надгробия, но в основной массе они сломаны и перемещены. Несколько камней уже сиротливо лежат на очередной импровизированной свалке у дальнего (западного) входа…
Кладбище компактное и осмотреть его не составляет больших времени и труда, выхожу к реке. Крутой песчаный обрыв проваливается вниз к неширокой ленте Гуся. Сосны цепко удерживают корнями себя и берег от неистовства половодья, которое каждой весной старается утащить часть кладбищенского холма вниз по течению. Сейчас же Гусь медленно и безмолвно несёт свои воды в обрамлении рыжих осенних берегов. Тихо вокруг, только дождь с ветром шелестят в кронах. Красивые все-таки здесь места!
Интернета на горе по-прежнему нет, поэтому я звоню в Ярославль, чтобы ещё раз уточнить расположение братиловской части. Всё правильно – это восточная оконечность кладбища, откуда я пришёл. Повторно обхожу могилы, чтобы потом не испытывать лишних сомнений, но результат неизменен. Пытаюсь подавить разочарование мыслью, что я хотя бы попытался. Ведь, если разобраться, побывал я на могилах предков, прошёл рядом или постоял в молчании… Прощай, Вещур, теперь по плану Братилово!
Поворот к деревне деда расположен в Голышово около заброшенного дома №13. «Так себе начало!» – усмехаюсь, и не зря…
Судя по следам, дорогой периодически пользуются, но по мере отдаления от домов, понимаю, что решение идти в Братилово пешком – верное: несколько глубоких промоин (как вдоль, так и поперёк) обещали бы мне длительное и запоминающееся автомобильное приключение.
Идётся ходко. Замечаю, что вхожу в грибное царство. Окружающий молодой лес из берёзок и сосен по всем признаком должен быть грибным. Вот только попадаются исключительно мухоморы разного размера, возраста и цвета. Отвлекаюсь на яркую фотосессию, уходя всё дальше и дальше. Минут через 15 спохватываюсь, проверяю на телефоне навигатор и понимаю, что иду в сторону Лихунино, а не Братилово. Надо возвращаться! На обратном пути уже не обращаю внимания на коварные фотомодели, а ищу потерянный поворот.
А вот и почти заросшая грунтовка на Братилово. Я пропустил её, едва отойдя от дома №13… Как тут не станешь суеверным?! Очень жалко потерянного времени, но ничего не поделаешь. На экране смартфона появляется значок мобильного интернета, и я отправляю фото дома Пироговых в Ярославль. Ответ обескураживает – «Это не тот дом!» Отправляю соседние, предусмотрительно отснятые на случай форс-мажора, но и среди них нет нужного снимка. Да как же так?! Ведь я снял абсолютно все избы со стороны Вещура, и других там не было. Правда, на противоположной стороне улицы стоял сруб из старых брёвен… Ладно, вернусь из Братилово, ещё раз прогуляюсь в ту сторону.
Транспортного сообщения между деревнями, похоже, не осталось совсем, хотя, если верить рассказам, раньше дорога была хорошей. Я иду через перелесок по заросшей колее, а по обочинам продолжают усмехаться моим неудачам красные шляпки мухоморов. Через стук капель дождя по капюшону мне даже чудится их недоброе хихиканье…
Деревья неожиданно заканчиваются, и я выхожу на опушку. Вдалеке за жёлто-коричневым пожухлым полем виднеется высокая шапка берёзовой рощи, а за ней должно быть Братилово. Хм, далековато! Но это ещё полбеды, главная проблема – вместе с лесом закончилась и дорога. Поначалу она угадывается по более светлому окрасу травы в колее, но потом исчезает и этот визуальный ориентир. Чертыхаясь, я начинаю продираться прямиком через заброшенное поле, чувствуя, как постепенно промокают мои ботинки. Идти по азимуту через мокрые заросли под ветром с дождем я точно не планировал, иначе взял бы с собой болотные сапоги.
Через метров семьсот заросшее поле сменяется полем с разбросанными грудами древесного мусора, как будто лесорубы решили сэкономить на утилизации отходов своей деятельности и таким нехитрым способом похоронили никому ненужную древесину вдали от любопытных глаз. Иногда из-за куч шумно взлетают большие лесные птицы, своим неожиданным появлением добавляя разнообразия в моё одинокое путешествие через безрадостную пустошь. Впрочем, у этих куч есть небольшой плюс – их растаскивали крупногабаритной техникой, которая колесами примяла высокую траву. Идти по таким следам легче, хотя траектория меняется с более-менее прямого направления на хаотичный зигзаг. Поэтому моё движение к Братилово не становится быстрее, но зато идти не так сыро.
