В Кондопоге я была давненько, и фотографий из Кондопоги у меня нет. Вернее, есть, но они в бумажном формате, а отсканировать их я пока не могу. Принтер сломался. Мои родители до войны жили в Кондопоге, отец ушел на войну из этого города, а вот после войны вернуться туда ему было не суждено. Он вез семью из эвакуации, из Архангельска, но на станции Медвежья гора всю семью ссадили с поезда, т.к. одна из его дочерей заболела инфекционной болезнью. Перезимовали в этом городе, а дальше уже не поехали, так и остались в Медвежьегорске.
Население города невелико, около 25 тыс.чел. На берегу Онежского озера в Кондопоге был построен бумажный комбинат. Это самое крупное градообразующее предприятие города.
В годы Великой Отечественной войны город был оккупирован финскими войсками 3 ноября 1941 года и освобождён 28 июня 1944.
А дальше я приведу отрывок из своей книги. Это воспоминания моей старшей сестры об эвакуации через Онежское озеро.
"Глава 6. Эвакуация. Воспоминания старшей сестры.
22 июня 1941 года.. Кто же из россиян не знает этой скорбной даты? А мне всего 3 года, сестре 1 год и 8 месяцев, мы, конечно, ничего не понимали. Папа в этот день оказался в командировке в деревне Паданы Медвежьегорского района. Оттуда его и забрали в армию. А фронт приближался. Мама вместе с бабушкой Анной и детьми сидела в Кондопоге и ждала своей участи, своей судьбы. Железная дорога Ленинград - Мурманск важный стратегический объект, она важна и для советских войск и для германских, бои за нее начались уже в сентябре 1941 года. Гражданское население решено эвакуировать, а куда? Ближайший путь на северо-восток, в сторону Архангельска, переправляться надо на пароме через Онежское озеро. Отходят баржи одна за другой с причалов Кондопоги, Петрозаводска, Медвежьегорска, торопятся на ту сторону Онеги. Собиралась выезжать и семья Соколовых, мужская часть семьи на фронте, забота о детях и бабушке лежит на маме. Что взять в дорогу? Мама взяла с собой самую ценную свою вещь - швейную машинку "Зингер", чугунную, тяжеленную, но необходимую - чем детей кормить в эвакуации. А с машинкой может быть что-то и заработаешь. Погрузились, две баржи отошли от берега, наша - вторая. Помню хорошо, как удивлялась: вода за бортом, вода в барже, почему же мы не тонем. Мне это казалось, а вода была между причалом и баржей. Отошли от берега под вечер, ветер гонит волны, холодно. По ночам немцы не бомбили, спали наверное, а к утру началось: налетел самолет, бомбы бросает, по барже не попал, в воде столб воды вверх поднимается. Нервничают все на барже, дети плачут от страха, женщины кричат. Со второго захода попал-таки немец по первой барже, она медленно погружается в воду, люди с нее прыгают в холодную осеннюю воду, плывут на поверхности пожитки немудреные. Те, кто плавать не умеет, идут ко дну сразу, особенно дети. На всей поверхности воды - головы, головы, головы... То исчезают, то появляются вновь... У немца, наверное, бомбы кончились, развернулся он и улетел. А наша баржа людей подбирает и все больше в воду оседает от тяжести. Добрались-таки до берега, до порта Архангельск. А там еще добираться надо до станции Юра, где мамин брат, дядя Федор живет со своей семьей. Дорогу от Пудожа до Юры не помню по младости лет, ведь было всего мне в 1941 год 3 года. А бомбежка осталась в памяти на всю оставшуюся жизнь."