Около берёзовой рощи дорога вновь появляется из небытья, и я, уже не отвлекаясь на навигатор, стараюсь держаться наезженной колеи. В результате необъяснимым образом оказываюсь на дороге Чащино – Братилово, описав небольшой крюк влево. Но положительных эмоций от ходьбы по твёрдой тропе без цепляющихся за ноги растений гораздо больше, чем досады от пройденной лишней сотни метров.
Дорога из Чащино попадает в Братилово как раз у дома Морозовых, поэтому фотосъёмка проходит быстро, её корректность моментально подтверждена в мессенджере, и я отправляюсь в обратный путь мимо двора Ялочкиных. Отмечаю, что разваливавшиеся три года назад хозяйственные постройки и забор приведены в порядок, но самой Татьяны Сергеевны нет дома, поэтому я просто делаю несколько прощальных снимков, про себя уже предвкушая малоприятное повторение перехода через мокрое поле. Душу греет лишь осознание факта, что я никого не взял с собой на эту вещурскую авантюру. Вряд ли кому-то могло понравиться путешествие с насквозь промокшими ногами.
Птицы больше не взлетают, но происхождение древесных куч не даёт мне покоя всю дорогу обратно, как и пропавший дом Пироговых.
Решение первой загадки я нашёл уже в Москве на спутниковом снимке. В недавнем прошлом большое поле между Братилово и Голышово представляло собой участок, сильно заросший редколесьем, который, по всей видимости, сейчас решили расчистить от деревьев для каких-то сельскохозяйственных нужд.
Для разгадки второй головоломки Его Величество Случай всё-таки решил немного разбавить череду моих неудач и, как в первую поездку, отправил мне навстречу местную жительницу, которая в сумерках (!) вышла прогуляться с зонтиком под дождём по единственной деревенской улице Голышово. Ну а я взамен раскрыл ей не менее интересную загадку незнакомой чёрной машины, оставленной под тополями странным персонажем, целый день бродившим по окрестным полям и лесам.
Как несложно догадаться, путь к дому Пироговых лежал по той самой невыбранной дороге с поваленным стволом. Пока не вся листва облетела с соседних деревьев, дом практически нельзя было увидеть из деревни, настолько он стоял на отшибе в лесу. Издалека он выглядел летней дачей, слегка намокшей от осенних дождей, растерянной и несчастной, оставленной хозяевами до тёплых времён. Но чем ближе я подходил, тем сильнее чувствовалась заброшенность и запустение. Стекла в окнах оставались целыми, но ворота во двор уже лежали на земле. Упала и крыша дровяного сарая. Дверь на веранду оказалась открытой, и я решил войти. За 10 лет отсутствия хозяев крыша веранды прогнила и было слышно, как внутри капает вода. Сквозь темноту приближающейся ночи проступал страшный беспорядок, наведенный внутри непрошенными гостями. Осторожно ступая и пробуя доски перед собой на прочность, я шел к светлому пятну окна на кухне…
Наверное, можно назвать удачей, что у меня получилось найти нужный дом. Во всяком случае, когда я возвращался к машине, я чувствовал удовлетворенность завершающимся днём и поездкой. Но мне кажется, я совершил большую ошибку, сделав несколько фото внутри. Осознание увиденного настигло меня уже позднее, когда, отправляя фото, я задержал своё внимание на одном из снимков…
На кровати лежали старые фотографии. Кто-то чужой и бездушный в праздном любопытстве рассыпал счастливые моменты одной человеческой истории. Вместе со смертью хозяев эта история оборвалась и для гостеприимного, но ставшего никому ненужным, дома. Большого дома, где внуков кормили в два присеста, потому что не хватало места, чтобы разместить их всех за столом сразу…
Эта фотография своим безжалостным посланием поставила поучительную точку в моих безуспешных поисках в Вещуре. Наши предки не умирают, пока мы сохраняем память о них…
#ШлоПлылоЕхало #Ялочкины #Елычкины #Морозовы #Пироговы #Братилово #Вещур #Голышово #Былино #Чащино #Гусь #ЕгорьевскоеШоссе #ПокровДень #наРодинуКдеду